Блядь.
Кажется я всё понял.
И знаете, это нифига не помогает.

Фрэнк?


Словно ошпаренный я вскочил на ноги и закрутил головой; движения давались, словно в кошмаре. На секунду показалось, что я сам – персонаж какой-то глупой компьютерной игры и вот-вот из шкафа должно выпрыгнуть нечто ужасное и напугать меня до смерти. Пульс всё ещё зашкаливал за 160 и от резкого поднятия реальность пошла расплывчатыми кругами. Так, надо успокоиться. В полной темноте я сосчитал до десяти и, убедившись, что всё это лишь головоломка моей больной головы, снова примостился на насиженное место и щелчком зажигалки вернул тот мелкий огонёк на уготованное ему место – между пальцев. На секунду я снова посмотрел в черноту неба, но усмехнулся – я же закрыл номер. Никто просто не смог бы войти.
Затяжка во все лёгкие – россыпь пепла летит на тонкую корку снега.
- Фрэнк?
Чёрт. Это мне не показалось. Я обернулся на звук голоса и чуть снова не посеял палочку Мальборо. У входа на балкон стоял Джерард. Он был в чёрной кожаной куртке и джинсах. Волосы растрёпаны то ли ветром, то ли ещё какой-то невиданной миру фигнёй. Правой рукой он держался за серую поверхность косяка, в то время как ладонь свободной руки судорожно сжималась в кулак. Не знаю как, но я отметил и это. Его лицо было спокойно, глаза, которые всегда завораживали своей холодностью и теми бликами презрения, что я так любил, были пусты. За все эти минуты молчания, он ни разу не поднял на меня взгляда.
- У тебя была открыта дверь. Я и вошёл.
Чёрт.
- Забыл закрыться,- как-то криво хихикнул я и почесал затылок. Вся эта композиция казалось нелепой и странной. Молчание затянулось, я нутром чувствовал какое-то нарастающее напряжение. Никто из нас не смел открыть рот.
- Тебе что-то надо было?- чересчур светски поинтересовался я, разглядывая гостя. Что-то в нём было не то, гитарой клянусь. Я не видел Уэя, которого знал все эти годы. Этот парень, не плюющийся сарказмом и скованно стоящий на пороге, был мне точно не знаком.
- Тут холодно. Может, лучше в комнате поговорим?
Пожав плечами, я поднялся на ноги и, засунув руки глубже в карманы штанов, пошёл за ним.

- Да ты весь синий!- его возглас чуть не сбил меня с ног, а этот засранец стоял в паре метров и уставился на меня удивлёнными глазами. Либо он был не в ладах со своей мимикой, либо обдолбанный. Что с ним происходит?!
- Джерард,- я подошёл и положил руку ему на плечо,- ты точно в порядке? Если у тебя какие-то проблемы, то лучше скажи.
- Ну, собственно, я не просто так к тебе пришёл,- он сделал пару шагов назад и встал около окна.

В комнате было темно, поэтому я включил лампочку, спокойно стоящую на прикроватной тумбочке, которая в мгновение залила своим слабым лимонным светом всю комнату. Её свечение играло на выступах мебели, покрывая всё вокруг острыми тенями, каждый из нас был огромным бесформенным пятном на стене, каждый из нас являлся только тенью того, чем являлся на самом деле.

Взяв с пола бутылку пару бутылок пива, я открыл одну грубым ударом об тумбочку, вторую бросил Джерарду, как только он соизволил повернуться ко мне.

Должен признать – в этом свете черты его лица выглядели как никогда чётко, словно он сам взял свеженаточенный карандаш и по несколько раз провёл по каждой. Чёрные спадающие волосы. Когда он спокоен – его глаза становятся какими-то особенными, и даже не смотря на обычный огонь в них, который проникает практически к каждому в сердце, и становится частью его.. нет, даже сейчас они будто светятся изнутри мягким изумрудным светом.


Именно в такие моменты я чувствую особенную пустоту. Я теряю что-то важное или наоборот осознаю всё до самого конца?
Я всё ещё люблю смотреть на него и не могу оторвать взгляда. Всё ещё чувствую бабочек в животе, и моё сердцебиение учащается до космических скоростей. Я представляю, как обнимаю его, и как наши языки сливаются в поцелуе.
И при этой одной мысли меня бросает в жар.
И я чувствую себя слабым и беспомощным рядом с ним.
Особенно сейчас, когда мы одни в этом чёртовом номере в каком-то только богу известном городке, одни, и нас разделяет какое-то ничтожное расстояние.

Только сейчас я понял, насколько замёрз на улице. Я проторчал там пару часов в одной футболке, видимо, потеряв связь с действительностью под этой грудой размышлений.
Приняв очередной глоток, горло стало заходиться в безудержном кашле.
- Чёрт, Айэро, совсем рехнулся?!- он округлил глаза и поспешно стянул куртку,- так и воспаление отхватить не долго.
И, несмотря на все мои отказы и отрицания, на махание руками и всё остальное, он всё-таки натянул её на меня. Окаменевшими пальцами я схватился за края и поёжился – она всё ещё теплая.
- Спасибо,- я говорил словно какой-то пациент, а он лишь улыбнулся.
- Да ладно.
Я смотрел на его острую тень и не мог поднять взгляд. Почему-то это казалось очень сложным.
- Фрэнк,- внезапно произнёс он и сцепил руки в замок. Он нервничал. Даже моё имя вылетело из его губ как-то резко и напыщенно строго.
- Ты что-то хотел сказать, так?- посмотрел на бутылку пива и сделал очередной глоток. Слишком холодное – я, поморщившись, отставил его подальше.
-Да.
И опять молчание. Иногда он такой странный.
Скорее всего, я смущаю его своим видом. Попытавшись навесить на лицо хоть какое-то подобие улыбки, я поднял голову и опешил. Его взгляд из-под густой чёлки. Он смотрел прямо в глаза и слегка закусывал нижнюю губу.
Прямо и смело.
Как никогда раньше.
- Я ..,- его руки дрогнули,- Помнишь тот случай?
В комнате стало слишком холодно. Даже лампа, казалось, испускала какой-то мертвецкий свет.
Чёрт возьми, конечно я помню. Как же я могу забыть день, когда меня с моими чувствами открыто пнули прямо в лужу дерьма? Я помню всё до мельчайших подробностей. Честно говоря, если закрыть глаза, я могу представить его лицо, искаженное гневом, звук хлопнувшей двери и разбитые ладони. Боб, Рэй, Майки, фонарь и снег, засыпавший город тем вечером.
За окном было тихо. Я положил голову на руки и посмотрел на него. И ухмыльнулся.
Только в этот момент я понял всю безысходность положения.

Что-то внутри меня оторвалось и разбилось, осыпав осколками.

Все те убеждения, которым я следовал, и идеалы к которым стремился, тонули в его глазах. Я убеждал себя, что меня всё это не волнует ни капли, я бил рукой в грудь и мог кричать это на улицах. И вот, столкнувшись с суровой реальностью, они рассыпались словно пепел. И это было смешно.
- Тебе не кажется, что это глупый вопрос?- с легкой ухмылкой сказал я и приподнял бровь.
Из его лёгких вырвался вздох, рука устремилась к волосам.
- В общем, я хотел сказать тебе.. что тогда, ну в тот вечер,- он, видимо, пытался сказать всего лишь одно слово, но какое-то чувство выбрасывало из его губ ненужный поток,- я был не прав и.. зря я сказал, что ты скотина..
Слишком много.
- Джер,- он не заметил, я уже сидел рядом,- ты наверное хотел извиниться?
Дже сдавленно кивнул. Не удивлюсь, что подростком он был точно таким же – растрёпанным, нервно опустившим голову и чертовски красивым при свете этой лампы.
- Прощаю, не стоило это вспоминать.

Джерард на секунду нахмурился, его лоб разрезали морщины.
- И ты простил меня ещё тогда? Ты простил меня?- громко спросил он и повернулся ко мне.

Я не хочу врать. Впервые наш диалог не превращается в остросюжетную драму,я не хочу испоганить его своим лицемерием.
- Да. Ещё тогда.
- Тогда почему?!- Джерард схватил меня за воротник и пару раз встряхнул.
Вот чего я точно не ожидал. Всем своим видом он хотел знать ответ. И я не мог его дать. Или просто боялся сказать правду? В таком случае я и вправду ничтожество. Но, бля, как же мне всё надоело.
Я сидел рядом с ним, и где-то внутри тикала бомба. Три-два-один. Взрыв.

Я столько всего хотел сделать.

А у меня всего месяц, чтобы всё изменить и две минуты, чтобы ответить.

Но иногда для ответа не нужны слова.

Я подался вперёд. Настолько быстро, что он не успел ничего сделать – наши губы столкнулись; я чувствовал как пальцы, сжимавшие воротник кожаной куртки, медленно разжимаются.
Он не отстранился. Пробежав пальцами по его бёдрам я упёрся в покрывало за ним. Боясь упасть и разорвать этот дерзкий поцелуй, он лежал, локтями сминая свежее бельё. Я не видел его лица. Я с головой утонул в нём. Целовал его, не касаясь тела, хотя осознавал, насколько оно горячее.
Его губы практически полыхали, и от этого внизу живота нарастало невыносимое напряжение. С каждой секундой ширинка давила всё сильнее.
И мне было больно. Больно от того, что я не могу продолжить эту игру.



Оторвавшись, я открыл глаза. Склонив голову набок, он изучал меня немного размытым, непонимающим взглядом. Я провёл большим пальцем по его лбу, стерев еле заметные капли пота.
- Поэтому.

***
Я думал, что этот мой жест хоть как-то прояснит обстановку, но всё стало намного хуже. Воздух был липким и тяжёлым. Уже несколько минут мы оба сидели неподвижно в нескольких сантиметрах друг от друга. Никто не мог произнести ни слова.
Джерард смотрел на свои вытянутые руки. Его брови сошлись у переносицы, словно сейчас это было самым важным и интересным занятием в мире. В чем-то, я надеюсь, ему даже повезло. Он хотя бы не маялся такой хуйнёй как я.
Моё тело, я не чувствовал его. Мне было больно и одновременно хорошо. Тепло его куртки и запах, холод декабрьского неба и вкус сигарет на языке – всё в красках отпечатывалось на изнанке век.
Желудок сжало – я пытался дышать ровно и успокоиться, но это ненужное чувство беспокойства обволакивало меня, как утренний туман. Губы до сих пор щипало, не знаю отчего. Я хотел опять притянуть его к себе и закончить всё здесь, в этом гостиничном номере, пока вокруг нас смыкалась темнота.
Как же всё это надоело. Я схватил себя за волосы и откинулся назад, наблюдая как вид сколькит прямо у меня перед носом. Было лишь одно в голове – как же я хочу ничего не чувствовать. Стать чем-то неодушевлённым и забыться, чтобы ничего не было.
- Так всё-таки, Фрэнк, - еле слышно сказал он. Хруст пальцев раздался по комнате – он никогда раньше не был причастен к этой привычке.
Я поднялся, не смотря на него. Это было слишком опасно, учитывая то, что я собирался ему сказать.
- Ты о чём?
- Почему ты всё ещё хочешь кинуть нас?
- А разве это не очевидно?,- ублюдок. Он никогда не мог понять.
- Нет!- его фигура яростно взметнулась вверх и он ушёл в другой конец комнаты. Несколько секунд он смотрел в непроглядную темень снаружи, а потом резко развернулся и уставился на меня. Его глаза сверкали и я мог прочитать в них всё, что он, возможно, просто не мог вылить на мою голову, но кое-что там , честно признаться, смутило меня больше всего.

Отчаяние.


- Что я ещё должен сделать?- протянул он, оскалившись,- что ещё нужно, чтобы ты остался? Я не понимаю! Я понял, я пришёл и попросил прощёния, разве этого не достаточно.
Чёрт, какой же он сообразительный, сукин сын.
- Дело не в том, попросил ты или нет.
Кажется, мои слова отпечатались на его лице. Он выпрямился и прищурился, не выпуская меня из вида. Он всё ещё пепелил мою тёмную согнувшуюся фигурку. А я, словно не ощущая всего этого, продолжал.
- Ты уже всё сделал раньше.
- Но я же показал тебе..- пара шагов, и он стоит надо мной,- показал что на самом деле. Почему ты всё ещё уходишь? Тебе мало?
Сжав кулаки в карманах куртки, я поднял голову и откинул чёлку, я хотел чтобы сейчас он чётко видел меня.
- Джерард, дело не в извинениях,- я поднялся и оказался прямо рядом с ним, между нашими лицами не было и двадцати сантиметров, его дыхание щекотало лицо,- ты что, действительно полагаешь, что если скажешь «прости Фрэнк», то это всё решит?
И тут меня пробрало на смех. Я тихо засмеялся и сел обратно. Он следил словно удав, готовый броситься на меня и задушить. И я, приглушая порывы веселья, произнёс громко, каждое слово долетело до его ушей.
- Мне больно,- и смеюсь,- как ты не можешь этого понять?! Мне уже всё это надоело! Я просто не в состоянии ещё что-то вынести! Действительно, давайте извинимся, и все будем жить в мире?! Нет, Джерард, мир не так прост. Ты хоть понимаешь, как я устал всё это терпеть за последние месяцы? Жить от милости до милости?! То ты не замечаешь меня, словно я какой-то кусок говна, а то приходишь и удивляешься, а с чего это я на самом деле ухожу?! Мать вашу, С чего это Фрэнки так вздумал?!
Кажется, меня понесло.
- А знаешь почему?- я пристально смотрю на него и смеюсь,- потому что ты просто не понимаешь. Мне больно вот здесь – я похлопал себя по груди и сжал пальцами куртку,- потому что я люблю тебя. И… я не знаю уже, благодать ли это чувство, о котором все так много говорят, или трёхсортное фуфло. Хотя, кому я говорю. ТЫ никогда не испытывал это чувство, вряд ли ты вообще когда-нибудь любил.
Я вдохнул полной грудью спёртый воздух и сгорбился.

Чёрт, кажется, я только что сделал это.

И теперь я видел, как побелело его лицо после моих слов. И как сжались кулаки в кармане худи. И опустились плечи. Но нет, это ненадолго, иначе Уэй бы был не Уэй.

- А что ты хотел?- язвительно произнёс он. Я снова увидел этот огонь презрения и похуистический взгляд. Я снова предстал перед настоящим, я думаю, Джерардом Уэем,- чтобы все за тобой носились и ублажали как короля? Фрэнк – это реальный мир! Не всё получается так, как ТЫ этого хочешь,- его лицо залилось краской,- вообще зря я всё это затеял.. ты думаешь что всем не важно твоё участие в группе? Ты нужен нам, Ты нужен м.. В общем, ты что, не видишь этого?! Последнее время только это занимает всех! ТЫ не знаешь, о чём волнуются остальные, но на самом деле каждому из нас от этого плохо.
Он не торопясь отошёл к двери и, взяв вспотевшей ладонью потёртую ручку, опустил голову. Его лицо не выражало ничего, только безразличие.
- Мы боялись этого, не хотели, но если ты действительно такая эгоистичная сволочь, что тебе абсолютно наплевать на чувства твоих друзей, то вали,- он замолчал и, бросив в меня последний быстрый взгляд, произнёс,- мне всё равно.


И, выйдя, захлопнул дверь. От этого стука я закрыл глаза.

Кажется - это и есть конец.