На улице снег. Не то, чтобы снег, но сейчас на нашу грешную землю кто-то всё-таки смог высыпать коробку вкусных сахарных хлопьев. А я такие люблю… Они на зубах классно хрустят и иногда попадаются хлопья-бонусы, которые на миллиметр целый в глазури! Так, о чём это я? Ах да… Теперь маленькую позднюю травку покрыло маленькое, тонюсенькое, теплое, белоснежное одеяло… Хотя, с одной стороны оно холодное, но… в общем, по географии у меня было три, не буду объяснять вам эти ненужные подробности. Странно, что снег идёт в октябре. Такое раньше редко случалось…. Перед глазами кружит маленький белый ураганчик, гуляя по улице и собирая мусор, словно добропорядочный горожанин. Люди сильнее кутаются в свои куртки и плащи, натягивают шарфы и шапки, не давая холоду завладеть ими. На стекле появляются слабые разводы. Сразу накатывает такая тоска.… И вообще, главное, чтобы всем было хорошо, как и есть… Точнее всем, кроме меня.… Почему мне плохо, спросите? Потому что жизнь у меня такая! Дерьмовая…

 

Вот и сейчас у нас репетиция… Мы должны были все собраться в студии в одиннадцать, где-то… Но время встречи было пятнадцать минут назад, а припёрся сюда только я один. Блин, как идиот, ну чес слово. И поэтому приходится пока сидеть на колонке, в ожидании остальных; задумчиво перебирать ногами, стуча по этой огромной бандуре…. А она, кстати, тяжелее меня, да и больше раза в два. Из груди вырывается тяжелый вздох. Правильно! Сейчас придут все наши, как сонные мухи усядутся за свои инструменты и заставят играть, играть и играть… Ничего больше. Я вытянул руку и провёл пальцами по гладкому грифу гитары, задев туго-натянутые струны. Инструмент издал тоскливый гул. Уголки рта умилённо приподнялись. Не обижайся, моя малышка… Ты здесь ни в чём не виновата…Ты всегда была моим самым лучшим другом… С тех пор, как я разбил свою первую гитару. Иногда я по ней скучаю. Но сейчас у меня есть ты! Эх… милая, ты всегда была для меня одной из самых важных вещей в жизни! Всегда была опорой, когда я падал на сцену, всегда играла только то, что я хочу, чего хочет моя душа… Это уже не важно, что тебе придётся сегодня изменить своим принципам, да и моим тоже. Неважно, что придётся играть то, что я НЕ ХОЧУ. Это ничего не важно! Причина совсем в другом… В другом человеке…

 

За спиной послышался тихий скрип, я повернул голову. В комнату, не совсем прямой походкой, вошёл Боб. Такой лохматый… Хотя… мы сейчас все стали похожи на главных актёров в программе «В мире животных…». Непричёсанные, небритые, опухшие, уставшие… Вот такая вот она - звёздная жизнь. И к этому вы стремитесь, юные дарования?

 

- А, это ты, тот стучащий домовёнок?- тоскливо спросил он и зевнул. Широко зевает… Так же как и обычно. Я горько усмехнулся и развёл руками.

- Как видишь! Как ты?

- Эх, зачем ты напомнил?- скривился Боб и побрёл к барабанной установке. От полного безделья я стал за ним наблюдать. Вот он неторопливо подошёл, грузно сел на бедную табуретку. Мои безэмоциональные глаза встретились с его ясными и голубыми, он скорчил мордочку.

- Чё ты на меня пялишься?- обиженно пробурчал он и достал эластичный бинт.

 

Ну да, сейчас он начнёт бинтовать запястье. Он так всегда делает перед репетицией. Всё из-за того, что там какая-то медицинская проблема, не помню, правда. Суть в том, что при игре оно у него постоянно болит. Для этого он его и перебинтовывает, чтобы не создавать лишних проблем. Раньше он не мог играть дольше часа. Боль бывала просто нетерпимой, поэтому он просто вставал и уходил с каменным лицом. Хотя я иногда замечал, что его глаза были влажные, а губа прикушена… Я спрыгнул с колонки и засунул руки в карманы джинс. Медленным шагом подошёл к окну и уставился в такой однообразный и удручающий пейзаж города. Совершенно было нечего делать, да и настроения не было. Даже странно. Обычно я не знаю, чем себя остановить, а сейчас… Я мотнул головой. Давно нестриженые волосы закрыли глаза и добрую половину лица от жёлтого света лампы.

 

- Слушай, Боб…- отрешённо начал я, не поворачивая к нему головы,- а как ты думаешь, что значит любить?

 

За спиной послышался шорох, и я почувствовал удивлённый взгляд Боба, скользящий от моих кед, до лохматой макушки.

 

- Это не тебе у меня надо спрашивать, а наоборот,- туманно ответил он и продолжил сверлить меня своим ясным взглядом.

 

 Стало как-то не очень удобно, и я зябко поёжился. И вообще, что за белиберду я плету? В голове пронёсся этот вопрос, я еле заметно покраснел и поднёс руку к глазам. Почему я такой?

 

***

 

За моей спиной снова послышался хлопок, снова кто-то пришёл… Я повернулся, пряча глаза от Боба. А это, оказывается Майки и Рэй… Мик ещё нормально выглядел, как всегда: причёсанный очкарик… А вот Рэй был просто красавцем! Голова… ладно, не будем про его голову, во-первых, для меня это запретная тема, а во-вторых, его голова- восьмое чудо света. Но рожа у него… Опухшая-преопухшая! В общем словом не сказать, пером не описать, а только пялиться остаётся.

 

- Что?- возмущённо промычал он и заплетающимися шагами побрёл к своей гитаре.

 

Я проводил его взглядом и, усмехнувшись, посмотрел на Мика. Младший Вэй сидел на полу в позе йоги и уставился в какую-то таинственную точку на стене, видимую и интересную только ему одному. Он всегда такой… Задумчивый, молчаливый, скучный…. Хотя кому как. Например, мне с ним скучно общаться, он слишком много умных вещей говорит, а я, как видите, не человек науки, а творческая личность! Вообще иногда не верю, что Микки брат Джи…. С одной стороны они похожи, но вкусы у них совершенно разные… Я вообще считаю Майка кем-то вроде инопланетянина. Слишком он для меня странный…. Одна из моих нелюбимых его странностей является именно его неподвижность. Он может очень долго сидеть в одной и той же позе, думая о чём-то своём, не досягаемом… Иногда кажется, что его волны можно поймать Блютусом или Вайфаем, честно…Вот и сейчас я задумчиво смотрю на него. Закрытый он парень. Словно истукан. Всегда этому удивляюсь.… Кстати, сейчас в студии находятся все, кроме нашей прЫнцессы на горошине… Он всегда опаздывает. Меня это очень раздражает… А особенно то, что если он опаздывает, то ничего, а если я, то всё… Землетрясение, небо падает на голову… Лучше это не описывать…

 

Дверь с треском распахнулась и в неё «влетел» наш великий и ужасный Джерард… Почему ужасный? Да просто вид у него действительно был просто убойный, даже хуже, чем у Рэя… Выглядело это, будто он снова накрасился, как тогда в эпоху Ревенджа, только лишь с одной разницей. И она заключалась в том, что сейчас он был абсолютно «натуральный», то есть чист на лицо, то есть вы меня поняли… Красные глаза щелки, а сам белый, словно мел. Это может показаться эгоистичным, но я с радостью отметил, что на нём были очень прикольные штаны. Чёрные, широкие и в хаотическую белую полоски и пятнышки. Вот что значит, вспомнишь его, вот и оно… Джи пару раз волчком прокрутился на месте. Бобби, от испуга, чуть с барабанов не навернулся.

 

- Джи, ты, эээ… в порядке?- ошалело спросил он, подбирая с пола потерянные палочки.

- Да… конечно,- как-то нервно бросил он в ответ и резкими движениями стал настраивать микрофон.

- Ты опять энергетиков напился?- прервал тишину негромкий голос Майка, после чего Мик поднял на него сосредоточенный взгляд.

Дже вздрогнул.

- Ко мне вчера муза забегала! Не засыпать же мне в самый ответственный момент!- капризно ответил он и, убрав с лица непослушные пряди, встал у микрофона,- начнём?

- Что?- уточнил Рей, беря гитару в руки. Джи махнул ему рукой.

- Что хочешь…

 

Рей пожал плечами, поправил ремень гитары, взял в руки медиатор и начал «The Ghost of you». Как только до моих ушей донеслись звуки музыки, я сразу стал водить рукой по грифу гитары, перебирая медиатором струны. Признаюсь, играл я совершенно на автомате. Я уже так много раз играл все эти песни, что теперь меня ночью разбуди, смогу сыграть на ура! Ощущение, что мои руки уже давно живут отдельно от меня, а особенно в отношении музыки. Будто они управляются не моим мозгом, а каким то другим, спинным, по-моему, он ведь так называется? Я стал разглядывать остальных ребят. Ну и рожи у нас… Даже маленький ребёнок сможет понять, как сильно мы не хотим репетировать.. На лицах никаких эмоций, кроме всепоглощающей усталости, всемирной тоски и огромных мешков под глазами. Хотя.. Майки, допустим, всегда такой. По нему ничего нельзя понять, ни радости, ничего. И как он может всегда быть таким спокойным? Каждый раз задаю себе вопрос, но ответа никогда, чую, не найду… Рэй. Ну у него сейчас и так не самое лучшее время, а в данный момент его можно только пожалеть… В последнее время он почему-то пьёт слишком много… Но ни с кем на эту тему не разговаривает. Психолог, блин. С собой разобраться не может. Хо, зато можно хоть тихо радоваться, что у меня не ведущая гитара и не надо выдавать эти всякие трели… Можно тихо бацать на ритме. Бобби… Ему просто приходится дёргаться под музыку, чтобы ударить по всем барабанам. Я смотрю на него и улыбаюсь уголками рта. Вот это человек. Всегда ему поражался. Ведь один единственный удар по барабанам вызывает нестерпимую боль в запястье, что хочется лезть на стену, к чёрту отрезать себе руки, не то, что играть. Но как видите! Сколько раз мы его просили не ходить на репетиции, убеждали, говорили, что верим ему, что он и так сыграет отлично… но он всё равно приходит. Всё равно играет и терпит. Зачем? Может ради нас?

 

Рей и остальные уже давно играют «the demolition lovers». А я что? Я играю. Не знаю, как я успел переключиться на другую песню, но я сразу подхватил и не ошибался. Иногда я радуюсь, что можно и думать, и играть одновременно, рассуждать о жизни. А то я со скуки бы всю студию нафиг разгромил или навернулся. Я тяжело вздохнул и стал рассматривать кеды. Главное не смотреть на него, главное не смотреть на него… Хотя это даже плохо, что я не могу полностью, с сознанием погрузиться игру…

 

Кеды вскоре мне надоели, и я стал бродить взглядом по комнате, цепляясь за каждую мелочь, но не смотря в центр комнаты. Вы спросите почему? Потому что это и есть причина моего дурного и ужасного настроения.

 

Не в силах больше бродить взглядом по комнате, отыскивая новые мишени для рассматривания, я всё-таки поднял глаза и посмотрел на Джерарда. Да. Именно он является всему причиной, а особенно моих проблем... Я стал нагло и плотоядно смотреть на него из-под отросшей чёлки. Иногда я очень радуюсь, что долго не стригся, потому что теперь мой взгляд скрыт под лохматыми колтунами. Вот он стоит у микрофона и поёт. Не понимаю, откуда у него берутся силы? Сейчас по нему совершенно не скажешь, что он устал, что не спал всю ночь… Его выдаёт только белое лицо и глаза… Эх… В эти глаза я мог бы смотреть вечно… Изумрудные, глубокие, словно море, и всегда такие устало- задумчивые…Почему каждый раз, как я на них натыкаюсь, я не могу отвести взгляд, даже зная, что он это заметит… Блин, эти глаза всегда меня завораживают, останавливают. Становится так хорошо и легко… Кажется, что он может меня остановить одним лишь взглядом, да так, что я не смогу пошевелиться… Хм… Всегда, смотря на него, в глубине души я надеюсь на то, что он тоже повернётся в мою сторону… И я знаю, что смогу либо смущённо улыбнуться в ответ, либо слишком резко отвести глаза взгляд. Хочется, чтобы он не видел мою глупую реакцию… И ведь я до сих пор не понимаю, чего хочу. Быстро глазами пробегаю по его лицу, фигуре и думаю… Никогда в жизни ещё я не встречал такого человека… И ведь я рад! Обожаю смотреть, как он поёт. Мне кажется, что он будто где-то в другом мире! Мире, полном фантазий, музыки, песен, его мире! Всегда этот отрешённый взгляд, полуприкрытые веки; пытается выговаривать всё четко, но бьющая, словно фонтан, энергия не даёт сосредоточиться и пытается вырваться наружу. Иногда он прикольно дёргает носиком. И тогда я улыбаюсь. Это не всем видно, но Джи всегда это замечал и улыбался мне в ответ. Почему? Не знаю, но эта его способность видеть мою улыбку всегда меня удивляла… Да и не только это…

 

***

 

 

***

 

В чём смысл всего того, что я вспоминал? Да просто элементарно! Вся та жизнь, что была когда-то, ушла в прошлое. В прошлом остался и тот простой парень в дырявых штанах и самодовольной улыбкой, очень любящий пиво по вечерам и шумные тусовки. Я занимался только тем, чем хотел, то есть музыкой. Да, мне приходилось притворяться на сцене, играть с толпой… У меня была очаровательная и мудрая девушка, которая всегда меня поддерживала, всегда понимала и принимала таким, какой я есть. Она всегда меня любила. И я её тоже. А теперь-то что?

 

Сейчас я известный по всему миру музыкант-гитарист, мне 27. Я играю в одной из самых успешных групп, по моему мнению, у меня самые лучшие в мире друзья! Вдобавок ко всему этому у меня ещё есть своя группа, лейбл. У меня есть жена, и мы любим друг друга очень сильно. Я до сих пор играю на сцене, и мы до сих пор «играем» с толпой, как и несколько лет назад, но… Дело в том, что я изменился! Я другой! Я уже не притворяюсь, как бы мерзко и пошло это не звучало… Самому противно осознавать то, что сейчас я не для толпы подхожу к Джерарду, лапаю, целуюсь… а для себя! С того злополучного дня мне начало это нравиться! Потому что без этого я теперь не представляю выступлений, без выступлений жизни, без жизни себя… Да. Иногда хочется заткнуть себя, только чтобы не слышать в голове всего этого бреда. Зато этот бред хотя бы обдуманный. Эх. Как бы стыдно и противно это не звучало, как бы не было мне и вам неприятно это слышать. Я должен признаться… ДА! Я ЛЮБЛЮ СВОЕГО ЛУЧШЕГО ДРУГА И ОДНОГРУППНИКА ДЖЕРАРДА УЕЯ!!! Да! И именно поэтому я сейчас стою на репетиции и не могу отвести от него взгляд! Восхищаюсь его глазами, лицом, ушами, штанами… куда же это меня занесло. В общем, самой его личностью и его существованием в этом мире. Наверно мы играли уже час. Или два. Но я так и не заметил этого времени, пролетевшего для меня со скоростью света. Или со скоростью моей крови, бурлящей в горячих венах.

 

Вдруг музыка остановилась. Рэй потянулся и оглушительно зевнул.

 

- Народ, может хватит, а? По мне нам сейчас лучше поспать,- лениво сказал он.

- Я за,- Боб криво улыбнулся. Мне невольно стало жаль его… Больная рука, изрядно замотанная в белую тряпку, невольно подрагивала.

 

На лице застыло такое странное выражение радости смешанной с оттенком боли. У меня сердце развивалось от такого зрелища, поэтому я только быстро пробормотал что-то в поддержку гениальной идеи Рэя. Майки пожал плечами и поднялся. Иногда он меня просто бесит своим молчанием и пофигизмом. Боб благодарно посмотрел на меня и отвернулся. Краем глаза я смог заметить, как исказилось его лицо буквально за минуту, но как только я захотел что-то ему сказать, он успел уйти из комнаты, оставив нас в дружном квартете.

 

- Ну ладно, тогда ждём концерта!- весело пробормотал Джерард и, почесав затылок, подскочил ко мне.

 

Я не успел что-либо сообразить, но он уже потрепал меня по голове, как-то глупо хихикнул и убежал, так же быстро, как и появился. Вот почему всегда так? Хотя. Джи такой интересный человек, что по его лицу можно прочитать практически всё, даже то, что он чувствует в данный момент. Зачем мне всё это? Зачем я себя мучаю? Может быть потому что мне это нравится, быть ведомым за нос? Быть пешкой в чужой игре? В том то и дело, что не нравится…

 

Я осторожно взял свою гитару и огляделся в поисках чехла. Через несколько минут, упаковав её, я повесил чехол на спину и осмотрел студию. Здесь теперь кроме меня остались только Майки и Рэй, который о чём-то увлечённо разговаривали, и я, чтобы им не мешать, буркнул что-то под нос, тихо проскочил мимо них и вышел из комнаты в коридор. Из груди вырвался тяжёлый вздох. И что теперь? Надо хорошенько выспаться. У нас ведь сегодня концерт! Пускай не такой большой, красочный и официальный, как в Берлине, Лондоне, зато вполне милый домашний концерт! Если я не ошибаюсь, то этим «счастливым местом» станет Хубукен! Клуб в Нью-Джерси! Помню, мы там выступали лет пять назад. Да… Было классно. Никаких вопросов и проблем, только музыка, не то что сейчас… Стоп, так о чём я говорил? По телу пробежала предательская дрожь. Я думал о Джи… О своей жизни… И задал себе действительно интересный вопрос: нравится мне это или нет? Нравится ли мне ЭТА жизнь? Все эти переезды, концерты ещё ладно… К этому я уже давно привык, да и с какой-то стороны давно подсел на этот «стресс» и «нервотрёпку» как на наркотик. Да, я давно не высыпался, давно. Давно я не был спокоен… Давно я не мог просто сесть в кресло, потянуть пиво под хруст чипсов и гремящего телевизора, чтобы мой мозг был свободен и пуст, как банки и фантики у меня в номере. Почему? Потому что он рядом. Он всегда рядом. Мы же играем вместе, мы путешествуем вместе, мы… просто вместе. Да это так. Мы практически никогда не расстаёмся, хотя мне кажется, что между нами есть какое-то непреодолимое расстояние, какая-то бездна или даже пустота. И мы на разных сторонах. Я вижу его, но не могу ничего сделать, ровно как и сейчас. Иногда я проклинаю те моменты, когда он находится в том же помещение, что и я. Хотя… даже если я и ухожу к себе в номер, то там мне становится лишь хуже. Я знаю, что он находится за стеной, что он здесь… А когда он приходит, то я начинаю беситься, могу глупо ржать или постоянно шутить… Бесит он меня только тем, что мне хочется посидеть одному, подумать о чём-то, поговорить с кем-нибудь, да хоть с Майки! Но он всегда приходит. И тогда я не могу оторвать от него взгляда. Я не могу мыслить спокойно и рассудительно, не могу держать себя в руках… Ненавижу иногда, как ведут себя девушки. Когда они начинают мелить что-то, привлекая на себя внимание сильного пола. Но, чёрт возьми! Я веду себя ничуть не лучше! Я ржу, хихикаю, прикидываюсь дурачком, чтобы ещё раз увидеть его улыбку, чтобы ещё раз растаять под этим нежным взглядом изумрудных и задумчивых глаз… А потом, уходя от всех, а точнее почти уползая, краснеть, когда тебя никто не видит, скрываться за капюшоном, пряча смущённую улыбку…Зачем мне всё это надо? И потом думаю, так всё-таки, из-за чего я так тупо себя веду? Он меня бесит или возбуждает?...

 

Я стал подниматься по высокой отельной лестнице. Почему отельной? Мы же в туре! Надо для приличия посидеть в отеле…Этот чёртов вопрос никак не хотел уходить из головы… Надо ли мне всё это? Водить себя за нос, изматывать, неизвестно из-за чего. Думая о том, что же он ко мне чувствует… Надо ли мне всю жизнь обманывать себя, ожидая того, чего никогда не случится… Боже… Посмотри, Фрэнки, в кого ты превратился! Из уверенного и духарного парня ты стал зашуганным ботаником, который всего боится, закомплексован и вдобавок неуверен в себе. Где всё твоё «Я»? В жопе?! Молодец. Чего ты добился? Ты сильный, но…

 

Не могу же я всю оставшуюся жизнь метаться между Джамией и Джерардом? В одном месте играть заботливого и любящего мужа, а в другом…практически шлюху?! Зачем? В чём тогда будет смысл всего? В самопожирании и насиловании своего мозга? В постоянной сердечной боли и горечи? Я достал ключи и вставил их в скважину. Нет, сэр. Так больше не может продолжаться. Сегодня я скажу ему всё, что чувствую. И неважно, что будет. Главное, что он узнает.