POV Gerard 

 Я шел по пустынной улице, изредка останавливаясь возле витрин магазинов. Изможденные жарой продавцы раскладывали товары по полкам или наряжали манекены в очередную остро-модную вещицу. В фильмах погода обычно подходит душевному состоянию главного героя: если ему плохо – на улице дождь, если весело и радостно – везде летают бабочки, распускаются цветы, и светит солнышко. Сейчас моя душа просто жаждала ливня, града и урагана, но получалось все как раз таки наоборот. Видимо, не я герой этого романа. 

 Я приостановился, дабы посмотреть на циферблат часов. Из-за солнца мне отсвечивало, но изловчившись, я все прикрыл часы рукой так, чтобы разглядеть желанные цифры. Три часа двадцать восемь минут. Самое пекло, но несмотря на это, домой идти ужасно не хотелось. Жизнь в одиночестве - худшая пытка, которую можно было мне устроить. Без Майкла дом перестал быть полной чашей, с каждым днем я ощущал это все сильнее и сильнее. Случалось, что во время чаепития, я доставал две кружки вместо одной, а потом, проклиная свою привычку, ставил одну из них обратно в сервант. Мало того, после неудавшейся попытки получить выкуп за парня, меня, скорее всего, уже поджидают копы. Не то чтобы я хотел в тюрьму, но и оставаться без присмотра сейчас был не самый лучший вариант. Мало ли что я мог с собой сделать. 

 Сегодня я был у Майки, он как всегда лежал с закрытыми глазами на безупречно белом постельном белье, дыша с помощью аппарата. Белый цвет всегда символизировал невинность. Мой брат был невинен как ангел. Конечно, он совершал плохие поступки, как все нормальные люди, но для меня он был самым безгрешным существом на всей планете. А я каждый день смел осквернять обитель ангела, весь такой грязный и порочный. Мои черные волосы, черная рубашка, черные джинсы яро выделялись на фоне всей этой чистоты, но волновал меня не цвет одежды, а цвет души. Черный цвет. Я убийца брата, я похититель, я трус. Каким еще цветом можно ее охарактеризовать? Сегодня я поговорил с ним, возможно, в последний раз. В сотый раз извинился, рассказал о Фрэнке. Даже если бы я получил за него деньги, как бы Майки отнесся к тому, как я их «заработал»? Наверное, сказал, что лучше бы умер. Хотя он и так умрет. 

 По дороге я зашел к своему психологу. Женщина сказала, что мое психическое состояние приходит в норму, но не стоит прекращать прием таблеток.

 Все так же не горя желанием возвращаться в опустевший дом, я зашел в Старбакс, чтобы немного развеяться. В заведении всегда не было отбоя от самых разнообразных покупателей. Мне доставляло удовольствие наблюдать за ними, за их странностями, но я не видел в них ничего отталкивающего, будь это панк, гот или просто «модная девочка». С таких натур интересно писать картины, они получаются живыми и естественными. Пригубив кофе и сделав на салфетке набросок сидящего спереди парня, я вышел на улицу. 

 Я бродил по району около двух часов, пока не заметил, что подошел к своему дому. Полиции нигде не было, и это немного улучшило мое настроение. Я поднялся на крыльцо, достал ключи и начал открывать дверь. К моему ужасу и удивлению, ключ не поворачивался влево. Я схватил дверную ручку и резко дернул ее вниз, а затем потянул на себя. Дверь охотно отворилась, представляя моему взору всю квартиру. Вот мудак распоследний, забыл закрыть свою дверь! Я вошел внутрь уже не уютного дома. Внезапно глаза начали слипаться, а ноги ужасно болеть – это послужило мне напоминанием того, что я не спал целую ночь. Я пошел в зал, надеясь недолго прикорнуть на диване, но желание утонуть в объятиях Морфея исчезло сразу же, как только я посмотрел на стол. Там лежали деньги. Много денег. Много пачек денег. Сердце замерло одновременно с дыханием. Это розыгрыш или я сплю? А может розыгрыш во сне? Я подошел поближе, боясь прикоснуться к спасительным банкнотам возле которых лежал немного помятый, неровно вырванный из моего блокнота, лежавшего на том же столе, листок. Я начал читать вслух, чтобы был хотя бы один свидетель того, что деньги я не крал – воздух. В записке говорилось что-то о сожалении и желании помочь, потом о схожести моей истории с историей того, кто черкнул это послание. Внизу стояла подпись: Фрэнк. Я не хотел думать почему он так сделал, мне было не важно хотел ли он что-то попросить взамен, главное – у меня теперь есть деньги, а значит, Майки будет жить.

 *** 

POV Фрэнк 

 Я уже несколько минут ехал по пустой дороге, освещаемой мягким светом фонарей. Мимо проносились деревья, высотки, изредка павильоны. 

 Прошло около года с тех пор, как меня похитил Джерард, а я до сих пор не забыл об этом случае. Вечером того дня, когда я был отпущен на свободу, отец пришел домой с радостным известием. «Фрэнки, готовься стать большим боссом» - сказал он и, широко улыбаясь, протянул мне ключи от бентли. На следующий день я отправился с папой на работу и начал перенимать его опыт по изучению каких-то бумажек и построению своих сотрудников. С каждым часом работать становилось все тяжелее, но дела нельзя было откладывать в долгий ящик, ибо на следующий день бумаг прибавлялось, а времени не хватало еще больше. И вот сейчас я, как полный придурок, еду в час ночи по безлюдному месту только потому, что вчера взял выходной.

 А ведь ещё пару лет назад всё было гораздо проще. Конечно, отец никогда всерьез не относился к моему увлечению музыкой, он вообще мало когда относился ко мне серьезно. Я же прекрасно знал, что он уже до мелочей продумал мое будущее с момента моего рождения. На протяжении всей жизни он говорил, что когда я вырасту - поступлю в престижный колледж, а потом он передаст мне свой бизнес, но отец никогда не спрашивал, чего хочу я. 

 А что, если послать всё к черту? Брошу работу, соберу группу, а в один прекрасный день стану знаменитым и буду гастролировать по миру. У меня будет армия поклонников и поклонниц, выкрикивающих моё имя во время концертов… Было бы неплохо. От своих же мыслей я улыбнулся. Боже, Фрэнки, тебе почти двадцать лет, когда же ты перестанешь мечтать? 

 Моя жизнь никогда не будет такой, какой я хочу ее прожить, и пора бы с этим смирится. Судьба всё время подкидывает мне сюрпризы, и далеко не все они приятные. 

 Решив, что я слишком много думаю, я включил Misfits, чтобы немного отвлечься от горестных мыслей и, сделав погромче, начал подпевать. Немного погодя, я открыл окно и положил руку так, чтобы локоть выглядывал из машины. Все крутые парни так делают, верно ведь? Не прошло и минуты, как мне стало холодно, и я весь покрылся мурашками, поэтому, недолго думая, убрал торчащую руку и закрыл окно. 

 Весь день лил дождь, отчего настроение мое было совсем не веселое, но сейчас он уступил приятной прохладе и запаху сырого асфальта. Осознав, что дорога слишком скользкая, чтобы как следует погонять, я разочарованно вздохнул и стал безэмоционально смотреть вперед, отсчитывая километры, оставшиеся до дома. Спустя какое-то время я доехал до моста, перед которым красовалось предупреждение о ведущихся ремонтных работах, что значило только одно: нужно ехать со скоростью не более двадцати пяти миль в час. Просто прелестно. Я притормозил и двинулся по мосту, проклиная все, что попадалось мне на глаза. Чертов мост, чертов асфальт, чертовы фонари, чертов человек. Хотя подождите-ка. 

Машину занесло оттого, что я резко нажал на тормоз, но поскольку скорость была неприлично мала, автомобиль смог только немного проскользнуть по мокрому дорожному покрытию и остановиться перпендикулярно дороге. Я выскочил из машины, даже не удосужившись вытащить ключ или выключить фары, и понесся прямиком к ограждению моста, перевесившись через которое стоял мужчина.

 - Эй, чувак, не надо этого делать, вспомни родных, близких, друзей! – я оперся на перекладину и пытался восстановить дыхание после столь внезапной пробежки.

 - О чем это ты? – протянул незнакомец, даже не удосужившись повернуть голову в мою сторону. 

 В сердце что-то екнуло, а мозг начал сопоставлять голос с ранее слышанными. 

 - Тебя случайно не Джерардом зовут? 

 Мужчина медленно оглянулся и уставился на меня, затем руками оттолкнулся от перил и, поправив растрепанные ветром красные волосы, протянул мне руку.

 - Рад тебя видеть, Фрэнк. 

 Только теперь я заметил, что во второй руке Уэя находились альбом с простым карандашом.

 - Так ты не собирался прыгать с моста? – я усмехнулся и почесал затылок. Ну и придурок же, почему же я так люблю лезть в чью-нибудь жизнь? 

 - Раньше, может, и собирался, но не сейчас, ты немного опоздал, - он снова развернулся к залитому фонарями городу, находящемуся напротив нас и уходящего левее, раскрыл альбом и начал что-то чертить, прикусив кончик языка от старания. 

 Я встал на цыпочки и заглянул ему через плечо. На листе был изображен город точно такой же, как в реальности, только не раскрашенный. Джерард почувствовал, что я стою за его спиной и поспешил закрыть альбом. 

- Странно, что мы встретились именно сегодня, - он запихнул альбом подмышку, пошарил в кармане джинсовки и, как в старые времена, протянул мне сигарету, отводя взгляд куда-то в сторону, - Ровно год назад, в этот самый день, Майки умер. 

 Я не знаю как описать то, что я чувствовал в тот момент, когда Джерард произносил эту фразу. Ты хочешь показать «фак», рассмеяться над несмешной, но так хорошо отыгранной шуткой, и в то же время понимаешь, что это вовсе не розыгрыш. До тебя даже не доходит смысл сказанного, но это только сначала. Через небольшой промежуток времени замешательство сменяется разочарованием, грустью и непониманием. 

Попробуйте представить, что вы читаете в сотый раз свою любимую книгу и вместо положенного хэппи-энда, которым все заканчивалось девяносто девять раз, в сотый – главное действующее лицо погибает. Мистика, как минимум! 

 Вот примерно так я себя и ощущал. Нервно сглотнув, я потеребил в руках окурок и, бросив на асфальт, наступил на него. Я пытался понять, почему это произошло, но так и не смог найти ответ на свой вопрос. Внезапно шокированный таким пренеприятнейшим известием, я не мог ничего сказать. Неужели всё было зря? Похищение, вся боль, страдания, как моральные, так и физические, всё это зря? Жизнь до ужаса несправедлива, и мы ничего не можем с этим поделать, как бы не старались. 

 - М-мне жаль, - все, что смог тихо выдавить я. 

Будто были другие варианты продолжить разговор, да и нужно ли это было. Я просто продолжал стоять и смотреть на Джерарда. Было ощущение, что он совсем не изменился за эти два года, не считая нового и яркого цвета волос, но когда тусклый свет фонаря упал на его лицо, я понял, что был не прав. Уэй казался таким измотанным, ещё больше, чем в момент нашей последней встречи, не выспавшимся, синяки под глазами стали гораздо больше, спутанные красные волосы и впавшие скулы. Он значительно похудел за это время. Сказать, что Джерард выглядел не лучшим образом, значит не сказать ничего. Хотя, это было совсем не странно, я не удивлюсь, если он винит себя в смерти брата, и его мучают кошмары каждую ночь, из-за которых он не может нормально спать, или ещё что-то в этом роде. 

 - И мне, спасибо тебе, кстати, за деньги, - Джерард снова открыл альбом, несколько раз сверив набросок с реальностью, затем, удостоверившись, что все более или менее сходится, бросил:

 - Поздно уже, я, наверное, пойду домой.

 Я отвлеченно кивнул, до сих пор пораженный неприятной новостью. В конце концов, есть какой-то подвох, что мы встретились именно сегодня и именно здесь, но в тот момент меня это не волновало. Мы, вроде как, друзья. Или просто знакомые. Джерард уже успел отойти на пару шагов, когда его ушей достигло мое предложение:

 - Как насчет того, чтобы я тебя подвез? 

 Уэй притормозил, а потом, резко развернувшись всем корпусом, озарил меня и весь мост своей улыбкой, которая, к слову сказать, была неизменной, после чего немного нахально ответил:

 - Я, собственно, не против.

 Всю дорогу мы ехали, болтая о всякой всячине, начиная от разновидностей крема для пирожных и заканчивая новинками рок-музыки. После дискуссии на последнюю тему, я демонстративно ткнул пальцем на кнопку магнитолы, и машина наполнилась чарующими звуками гитар, ударных и голоса Билли Джо Армстронга. Молчание нависало над нами не очень долго. Не успело проиграть и полпесни, как я услышал странный шум с левой стороны. 

 Джерард постукивал пальцами по подлокотнику и качал головой в такт музыке, шевеля губами, вторя песне. Мне стало смешно от такого зрелища и я решил подразнить Уэя: 

 - Unsung, against the mold

   Without a doubt Singled out 

   The only way I know 

 Я пел во все горло так, как пел только тогда, когда напивался. Сам не замечая этого, я стал подергивать плечами и притаптывать ногой, не стоящей на педали. Похоже, Джерарду понравилась эта идея, и на припеве я услышал, как к моему низкому голосу присоединился другой, немного странный, немного нежный, но, без сомнения, неплохо поставленный.

 - I want to be the minority 

   I don't need your authority

   Down with the moral majority

   Cause I want to be the minority

 В машине стало так тепло и уютно, что я даже забыл о том, как проклинал весь свет несколько минут назад. Волосы Джерарда забавно били ему по лицу, когда он, слишком увлекаясь, махал головой, словно настоящий металлист в приступе эйфории, отчего мне стало смешно, и в конце припева я все же не сдержался и, прикрывая рот ладонью, захихикал. Однако, внезапно ударивший мне в глаза дальний свет фар, едущего по противоположной стороне автомобиля, напомнил, что мы все же на дороге, а не в клубе, поэтому я сильнее сжал руль и стал внимательнее вглядываться в даль, которой, казалось, не было конца и края. 

 Следующей композицией была тоже песня Green Day – Last night on Earth. Она настолько спокойная и мелодичная, что дрыгаться и подпевать не хотелось. Хотелось просто устроиться поудобнее в сидении и насладиться. Уэй притих, а мое любопытство взяло верх, и я осторожно покосился в его сторону. Откинув голову назад и немного приоткрыв рот, слегка обнажая верхние зубы, мужчина был готов погрузиться в сон. Его лицевые мышцы были настолько расслаблены, а дыхание таким ровным, что я невольно вспомнил о своем первом умозаключении насчет Уэя. Оно пришло ко мне ровно год назад, когда я впервые увидел этого «преступника» перед собой. Джерард и вправду был чертовски красив, таковым и остался до сих пор. Слегка женственные черты лица, длинные красные волосы, спутанные и разделяющиеся на пряди, непонятного каре-зеленого цвета глаза, прикрытые сейчас веками с пушистыми, немного загнутыми ресницами, кожа гладкая и абсолютно чистая и такие красивые, словно очерченные карандашом, губы. Такая правильная форма. Все так идеально.

 Блять, почему я об этом думаю, когда нужно смотреть на дорогу?