Что-то медленно, но стремительно ползет по моей ноге. Я это чувствую. Маленькие лапки, царапая мою кожу, ступают все выше и выше, уже касаясь низа живота. Я распахиваю глаза. Существо под одеялом замирает, опираясь только на три конечности. Медленно поднимаю руку и резко сдергиваю, накрывающую меня ткань. Щенок радостно гавкает и подскакивает к самому моему лицу, вылизывая его шершавым язычком и весело мотая хвостиком.
- Черт, Луи! Ты напугал меня, - усмехнулся я, почесав пса за ухом.
Я посмотрел на электронный циферблат часов на прикроватной тумбочке и провел рукой по взъерошенным волосам. «03.16» Вечно этому щенку неймется и он будит меня по ночам, чтобы я вывел его на улицу.
Я вздохнул и небрежно потрепал француза по маленькой голове, после чего встал со своей кровати, подошел к окну и, чуть отодвинув темные шторы, выглянул на улицу. Было пусто. Разве что пара бродяг, прижимаясь друг к другу и пытаясь согреться, сидели у стены кирпичного здания напротив. Я никогда не любил свой вид из окна. Там был тупик. И очень часто местные хулиганы заводили туда ничего не подозревающих прохожих, избивали их и отбирали последние деньги и телефоны, оставляя жертву валяться на асфальте и стонать от боли и безысходности. А мне все это слушать ночи напролет.
Я снова задернул шторы и подошел к своему шкафу, доставая оттуда какие-то джинсы, футболку и толстовку. Хорошо, что сейчас все тихо. Потому что выгуливать собаку и видеть обмякшее тело мне не хотелось. Помогать бы я не стал. Спросите почему? Я сам не знаю. Не стал бы и все. Они сами виноваты, что шляются в такое время по таким районам. Да и если бы меня замучила совесть, и я бы все-таки решил помочь бедняге, то полиция или скорая даже не сунулась бы сюда. Этого района боятся даже сторонники порядка.
Я натянул одежду на себя и тихо вышел из комнаты, шепотом призывая щенка тихо идти следом. Аккуратно закрыл за собой дверь квартиры, после того как мы миновали коридор, а пес все-таки во что-то врезался по пути, создавая шум.
На улице Луи радостно скакал вокруг ржавого фонарного столба, на который только что сделал все свои дела. Я достал из кармана пачку сигарет и, вытащив одну, закурил ее. На улице было весьма холодно, и я поежился, выпуская изо рта сигаретный дым, смешанный с моим теплым дыханием. Пес подскочил ко мне, и я, выкинув окурок, взял его на руки.
Только я вышел из-за угла, чтобы пойти к себе домой, как наткнулся на кучку отморозков, которые прижали к стене светловолосого худощавого паренька, по виду примерно моего же возраста, и что-то втирали ему о том, что к старшим нужно относиться с уважением. «Ну почему именно у моего подъезда?!» Собака тявкнула, и я вжался в стену, скрываясь в тени и молясь, что они этого не заметили. Но тот парень, похоже, заметил и повернул голову в моем направлении. Я вдавил себя еще больше в стену, удерживая рукой мордочку рычащего пса. Надеюсь, что меня не видно...
- Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! – рявкнул громила, который, судя по всему, был у них главарем, и дал парню кулаком под дых. Он поморщился от боли и сложился пополам, получая еще один удар с колена в челюсть от лысого типа, стоящего справа. Подросток уже не смог удержаться на ногах и повалился на землю, сильно ударяясь головой об асфальт.
Неожиданно на всей улице погасли все фонари, и что было дальше, я не видел, а только слышал глухие удары, ругательства и тихие стоны жертвы. Я незаметно пополз вдоль стены, прижимая к себе Луи, и забежал в подъезд. Наконец я выдохнул, хотя и не заметил, как задержал дыхание. Слава Богу, меня не видели.
Я обернулся. С улицы все еще доносились звуки побоев. «Интересно, что подросток может забыть здесь в это время? Может, стоит помочь?..» Встряхнув головой, я побежал наверх по ступенькам, открыл квартиру и зашел внутрь, громко хлопнув дверью. Щенок спрыгнул с рук и, семеня короткими лапками, куда-то убежал. Из комнаты матери послышалось бормотание, затем шаркающие шаги и вот мать уже стояла в коридоре.
- Фрэнки?
- Да, это я…мам. Прости, не хотел тебя будить.
- Ничего страшного. Снова собака?
- Да… - я немного задумался и спросил у матери, - Мам, ты можешь мне дать 20 баксов?
- Зачем тебе?.. – насторожилась она.
- Мне правда нужно. Я тебе верну..как смогу…
- Хорошо, но, я надеюсь, ты объяснишь потом, зачем тебе ночью так срочно потребовались деньги?
- Конечно, мам…
Женщина внимательно посмотрела на меня своими темно-карими глазами. Она никогда не была со мной строгой, даже когда того требовала ситуация. Наверное, поэтому я вырос таким распущенным. Мать зашла обратно в свою комнату и, спустя минуту, вернулась обратно, зажимая в руке 20 долларовую купюру.
- Ты точно ни во что не впутываешься?
- Что?.. Мам! Там парню просто помощь нужна!
У нее округлились глаза.
- Какому еще парню?
Но я, не теряя ни минуты, выхватил из рук матери деньги и, ничего не объясняя, выбежал из квартиры. Я слышал, как мать звала меня обратно, но не побежала следом, чтобы остановить и снова затащить домой, чтобы я не вляпался в какую-нибудь историю. На самом деле ей было даже все равно, что со мной произойдет. Да, на первый взгляд она была доброй и милой женщиной, но равнодушной и холодной ко всем, кроме себя. Она хотела изобразить, что ей не плевать на меня и, бывало даже, переигрывала в «заботливую мамочку». Несмотря на все это, я все равно любил свою мать очень сильно.
Снаружи я, в первую очередь, оглянулся по сторонам, чтобы убедится, ушли ли те отморозки, и задержал свой взгляд на судорожно вздыхающем и дергающемся теле. Парень лежал на левом боку, обхватив себя руками. Я подошел к избитому и присел рядом с ним на корточки. Из-за отсутствия освещения, я не сразу заметил лужу крови, в которой лежала голова этого парня.
- Да уж, теперь точно не получится просто посадить тебя в такси и попросить отвезти в больницу… Блондин дернулся, услышав голос, и приоткрыл глаза.
- П-пожалуйста?.. - его тело уже пробивала крупная дрожь, и он съежился, больше не сказав ни слова. Видимо, они задели что-то жизненно важное.
Я попытался поднять парня, но когда коснулся его ребра, тот застонал и зажмурился.
- Черт, нужно хотя бы дотащить тебя до дороги, такси сюда навряд ли станет подъезжать.. Парень, - позвал его я. Он открыл глаза и невидящим взглядом уставился на меня, - Тебе нужна медицинская помощь, ты должен встать, я помогу тебе. Давай…
Светловолосый с огромным усилием и моей помощью оказался в стоячем положении. Я закинул его руку на свое плечо и, придерживая за талию, потащил в сторону главной дороги, где движение кипело во всю даже по ночам. По спине подростка теплыми струйками спускалась кровь, и я только заметил, что те уроды стащили с него даже куртку, оставляя в одной майке мерзнуть и умирать. Я кое-как стянул с себя толстовку, накинул на его трясущиеся плечи и заметил, что парень снова закрыл глаза, начиная терять сознание. Нужно что-то предпринять.
- Эй, - он чуть приподнял веки и посмотрел на меня каким-то потерянным взглядом, - Как тебя зовут?
- Майки, - прохрипел избитый.
- Майки… - пробормотал я, словно пробуя его имя на вкус, - Я Фрэнк. Майки выдавил из себя слабую улыбку, и я почувствовал, как отяжелело его тело. Видимо, эта улыбка стоила ему многих усилий. Нужно поскорей добраться до дороги. Я крепче обхватил нового знакомого и прибавил шагу.
Спустя пару минут, мы добрались до шоссе и, стоя на краю обочины, я придерживал одной рукой талию Майки, другой пытался поймать такси. Вот, желтый автомобиль затормозил рядом с нами, и мы забрались внутрь.
- К городской больнице, - таксист кивнул, а я развернулся к Майки. Тот откинул голову на светлое сиденье, и оно уже пропиталось кровью.
Теперь я смог ближе рассмотреть блондина. Веки опущены, губы чуть приоткрыты, пропуская воздух; на лице лишь несколько ссадин и синяк под глазом; светлые волосы свалялись от грязи и крови; каждый раз, когда мы проезжали под очередным фонарем, было видно, насколько бледна его кожа. В целом парню можно было дать лет 17-18, не намного старше меня.
Меня все никак не могла оставить в покое мысль о том, что Майки мог делать в самом страшном районе нашего города. Погрузившись в раздумья, я и не заметил, как блондин опустил голову на мое плечо, только когда футболка промокла от крови, я понял это.
- Десять баксов, - таксист обернулся и косо посмотрел на Майки.
Я и не заметил, как мы доехали. Я протянул ему купюру, дождался, когда водитель нагребет сдачу и вылез из автомобиля, вытаскивая парня следом. Тот уже окончательно потерял сознание, и мне в прямом смысле пришлось тащить его на себе.
Периодически останавливаясь, чтобы покрепче перехватить обмякшее тело, мне все же удалось дотащить подростка до входа в больницу.
Медсестра, сидящая за стойкой администрации, тут же подскочила к нам, не успели мы зайти внутрь. Она заботливо обхватила Майки с другой стороны и помогла довести до травмпункта. Все это время она не задавала вопросов, только когда мы подошли к регистрационной стойке, после того, как усадили парня на кушетку для осмотра врача, она потребовала его данные.
- Имя.
- Майки.. – медсестра постучала по кнопкам клавиатуры, вбивая в базу данных его имя.
- Фамилия?
- Эм… Я не.. Я не знаю.
Она уставилась на меня, как на душевнобольного, который заявил, что хочет стать женой президента Соединенных Штатов.
- Как вы не знаете его фамилию? Тогда кем вы ему приходитесь?
- Я просто нашел его на улице, его избили какие-то отморозки.
- Тогда какого черта вы привели его в эту больницу? Может он вообще не отсюда!
- И что с этого? Теперь вы не можете оказать ему первую помощь?
Она поджала губы. Девушка явно была новичком в этом деле и боялась облажаться. Я посмотрел на бейджик, на котором жирными буквами было выведено «Интерн Энн Смит. 22 года». Я оказался прав.
- Энн.. – она недовольно посмотрела на меня, из-за того, что какой-то подросток обращается к ней без всякого уважения, - разве в базе данных нет фотографии каждого человека, зарегистрированного в этой больнице? Может нам повезет и…
Она резко развернула монитор компьютера ко мне и, чуть ли не срываясь на крик и тыкая пальцем в экран, прошипела:
- Найдем его из семисот сорока одного человека с таким же именем?!
Мда. Об этом я не подумал. Может пойти и заставить прийти его в чувства, чтобы он сам все о себе рассказал? И вообще, какого черта я сейчас нахожусь здесь в полпятого утра и пытаюсь что-то придумать, когда мог бы сейчас спать и смотреть сны?
- Давайте он очнется и сам все вам скажет? – я уже начал немного раздражаться.
У нее дернулся глаз. Какая-то она нервная.
- Вы не можете уйти.
- Это еще почему?
- Как почему? Вы сами сказали, что его избили отморозки. Вы, можно сказать, свидетель. Когда он очнется, он должен будет дать показания полиции, и вы тоже. – она победно скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула.
- Твою ж мать… - проскулил я и развернулся, чтобы уйти в зал ожидания.
Десять минут. Полчаса. Час. Майки все еще в отключке. Эта гребанная медсестра меня не выпустит. Может она надеется, что Майки скажет, что это я его избил, и меня упекут в полицию? А что я ей сделал-то, что она меня так теперь ненавидит?
Я снова оглядел эту ядовито-белую комнату. Белые стены, белый пол, белые неудобные кресла. Ни одного окна. Здесь легко сойти с ума. Часы отбивают равномерный надоедающий ритм. Я слежу, как секундная стрелка стремительно бежит по своему назначенному пути. Сколько кругов за свою жизнь она вот так уже прошла?
Наверное, я уснул, потому, что когда снова взглянул на часы, было уже 7 утра. Я поднялся с сидения и почувствовал свою затекшую задницу. Точнее, не почувствовал. Боже, ненавижу это ощущение.
Я вышел в коридор, протирая все еще заспанные глаза, и мимо меня неожиданно пролетело огромное черное пятно (по крайней мере, мне тогда так показалось), отчего я отскочил в сторону, как ошпаренный.
- Смотри куда прешь! – крикнул я ему в след и подошел к той самой медсестре, которая была не особо дружелюбна этой ночью. Я обратился к ней, - Он что, еще не очнулся?
- Очнулся, - ответила она, перебирая какие-то бумаги и даже не посмотрев в мою сторону.
- И?..
- Что и? – на этот раз Энн кинула на меня раздраженный взгляд.
- Вы сказали, что я буду нужен, чтобы дать показания или что-то там еще…
- Мистер Уэй отказался подавать заявление об этом инциденте в полицию, - сообщила она мне.
Что? Какого черта я тогда еще нахожусь здесь? Она не могла сказать мне об этом раньше?
- А вы не могли мне сказать об этом..раньше? – озвучил я свою мысль, - Какого хрена я просидел здесь два часа, если не больше?
- Простите, за доставленные неудобства, - уж как-то довольно произнесла медсестра, - теперь вы можете быть свободны.
В этот момент из травмпункта вышел Майки с тем самым черным пятном и направился сюда. Я не стал его дожидаться, а просто развернулся и направился к выходу. Как-никак, через час мне нужно в школу. За спиной я услышал, как медсестра, сказала, что я тот самый парень, который притащил полуживого Майки сюда, и поспешил ускорить шаг.
