Глава 1

В слабо освещенной комнате напряжение и не думало улетучиваться. Почти догоревшая свеча украсила воском небольшой прикроватный столик, а бледные тени будто застыли на стенах. На кровати в испачканных кровью одеялах лежала изящная девушка, хотя сейчас она выглядела как никогда хрупкой и беспомощной. Ее всегда идеально уложенные темные волосы теперь слипались из-за пота и раскинулись на жесткой подушке.

 После десятичасовых родов Донна чувствовала себя еле живой. Акушерки в простых белых платьях молча стояли у ее кровати, не зная, стоит ли прерывать этот долгожданный мучительный покой. Девушка не замечала никого, любуясь лишь двумя маленькими жизнями в ее руках.

 - Мигель и Джерард, - наконец прошептала она чуть охрипшим голосом, а на лице ее появилась еле заметная улыбка. Все внутри нее трепетало от невесомого волнения, которое было куда сильнее физической боли. Глаза ее блестели, а лицо постепенно начало покрываться былым румянцем, напоминая о молодости, которая никогда не покинет Донну.

 - Позвольте мне их пеленать, - молодая акушерка аккуратно, даже с некоторой опаской коснулась плеча роженицы, - Вам необходим отдых.

 - Спасибо, Линда, - все также слабо пробормотала та, и служанка бережно взяла младенцев на руки, одного из них передав другой акушерке.

 Оба уже спокойно дремали, вселяя умиротворение в душу матери и надежду, которая позволила ей, наконец, заснуть не менее спокойным, чем ее сыновья, сном. А в ее голове зазвучал бархатистый голос погибшего мужа, напевающий ее любимую мелодию.

___________________________________________

 Сегодня в Толедо был один из тех необычайно солнечных дней, когда яркие лучи пробираются даже к самым узким улочкам, и даже нищие могут наслаждаться светом, забывая о своем плачевном состоянии. Воздух, кажется, избавился от привычной вони с примесью едкого кислого запаха испорченного вина, став полностью чистым. Главная площадь была настолько людной, как ни в какой  рыночный день. Даже богачи вынырнули из своих роскошных, всевозможно украшенных нор, а их лошади отдыхали, так как те предпошли прогуляться пешком по мощеным улицам столицы. Это был один из тех дней, когда запросто можно встретить простака, говорящего с дочерью лорда, но все такого же свободного и непринужденного. И ничто не способно нарушить эту атмосферу.

 Мигель выглянул и со взглядом, полным восхищения, вбежал в огромный зал дома Уэй. Великолепная люстра из тонкого хрусталя освещала комнату так же ярко, как небесное светило освещало город. Красная, отделанная бархатом, софа и четыре небольших кресла расположились у камина, в котором танцевали еще слабо разгоревшиеся огоньки. Все пространство комнаты было пропитано приторным вкусом роскошного уюта.

В одном из кресел, удобно расположившись, сидел Джерард с толстой книгой в красном переплете и с позолотой на корешке в руках. Он быстро бегал глазами по строчкам и поспешно перелистывал тонкие страницы, создавая приятный шорох.

 - Джерард, - непрошеный гость в качестве голоса брата ворвался в его мысли абсолютно бесцеремонно, - ты только посмотри, какой сегодня чудесный день!

Широкая улыбка озаряла лицо Мигеля так, что виднелись морщинки, а глаза его горели ярче пламени в массивном камине. Увидев его, вы бы подумали, что перед вами счастливейший человек во вселенной. И, пожалуй, вы бы не ошиблись.

 - Ну что же, я безумно рад, - без эмоций произнес Джерард, не отрываясь от чтения.

Книги были самой большой страстью его жизни. Он так желанно поглощал каждое слово, каждую букву прочитанного, словно это последнее, что он может увидеть. Его комната располагалась рядом с библиотекой, а сам он, порой, забывался там целыми днями. Не было человека, к которому он относился бы с таким трепетом и любовью, как к каждой рукописи, входившей в его обширную коллекцию.

 - Тогда вставай! Нам просто необходима прогулка! На главной площади столько народу, я уверен, там весьма интересно, - в голосе Мигеля было столько неподдельной восторженности, как у маленького мальчика, получившего в подарок от своей тетушки деревянную лошадку, - и я еще более уверен, что там непременно будет Алисия, - на этих словах его тон несколько смягчился, а в голосе заиграли нотки смущения.

 - Ха, так вот в чем дело! – Джерард, наконец, соизволил взглянуть на брата, но лишь для того, чтобы одарить его усмешкой, - тебе  ведь не настолько хочется почувствовать легкий воздух города, как ощутить сладкий аромат ее парфюма. Не так ли?

 Мигель предпочитал пропускать насмешки брата мимо ушей. В конце концов, желание находиться в обществе дам, а тем более таких, как Алисия, было куда объяснимее странному пристрастию к чтению. Именно это и раздражало Мигеля в брате больше всего: Джерард, пожалуй, и сам уже не помнил, с кем, за свои семнадцать лет, он разговаривал вне стен дома в последний раз.

 - Перестань, Джерард, ты меня утомляешь, - выдохнул Мигель, - давай же, бросай свою глупую книгу и прогуляйся со мной!

 - Книги не бывают глупыми, братец, - спокойно ответил Джерард, возвращая свое внимание к написанному на странице.  Абсолютно холодное выражение его лица дало брату знать, что добиваться чего-либо бесполезно.

 Мигель мысленно проклинал равнодушие и упрямство Джерарда, пока стук в дверь, эхом отдавшийся по всему дому, не прервал поток его мыслей.  Братья переглянулись – никто из них не ждал гостей, а их матушка уехала к сестре, пообещав вернуться к вечеру. Джерард приподнял бровь и, не стирая ухмылки с лица, уставшим тоном приказал:

- Открой, это наверняка твои подружки.

Тот лишь закатил глаза и пошел по направлению к двери, не желая в очередной раз пререкаться с братом.

Тяжелая дверь открылась не без скрипа, будто не желая показывать Мигелю нежданного гостя. Перед ним стоял мальчишка в довольно дешевом тряпье, опустивши голову. Мигель сосредоточено смотрел на него, ожидая, что тот скажет хоть слово, а заодно и пытался понять, встречались ли они раньше. Сальные грязные волосы мальчика спадали ему на плечи и закрывали лицо так, что невозможно было разглядеть его.

 - Я… Моя матушка велела передать письмо Донне, - наконец решился сказать гость. Он говорил очень тихо, то ли со страхом, то ли со смущением. Весь его вид показывал то, что мальчик чувствовал себя крайне некомфортно. Он так и продолжал стоять, не поднимая глаз, держа в руке запечатанный конверт. Кожа на его пальцах была сухой и потрескалась, обнажая тонкие засохшие дорожки крови – не сравнить с ухоженными руками братьев.

 - Ты, должно быть, сын Доньи Линды? – предположил Мигель, несколько сомневаясь. Мальчик коротко кивнул, подтверждая его догадку, - Мама сейчас в отъезде, она вернется к вечеру. Ты можешь отдать письмо мне, и я непременно передам его. – Мигель улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку, не желая, чтобы мальчик оставался таким напряженным, ведь он чуть ли не дрожал. Мальчик напоминал котенка, загнанного в угол разъяренным кузнецом, который желал наказать его за опрокинутую миску. Растерянный и напуганный. Хотя, нельзя не заметить, что Мигель выглядел довольно внушающе. Он был высок и худ, его темно-каштановые волосы были аккуратно зачесаны назад. Безупречные черты лица подчеркивали его аристократическое происхождение так же, как и изящные манеры идеально воспитанного человека. Стандартная аристократичная внешность, за которой прячется раскрепощенный веселый мальчишка, с необычайной любовью ко всем и вся и нескончаемой верой в добро.

 - Но мне следовало бы передать его лично, - из уст незнакомца это прозвучало скорее вопросительно, чем утвердительно. Его голос дрожал сильнее, чем его руки, искажая всю свою мягкость.

- Что же, в таком случае, ожжешь остаться и дождаться ее прихода, если пожелаешь, - предложил Мигель, шире открывая дверь перед мальчиком. – Проходи, - юноша указал гостю рукой в сторону широкого коридора и, подождав пока тот своей шаткой походкой войдет в помещение, закрыл дверь, сопровождая это действие тем же режущим уши скрипом.

 Услышав звук закрывающейся двери, Джерард отложил уже дочитанную книгу на стоявшую возле кресла тумбу и, поднявшись и поправив свои штаны, направился в сторону коридора. Нельзя отрицать, что, даже несмотря на свое безразличие, ему было интересно узнать, кто решил наведаться к ним столь нежданно. Изобилие гостей не было чем-то непривычным для семьи Уэй, но обычно все приемы и события были заранее обусловлены, что наводило бесконечную тоску на Джерарда, который крайне редко учувствовал в подобных мероприятиях. Общество избалованных роскошью, но в то же время абсолютно слепых и глупых людей не вызывало в нем ничего, кроме отвращения.

 Медленно и чинно он вышел за приоткрытую дверь и увидел Мигеля, ведущего в сторону зала какого-то мальчишку-оборванца. Мальчик испуганно озирался по сторонам, лицезря множество картин, которыми были увешаны стены. Джерард остановился и, скрестив руки на груди, стал ждать, пока двое подойдут, одаряя их скептическим взглядом. Лицо его брата же приобрело тень улыбки.

 - Насколько я понимаю, именно он решил наведаться к нам? – спросил Джерард, махнув рукой в сторону мальчика.

- Кхм, да. Он сын Доньи Линды, а она попросила передать маме письмо, - пояснил Мигель.

- И что же он делает в доме? – пренебрежению Джерарда не было меры, - Он ведь мог отдать тебе это письмо у дверей.

- Не будь таким грубым, Джерард. – упрекнул его брат, мягко взглянув на гостя. Мальчик стоял рядом с ним, опустив голову, и одной рукой теребил край своей грязной рубахи. Ему не было понятно раздраженное поведение Джерарда, но он не смел вымолвить ни слова. Мигель продолжил:

- Он предпочел отдать письмо лично, и это вполне приемлемо, не смей переговариваться. Ничего плохого не произойдет, если мальчик пробудет у нас до приезда мамы.

- Поступай, как знаешь, мне нет до этого дела.

- Знаешь ли, я собираюсь уходить, - ухмыльнулся Мигель и, отдаляясь к выходу, бросил брату, - Будь гостеприимным!

Тот собирался возмутиться, но за братом уже захлопнулась деревянная дверь, оставляя Джерарда в, своего рода, ловушке вместе с этим мальчиком. Немного успокоившись и убедив себя в том, что не так уж это и плохо, Джерард наконец решил спросить у него:

- И каково же твое имя?

- Франк, - тихо, еле слышно, пробормотал тот, поднимая голову, все же решаясь взглянуть на хозяина дома.

 Миллионы страничек из всех, самых разных книг пронеслись у Джерарда в голове, сотни картин вырисовывались в памяти. 

Он никогда не видел таких глаз. 

Глава 2

                                                                                         За одиннадцать лет до ранее изложенных событий

 Лёгкий ветер игриво развивал волосы юных девушек, сидящих на заднем дворике особняка. До них доносился успокаивающий шум воды небольшого фонтанчика, в котором так любили плескаться крохотные птички, щебеча друг другу лишь им ведомые слова. Эти незначительные звуки идеально гармонировали с молчанием растений, украшающих своей изящностью и тонкостью сад, расположившийся во дворе. Девушки беседовали, попивая белое вино и наслаждаясь этой невесомой атмосферой, которую способна создать только Весна. Улыбки на их лицах как нельзя лучше дополняли необычайную красоту утра.

 «Защищайся!» - услышали они грозный детский голосок, исходящий из сада.

 «Вам не сносить головы, Дон Джерард!» - другой, не менее угрожающий.

 За ними последовали звуки бьющихся друг о друга деревянных мечей и шорох мнущейся под ногами детей травы.

  Заливистый смех Донны разнёсся по всему двору, а Линда пустила короткий смешок, улыбнувшись ещё шире.

 - И почему ты не приводишь своего сына поиграть с ними? Я уверена, они бы подружились, - недоумённо спросила Донна у подруги, подливая в свой бокал кисло-сладкий напиток. Бокал Линды же был полон до половины.

  Она часто наведывалась сюда, хоть уже давно не работала в этом доме. После рождения близнецов Донне была необходима помощь, дабы встать на ноги, и Линда с превеликим удовольствием предоставлял эту помощь. Стоит ли говорить, что за эти шесть лет они стали близкими подругами, почти сёстрами.

  - Каким бы не было твоё отношение ко мне, мы всё ещё находимся в разных слоях общества, Донна. Его место в нашем домике. И пусть он не дружит с соседскими детишками, он прекрасно ладит с животными.

 Услышав это, Донна лишь покачала головой, заправив единственную седую прядь за ухо. Она выглядела огорчённой словами подруги, уголки её губ опустились, а брови немного сдвинулись, образовывая не глубокие, но довольно заметные морщинки. Она всегда старалась избегать эту тему, считая полной чепухой подобное деление людей на группы. Чёрт возьми, её абсолютно не беспокоило материальное положение Линды и её семьи. Ей было достаточно того прекрасного времени, которое они провели вместе. Ничего интимного, нет. Лишь бесценная дружба и полное доверие.

 Донна вернула своё внимания к мальчишкам, которые всё также игрались, представляя себя на рыцарском турнире. Казалось, что они никогда не устанут. Их светлые улыбки и прищуренные от проворных лучей солнца глаза заставили девушку почувствовать что-то теплое в груди. Она снова повернулась к Линде, и теперь в её взгляде вновь появились искорки веселья.

  - И всё же, было бы замечательно, если бы наши мальчики познакомились, - сказала Донна, сделав ещё один глоток вина.

 _________________________________________

 Подрагивающий огонь в камине сейчас был единственным источником света в библиотеке, будто властный жрец в Храме Книг, хранящий их покой. Тишину разрушали только лёгкие оттенки звуков, издаваемые сгорающими дотла дровами и перелистываемыми страницами. Полумрак вырисовывал двa силуэта, сидящих на полу рядом с высоким шкафом, к которому была приставлена лестница. Один из них навис над другим, шепча ему что-то и водя пальцем по строчкам. Тот осторожно кивал, внимательно прослеживая взглядом за указаниями.

  - Если тебе неудобно, я могу зажечь свечи, - предложил Джерард, чувствуя  стеснённость Франка.

 - Нет, всё в порядке, - ответил тот, смущённо улыбаясь, - Несколько непривычно… Но мне нравится такая обстановка, здесь так загадочно и интересно. Я никогда не держал в руках книги, - признался мальчик, отведя взгляд от сидящего рядом юноши. Он чувствовал себя таким глупым и недостойным в обществе Джерарда, ему было неимоверно стыдно. Увидев это, Уэй легко коснулся его плеча, дабы показать, что стыдиться нечего.

  - Что же, сейчас ведь у тебя есть такая возможность, лучше поздно, чем никогда, - Джерард продолжал говорить полушёпотом, отчего по телу Франка пробежала дрожь. – Я никогда не чувствовал себя комфортно в обществе людей, старался оградиться от них. От одних всегда несло вонью гнилой избалованности, от других жаждой власти и богатств. Каждый раз, при виде этих глупцов и лицемеров, я ощущал необъяснимое отвращение, предпочитая более молчаливых и мудрых собеседников, - Джерард показал рукой на стены комнаты, заставленные многочисленными полками с книгами на них, - Но, знаешь, ты не такой, нет, - юноша немного приблизился к Франку, - Ты совершенно чист и искренен. Я могу увидеть это в твоих глазах, улыбке, - с каждым словом его голос понижался. – Спасибо тебе за это.

 Последняя фраза удивила, нет, ошарашила Франка. Джерард поблагодарил его за то, какой он есть, и из его уст это прозвучало так… необычно. Так тепло. Он не знал, что ответить, да и не смог бы промолвить ни слова, очаровано глядя на лёгкую улыбку, появившуюся на лице Джерарда. Франк не понимал, чем его настолько поразили слова юноши или же его действия, но он просто замер, продолжая смотреть в его глаза, блуждая взглядом по скрытому в мягкой тени лицу. В один момент ему захотелось обнять Джерарда, но он осознал, что позволит себе слишком многое, если поддастся этому мимолетному желанию. Но Франку безумно хотелось проявить понимание.

Они продолжали сидеть, не говоря больше ни слова, пока Фрэнк всё же не решился нарушить тишину:

 - И что же, ты ни с кем не общался? – робко спросил мальчик.

 - Ну, не совсем. Мой брат, порой, может составить весьма недурное общество, - ухмыльнулся Джерард, - Впрочем,  я практически не общался с кем-либо за стенами дома.

 - И… Ты никогда не знал девушек? – щёки Франка залились краской, которая была заметна даже при таком освещении. Джерарда повеселил его вопрос.

 - Нет, - просто ответил он, пожав плечами, - Это удивляет тебя?

 - Ну, просто, когда моему отцу было 17, он уже женился. И это немного странно. Ты ведь знатен, богат, умен… Красив.

 - А ты, Франк, знал когда-либо девушку? – совершенно тихо спросил Джерард, приближаясь к мальчику всё ближе и ближе. Он шумно сглотнул, когда их лица почти ничто не разделяло, Франк же боялся пошевелиться. Он прикрыл глаза, когда их носы соприкоснулись, а горячее дыхание юноши обдало его обветренные потрескавшиеся губы.

 - Нет, - шумно выдохнул Франк, с усилием пытаясь держать себя, чтобы не впиться в губы Джерарда немедленно. Все его мысли испарились, учащённое сердцебиение отдавалось эхом в ушах, а всё тело буквально горело. Ладонь легла на его колено, несильно сжимая, и их губы почти соприкоснулись.

  Скрип двери не дал поцелую сбыться, так и оставляя его витать в воображении и мечтах мальчиков. Джерард неохотно отпрянул от Франка и с досадой произнёс:

 - А вот и мама.

  Франк, всё ещё пребывающий в шоке после их близости, кивнул и стал искать письмо, про которое, кажется, забыли и он, и Джерард.