Глава 3: Прочь! Фигурка четко, как никогда раньше, вырисовывалась в его голове. Изгиб плеч, опущенный строгий подбородок, немного злые и дикие глаза, таинственно развивающийся плащ… И глаза непременно разные – один холодно-серый, почти бесцветный и пустой, мертвый, а второй – пронизывающего голубого цвета, что-то среднее между ярким летним небом и балахоном Девы Марии на татуировке Фрэнки. Он, кстати говоря, в этот момент просветления нависал над художником как каменная глыба, уперев руки в бока.
- Нам вроде на сцену пора. Вернее, мы уже должны там находиться,- Фрэнк смешно склонил голову и скорчил злую мордашку,- может присоединишься к группе, художник?
- Уже иду! Ну ты же знаешь, я никак не мог продумать до конца этого персонажа, а тут вдруг…- не найдя слов, чтоб описать собственный восторг от собственного же вдохновения, Джерард снова уткнулся в клочок бумаги, на котором оживал его герой.
- Да ты рисуй,- гитарист махнул рукой и деланно зевнул,- мы уж как-нибудь там сами, угу… Я и спеть могу.
- Опять сарказм?- рука дрогнула и рот у персонажа в плаще растянулся до уха,- Ты слова позабываешь.
- А кто сказал, что я буду петь твои песни?- Фрэнк самодовольно улыбнулся и перекинул ремень гитары через плечо.
- А кто сказал, что ты вообще сегодня будешь петь?- последний штрих, и рисунок стал более менее похож на то, что до сих пор вертелось у Джи в голове,- Инициативу проявишь потом.
- Это ты на что сейчас намекаешь?
- Намекаю? – Джерард постарался как можно правдоподобнее удивиться,- Ни на что я не намекаю. Мы идем концерт играть? Или ты просто так за мной зашел, поболтать?
- Ах ты бесстыжая наглая задница!- ругнулся Фрэнки и тут же расплылся в улыбке.
Джи засмеялся и бодро вышел в длинный мрачный коридор, который вел за кулисы. Даже здесь были слышны крики многотысячной толпы, которая ждала своих кумиров. Сложно описать, насколько сильное это чувство, когда слышишь этот призыв, сложно назвать его каким-то знакомым человечеству словом – все слишком мелко по сравнению с глубиной того ощущения, что десятками цунами разливается по венам перед выходом на сцену. Сильнее этого может быть только…
- Джерард-Джерард-Джерард!!!- послышалось сзади вместе с мелким топотом - его догонял Фрэнк. Джи резко остановился и стремительно развернулся на встречу этому, по меньшей мере, странному оклику. Фрэнки же, в свою очередь, остановиться так быстро не сумел и с размаху впечатал куда-то в живот Джи свою гитару. Не самое приятное, конечно, но в ту секунду мозг Джерарда мыслями уже находился на сцене, и потому сработали лишь примитивные инстинкты: притянув за воротничок рубашки все ещё остолбеневшего, видимо от удара, Фрэнки, он уверенно, но коротко поцеловал его. Электрический импульс по нервам, щелк-щелк в голове… и Джи уже поднимается по трем хлипким ступеням под огни прожекторов. Ритуальные танцы в виде похлопываний, рукопожатий и пожеланий удачно отыграть с группой и техниками уже состоялись (его во время этого всего и осенило как раз), так что все уже были на своих местах – на сцене не хватало лишь Джерарда и Фрэнка. Его обиженное «И это всёёё?» утонуло в реве толпы. Энергии во мне было хоть отбавляй. Я знал, что после выступления мне придется просить прощения у всей группы, за то, что опять не мог контролировать себя. За то, что бегал по сцене, как сумасшедший, за то, что мог кого-то ударить, за то… за все, что я вообще сотворил, находясь в странном, почти кокаиновом дурмане. По-другому я не умел. Стоять у микрофона, манерно держа гитару, и улыбаться публике? О нет, увольте, моего терпения на это не хватит. Я нахожусь в музыке. Я чувствами в ней... Я мыслями в нем. Но мне нужно строго ощущать, когда он подойдет ко мне, и вынырнуть из глубин звука, чтобы не задеть его неуклюжим движением, не ударить. А самое главное, ни за что самому не подходить к нему. Он там, я здесь. Я не допускаю даже мысли о том, что то, что когда-то произошло, может повториться. Джи, немного задыхаясь, пел очередную песню. Все шло как по маслу, ребята были в отличной форме, да и публика была очень «живая». Фаны рьяно кричали вместе с Джерардом, плохо замечая, что вообще происходило на сцене. Так что, Джи был доволен, и наслаждался происходящим. Правда, делал он это, стараясь не выпускать из поля зрения Фрэнка. Ему было интересно,- смог бы ещё кто-то терпеть бесконечные выходки гитариста на сцене и более того – все ему прощать, понимая, что инциденты случайны. К тому же, наверное, никто на земле не умел извиняться так, как Фрэнки. Полные боли и сожаления щенячьи глаза, испуганные бормотания вроде « я не хотел, правда, это случайно вышло, ну прости, тебе правда не очень больно, извини, ради бога, я больше не буду, ну дай я гляну, там точно ничего страшного…». И как бы больно и неприятно кому-то из членов группы не было, все равно все улыбались ему и говорили, что это пустяки, а вообще,- он молодец, классно отыграл. И Фрэнк, все ещё виновато, улыбался и хвалил изувеченного товарища в ответ. Конечно, такое случалось достаточно редко, потому самое страшное, что мог натворить Фрэнк – это повредить что-то из аппаратуры.
За этими мыслями, Джи отвлекся от своего любимого, который пока прыгал только на «своей территории». Джерард давно заметил, что все чаще поет на автомате, даже не задумываясь и отдаваясь другим мыслям и воспоминаниям. Как бы сильно он не любил свое дело, группу, слушателей, все равно это все оставалось для него работой. Прикрыв глаза, он подошел к самому краю сцены и поставил ногу на один из мониторов. Увлеченный песней, Джи не заметил, что Фрэнк подходит все ближе и ближе. Что вот он уже потерся щекой о руку друга. Джи не придал этому значения. Как и тому, что внезапно Фрэнк умудрился залезть на тот же монитор. А потом резко, всей своей массой навалился на Джи, которому как раз удалось вытянуть идеально чистую ноту. Нота, оборванная на середине, захлебнулась. Сорвалась. Парни чуть не упали, удержавшись только благодаря Джерарду, который смог каким-то непостижимым движением придержать падающего гитариста, а потом сильно оттолкнуть его. Непонятно, что больше разозлило Джи: то, что Фрэнк не дал ему допеть песню, или то, что чуть не сбил его с ног, да ещё таким наглым образом. А может то, что он опять перестал контролировать себя, превратившись в дикую, страшную машину, разрушающую все на своем пути. Злость придала Джерарду сил и он снова толкнул ничего не соображающего Фрэнка, при чем так сильно, что тот грузно упал на сцену. Гневно пнув какой-то предмет ногой, Джи отбежал в сторону и раздраженно махнул остальным, что можно продолжать. Боб с Реем начали следующую песню, и Джи с облегчением понял, что она завершает их выступление.
Допев, вокалист быстро ушел со сцены, с намерением закрыться в гримерке минут на 15, чтобы немного успокоится и прийти в себя. Думать о Фрэнке не хотелось, но тот поспешил напомнить о себе.
- Джи, постой!
- Даже не подходи ко мне, Фрэнк!
- Джи, правда, я не хотел, я…- он не закончил, так как дверь гримерной захлопнулась прямо перед его носом,- Открой!
Судя по звуку, Джерард кинул чем-то тяжелым в дверь.
- Джи, я же просто хочу извиниться! Впусти меня, прошу,- Фрэнк мягко гладил поверхность двери, в надежде, что она исчезнет, или хотя бы откроется.
- Меня затрахали твои извинения, Фрэнк!- прорычал Джи,- не трогай меня, я видеть тебя не хочу!
- Черт, ты можешь меня просто впустить, чтобы я тут не орал на все здание?- терпение Фрэнка заканчивалось.
- Я не желаю тебя слушать!
- Джерард!- Фрэнк со всей силы ударил кулаком в дверь,- я дверь сломаю!
- Придурок! Не можешь жить без того, что бы что-нибудь не сломать, да?- Разъяренный натиском Фрэнка, Джи таки распахнул дверь.
- Что за бред ты несешь? Что ты понимаешь?!- гитарист буквально влетел в комнату.
- Я уже ничего не понимаю! Я боюсь тебя! Как я могу быть уверенным в человеке, который перекалечил всю группу и теперь ещё чуть не сорвал выступление!
- Что ты имеешь в виду, Джи?- удивление. Обида. Страх...
- А то, что я боюсь, что ты и меня сломаешь, разобьешь мои чувства как одну из своих гитар! Ты, ублюдок!.. Убирайся!
- Джерард, ты что, совсем офигел?- Фрэнк снова перешел на крик,- Как ты можешь такое говорить? Убирайся? Ты хочешь меня прогнать? Да ты сам через час приползешь ко мне, умоляя вернуться! О да! Я уже вижу это!- он уже не мог остановиться,- Фрэнки, прости меня! Фрэнки, трахни меня!..
- Ах ты…- не найдя нужного оскорбляющего слова, Джи просто размахнулся и звонко ударил Фрэнка по щеке,- Пошел вон!
- Так вот какой наш милый мальчик Джи,- сквозь зубы сказал Фрэнк, держась за щеку, которая горела огнем от пощечины,- Может, хочешь ещё раз меня ударить? Давай, выпусти свою злость!
В окне гримерки мелькнула молния, освещая темную комнату.
- Пошел вон, Фрэнк,- неожиданно тихо сказал Джерард.
- Может, ты перестанешь меня выгонять и скажешь что-то более вразумительное? Например, как я тебя достал, или…
- Прочь! Прочь из моей жизни.
Джи внутренне сжался, ожидая чего угодно – ударов, возмущенных криков, брани и громко хлопнувшей двери… Но было тихо. Пугающе тихо. Джерард обернулся и увидел лишь пустую комнату. Распахнутая дверь. Не осталось ни едва уловимого запаха Фрэнка, ни шороха его шагов.
Блеснула ещё одна молния и вслед за ней землю сотряс чудовищный гром. В окно застучал ливень, одинокий и трагичный в своем немом шелесте… Глава 4
|
