Я вышел на улицу, полностью поглощенный мыслями, которые пчелиным роем проносились в моей голове, ударяя по вискам. Когда я брался за эту работу, мне казалось, что статья дастся мне легко и непринужденно. Я не мог предположить, что проблемы других людей вызовут во мне бурю эмоций. Многие, когда им рассказывают о проблемах, могут сочувственно похлопать по плечу и сказать что-то вроде "как я тебя понимаю" или "я сочувствую тебе", но не каждый может почувствовать боль говорящего. Всех интересуют только свои неприятности, своя боль. Лишь единицы могут любить не только себя, и их ставят в ранг бога, мессии, будды. Ведь так гораздо проще: говорить, что они посланники Бога, и ты никогда не станешь таким же вселюбящим и всепрощающим, чем реально к этому стремиться. Задумавшись, я не заметил, как врезался в какого-то юношу, да так, что он упал на землю. - Извините, я просто задумался и не заметил вас. - Я протянул руку, помогая встать и осматривая его на наличие ушибов. Ну вот как можно быть таким невнимательным? А если бы он при падении сломал бы себе что-нибудь? - Вы не сильно ушиблись? - Ну, пару синяков у меня точно останутся, на память от нашей встречи. - Парень улыбнулся и стал отряхивать джинсы. Я еще раз скользнул по нему взглядом. Обычный парень в черных джинсах, черных кедах и футболке, на которой баллончиком написано "Don't stop me now". Фанат Queen? У него были темные волосы и странный взгляд. Никогда не понимал этой чуши по поводу странности взглядов, но этот парень смотрел слишком пристально, будто изучая меня. - Надеюсь, не сильно большие, а то я не смогу спокойно спать с мыслью о том, что доставил вам столько неприятностей, - я улыбнулся, прогоняя дурацкие мысли. - Ничего страшного, до свадьбы заживет, – парень, все так же улыбаясь, поднял упавший пакет и скрылся за поворотом. Нужно быть внимательней, а то меня собьет машина, когда я, в очередной раз задумавшись, не замечу, что иду по оживленной трассе. Только дойдя до дома, я осознал, что оставил свою машину рядом с больницей. Значит, завтра утром придется добираться на общественном транспорте. Не скажу, что меня обрадовала мысль о душном, забитом людьми автобусе.
Пообедав, я решил устроить себе день фильмов Тима Бартона, но мой организм думал иначе, и я уснул где-то на середине "Суинни Тода". Мне снились реки крови, острые бритвы, раздавленные дети. Мне снились пожары, обгоревшие тела, крики умирающих, и, проснувшись в холодном поту, я все еще чувствовал ужасный запах обгоревших тел. Меня вырвало, и я никак не мог прийти в себя после увиденного. Я принял ледяной душ, пытаясь смыть с себя кислый запах рвоты и терпкий запах пота. Приведя себя в порядок, я вытер пол и выключил телевизор. На часах было 6 утра, - значит, пора выходить, чтобы не опоздать. Терпеть не могу опаздывать - лучше уж приехать заранее, чем заставлять кого-то ждать. До больницы я добрался без происшествий, что удивительно, учитывая мою везучесть. Я сразу же отправился в кабинет доктора Смита, расположение которого мне подсказала услужливая медсестра. - Доброе утро, доктор Смит. - И вам не хворать. - доктор что-то быстро писал, лишь на секунду подняв взгляд от бумаг. - Вам нужно поговорить еще с несколькими пациентами? Кстати, после вашего вчерашнего разговора Элис была более открытой и даже улыбалась, что удивительно, учитывая то, что она и разговаривает-то не со всеми. - Я очень рад, что этот разговор не расстроил ее еще больше. Нет, я здесь, чтобы попросить вас об одном одолжении. - И о каком же? - Доктор оторвался от бумаг и пристально посмотрел на меня. - Я бы хотел присутствовать на терапии. – Да, я осознавал, что эта просьба практически невыполнима, но все же надежда на положительный ответ теплилась во мне. - Вы понимаете, что не все пациенты захотят говорить со мной в присутствии незнакомого человека? - Я понимаю, но может, попробуем, ведь Элис помог наш разговор? - Пожалуйста, пожалуйста, скажите «да», ну же... - Есть одна девушка, но ее сеанс будет только в 6 вечера. Если вы останетесь и подождете, я думаю, вы сможете присутствовать на ее терапии. - Смит вернулся к бумагам, показывая мне, что разговор окончен.
Мне всегда было интересно, о чем психиатры говорят со своими пациентами, как ведут себя. Что нужно говорить человеку, у которого психические отклонения? Как можно помочь словами? До шести оставалась уйма времени, поэтому я решил пройтись до своего любимого кафе. Меня всегда расслабляла обстановка в этом заведении. Бежевые стены с висящими на них репродукциями Дали контрастировали с полом и столиками цвета молочного шоколада. Всегда играл ненавязчивый джаз и, при желании, можно попросить у официанта книгу. Заказав себе черный кофе и тирамису, я попросил у официанта принести мне "Записки бунтаря". Каждый раз при прочтении этой книги ощущаешь себя странно. Ведь, по сути, ты никто для человека, в чьи мысли ты с такой легкостью проник, причем проник не с его согласия. Никогда не понимал людей, которые печатают дневники или вытаскивают на поверхность «грязное белье». Ведь это сугубо твоя жизнь, и лишь немногие должны о ней знать, но ведь именно таких и любит общество. Чем больше «грязи» - тем лучше. Так приятно осознавать, что у кого-то жизнь в разы хуже, чем у тебя. Очерняя других, ты делаешь свою жизнь чище. За прочтением книги я даже не заметил, как потемнело на улице и начался ливень. Мне так не хотелось мокнуть под дождем, но другого выхода не было. Поморщившись и устало вздохнув, я вышел на улицу. Из-за дождя и темноты я едва различал очертания домов, и если бы я не так хорошо знал город, в котором живу, то давно бы заблудился. Боковым зрением я заметил какое-то движение, но, обернувшись, ничего не увидел. Похоже, у меня начинает развиваться паранойя. Я ускорил шаг и завернул за угол, немного сократив путь. Внезапно меня прижали лицом к стене и закрыли лицо платком с едва заметным запахом хлорки. Только когда сознание стало покидать меня, я понял, что меня усыпили хлороформом.
Зол и порывист, шепчется шальной Осенний ветер в облетевшей чаще, С небес созвездья льют свой свет дрожащий, А я в пути - и путь неблизок мой. Еще нескоро я приду домой, Но нипочем мне холод леденящий, Тревожный сумрак, всюду сторожащий, И шорох листьев в тишине ночной (Джон Китс)
Многие, когда им рассказывают о проблемах, могут сочувственно похлопать по плечу и сказать что-то вроде "как я тебя понимаю" или "я сочувствую тебе", но не каждый может почувствовать боль говорящего. Всех интересуют только свои неприятности, своя боль. Лишь единицы могут любить не только себя, и их ставят в ранг бога, мессии, будды. Ведь так гораздо проще: говорить, что они посланники Бога, и ты никогда не станешь таким же вселюбящим и всепрощающим, чем реально к этому стремиться. - как сказано! Мы говорили с тобой когда-то об эмпатии, и это явление вызывает у меня огромный интерес, т.к. встречается действительно нечасто. Мало того, я просто не представляю себе, каково чувствовать боль со стороны. Это ещё более жутко, чем чувствовать собственную. Ну и, вторя просьбе Фрэнка, тоже любопытно было бы "поприсутствовать" на терапии хотя бы посредством чтения фанфика. Но так как Фрэнк у нас уже попал в ловушку, и понятно, что все "прелести" синдрома ему придётся испытать на собственной шкуре, возникает вопрос: а действительно ли ему будет нужно потом наблюдать за терапией со стороны, чтобы подчерпнуть знаний? И, о да, "Записки бунтаря" :D (прочесть бы надо бы) Хотя, скажем, отношение строк Китса к данной главе я улавливаю очень туманно. Как отдалённую аллюзию на события главы.
А ещё я, ха, знаю не понаслышке, что будет в следующей главе, и эти события будут основным соком среди первых трёх глав. Поэтому доделывай главу и... дай своей бете почитать то, что она хочет
Спасибо тебе!
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
