Я зажмуриваю глаза и открываю их. Мои глаза не привыкли к такому яркому свету. Еще никогда я не видел такую большую и красивую луну. Красивая, красная луна. Беру с подоконника пачку сигарет и рядом лежащую зажигалку. Закуриваю и опять закрываю глаза. Теперь от удовольствия. Там, в кровати, спишь ты. Там, в кровати, спит любовь всей моей жизни. Не представляю себя без тебя. Без твоего голоса, без твоего взгляда. Без тебя. Без твоих прикосновений ко мне. Это так глупо. Человек не может без человека. Ну, а что, если ты – моя жизнь? Как бы глупо это не звучало. Глупо, но ничего не могу с собой поделать. Слышу, что ты проснулся, потому что меня нет рядом. Выходишь ко мне на балкон, кладешь свою голову мне на плечо. Целуешь в щеку, спрашиваешь: «Почему ты не спишь» или «Ты куда-то собрался». Я отвечаю, что я просто думаю. Ты обязательно спрашиваешь, о чем я думаю. Вот только ты никогда не слышал правды. Почему у меня всегда вылетает что-то из класса: «Не твое дело», «Иди спать» или «Какая тебе разница? Думаю о новом туре». Почему ты никогда не пытался увидеть, что я думаю о тебе? Никогда не пытался спросить меня о чем-нибудь? Почему ты всегда целовал меня еще раз и говорил идти в постель? Ты такой глупый. Еще глупее, чем я. И это здорово. Ведь я люблю тебя таким.
Но я всегда слушаюсь тебя.
Иду в постель и обнимаю тебя. Жестокость куда-то пропадает. Когда я уверен, что ты спишь, я тихо шепчу: «Я люблю тебя. Вот о чем я думаю». Но ты спишь. Так что потом, в следующий раз, ты получишь только порцию жестокости. Почему человеку, которого ты любишь и боишься потерять, хочешь защитить, можно смело и в открытую сказать только ложь? Это так гадко. Но, по-другому, я не знаю как. Почему вместо того, чтобы сказать «я тебя люблю», выходит «я тебя ненавижу»? Я не знаю, но я обещаю, что настанет день, когда я сломаю себя и этот стереотип.
А пока… пока я опять обидел тебя.
Встаю с постели, опять закуриваю, но уже в комнате. Одеваюсь, оставляю на столе двести долларов, записку и ухожу в ночь.

«Пока, Джерард. Мы увидимся в четверг…»