Stains of Time [11/22] - 10 Апреля 2012 - World of MCR Fanfiction

(Достойное прощание)

В тот же день Фрэнку позвонила тетя. По каким-то, блять, неизвестным причинам, ему дали еще один шанс. Ему, ребенку, который всегда вел себя как полный мудак, ограбил магазин, дали еще один шанс в этой жизни. Фрэнк никогда не верил в бога и последние события не оказали влияния на его религиозные взгляды, однако он от всей души был благодарен кому бы то ни было за оказанную ему помощь. Это было чудо, другого объяснения он просто не мог подобрать.

Единственное, что делало сие событие еще более чудесным, был Джерард. Ему тоже дадут шанс начать новую жизнь. После всех разговоров и убеждений Фрэнк велел Джерарду позвонить своему должностному лицу и все ему рассказать. Когда он, наконец, согласился, этот человек тут же изъявил желание с ним встретиться. Разговор был не телефонный. И, переборов свой страх, Джерард принял предложение поговорить с ним лицом к лицу. Он думал, что сделать это в одиночку будет ему не под силу и даже хотел взять Фрэнка с собой. Но поскольку было весьма очевидно, что любовникам-сокамерникам было не место в комнате для допросов, Джерард обязан был пройти через все это сам. Давно он уже не испытывал такого страха. Старший парень до последнего сидел, вцепившись во Фрэнка, пока его силком не запихнули в комнатушку, где он остался наедине со своим должностным лицом, отвечающим за условно-досрочное освобождение и записывающим их разговор на магнитофон.

Джерард сказал лишь, что Майки сам хотел умереть, поэтому он его и убил, но женщина, ведущая допрос, с трудом его понимала. Она чувствовала, что сидящий перед ней парень что-то недоговаривает, она не верила ему до конца. Как рассказал Джерард позже той ночью Фрэнку, его пытали в течение нескольких часов. Он вернулся только после ужина, и к этому времени его сокамерник успел вдоволь наволноваться. Она выбила из него все, и Джерард сквозь слезы рассказал ей всю правду. Сперва о любви Майки к нему, и что именно это стало причиной, по которой его брат хотел умереть. На это заявление женщина лишь ответила, что нездоровые мысли мальчика не могли быть поводом для подобного поступка. Тогда он рассказал о том, что у него были взаимные к нему чувства. Рыдания стали громче и, казалось, что кто-то изнутри разрывал его грудь. Государственная работница смотрела на Джерарда с лицом, не выражающим абсолютно никаких эмоций, и только после того, как большую часть времени Джерард на нее проорал, она отбросила в сторону свои профессиональные обязанности и стала его утешать. Ее ледяная рука стала гладить его спину, он хотел оттолкнуть ее, но у него не было на это сил. Извинившись, она покинула на какое-то время комнату и вернулась позже с новыми силами. В деле присутствовало слишком много странных обстоятельств, на которые она, как и Фрэнк, старалась взглянуть с положительной стороны. Она сказала Джерарду, что попытается добиться условно-досрочного освобождения в связи с новыми подробностями, относящимися к преступлению. С него не могли снять обвинение в убийстве, но могли снизить срок тюремного заключения, а в случае, если ему повезет, была вероятность и досрочного освобождения. Неучтенным осталось лишь то, что инцест, о котором говорил Джерард, был незаконным. Он не упоминал о том, что у них с братом был секс, ограничившись тем, что они просто слишком сильно друг друга любили. Больше женщина ни о чем его не спрашивала, вероятней всего потому, что не хотела вдаваться в подробности. Все, чего ей хотелось, это чтобы мальчишке дали второй шанс. Для Джерарда же это было некой мечтой, чем-то недостижимым. Но странности случаются, и возможно ему действительно дадут второй шанс. С поддержкой Фрэнка он все больше и больше начинал в это верить.

Джерарду повезло, что его должностным лицом оказалась женщина. Будь на ее месте мужчина, парень вероятнее всего этого не пережил бы. Мужчина мог бы не настолько сильно проникнуться его ситуацией и не стал бы докапываться до правды. Жизнь изрядно потрепала Джерарда, но ему постепенно становилось лучше. По крайней мере, теперь у него был Фрэнк.

И он, казалось, впитывал в себя весь негатив, который Джерард успел в себе накопить. Каждый раз после бесед с той женщиной он пребывал в катастрофическом состоянии. Неважно, были причины или нет, он постоянно плакал. Много времени он проводил в своей любимой позе, уставившись в одну точку, иногда даже покачиваясь вперед назад и поджав колени к подбородку. Джерард впервые в жизни совершенно не из-за чего кричал на Фрэнка, Фрэнк молчал, хотя в школьные годы с легкостью позволял себе пререкаться с учителями на повышенных тонах. Эта была одна из причин, по которым он не смог окончить учебный год. Сейчас же, когда Джерард орал на него что есть силы, обвиняя во всех своих бедах, Фрэнк просто стоял. Стоял, смотрел и ждал. Медленно, вдох за выдохом, он ждал, когда придет его время говорить. Но как только у Джерарда кончались силы, и он начинал падать, Фрэнк всегда был рядом, чтобы этого не допустить. Он знал, что его сокамерник на самом деле кричал не на него, это мог быть кто угодно: он сам, судебная система, даже Майки. На Джерарда многое навалилось, слишком много тяжелых переживаний, понять которые Фрэнку было не под силу. Он знал, что это все волнение перед судом. После него все будет в порядке. Джерарду полегчает, он станет чувствовать себя лучше, и они смогут продолжить свою жизнь на свободе, оставив боль и обиды позади. Но до суда нужно было еще дожить, несколько долгих месяцев. Это было тяжелое время, поэтому Джерарду просто необходимо было каким-то образом выплескивать негативные эмоции наружу.

Хотя, несмотря на то, что Фрэнк находился в той же ситуации, что и его сокамерник, он не кричал, как бы сильно ему этого не хотелось. У него не было шанса. Каждый раз после того, как у Джерарда случались припадки, которые постоянно оканчивались слезами, ему становилось лучше. На самом деле лучше. Он тут же хватал Фрэнка, запрыгивая на него, и начинал целовать, словно одержимый. Как только слезы вымывали из Джерарда всю злость, скопившуюся в душе, Фрэнк тут же чувствовал, как с него соскальзывали штаны, и руки сокамерника оказывались вокруг него. Вскоре они оба были обнажены, и их тела вновь сливались воедино. Фрэнк всегда был очень нежен, когда они занимались любовью, хотя не был уверен, можно ли это так назвать. Любовь. Казалось, это слово было для него совершенно незнакомым. Он не знал, испытывал ли он ее вообще когда-либо в своей жизни. Фрэнк признавался в любви девчонкам, но лишь для того, чтобы сблизиться с ними, либо потому что те делали это первыми. Может за пределами тюрьмы он и был настоящим козлом, но ему не хотелось казаться совсем уж грубым, поэтому он произносил эти слова им в ответ. К тому же он в любом случае никогда не воспринимал их всерьез. То, как девушки постоянно бросались ими направо и налево, заставило его лишь убедиться в том, что для них эти слова по сути ничего не значили. Поэтому он без всяких угрызений совести произносил им их в ответ.

Но он понятия не имел, как назвать то, чем они занимались с Джерардом. Это был секс, и в то же время, казалось, нечто большее. В самом начале, когда они обходились даже без поцелуев, трахались, лишь бы удовлетворить свои потребности, это был просто секс. Теперь он стал скорее духовным, нежели физическим. Они испытывали в нем эмоциональную потребность. Особенно, когда произошло все это дерьмо с судом, Фрэнк был просто необходим Джерарду. Они не могли объяснить того, что с ними происходило, их тела притягивались друг к другу. Они оба испытывали подобное впервые.

Джерарду казалось, что он мог бы сравнить это влечение с тем, которое он испытывал по отношению к Майки, но он не был уверен. Он никогда не сможет ставить его с кем-либо или чем-либо в сравнение. Никогда. Майки был его братом, частью семьи, человеком, которого он защищал, его любовником. Никто и близко не мог с ним сравниться, но теперь появился Фрэнк. Он был очень похож на его брата. Они так же жили вместе, и у Джерарда было такое же стремление его защищать. Однако их секс был другим, не таким запретным. И все-таки Джерарду не хотелось сравнивать. Майки был одной стороной его жизни, а Фрэнк - другой.

И в данный момент кроме него ничего не имело значения. Именно поэтому Фрэнк держал себя в руках, не позволяя себе срываться. Все вновь было хорошо, они были вместе, целовались и занимались любовью. Фрэнк изо всех сил старался быть нежным и не причинить Джерарду боль. Это казалось странным. Его сокамерника боялись во всей тюрьме, а он обращался с ним, как с фарфоровой куклой, медленно в него входя и совершая размеренные возвратно-поступательные движения, каждый раз интересуясь, можно ли ускорить темп. Он всегда свободной рукой убирал спадающие ему на глаза волосы и целовал его в губы. Фрэнк шепотом произносил его имя после того, как они оба кончали и лежали рядом, приходя в себя, пока не удостоверялся в том, что Джерард был в порядке. И он был в порядке, так как Фрэнк не допускал иных вариантов.

И хотя Джерард не был таким же ласковым, как Фрэнк, он все равно кардинально отличался от того человека, который изнасиловал младшего парня в его первый день. С тех пор многое изменилось. По истечении этого времени влюбленным казалось, что этот день был в далеком прошлом, а их, возможно, последний день приближался все ближе.

По иронии судьбы и у одного, и у второго судебное разбирательство было назначено на один и тот же день, в одно и то же время. В разных залах, конечно же, но в одном здании. Наверное, так было даже удобнее и спокойнее, они оба боролись за свою свободу в одном месте. Им предстояло провести целый день порознь. Это был первый раз в их жизни, когда они разлучались на такой длительный срок. Но парни знали, что смогут с этим справиться, помня, каким может быть вознаграждение.

Они проснулись рано утром, задолго до того, как остальные заключенные успели почувствовать наступление нового дня. Проснувшись первым, Фрэнк дунул Джерарду в ухо, развевая волосы в стороны и пробуждая и без того слегка пришедшего в сознание парня. Эти двое спали теперь на одной койке, и только лишь когда на смене был охранник, страдающий гомофобией, Фрэнку приходилось возвращаться на свое законное месте. Они ужасно злились из-за этого, но как только становилось достаточно темно, эти двое вновь оказывались в объятиях друг друга. Дуг был единственным охранником, которому было на них наплевать, а спустя какое-то время он даже полюбил эту парочку. Ему хотелось, чтобы их выпустили, особенно Фрэнка. Присутствие здесь Джерарда было несколько выгодным для него, поскольку благодаря ему в тюрьме царила какая-никакая, но дисциплина. Складывалось впечатление, будто люди боялись совершать преступления, волнуясь о том, какая у того последует на них реакция. Несмотря на мягкость, которую он проявлял по отношению к Фрэнку, его по-прежнему боялись. Мальчишка оказался единственным, кому удалось разглядеть в нем другого человека. По большей части Джерард относился к другим заключенным хуже по причине напряженного эмоционального состояния. Большинство из них также были осведомлены о том, что парню грозило возможное досрочное освобождение, что не могло не провоцировать чувство зависти.

- Доброе утро, - произнес Фрэнк, глядя на своего любовника. Он улыбнулся, и Джерард попытался последовать его примеру. – Что случилось?

- Сегодня, - все, что он смог из себя выдавить, его тело тут же напряглось, и Фрэнк это почувствовал.

- Я знаю, - кивая, ответил он. Взглянув на него сверху вниз, он убрал волосы от глаз Джерарда в сторону. – Все будет в порядке. Просто пойди и расскажи им правду. Расскажи им свою историю. Откройся им, пусть они увидят, как ты страдаешь.

- Это не так-то просто, Фрэнк, - воспротивился Джерард. Эти слова ранили мальчишку, хотя произнесены были вовсе не с этой целью. Фрэнк просто устал. Джерард переживал тяжелые времена, и он это знал. Разница лишь в том, что его сокамерник мог выговориться, в то время как Фрэнк держал все в себе.

Вместо того чтобы распинаться о том, как ему плохо, он наклонился и поцеловал Джерарда. Это был простой и чистый поцелуй, который старший парень решил углубить, проскользнув своим языком сквозь приоткрытые губы Фрэнка. Он считал забавным то, как лежащему под ним парню удавалось успокоить его одним простым поцелуем. В последнее время Фрэнк часто прибегал к этому методу, когда не находил, что сказать.

- Так, - отстранившись, сказал Фрэнк, - Нам пора собираться. У нас большой день впереди!

Костюм, который принесла тетя Клер, вызывал жуткий зуд. Твидовый пиджак и накрахмаленная рубашка. Фрэнк не привык быть вне тюремной униформы, и уж тем более не привык одеваться подобным образом. Будучи на свободе он обходился футболками и узкими джинсами, иногда накидывая на себя кожаную куртку или что-то в этом роде. Сейчас же он был одет в совершенно непривычном для него стиле.

Он, как уже когда-то, сидел в зале судебного заседания, лишь в этот раз шансы его были на порядок выше. Раньше, когда Фрэнк сидел на этом же месте, обвиняемый в грабеже, ему было на все плевать. Он думал, что ему в очередной раз все сойдет с рук. Положившись на своего адвоката, он абсолютно никакого внимания не уделял судебному процессу. И вот, собственно, к чему это его привело. Поэтому на сей раз он старался сидеть спокойно (борясь с зудом, вызванным его костюмом) и внимательно слушать. Адвокат, которого наняла его тетя, расхаживал взад-вперед, размахивая руками в воздухе. Он употреблял в своей речи термины, смысл которых Фрэнку был неизвестен. Парень старался вникать в происходящее, но все, что он слышал, было очень трудным для его восприятия. Однако мальчишка решил, что это хороший знак. Должно быть это означало, что ему попался умный адвокат и что тот хорошо выполнял свою работу.

Мысли Фрэнка часто возвращались к Джерарду. Перед приходом охранников они успели лишь поспешно обняться на прощание, хотя, казалось, этот момент длился целую вечность. Несмотря на то, что дыхание его сокамерника было прерывистым, он не плакал. Просто ужасно нервничал. Фрэнк принялся гладить его волосы и, став на носочки, начал шептать успокаивающие слова ему на ухо. Парень на самом деле не мог понять, чего тот боялся, поэтому лишь продолжал говорить, что все будет хорошо.

Честно говоря, Фрэнк больше волновался о своем деле. Он был несказанно благодарен своей тете за все, что она для него сделала, но надежда в нем почти умерла. Ведь он – преступник. На его счету были многочисленные визиты в колонии для несовершеннолетних правонарушителей. От этого никуда не денешься. К тому же он был организатором. Нельзя было отрицать и найденные у него наркотики и ту драку с полицейским. В тюрьме у него было хорошее поведение, этого не отнять, однако на свободе он не отличился тем же. Тюрьма – это совершенно иной мир, и он никак не сопоставим с тем, что находилось по ту сторону решетки. И пребывая теперь здесь, в почти пустом зале, Фрэнк совсем не думал, что в ближайшее время ему светит освобождение. Но он должен был попытаться. Ради его тети, ради себя, ради Джерарда.

Фрэнк был почти на все сто уверен, что Джерарда выпустят. Иначе и быть не могло. Он не был судим раньше, не стоял на учете. Джерард был одним из лучших учеников в старшей школе, входил в клуб писателей и искусствоведов, занимался творчеством. Он был обычным студентом, обычным парнем, который просто полюбил не того человека. Да, он убил его, но ведь тот сам этого желал. Майки едва ли не сам положил пистолет в руки своего брата. Это было вынужденное убийство, Джерарда спасал младшего брата от него же самого. Насколько бы Фрэнк не был глупым, ему удалось понять ситуацию своего сокамерника, он ему сочувствовал, и был уверен - суд, присяжные и адвокат, все находящиеся в зале люди поступят так же. Он был уверен, что в этот день Джерард выйдет на свободу. И как бы сильно Фрэнку не хотелось покинуть тюрьму вместе с ним, его мозг разъедали сомнения.

Фрэнку сообщили, что перерыва в судебном разбирательстве не будет. Будь он все же, парень первым делом пошел бы к Джерарду. Даже если бы тот еще не освободился, Фрэнк сидел бы и наблюдал за ним, посылая обнадеживающие взгляды. Он знал, что Джерарду будет очень трудно рассказать свою историю, но если ему удастся это сделать, его выпустят на свободу. Не важно, заплачет он или нет, это возможно даже поможет ему выиграть дело, он просто обязан все рассказать.

Пока Фрэнк был в тюрьме, он попросил денег у своей тети на адвоката Джерарда. Он никогда не называл истинную причину, сказал лишь, ему необходимо будет оплатить некоторые долги по выходу из тюрьмы. Клер согласилась и дала ему даже гораздо больше, чем он просил. Она гордилась тем, что ее племянник сомневался в своем освобождении. Жаль, у нее не было возможности забрать мальчишку к себе. Они с ее мужем, Брайаном, жили слишком далеко, но Фрэнк не возражал. Ему не хотелось переезжать из Джерси, какой бы дырой не было это место. Тем более что он даже не надеялся на досрочное освобождение. А вот Джерарду нужен был адвокат, лучший адвокат, на которого и ушли последние деньги.

Поначалу он не хотел их брать, отпихивался как только мог. Джерард даже устроил Фрэнку скандал из-за того, что тот их ему предложил. Но потом, конечно же, как и в большинстве случаев, стоило его сокамернику остыть, вернувшись в реальности, он послушался Фрэнка. Младший парень стал все больше и больше замечать, как сильно они изменились. Они стали настоящими, в них проснулась доброта и забота друг к другу. До этого у них у обоих был характер заключенных. Вся та злость и вспыльчивость, с которой попал сюда Фрэнк, отлично подходили для данного места. Ему казался нелепым тот факт, что он обрел настоящего себя лишь после того, как оказался в тюрьме. И Джерард, самый опасный в ней человек, был единственным, кто этому поспособствовал.

Он стал все больше задумываться об их жизнях вне этой дыры, как вдруг ударившая его по плечу рука, положила конец его размышлениям. Он подскочил и увидел своего адвоката, высокого мужчину с редкими волосами, произнести имя которого Фрэнку никогда не будет под силам.

- Фрэнк, нам пора, - глядя на него вниз, сказал адвокат. Мальчишка пытался прочесть эмоции, которые выражало его лицо, но их не было.

- Уже закончилось? – растерянно спросил Фрэнк. Он на какое-то время выпал из реальности, но думал, что к окончанию все же успеет прийти в себя.

- Нет, по всей видимости, судье потребуется больше времени на обдумывание, - объяснил адвокат, ненароком закатив глаза, - Всего-навсего небольшой перерыв. Это не должно занять много времени.

Фрэнк слабо кивнул, так до конца и не поняв, что имел в виду представляющий его защиту мужчина. Но он четко услышал слово "перерыв”. У него появилась возможность увидеть Джерарда. Он даже удивился тому, как сильно в этом нуждался. Фрэнк знал, что первым делом набросится на своего любовника с объятиями. Им обоим это было необходимо.

Фрэнк практически выбежал из зала судебного заседания и направился в отведенное для ожиданий место. Он стал оглядываться по сторонам в поисках Джерарда, но его там не было, тогда он кинулся на поиски его зала. Джерард оказался в начале коридора, слоняясь из стороны в сторону. Люди один за другим покидали зал, и Фрэнк понял, что судебное разбирательство его сокамерника было окончено. Его сердце бешено забилось в груди, глаза от волнения широко распахнулись. Подойдя к Джерарду, Фрэнк сумел рассмотреть, как нелепо тот выглядел в своем костюме. Он, как и его, был взят напрокат тетей Клер (Фрэнк попросил у нее запасной на случай чего) и, конечно же, его сокамернику он не подошел. Костюм сильно обтягивал его в области живота, был мал в плечах, а штаны оказались слишком короткими. Рубашка, торчащая из-под пиджака, придавала ему еще более неуклюжий вид. Джерард был похож на семилетнего ребенка, впервые идущего в церковь, чувствующего себя крайне неудобно в одежде, которую напялила на него его мать. Однако, подойдя ближе, Фрэнк заметил и другие детали его внешнего вида. Он выглядел обеспокоенным. И учитывая то, что рассмотрение его дела закончилось, это не было хорошим знаком. Улыбка покинула лицо младшего парня, как только он подошел к своему любовнику.

- Что случилось? – спросил Фрэнк, крепко сжимая руку Джерарда. Тот лишь глубоко вдохнул и прикусил губу, красные и влажные от слез глаза закрылись. Может, Джерард был все еще расстроен из-за того, что ему пришлось рассказывать свою историю, пытался убедить себя Фрэнк. Джерард просто не успел отойти от всего этого. Это было довольно логичное объяснение.

Но, опять-таки, в суде, как и в тюрьме, логика и здравый смысл отсутствовали.

- Я проиграл дело, - резко заявил Джерард.

- Что?!

- Я проиграл дело, - четко произнося каждое слово, повторил Джерард. Фрэнк пытался максимально к нему приблизиться, но старший парень оставался неподвижным. Он просто не мог.

- Что? – в связи с отсутствием слов, вновь повторил Фрэнк, - Почему?

- Очевидно, я подверг ребенка сексуальному насилию, - отрезал Джерард. Он обернулся к людям, выходящим из зала, и тут же поймал на себе осуждающие взгляды. Фрэнк тоже их заметил, это разбило его сердце.

- Это не так, Джерард, - пытался успокоить его Фрэнк. – Это не так. Поверь мне, я знаю.

- Ты прав, - ответил его сокамерник, после чего добавил, - В придачу ко всему вышесказанному я еще, блять, и убийца! – произнеся последние слова, он стал дико смеяться, но смех этот был горьким и полным обиды. Глаза Фрэнка закрылись.

- Джерард, мне очень жаль. Я не думал, что все так обернется. Они просто конченые долбоебы. Мне жаль. Прости, - стал извиняться Фрэнк, ища подходящие слова, чтобы хоть как-то улучшить сложившуюся ситуацию.

- Мне не стоило даже пытаться, - голос стал тише, а в уголках его глаз стали собираться слезы. – Они взяли мои с Майки отношения и швырнули мне же их обратно в лицо. Ты, блять, представляешь, насколько это больно, Фрэнк? Представляешь?

- Да, представляю! – выкрикнул Фрэнк. Ему тут же стало не по себе, но он продолжил. Он обязан был продолжить. – Я прекрасно знаю, как тебе больно, Джерард! Я испытываю то же самое!

Фрэнк взглянул на лицо своего возлюбленного и увидел скатывающиеся по нему слезы. Он вздохнул, понимая, что было совсем неподходящее время бороться за свои бессмысленные чувства. Джерард только что потерял нечто, на что возлагал большие надежды. Ему было больно, и, кроме его состояния, Фрэнка ничего не волновало. Он обязан был держаться. Каким бы сильным не было его желание сорваться, зарыдать и начать кричать на своего сокамерника, как тот поступал изо дня в день, он не мог. Не мог. И он смирился с этим, так как Джерард был для него важнее, важнее самого себя. Если ему нужна помощь, он ее получит. Вздохнув еще раз, Фрэнк заключил своего любовника в объятия. Парни больше были не в состоянии кричать. Не друг на друга. Ведь это все, что у них осталось. И не утихомирься они сами, рано или поздно этим бы занялись охранники. Фрэнк осторожно поцеловал Джерарда в лоб и слегка отстранился, чтобы вновь заговорить.

- Мне пора возвращаться. Думаю, раз они не позволили выйти тебе, у меня нет абсолютно никаких шансов, - Фрэнк запнулся и одарил своего друга улыбкой. Джерард сумел лишь прекратить плакать, но младшему парню этого было вполне достаточно.

- Жди меня в камере, - сказал он, вытирая пальцем последнюю слезинку, скатывающуюся по лицу Джерарда.

Тот кивнул, - Я умею ждать.

Фрэнк обнял его напоследок и отправил к охраннику, который оказался настолько добрым, что дал им время во всем разобраться. Они назвались друзьями и обошлись без прощального поцелуя. Охранник повел Джерарда обратно в камеру, где его ожидала очередная игра в ожидание. Фрэнк заметил своего адвоката, который посылал ему сердитые взгляды. Очевидно, его ожидали в зале судебного заседания для вынесения приговора. Проворчав слова извинения, они поспешили занять свои места. Костюм все так же вызывал зуд, Фрэнк по-прежнему не понимал, о чем шла речь, а мысли как всегда блуждали. Ничего не изменилось.

Но, так же как и то, что ничего не имело смысла, вещи не могли быть постоянными.

Как только судья стукнул молоточком и поднялся, чтобы сказать последнее слово, Фрэнк перестал что-либо слышать. Он не слышал своего адвоката, лишь видел играющую на его лице улыбку. Он не слышал поздравлений своей тети, которая показалась лишь за пятнадцать минут до окончания судебного процесса. Он не слышал хлопка закрывающихся дверей и сигнала кнопки лифта. Он не слышал шагов или разговоров. Его уши перестали воспринимать окружающий мир. И, несмотря на это, он все прекрасно понимал. Он не слышал, как охранник, которого он никогда не встречал прежде, говорил о том, что у него в распоряжение одна ночь на сбор вещей, после чего в силу вступает его досрочное освобождение с испытательным сроком. Он ничего это не слышал. Но понимал, что все это значит.

Ему придется попрощаться с Джерардом.