Солнечные лучи, уже более тёплые и смелые, согревали землю после ночной прохлады. В город пришёл май - предвестник сухого и жаркого лета; все сильные дожди остались в ушедшем апреле, оставив место лишь редким каплям, что в пасмурные дни падали на землю, тихо умирая. Но сейчас, когда в синей вышине было лишь солнце, о дождях не могло быть и речи. День будет жарким.
Мальчик потянулся, словно стараясь собрать весь свет солнца и впитать его всем своим телом. Не то что бы Фрэнк вечно сидел под мостом - он не отходил от него далеко, разве что ходил в лес, на озеро, которое подпитывала маленькая холодная речка, и такая же из него выходила - чистая, прозрачная, светлая... Мальчик ходил туда утром, чтобы умыться, и сейчас возвращался обратно к мосту, где всё ещё сладко спал Джерард.
Фрэнку было жаль его. Не иметь, по сути, ничего, но как-то потерять и это. Они живут теперь вместе, поднимая друг другу настроение в те моменты, когда это нужно и переживая не самые лучшие дни в их жизни. Деньги, как и все холсты, закончились неделю назад и Джерард, не имея возможности заниматься своим любимым делом, жёлтой краской нарисовал солнце на неровном камне... "Как в старые времена", - со смехом пояснил он, когда закончил рисовать. И когда утром Фрэнк открывает глаза, он видит не черноту моста над собой, а жёлтое солнышко с длинными лучами. Немного по-детски так рисовать, но Фрэнку нравилось; это выглядело мило.
Тем более, Джерард сделал это для него.
Мальчик сел на землю, держа в руках три яблока. Он нашёл их по дороге - дикая яблоня уже давала плоды, хотя было несколько рановато для них. Фрэнк знал, что они не сладкие, но съесть хоть что-то было необходимо, ведь они с Джерардом в последний раз ели два дня назад. Фрэнк, конечно, привык обходиться такое время без еды и его настроение практически не менялось, но Джерард стал до странности печальным и постоянно задумчиво покусывал кончик кисточки, которую практически не выпускал из рук. Мальчик уже начал думать, что художник от голода съест свою "подругу", как он называл эту кисть, но тут же отгонял от себя эту мысль - Джерард не настолько сумасшедший.
Но такой небольшой подарок ему может понравиться. Фрэнк старался, он выбрал самые спелые плоды - такие хотя бы не настолько кислые, как те, которыми питался он сам сегодня утром. Выбора нет: либо эти, либо голодная смерть.
Жизнь - не шведский стол. За всё, что она может дать, надо бороться.
- Ты слышала ту ужасную историю, Маргарет?
Фрэнк замер, стоило ему услышать женские голоса над собой - мостом пользовались редко, и люди тут бывали нечасто. По одну сторону моста - город, по другую - лес, в котором люди гуляли лишь утром или днём.
- Ты про пожар на кладбище? Да, слышала. Но что здесь ужасного, Эмма?
Так, а вот это стало интересней. Мальчик стал замечать, что слухам и лжи он внимает больше, чем правде. Если бы девушки обсуждали, что в этом лесном озере есть чудовище, Фрэнк бы поверил этому. Но сейчас они обсуждали то, что произошло много дней назад с Джерардом...
Обернувшись, Фрэнк взглянул на мужчину - он спал, накрытый собственным пальто и положив руку под голову. Джерард сейчас выглядел действительно мило, хотя и несколько измученно. Голод даёт о себе знать...
- Ну как что? Там человек был убит! Убили этого смотрителя, а потом и подожгли тот домик, в котором он жил. Это кошмар!
Фрэнк буквально слышал эту фальшивую нотку в голосе девушки - её испуг был явно наигранным.
- Я не удивлена. Говорят, к нему постоянно приходил какой-то мужчина. Так что я склонна думать, что он-то его и убил...
- Бог мой, Маргарет, ты говоришь ужасные вещи!
- Подумай сама, Эмма. Что-то не поделили, вот этот мужчина и убил сторожа. Или он этому убийце денег задолжал, и отдавать было нечем. Да мало ли поводов! Лично мне не по себе, пока он безнаказанно ходит по городу, а то ещё кого-нибудь убьёт...
Голоса наконец стихли вдалеке, а Фрэнк с шоком смотрел куда-то вдаль, практически не дыша. Действительно, мог ли Джерард убить Джима, а потом поджечь сторожку? Тогда Фрэнк сейчас находится рядом с человеком, который пролил невинную кровь!
Снова заглядывая в темноту моста, где безмятежно спал мужчина, мальчик с неким испугом оглядел фигуру художника. "Перестань, Фрэнк, Джерард не убийца. Помнишь его реакцию на это? Он был сам не свой в тот вечер..." Фрэнк вздохнул, стараясь успокоиться, но ещё одна мысль закралась в его голову прежде, чем он успел отогнать её: "Он просто превосходный актёр! Нужно бежать, пока он и меня не убил... Как я мог ему раскрыться? Как я мог даже мечтать о тех действиях?!"
Фрэнк в смущении покраснел, едва вспомнил о том, чего ему хотелось в последнее время. Откуда такие мысли, чем вызваны, как Фрэнк вообще стал думать о таком? Ладно бы он думал только о прикосновениях, что жгли бы кожу; о руках, что так волнующе и трепетно скользили бы по всему телу, нет - он думал о большем, смотря на мягкие губы художника, пока тот спал. Это сводило с ума, пугало, но одновременно с этим привлекало так, словно было запретной сладостью, каковой, собственно, и являлось в самом деле.
Но казалось невозможным поверить в то, что Джерард мог убить Джима. Они были друзьями, Фрэнк это видел; так что мужчина не убивал его. Это же просто безумие! За всё то время, что Джерард был рядом, он ни разу не сделал что-то плохое, а наоборот, лишь заботился и оберегал, как некую драгоценность.
"Он хорошо сыграл, ничего не скажешь..."
Фрэнк в отчаянии схватился за голову, понимая, что прогнать все эти иллюзии из головы может только сам Джерард - больше некому. Если так и дальше пойдёт, то Фрэнк окончательно поверит в виновность Джерарда, даже если он совсем не виноват в смерти Джима.
Мальчик вернулся обратно под мост и с опаской лёг рядом с художником, лицом к нему. Ровное дыхание вырывалось из розовых губ, о которых почему-то так неправильно мечтал Фрэнк, и это ещё больше сводило его с ума. Почему он думает об этом, с чего началось это нездоровое влечение? И что с этим делать? Говорить Джерарду - слишком рискованно, терпеть тоже не было сил. Глупо думать, что это пройдёт само, потому что вместо обещанной лёгкости ты получаешь лишь боль...
Но, как ни странно, о любви мальчик не думал вовсе, считая, что это просто интерес, хоть и нездоровый. Было странно мечтать о поцелуях с Джерардом, когда тот совсем не давал для этого поводов. Были только дружеские объятия или лёгкие, успокаивающие прикосновения в моменты, когда слова не помогали. Джерард всё понимал и не задавал лишних вопросов, приглашающе разводя руки в стороны каждый раз, когда Фрэнк просил обнять его. Но он не понимал, что некоторые из прикосновений мальчика были не совсем дружескими, и Фрэнка всегда захватывало разочарование; зачем делать что-то более запретное, если это не производит нужного эффекта?
Но можно попытаться снова - пока Джерард так сладко спит и видит привычные сны...
Неспешно и очень аккуратно, словно боясь сделать неверное движение, Фрэнк протянул руку, касаясь тёплой кожи художника лишь кончиками пальцев. Он, Фрэнк, счёл бы это действие совсем не дружеским, но резко открывший глаза Джерард чуть заметно улыбнулся, переворачиваясь на спину и глядя на нарисованное им же солнце.
- Я не так давно проснулся, Фрэнки, мог бы и не будить меня...
"Ладно, - подумал Фрэнк, убирая руку, и вздохнул. - Пора спросить обо всём напрямую".
Но страшно было сделать это. Какой ответ мальчик получит, какая будет реакция Джерарда? Та ли, которую он ожидает?
- Прости меня, - начал Фрэнк, опустив глаза. Он знал, что мужчина повернул голову, глядя на него, но сам мальчик не мог посмотреть на Джерарда в ответ. Страшно. А вдруг последнее, что он увидит в жизни, будет лицо человека, к которому он так хотел прикасаться и о чьих поцелуях втайне мечтал? Это, безусловно, мечты не для мальчиков - скорее, для девушек, но что-то подсказывало Фрэнку, что они художника не интересуют. Небольшая радость, смешанная с болью - вряд ли он заинтересуется им, мальчишкой, который уже успел напридумывать себе невесть чего и может этим разрушить всё то, что так трепетно оберегал...
- Я совсем не злился на тебя, Фрэнк, так что можешь не извиняться. - Джерард вытянул руки вперёд, потягиваясь и зевая. Спать на земле было неудобно, и спина неприятно ныла.
- Не... не за это. Я понимаю, ты не сделал ничего плохого, ты даже помогаешь мне, просто сегодня... Кто-то обсуждал тот пожар, что произошёл тогда, когда мы начали жить тут вдвоём... - Фрэнк еле нашёл в себе силы, чтобы взглянуть на Джерарда - он выглядел так, словно мальчик говорил на непонятном ему языке. - Я слышал сегодня, что, возможно, это ты мог всё сделать; те девушки предполагали, что это ты мог убить Джима, и я подумал: а что, если это правда? У тебя нет повода, я знаю, но я всегда был восприимчив к слухам, и поддался на этот раз, - пальцы Фрэнка как-то судорожно сжали рукав свитера Джерарда. - Прости меня за эти отвратительные мысли, прошу тебя!
Лицо Джерарда озарилось пониманием происходящего. Значит, пока он спал, Фрэнк где-то услышал чьи-то догадки о том убийстве Джима и подумал, что это мог сделать Джерард. Оказывается, оберегать Фрэнка сложновато, если он настолько восприимчив ко всей этой лжи. Но что он может поделать, ведь он так редко слышал правду...
Воздух вокруг как-то потяжелел, неприятно сгущаясь и придавливая своей тяжестью двух человек, что сейчас находились рядом. Фрэнк ожидал ответа со страхом, а Джерард думал, все так же с шоком смотря на мальчика. Художник оберегал его, стараясь защищать от всего плохого; он знал, что это невозможно, что в конце концов Фрэнка настигнет какая-нибудь неприятность. И вот она произошла: слухи дошли до него, хотя прошло уже три недели. Казалось бы, срок большой - неужели люди всё ещё это обсуждают?
Джерард сел, больше не выдержав этой духоты - хотелось выйти на воздух, почувствовать на лице солнечные лучи и ещё оставшуюся прохладу ветра. Но Фрэнк этого стремления не понял, ему стало казаться, что Джерард хотел уйти. Быть как можно дальше от правды или от лжи; от той грязи, которой Фрэнк совсем недавно облил его? Если дело в этом, стоило извиниться.
- Нет! - с отчаянием выкрикнул мальчик, против воли обнимая мужчину за шею. - Не уходи, прошу тебя! Я хотел лишь, чтобы ты сказал, что это всё неправда, я не хотел обидеть тебя этим, Джерард! Умоляю тебя, не уходи... - Мужчина взглянул на Фрэнка, совсем не похожего на солнце сейчас - по его лицу текли слёзы, и этого художник меньше всего хотел бы видеть. - Прости меня, я сделаю всё, что ты захочешь, только не оставляй меня больше одного!
- Фрэнки... - мужчина попытался мягко убрать его руки со своей шеи, но мальчик только крепче сжал их. - Отпусти меня, пожалуйста.
В ответ на это Фрэнк почти вплотную прижался к Джерарду, пытаясь дать ему понять, что он не сделает этого. Как он был неправ, зачем он вообще решил подслушать тот разговор, если он его не касался? Ещё недавно он с таким трепетом думал о том, как было бы прекрасно касаться Джерарда, осознавая, что это не дружеские прикосновения, а теперь он обвинил его в том, что он убил Джима. Господи, ну что с ним творится?!
- Не оставляй меня, Джерард, я больше не выживу один, без тебя, без твоей поддержки... - свитер художника был уже мокрым от слёз мальчика, который всё так же сильно обнимал его за шею. - Я прошу тебя... Не уходи...
- О чём ты, Фрэнки? Я и не собирался уходить, просто ослабь хватку, а то ты меня задушишь... - с неуверенным смехом ответил мужчина, поглаживая мальчика по голове. - Я лишь хотел выйти из-под моста, на солнце. Не плачь, пожалуйста. Я не могу смотреть на твои слёзы, у меня сердце разрывается от этого зрелища.
Фрэнк полными слёз глазами взглянул на мужчину – он был спокоен и лишь поглаживал мальчика по каштановым волосам. Для Джерарда это стало привычным, как и эти чудесные ореховые глаза, в которых обычно плескалась надежда на счастье, сейчас вытесненная страхом. Он боялся, что Джерард уйдёт навсегда, оставив мальчика одного, но Джерард никогда бы не смог поступить столь жестоко с тем, кто сумел чуть приоткрыть дверь его закрытого сердца. Мужчина не говорил мальчику, что порой от его прикосновений – как сегодня утром, например – его сердце замирает, после начиная биться быстрее, или что от одной лишь улыбки этого солнечного мальчика хочется улыбаться в ответ. Но Джерард, будучи наученным жизнью (О, сколько раз она била его, как хозяин наказывает нашкодившего котёнка!) мог позволить себе только объятия или такие же короткие прикосновения, делая их максимально дружескими. Ему нравился Фрэнк, но не так, как, к примеру, Джерард любил Энди. Скорее, это была лишь симпатия – да и так назвать чувства Джерарда можно было с большой натяжкой.
Скорее, неопределённость.
- Ты правда не уйдёшь? – Фрэнк отпустил Джерарда, но смотрел на него с немой просьбой во взгляде. Мужчина с лёгкой улыбкой притянул его ближе к себе, продолжая мягко поглаживать его по голове, словно успокаивая.
- Правда не уйду. Ты мне веришь?
Самым страшным для Фрэнка было то, что он не мог поверить, не мог довериться кому-либо. Он знал, что Джерард не обманывал его, но жизнь научила его, что не стоит безгранично доверять человеку, пусть ты и видишь его перед собой достаточно долгое время. Ведь довериться – значит раскрыться…
Джерард терпеливо ждал ответа, убирая с лица мальчика каштановые пряди волос и стирая слёзы. Он бы мог сидеть так долгое время, просто любуясь этим прекрасным детским лицом, но Фрэнк вдруг с полной серьёзностью произнёс:
- Научи меня верить.
***
- Джерард, нет, слезай! Ну как ребёнок маленький…
Фрэнк стоял под деревом в местном парке. Из-за проходящих мимо людей ему было неуютно, но мужчина, непонятно зачем залезший на клён, заставил его улыбнуться – в свои двадцать лет залезать на толстый сук и говорить, что ему так удобно, мог, пожалуй, лишь Джерард. Другие лишь с неодобрением качали головой, глядя на открывшуюся картину.
- А забирайся сюда, тут и впрямь неплохо! – художник протянул руку, но Фрэнк, стоящий внизу, отвёл её в сторону, прислоняясь к тёплому, согретому заходящим солнцем, стволу.
- So many bright lights to cast a shadow But can I speak? Well is it hard understanding, I'm incomplete. A life that's so demanding, I get so weak. A loveless soul demanding, I can't speak!
Пение Джерарда несколько привлекло к себе внимание прохожих – кто-то засмеялся, глядя на него, кто-то раздражённо вздыхал.
- Он что, пьян? – спросила какая-то девушка у своего кавалера, со страхом прижимаясь к нему.
- Распустились… Видимо, не всех таких из города вычистили…
Фрэнк замер, улыбка сошла с его лица, а сердце с жутким грохотом упало вниз. То есть, «война не всех «таких» из города вычистила»? Боже, нет, Джерарду надо остановиться, иначе ему грозит опасность…
- Джерард, пожалуйста, слезай, - сдавленно прошептал Фрэнк, понимая, что от появившегося страха не может нормально произнести слова – так, чтобы мужчина его услышал.
- It's whatever makes you see, makes you believe. And forget about the premonition you need to conceive - The images they sell are Illusion and Dream, In other words dishonesty…
Пел Джерард, пожалуй, неплохо, даже очень хорошо, но пел о том, против чего шло общество. Взгляды на мир отличались, и люди, что говорили правду (на их взгляд), казались Джерарду бессердечными лгунами – это была придуманная вера в несуществующее. Кто сказал, какой должна быть любовь? Художник в неё верил – но без пола. Какая разница, с кем счастлив человек?
- Слезай, пожалуйста, - всё так же шептал Фрэнк, слыша всё новые оскорбления, что сыпались от прохожих. Он не мог всё это вытерпеть, так же, как и их взгляды на себе – и потому отвернулся, закрыв лицо руками.
- Ничему события не учат.
- Ага, как будто войны вовсе не было!
- Снова почувствовали свободу…
«Пусть они перестанут, прошу», - со слезами на глазах просил мальчик, надеясь, что это поможет и жестокие люди закончат повторять эти жуткие слова – ведь война унесла много жизней, в том числе и невинных, кто просто попался под руку…
Неожиданно чьи-то руки притянули мальчика к тёплому телу, такому, как казалось, родному, приносящему с собой запах красок – то самый, что неотрывно следует за Джерардом.
- Я просил тебя раньше… Я просил…
- Я знаю.
Два простых слова заставили Фрэнка удивиться – так Джерард знал, что эти люди говорили о нём, но ему было всё равно? Но почему он не беспокоился об этом? Ведь Фрэнку было страшно, когда люди вспоминали войну, а художника это словно совсем не волновало. Будто он ничего не заметил.
- Пойдём дальше? – спросил Джерард, когда Фрэнк наконец успокоился и смог дать утвердительный ответ.
- Да. Идём домой…
Он не мог назвать тот мост иначе.
…Шли они немного другой дорогой – мимо уже цветущих садов, стоящих на окраине города домов – такие могли позволить себе лишь состоятельные люди. Джерард мягко держал Фрэнка за руку, как это было в тот день, когда мальчик решил снова выйти в город – в первый раз после такого отрезка времени.
- Я есть хочу, - тихо произнёс Фрэнк, и Джерард остановился, глядя по сторонам, после чего заметил высокую яблоню – ветви с ранними плодами висели над той дорогой, где они шли; и Джерард потянулся было за ними, но мальчик остановил его.
- Нет, нельзя!
Мужчина с недоумением взглянул на него.
- Но ты же сказал…
- Я знаю, что сказал, но так нельзя. Это воровство.
Джерард вздохнул – нет смысла спорить с этим ребёнком. Но если ничего не предпринять, он погибнет. Солнце внутри него погаснет навсегда…
- Можете взять, мне всё равно. – Послышался вдруг голос сзади, и Джерард замер. Он показался ему знакомым, будто он где-то его уже слышал; голос было каким-то родным… Обернувшись, мужчина понял наконец, почему ему это казалось. Человек, о котором он когда-то заботился, кого оберегал и кого не по своей воле оставил…
- Майки?!
- Джи?
***
- Я думал, что никогда тебя не увижу. Честное слово, я искал, но Она не давала мне сделать этого, и буквально отгородила меня от всего. Я не могу поверить, что Она, эта женщина, могла меня усыновить…
Джерард кивнул, выглядя таким же потрясённым, как и брат.
- Чтобы Ведьма решилась на такое, да ещё и оставила на тебя дом, уехав… Я не могу понять её. Мы же с тобой братья, но меня она сразу почему-то невзлюбила.
Майки улыбнулся, потом взглянул на мальчика – после того, как он всё-таки поел по-человечески, то заснул прямо за столом на кухне; Джерард взял его на руки, когда Майки предложил перейти в гостиную, и сейчас Фрэнк спал, положив голову Джерарду на грудь и сидя у него на коленях.
- Ладно, о нас мы поговорили, это-то кто? Он только имя своё назвал…
- Ну, мы с Фрэнком вместе сейчас под мостом ютимся. Ему шестнадцать лет, в прошедшей войне погибла его семья и он единственный, кто меня поддерживает. – Джерард улыбнулся, разглядывая спящего мальчика – такого спокойного сейчас, наконец сытого после нескольких дней, проведённых без еды, и усталого. – Я помог ему в один вечер, когда его окружили трое каких-то парней, что явно хотели сделать то же, что делали со мной охранники в приюте. Ну не мог же я допустить, чтобы…
Майки вдруг рассмеялся, откинув голову назад, и Фрэнк что-то пробормотал во сне, устроившись поудобнее. Он стал спать крепче в последнее время и не просыпался ночью от любого звука, как это было раньше. Чувство защищённости помогало ему засыпать.
- Джи, ты что, Мать Тереза? Всем помогаешь? В конце концов, этим кто-то воспользуется, и ты потеряешь веру в людей. Вот как всё закончится, - Майки встал, поправив очки и отправился на кухню, принося оттуда бутылку и два бокала.
- Ты изменился. – Заметил Джерард, убирая чёрные волосы с лица, потом устало взглянул на брата. – Только не пойму, в какую сторону.
- В лучшую, Джи, - Майки поставил бокалы на стол, наполняя их вином, потом протянул один Джерарду. – Держи, выпьем.
- Майки, я не пью. – Художник закрыл глаза, как-то острее чувствуя, что с братом что-то произошло. Он уже не тот, что прежде… - Вообще не пью.
- Ну и дурак, - как-то с обидой ответил Майки, и Джерард распахнул глаза. – Встретились впервые через два года и выпить не хочешь. Что ты как монашка какая-то? Хотя бы бокал, я не застав…
- Война сломала тебя хуже нас. – Перебил его Джерард, смотря на брата с шоком, будто не веря до конца в то, что видели его глаза. – Он сломала твою жизнь. Ты один из тех, кто считает войну правильной.
- Джерард Артур Уэй, - Майки с серьёзным видом, уже не улыбаясь, смотрел, как вино переливается в бокале, словно кровь. – Что плохого в том, чтобы быть нормальным, как все? – он искоса посмотрел на него, вновь протягивая бокал с вином. – Пей.
Тяжёлый вздох, рука тянется к хрусталю, перехватив бокал за тонкую ножку.
- Быть нормальным, чтобы спасти свою жизнь – это глупо. Твоя душа уже погибла; та душа, что я защищал. Я спасал её от насилия, но не спас от саморазрушения. Ты сам выбрал этот путь. – Джерард одним махом осушил бокал, чуть поморщившись, когда алкоголь обжёг ему горло. – Вот. Надеюсь, ты доволен.
Поднявшись на ноги и выходя из гостиной со спящим мальчиком на руках, Джерард отправился наверх, где его брат приготовил им комнату, и только когда его шаги стихли наверху, Майки закрыл глаза, выпустив бокал из рук – алая жидкость растеклась по тёмно-синему ковру, мгновенно в него впитавшись.
- Идиот, - прошептал он, сам не зная, про кого именно он это сказал.
***
Часы на стене показывали ровно два часа ночи, лунный свет падал в окно, заливая комнату своей белизной, и освещал лицо безмятежно спящего Джерарда. Сейчас Фрэнк был более чем заинтересован – он был заворожен тем, что видел. Самыми кончиками пальцев скользя по руке мужчины, вверх, к шее, постепенно подбираясь к манящим розовым губам, к которым так хотелось прикоснуться, но рука замерла, стоило Джерарду открыть глаза, сонно глядя на мальчика, что в свете луны казался призрачным.
- Что ты делаешь? – прошептал мужчина, однако убирать руку мальчика не стал и не воспротивился тому, что он подсел ближе. «Это шанс!» - понял Фрэнк, наклоняясь и глядя в зелёные глаза Джерарда, чуть улыбаясь, зная, что это его оружие.
- Мне нельзя сниться тебе?
Сердце пропустило пару ударов, когда одна рука мужчины легла ему на талию, слегка сжав тонкую ткань, и забилось быстрее, стоило сократить расстояние и позволить губам соприкоснуться в безумно коротком поцелуе, после чего снова отстраниться. Фрэнк исполнил своё желание – пусть и оставив после этого лишь горькую боль, потому что это сон. Точнее, так будет думать только Джерард, что при втором соприкосновений губ вдруг приоткрывает рот, что следом делает и Фрэнк, замере от неожиданности и вздрогнув, стоило почувствовать лёгкий привкус вина – ещё на кухне Фрэнк заметил бутылку, но помолчал. А сейчас ему было вовсе не до этого. Он никогда никого прежде не целовал, и повторял всё за Джерардом, пусть и немного неумело, отдавшись его мягким губам, что постоянно манили его…
- Снись чаще, - еле слышно прошептал Джерард, закрывая глаза, когда прервал поцелуй, и мальчик, облизав губы, лёг ему на грудь, устраиваясь удобнее в его тёплых руках. Он слышал стук закрытого сердца художника, и беззвучно произнёс в темноту, улыбаясь:
Автор... Опять во мне бушует волна тёплых, мечтательных и таких приятных эмоций. Вот... Даже самой смешно, что я не могу сказать ничего нормального. Хорошо, чувства, будем играть по вашим правилам... Сразу извиняюсь, так как мои эмоции часто логически не связны.
Когда я только лишь начала читать эту историю (как мне кажется жизненную, но это лишь мне так кажется) у меня был такой взгляд уже сначала: "Душевная история, в которой присутствуют религиозные взгляды, много философии"... А сейчас я просто как сознание потеряла! Вот честное слово, когда я читала эту главу у меня дрожали и мёрзли пальцы, сердце вообще где-то на небе было, а в голове лишь одна единственная фраза: "Как это схоже с моими взглядами; как это красиво; как это до одури воодушевляет".... Это... Это сопротивление человека с социумом, с серым миром. Противостояние. Мне БЕЗУМНО нравится, что в этом произведении главные герои они не такие как все; их сердца не полны корысти, жажды власти и денег. Они не разбалованы материальными "ценностями" (именно в кавычках), а они живут духовными ценностями и, наверное, друг другом.
У меня просто в прямом смысле этого слова НЕТ СЛОВ. На такие эмоции меня наталкивала раньше лишь музыка (вроде БИ-2), но никогда не люди. Теперь, я разорву этот "закон" в клочья и сожгу его.
И ещё раз: это лишь моё мнение и ничьё больше. Простите те, кого задела или обидела...
Автор, Вы - моё вдохновение. Клянусь. Вам я могу отдавать почести и аплодировать стоя, повторяя: "Бра-во!" Вдохновения Вам, Вы безумно прекрасны.
Фанта, Прошу извинить, что не сразу ответила, этот интернет меня убьёт когда-нибудь. Мне безумно приятно, что мою работу ценят, и довольно высоко - то, что прочитанное оставляет след в душе, самая прекрасная похвала для меня. Спасибо за то, что оставляете отзывы, это так приятно читать!
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
