Меня зовут Майки.
Майки.
Майкл.
Майк.
Майкл.
Каждый звук лишает меня какой-то части меня.
Майки – глаза.
Майки – сердце.
Майкл – язык.
Майк – уши.
Майкл – дыхание.
Верни. Верни мне это.
Я лежу на кровати, выпотрошенный этим глупым именем.
Майки.
Мои внутренности исчезают, умирают, как будто он стирает их.
Ластиком.
Мне страшно.
Дверь скрипит и открывается, меня нелепо окатывает волной
воздуха.
Майки.… Не лишай меня пальцев. Губ не лишай. Ну, пожалуйста.
Ну, Майки.
Ты плачешь?
Нелепо, кто это?
Да, я плачу, Фрэнки, и ничего не могу сделать. Не думаю, что
смогу.
Ты плачешь.
Да заткнись.
Лучше пойди, проверь, как там входная дверь.
Какая к черту дверь?
Входная, Джерард.
Все, что не хочет играть
по твоим правилам, можно переделать.
Я, блядь, знаю, чего от меня хочет мать.
Я знаю, что она там, на этом кладбище.
И участок у нее №107.
Пойми, мне срать. Мне все равно, слышишь.
Я кричу ей это в лицо.
Оно неподвижно.
Меня не волнует то, чего ты, ты от меня хочешь.
Кричу.
Господи, Джерард. Зачем ты нарисовал мать на обоях?
_ _ _
В моей голове не мозг, я это уже понял.
Сейчас ночь, и я вижу, ясно вижу комнату.
На кровати, на вашей кровати, лежит мой брат. Слышишь,
Фрэнки? На вашей кровати.
Колени прижаты к груди, спина согнута, руки сжаты в кулаки и
спрятаны под подбородком. Ты такой беззащитный, мой брат. Ты такой странный.
Я слышу, как ты едва слышно шепчешь мое имя.
Мое, Фрэнки.
Ты обхватываешь руками колени, всхлипывая, будто от боли.
Майки.… Не лишай меня
пальцев. Губ не лишай. Ну, пожалуйста.
Ну, Майки.
Я протягиваю руку, удивляясь, как дрожат пальцы.
Твои пальцы.
Или мои. Уже и не знаю, брат.
Джерард.
Меня трясет в автобусе, ночном старом автобусе, и я тяну
руку к стеклу.
Ничего, что передо мной на секунду всплыло лицо Фрэнка?
Ты простишь меня?
Я обещаю тебе, не врать.
Ну, постараюсь.
А что ты делаешь, Фрэнки?
Все, что не хочет
играть по твоим правилам, можно переделать.
Боже, Джерард, скорее.
Иди, проверь входную дверь. Вашу дверь. Быстрее, давай же.
И возьми с собой маркер.
Хорошо, что он не услышит этого.
Я вижу, как у моего бедного брата напрягается спина.
Я будто скрытая камера, нависшая под потолком, скольжу вслед
за ним.
Я – эйфория. Я –
камни в ручье. Я – обманутая галлюцинация себя.
Мой единственный красный глаз светится напряжением,
выхватывающий из темноты твои бледные пальцы. Я вижу, вижу номер твоей квартиры. _07.
Мой брат. Господи, зачем ты нарисовал там единицу? Зачем
«107»? Нам это надо? А Вам это так уж нужно, брат?
Переделать можно, но
что с тобой будет дальше?..
Зачем ты нарисовал там меня?
Я спрячусь в самый дальний угол,
Закрою двери и выключу свет.
Мне хочется, чтоб каждый был уверен
Меня здесь нет.
Абсолютно нет.
Я нарисую этот мир по-своему -
Пусть кажется, что я ушел.
Мне хочется, чтоб ты скорее.
Меня нашел.
Легко нашел.
Я буду слушать только ветер,
Стучащий в окна по ночам
Мне хочется, чтоб все сказали только:
Он сдался сам.
И сдался нам.
Я оборву последний провод
Тянущий за собой весь мир
Но как мне хочется, чтоб только ты один,
Меня бы помнил.
Я ради этого бы жил.
| 
