Сar and society Вы когда-нибудь замечали, как некоторые, чаще обделенные чем-то и одинокие люди, радуются мелочам? Просто достаточно уступить старушке место в автобусе, и ее глаза сразу загорятся живым огоньком, она будет благодарить вас до того момента, пока вы не выйдете на своей остановке. Если подарить ребенку из детского дома игрушку, то он будет долго ее рассматривать и никому не позволит забрать ее у себя, он будет помнить ее до конца своей жизни, беречь, когда обычная избалованная девочка проиграется пару дней и, возможно, забудет о существовании своего плюшевого зайки.
Просто задумайтесь над тем, почему они счастливы от таких незначительных вещей? Почему сейчас, натягивая носки на свои босые ноги, Джерард выглядит более чем счастливо, а ведь он еще не получил самый главный подарок от Айеро – кеды и альбом для рисования. Кажется, носков с Винни Пухами, которые Фрэнк случайно обнаружил, положив в общую кучу с вещами в рюкзак, уже достаточно для того, чтобы сердце парня выпрыгнуло из груди.
Так же люди, о которых идет речь сейчас, а это, напоминаю, одинокие и чем-то обделенные, обычно знают цену вещам и чувствам. Поэтому Джерард, которому Фрэнк вручил альбом и кеды, сначала накинулся на того, стискивая в пусть и хрупких, но таких искренних объятиях, а затем резко отстранился, отрицательно замотав головой, отказываясь принимать подарки.
- Я не могу смотреть на твои босые ноги. Не отказывайся. А альбом… - Фрэнк метнулся к пакету с покупками и вытащил оттуда карандаши и ластик. Вместо ответа Айеро на весу написал на обложке «Альбом для того, чтобы ты яснее выражал свои мысли. Можешь писать сюда все, а потом показывать, таким образом, будем разговаривать».
Джерард хотел отказаться, придумать отговорки, но он действительно знал, что эти вещи ему нужны. Без обуви, как-никак, ему не обойтись. Не будет же он в носках ходить по земле? Альбом… Эту вещь он бы ни за что не отдал, но для приличия решил попробовать отказаться от него. Джерард очень любил рисовать, просто, чаще всего, не было на чем.
Фрэнк несколько минут наблюдал за замешательством Джерарда, а затем просто вложил в хрупкие руки альбом и пачку карандашей, загибая тоненькие пальцы. У Айеро были смешанные ощущения, когда он отдавал все эти вещи парнише, который тут теперь…живет? Ему уже приходилось делить квартиру с домовладелицей, но тут совсем другое. И, да, он собирался позволить Джерарду жить у него достаточное время, чтобы поставить его на ноги. Он просто посчитал это своей обязанностью.
Когда чувствуешь себя виноватым, то ищешь любые способы искупления вины, ну, в случае Фрэнка, конечно. Он никогда этого не делал, но сейчас, когда он заставил улыбаться того, кого недавно заставил плакать, у него буквально сердце разрывало от гордости.
Фрэнк чуть подначивал парня открыть альбом и что-то там написать. Джерард, не отрывая благодарного взгляда от мужчины, уселся на диванчик и, облокотившись о ручку, написал что-то. Ему ничего не пришло в голову, как начеркать это «Что именно писать?».
- Пиши мне письмо. Расскажи о себе. Вкратце. – Фрэнк сел рядом с ним и начал неотрывно наблюдать за тем, как рука Джерарда скользит по бумаге, а мягкий карандаш оставляет свои следы на ней. На секунду он остановился, ведь он не знал, как описать свою жизнь вкратце. Он умоляюще посмотрел на Фрэнка и тот, выдохнув, написал на обложке:
«Хочешь, чтобы я задавал вопросы?»
Джерард кивнул. Наверное, так будет действительно легче. В течение часа Фрэнк смог узнать о парнишке почти все, кроме определенных деталей. Он не стал уточнять, как погибли его родители и как он жил в детдоме, потому что
Джерарда буквально трясло при упоминании всего этого, и Фрэнк его прекрасно понимал.
Джерард тоже хотел многое спросить, но в нем противостояло две полноценных личности, которые постоянно ссорились между собой. Одна была против всего, что хотел сделать Джерард, говорила ему, что это все неправильно, что он должен быть сейчас в каком-нибудь подвале, мучаясь из-за холода и голода, а другая просто думала о том, что это самый лучший день в его жизни. И, знаете, этой самой второй части было не важно, сколько он продлится, этот самый день счастья, она просто старалась не высовываться, потому что имя ей – восторг.
Если бы Джерард дал волю восторгу, то он бы мог все испортить. Ему сложно бороться со своей открытостью людям, но, получается, что он только это и делает всю свою жизнь. Замыкается в себе, не показывает своих эмоций, хотя этого ему хотелось больше всего.
Кто-то позвонил в дверь, и Фрэнк пошел открывать, оставив Джерарда наедине со своими мыслями. Парень тут же начал вырисовывать странные узоры, выбрав среди двадцати разноцветных карандашей именно салатово-зеленый.
Зеленый цвет всегда означал для Джерарда противостояние, но почему – он и сам не знал. Просто зеленый, это синий и желтый… Два динамичных цвета, таких разных, таких непостоянных, таких ярких, и вот – из них обоих, совершенно не похожих друг на друга, может получится что-то такое веселое и нежное, но в тоже время кричащее. Джерарду часто нравилось рисовать то, что отражает его настроение. Он мог рисовать что угодно, начиная со смешных маленьких человечков, заканчивая пейзажами, которые часто оставались просто зарисовками, и комиксами. На самом деле он красиво изображал мультяшных героев своей выдуманной истории, и в каждом когда-либо изрисованным им листочке можно было увидеть как какой-то определенный цвет доминирует вреди всех.
Сейчас, когда он уже нанес наброски очередного рисунка, все же побеждал зеленый – противостояние. Наряду с ним шла радость, которую мальчик изобразил ярко красным карандашом. Для кого-то этот цвет означает кровь, дикость, боль, но не для Джерарда. Он любил красный цвет, но не потому, что это символ чего-то страшного, пугающего, а потому что красный довольно быстро бросается в глаза и запоминается лучше всего. Красный – в каком-то смысле производное слово от «красивый», по крайней мере, так считал Джерард.
Джерард Артур Уэй всегда был необычным ребенком, разбивая стереотипы своих же родителей. Он не спрашивал, откуда берутся дети, он выдумывал это. Он не спрашивал, почему бабочки летают, он ловил их с помощью сачка и запирал в банке, самостоятельно узнавая, как действуют их крылья. Затем он освобождал их и шел, радостно прыгая, ожидая того момента, когда сможет изложить отцу свою теорию по этому поводу. И каково было удивление Дональда Уэя, когда маленький пятилетний мальчик изобразил на листочке что-то похожее на аэроплан, которым управляет человечек. Мышление парнишки было неординарным уже тогда. А вдруг, бабочками действительно заправляет лилипут, разместившийся возле ее больших усиков?
Сейчас, почему-то, парень нарисовал машину. Она была зеленая, уже по известным нам причинам и по обе стороны от нее находились люди. Аккуратненькие фигурки с левой стороны закидывали автомобиль камнями, а с другой стороны – просто стояли и наблюдали. На секунду действительно может показаться, что машина – это глухонемой девятнадцатилетний мальчуган, а люди по обе стороны от нее – общество. Ведь обычно так и было, обычно именно это помнит Джерард за всю свою короткую жизнь. Его либо обижали, либо игнорировали и, если честно, тех, кто обижал, было всегда намного больше тех, кто попросту не обращал внимания.
Вот появился еще один человек, который был в странном костюме, напоминающий полицейскую форму, но в тоже время слишком переделанную под что-то другое. Одежде Джерард всегда уделял особое внимание, пусть и не описывая полностью. Он выделял характер человека на рисунке с помощью черт лица, одежды, обуви, мимики, и у него это удавалось. Этот человек стоял перед машиной, не давая тем людям, что на левой стороне, попадать камнями по железу. Этот человек – третья сторона, которую Джерард не надеялся найти в реальной жизни, ведь, в действительности, кто-то либо испытывал к нему жалость, либо отвращение, и за человека его не считали.
Рисуя, парень не заметил, как Фрэнк затащил в гостиную огромную коробку и, опустив ее на мягкий ворс ковра, подошел сзади, рассматривая набросок, который уже сам по себе вызывал кучу эмоций. Мужчина не совсем понимал причину, по которой Джерард нарисовал автомобиль, ведь… вокруг столько вещей, которые можно нарисовать… но ему нравилась та непринужденность и легкость в картинке. Он аккуратно коснулся мальчика, отвлекая от рисунка, и кивнул на коробку возле дивана.
- Давай разберем их вместе? – спросил Фрэнк, а Джерард отложил рисунок, сползая на пол. Он подобрал под себя ноги и уложил руки на коленях, с интересом поглядывая на большую картонную штуковину, которую Фрэнку привез курьер. Последний подарок от секретарши, если не считать, что она это прислала и купила на его деньги.
В коридоре стояло еще две коробки с какой-то краской, рулонами обоев и другими принадлежностями для того, чтобы можно было совершить полное преобразование спальни, которая, как говорится, сейчас была абсолютно «голой».
Открыв коробку, Фрэнк вытащил оттуда красный плед, который лежал сверху и затем мысленно расцеловал Мэган, которая выслала ему все его книги. Пару дисков, некоторые личные вещи, и на самом дне лежала вещь, за которую он реально хотел зацеловать девушку до смерти. Его гитара, целая и невредимая, покоилась в чехле на дне коробки.
- Надо позвонить Мэг и сказать спасибо… - проговорил Фрэнк, скорее для самого себя, но Джерард невольно улыбнулся, глядя на счастливое лицо мужчины. Он выглядел сейчас, как ребенок, который получил игрушку, как Джерард, который получил обувь, как старушка, которой уступили место. Немного грубое сравнение, но все же… Мелочь, но в то же время он был рад, что Мэган не забыла о такой вещи, как гитара.
Джерард взял в руки свой рисунок, решаясь показать Фрэнку его, хотя он даже задумался над тем, что сейчас не подходящий момент, что Фрэнк увлечен другим, но руки упрямо протягивали альбом Айеро. Фрэнк улыбнулся, делая вид, будто не видел его раньше, и внезапно в его голову пришла идея. Он хотел сделать ремонт в спальне, а что, если он позволит Джерарду расписать стены? Возможно, они вместе смогут создать комнату, которая будет содержать в себе множество историй.
Взяв в руки карандаш, он тут же написал свою идею на обложке и Джерард, прочитав, тут же закивал. Он мог бы попытаться нарисовать что-то особенное, тем более, ему неудобно жить в доме Фрэнка просто так. Ему хотелось чем-то отплатить мужчине, и это был отличный шанс.
Единственный страх у юноши на данный момент – это все испортить.
приятная глава, это правда. Хорошо так про цвета написала. И очень радует что стало намного меньше ошибок, в этой главе лично мой глаз вообще ни за что не зацепился. Так держать!
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
