Again he in the rain Он цеплялся глазами за каждую деталь, которой раньше не было. Просто-напросто не было, так как в условиях гостиницы нельзя было хорошо выспаться или найти достаточное количество воды, чтобы синяки под глазами изжили свое, а трещинки на губах перестали быть настолько глубокими и, мальчик бы сказал, если бы мог говорить, эрозионными. Джерард не совсем понимал, подходит ли это словно, но что-то подсказывало ему о том, как выглядит скала, уничтоженная ветром, внутренними водами и прочим, и это напоминало ему его же губы. Наличие синяков над скулами и сухих складочек на губах не выявлено. Они исчезли.
И он похож на здорового парня. Ну, почти, ведь болезненная худоба все равно осталась, зато теперь небольшой румянец персикового цвета ложился на его принявшую более округлую форму щеку. На второй такой же. Забавно проведя пальцами по покрасневшей коже, мальчик улыбнулся еще шире. Не часто он делал это раньше, тем более, смотря на себя в зеркало.
Он снова надел ту старую потрепанную пижамную кофту. Только теперь она более-менее держала форму, пусть рукава и вытянуты, пахла стиральным порошком и Фрэнком, а еще стала гораздо приятнее на ощупь. Джерард смял уголочек и потер ткань о ткань, чувствуя небольшую еле слышную вибрацию, когда волокна соприкасались. Никто бы не почувствовал, а он смог. Поднявшись на цыпочки, Джерард выпрямился и немного наклонил голову вбок, покривлявшись. Здоровый цвет лица сделал его похожим на забавного парня, который веселится, изображая разные гримасы перед зеркалом. Исчез беспомощный мальчик, что был до боли в желудке знаком.
Иногда он думал: зачем ему уши, он ведь не слышит. Для чего они ему нужны, и что бы он с ними делал, если бы все-таки мог ощущать звуки? Как бы он относился к своим ушам? Это были детские никому не понятные мысли, которые он никому не озвучил, даже не показал. Сейчас он понимает, что уши ему не нужны. Лишний предмет, который даже немножко не вписывается в идиллию. Они торчат из-под волос, мальчика это напрягает.
На самом деле совсем немножко, если быть честным. Довольно симпатичные миниатюрные ушки, только кончик раковины чуть вытянутый, что иногда высовывается из-под непослушной прядки. А так очень даже маленькие и незаметные. Только зачем они ему?
Он подметил то, что у него сильно выпирают ребра: обтянутые тонкой кожей, они кажутся такими тонкими, что достаточно одного несильного, но меткого удара, и все — у мальчонки они сломаны.
Черные волосы стали то ли темнее, то ли длиннее, было непонятно: красные пятна окончательно перестали проглядываться, а челка то и дело заставляла мальчика заправлять ее за маленькое и незаметное ушко. Так вот зачем ему уши? Своеобразная подставка для… волос?
Придвинувшись настолько близко к гладкой поверхности, что дыхание начало оставлять влажные следы на отражении, мальчик всмотрелся в цвет своих глаз. Он раньше действительно не делал этого, он только знал, что они странные, его глаза. Он лишь изредка замечал, как усталость отражается на их цвете, как настроение влияет на серость и блеск, как красные тоненькие капилляры проглядываются, давая знать о том, что Джерард давно не ел нормально, не пил нормально, не спал нормально, не жил нормально.
Сейчас они имели коричневатый оттенок зеленого. Пространство вокруг зрачка было белоснежным, не покрытым сосудиками — таким, будто он наконец-то стал обычным человеком, а не тем, кто спит, где придется. Забавный, именно таким он показался Джерарду, черный кружочек, кажется, имел совсем не круглую форму. Мальчику на миг показалось, что он похож на неидеальный ромбик или сердечко. Но это все отошло на задний план, когда он увидел в отражении загоревшийся экранчик маленького телефона. Его зрение молниеносно уловило оповещение о новом сообщении, и он тут же взял аппарат в руки, решаясь прочитать. Большой палец поглаживал металлический корпус, а внутри Джерарда ласковыми языками тепла разливались трепет и волнение.
Он просто ожидает увидеть что-то хорошее в этом сообщении. Что-то светлое, что-то, что заставит его снова улыбнуться за эти три одиноких дня.
Когда вы получаете что-то часто и регулярно, вы начинаете к этому привыкать, и потом, если вдруг это «что-то» исчезает, вы вдруг понимаете, что недостаточно сильно ценили это и что вы безумно скучаете по этому, что вам это нужно прямо сейчас, чтобы не потерять сознание. Это как зависимость. Если одинокий человек получает тепло, то он не может жить без него. Джерард нашел это тепло в черством мужчине, который пытается казаться невозмутимым. Но у этого мужчины самая нежная улыбка, которая появляется так редко, и такие теплые руки, которые совершенно не часто и, скорее, совершенно случайно касаются кожи мальчика.
«Я должен быть в Трамонто уже через два часа. Надеюсь, ты рад»
Это «Надеюсь, ты рад» было произвольным от изначального вопроса, который хотел написать Фрэнк, но стер, посчитав неправильным. Потому что это было бы странным. Он не понимает почему, но все, что он хотел бы написать, изначально тщательно продумывалось, предаваясь огласке для Мэг и обсуждению, будет ли это странным или «как раз».
***
Девушка сидела рядом с Айеро на соседнем сидении самолета и задумчиво хмурилась, кивая. Они, можно сказать, выиграли этот судебный процесс. Точнее добились того, что иск самой звезды оказался несерьезным, не обязательным для рассмотрения. Всего два дня поисков информации и очень хороший адвокат. Ну и попытка уговорить Айзека на проведение дела, так как тот почти что напал на Фрэнка с кулаками, после того как тот в очередной раз упомянул его неверность жене.
— Ты злишься. Окей, это я зря. Серьезно, не надо было, тебе пришлось его уговаривать. Ради меня. Прости, — очередная речь, которая должна была бы смягчить недовольное лицо Мэгган, которая отправлялась с Айеро в Италию, дабы отдохнуть от семьи. Она ее действительно напрягала, особенно натянутость отношений с мужем, которого ее начальник уже давно раскусил. Но «прости» — это то, что она слышит от Фрэнка впервые, ведь оно искреннее. Да к тому же, почему бы ему не быть искренним, если на кону было около тридцати тысячи баксов, и это только за «моральный ущерб»? Почему бы не быть искренним, когда под челюстью красуется розовато-фиолетовый синяк от крепкой руки Айзека?
— Хватит извиняться, иначе я проверю того парня, действительно ли он человек. Потому что у меня такое чувство, будто тебе инопланетянин в шею чип вживил. Ты подобрел, Айеро, — на это Фрэнк только пожал плечами и стал снова думать над тем, правильно ли он составил сообщение. То ли он написал.
— Айзек, конечно, мудак, но не стоило так язвить.
— Стоило, Мэг, — возмутился мужчина, откладывая телефон в сторону и заглядывая в глаза девушке. — Если ты не такая, какой он хочет, чтобы ты была, тогда ему не стоило жениться на тебе. Ты не ценишь себя, для тебя быть обманутой — норма.
— Слушай, я просто не уверена, что меня бы мог полюбить кто-то нормальный, кроме него. Все парни, которые меня привлекали, оказались либо бабниками, либо геями, — она ткнула пальцем в грудь Айеро, — причем очень буйными и истеричными. И тебе нравится этот парнишка, на которого ты тратишь все мои деньги на телефоне. Не отрицай.
— А то что, мисс-низкая-самооценка?
— А то возьму телефон и скопирую из «не отправленных» то, что ты хотел написать в первый раз и нажму «отправить»! И твои проблемы решены, и ему будет приятно, — Фрэнк грозно уставился на Мэгган, сжав стаканчик с кофе так сильно, что вот-вот и он сожмется, и вся жидкость окажется на сером костюме, но та лишь рассмеялась.
— Я рассказал тебе о том, что я подружился с тем, кого поселил у себя в доме потому, что ему действительно негде жить, и я жутко виноват перед ним, а ты уже несколько раз сделала из нас любовников.
Толстушка вздохнула и задумалась. Ведь, действительно, она начала беспочвенно причислять Фрэнку чувства, на которые, как она раньше думала, он в принципе не способен. Тихонько выдохнув спертый жаркий воздух, брюнетка все же начала развивать мысль, решив сразу говорить это другу. В последнее время он стал своеобразным другом.
— Ладно, давай подумаем. Он у тебя живет. Ему девятнадцать. Он не умеет разговаривать и не слышит абсолютно ничего. Он будет жить у тебя всю свою сознательную жизнь? Или, дай-ка спрошу, ты выгонишь его на улицу, как только он оправится?
Фрэнк тут же медленно закачал головой, потерев виски. Он мог бы подождать, когда Джерард встанет на ноги, и тогда дать тому жить самостоятельно. Но, черт возьми, у мальчишки никого нет, как он выживет? Он его не выгонит, нет, никогда, но, тогда получается, что мальчик будет все время у него, ходить перед его глазами, жить, дружить только с ним, разве это не приведет Фрэнка к большим чувствам, чем он чувствует сейчас? Сейчас это желание быть рядом и заботиться, но что будет дальше?
— Тогда первый вариант. И я уверена, что он тебя привлекает. Потому что Фрэнк Айеро впервые за мои годы работы у него извинился. Ты не замечаешь этого, но ты меняешься. Ты на меня даже не наорал.
Фрэнк тяжело вдохнул и, ничего не ответив, отвернулся к иллюминатору, вглядываясь в проносящиеся мимо облака.
— А еще ты на него не кричал. Ты кричал даже на девочку-инвалида, что значит одно: ты не повышал на него голос не только из-за жалости. Хотя он бы все равно не услышал… Как все с вами сложно.
***
— Родной, ну, как же так! Почему ты не взял с собой ключ? — негодовала женщина, пока Джерард в ее каморке маленькими глотками отпивал персикового чая. Самая дешевая вещь, которую можно было заказать в кофейном автомате. Персиковый чай. Мальчик раздумывал, почему эта желтоватая вода с привкусом ржавчины так называется.
Он не взял ключ, потому что не собирался запирать двери. Джерард не думал выходить наружу надолго, он просто выглянул на улицу, а дверь заперлась сама собой, честно. Он нечаянно. Но мальчик не мог ответить столько много, поэтому он просто грустно пожал плечами. Пусть Мадж думает, что он не знает.
— Блуст очень сильно ругал этого молодого человека, что помог тебе. Говорил, что он очень странный. А еще он его ударил. Знаешь, я его зауважала с того дня, мой мальчик. Ударить Блуста — это как избавить город от дракона, — Мадж подмигнула, а Джерард улыбнулся. Он улыбнулся, а ведь полчаса назад он пытался удержаться, чтобы не начать корить себя за все это. Он даже думал о том, чтобы заплакать. Но зачем? Он мальчик, он взрослый, ему рыдать совсем нельзя. Иногда, правда, так хочется. Но он ведь девятнадцатилетний парень, почти мужчина, в конце концов.
— Ох, сейчас, я же хотела… А он тебя не обижает? Может, он какой-нибудь извращенец, а? — Джерард еле удержал смех и отрицательно помахал головой. Конечно же, Фрэнк его не обижает. Он хороший. Иногда слишком хороший, чтобы быть правдой. А вдруг это все было сном? Вдруг этого всего не было и то, где он сейчас — реальность? Каморка, которая раньше была его, а теперь Блуст отдал ее Мадж — это то, что реально?
Внезапно женщина вывела мальчика из раздумий, протягивая ему руки, в которых красовался тот самый котенок. Он уже прилично вырос, шерстка была более мягкой, а он радостно смотрел на своего прежнего хозяина.
— Только тихо. Блуст о нем не знает.
Животное мягко приземлилось на коленки Джерарда и стало издавать мягкую теплую вибрацию, которую парень так четко ощущал. Благодарно посмотрев на Мадж, он подхватил кота на руки и прижался щекой к теплой шерсти, впитывая в себя тепло. Рыжий будто обнял лапкой руку Джерарда, не выпуская коготки, а аккуратно опуская подушечки лапки на мягкую кожу. Мальчик решил, что, если бы он мог говорить, он бы называл его Рыжим. Просто и красиво, как ему кажется.
Женщина могла бы долго болтать с мальчиком, но Блуст часто навещал их «дома», поэтому Джерарда с котом было невозможно не заметить. Угроза быть уволенной, и Мадж ничего не оставалось, кроме как дать этому ужасному человеку выпроводить мальчика за дверь в моросящий дождь. Тому лишь оставалось подождать всего полчаса, и Фрэнк снова будет рядом. Как жаль, что он оставил телефон дома, ведь сейчас он не может узнать у мужчины, через сколько мгновений он снова будет не одинок.
Джерард сел на лавочку и запустил котенка под пижамную кофту, давая тому укрытие от дождя, а себе тепло, которое издавало животное. Он прекрасно знал, что Фрэнк будет проходить мимо гостиницы, и он, безусловно, заметит его. Может быть, будет злиться. Может быть, будет очень злиться. Зато будет рядом.
***
— Давай погуляем по Италии, давай погуляем по Италии! — пародировала голос девушка, хлюпая промокшими туфлями. — Дождь совсем маленький, сейчас его вообще не будет! — в том же духе продолжала Мэг.
Фрэнк только фыркнул, аккуратно ступая по лужам под небольшими навесами. Слава небесам, в Трамонто отлично предусмотрены крыши, и они могут быть сухими, хотя бы чуть-чуть. Замерев, Фрэнк начал всматриваться в вид возле гостиницы, надеясь, что ему не показалось. Он выдохнул, все же осознав, что это действительно Джерард сидит на узкой лавочке, поджав к груди коленки, поглаживая по голове рыжего кота. Возле того стояла Мадж, переминаясь с ноги на ногу. Форма уборщицы не давала ей вообще никакого тепла, тем более в такую погоду, но та стойко стояла возле Джерарда.
Женщина устроила что-то типа забастовки для Блуста, мол, она будет стоять на улице до тех пор, пока он не впустит Джерарда в гостиницу. Видимо, тому совершенно не жалко пожилую даму, которая после такого испытания в виде насквозь промокших ног может слечь на следующий день.
— Только не говори, что это он… — шепнула Мэг, отправляясь следом за Фрэнком, который быстро сокращал расстояние между ними и мальчиком. В ее голосе звучало удивление. Ни она, ни Фрэнк не ожидали увидеть Джерарда на улице, ведь тот должен был оставаться дома.
Мальчик поднял голову и увидел того, кого так долго ждал, ведь уже был не в силах терпеть холодный ветер, что с каждой минутой становился все сильнее. В зеленовато-карих глазах загорелась радость, а на губах появилась виноватая улыбка. Он вспомнил, что он виноват…
Сняв с себя куртку, Фрэнк натянул ее на мальчика и присел рядом на корточки. Джерард около секунды смотрел прямо в глаза мужчине, но потом опустил голову, шмыгнув носом. Пытаясь узнать, что случилось, Фрэнк поднял глаза на улыбающуюся Мадж.
— Я хотела, чтобы он был в гостинице, но Блуст выгнал. Джерард пришел ко мне, так как забыл ключ, кажется, дверь захлопнулась, — тихим голосом проговорила женщина и чихнула. Джерард обеспокоенно посмотрел на нее, и она поняла, что тот таким образом просит ее зайти в обогретое помещение.
Не говоря ни слова, Фрэнк махнул головой в сторону дороги домой, пока Джерард испуганно глазел на него. Он немного боялся, что Фрэнк будет злиться, но тот ничего не говорил, и это заставляло бояться еще больше. Фрэнк не злился, совсем, он видел перед собой такого очаровательного парня, который прячет под своей пижамой рыжего кота и боится реакции Фрэнка. Это было милым, и Айеро улыбнулся. Котенок вылез из-под кофты и, положив лапки на коленки Джерарда, прогнулся, потянувшись и широко зевнув. Фрэнк не выдержал и хихикнул.
— Ты можешь меня обнять, и мы пойдем домой, хорошо? — наконец сказал мужчина, а мальчик смущенно потянул руки к нему, пока тот прижал к себе такое хрупкое и продрогшее тело. Хотелось заурчать, как делал это котенок, который уже взобрался на руки к брюнетке, что наблюдала за всем со стороны. Потому что то, к чему он привык, снова рядом. Джерард надеется, что ему никогда не придется снова привыкать к одиночеству.
Он так сильно надеется, что ему не придется отвыкать от Фрэнка.
спасибо дорогому автору! я часто вспоминала эту историю последнее время, и очень хотела почитать её продолжение. Даже начала беспокоиться, что довольно долго его не выходит. Огромное вам спасибо за такую тёплую и милую главу!!! Чувствуются изменения в Дже, и приятно то, как брутальный ФРэнк думает о нем, как бы ему написать и так далее..это очеень мило и нравится мне. Мэг приехала погостить - чую, грядёт что-то интересное и палевное? :) Спасибо, спасибо автору!!!!
