Часть вторая. Глава 22. Molto vicino e troppo in fretta.
Фрэнк выходит из университета на июльский солнцепёк, останавливаясь, едва спускается со ступеней. Его голова напоминает тот несчастный огромный там-там во время какого-нибудь священнодейства туземного племени уругвайцев. Тот самый, в который со всей своей экзальтированной дури бьёт палками-костями (наверняка очень древними и священными) главный жрец. Его кожа так же натягивается под ударом, а потом пульсирует и дребезжит, разнося чудные ощущения по всей черепной коробке.
Он стоит, потому что не может сообразить, чего ему хочется больше: лечь прямо тут на газон и прикинуться трупом, потому что он совершенно обессилен, принять душ у Джерарда, после чего надеяться, что он каким-либо невероятным способом воскресит его к дальнейшей и, возможно, довольно активной жизни, или же пойти к себе, принять тот же душ в общей душевой и умереть на сутки в собственной постели. Десятое июля уже сегодня, последнее организационное собрание позади, а впереди только неизвестность и жара. И не понятно, что напрягает парня больше. Он измотан, потен, и его голова раскалывается, слыша гулкие удары там-тама где-то глубоко внутри.
Он достаёт солнцезащитные очки и одним заученным движением водружает их на переносицу, чувствуя, как капельки пота принимаются стекать по вискам. Становится немного легче, мышцы вокруг глаз ощутимо расслабляются.
Всё же его ноги на совершенном автопилоте начинают двигаться вперёд, по дороге университетского сквера в сторону выхода, и он бы шёл так, как восставший мертвец, до самого кампуса, но… Небольшая группа девушек у красивой низкой каменной ограды отвлекает его. Эти особы кажутся чем-то очень заинтересованными, громко и игриво смеются, то и дело поглядывая куда-то в сторону, и Фрэнк прошёл бы мимо, если бы… Если бы не мелькнувшее на краю периферийного зрения алое пятно.
Это происходит как в замедленном кино. Парень неторопливо, словно сквозь кисель вместо воздуха, поворачивает голову, и понимает, что мужчина, едва заметно ухмыляясь и придерживая наполовину скуренную сигарету другим кончиком губ, смотрит на него в ответ. Его глаза скрыты под крупными зеркальными очками в тонкой железной оправе - они почти точная копия очков Фрэнка.
«Джерард…» - прохладным вихрем, полувздохом-полустоном из распалённой груди проносится в его пульсирующей висками голове. Губы Фрэнка сухие и солоноватые, это ощущается так сильно, когда он пытается провести по ним языком.
Воздух пропитан ядовитыми парами бензина и песочным привкусом пыли на зубах, и всё это, словно купальные плавки на крючке, подвешено в раскалённом воздухе.
Кажется, Фрэнк видит только Джерарда - как образ, контур, по которому аккуратно вырезали его из реальности. Всё вокруг затуманивается, размывается тем эффектом из «фотошопа», который так любит Бриджит, когда готовит заметку в университетскую газету. Есть только Фрэнк, и этот чёртов Джерард Уэй, с самой лёгкой, едва перекошенной улыбкой смотрящий на него. Он курит, изгибая кисть так, словно исполняет партию в балете, а спина его настолько расслабленно-манящая, что парень никак не может заставить ноги сделать хоть шаг к нему.
Джерард… В тёмных обтягивающих штанах и красной растянутой майке, отчего Фрэнк видит его бок от подмышек почти до низа рёбер, и сухо сглатывает при этом. Джерард, чьи красные волосы намного короче, чем раньше, и зачёсаны чуть набок, и это выглядит так пижонски… Джерард, на которого пускает слюни небольшая компания из девиц неподалёку, и это раздражает…
Кто-то проходит сзади и несильно подталкивает Фрэнка в плечо, и парень будто просыпается от странной комы, тут же слыша кожей тёплый ветер, и шум листьев над головой, и притянутый девичий смех, и видит Джерарда, опершегося на невероятный, весь блестящий в солнечных лучах «харлей» красно-чёрного цвета…
Что?!!
«Что за… мать твою…» - думает парень, когда его ноги всё же делают шаг, потом ещё один и ещё несколько в сторону Джерарда, и вот он уже рядом, так близко, и мастер уже не курит, свободной рукой придерживая у сидения глянцевый, чёрный, как космическая дыра, шлем.
- Это шутка? - первое, что может сказать Фрэнк, знающий о фобии этого человека рядом. Он произносит слова, а сам жадно скользит по хищным, гордым изгибам новенького «Брэйкаута», подмечая детали: куртку, небрежно брошенную на сидении за мужчиной, прицепленный за что-то второй шлем ярко-красного цвета и пару дорожных сумок по бокам от заднего колеса… - Это шутка? - повторяет он, не веря своим глазам.
- Я скучал, Фрэнки, - тихо произносит Джерард, незаметным, как дыхание, жестом притягивая парня к себе и заставляя того облокотиться на байк рядом с ним. Фрэнк, внутренне содрогаясь, чувствует, как рука Уэя остаётся на ремне сзади, цепляясь за него, как за соломинку, и как острые пальцы еле уловимо оглаживают, ласкают влажную кожу поясницы, нетерпеливо забравшись под футболку.
Фрэнк глубоко вдыхает и смотрит на свое раздвоенное отражение. Он почти соприкасается носом с мастером, как чувствует на себе колкие неприязненные взгляды.
«Наверное, выгляжу сейчас, как педик, за которым приехал его папочка…» - думает Фрэнк, чуть улыбаясь и снимая очки под эти мысли. И чёрт, это его так заводит. Раньше ему не хотелось бы подобной славы. Но сейчас этим милым девушкам стоит понять, что тут им ловить нечего.
- Я скучал сильнее, чёрт, я так скучал… - сдавленно шепчет Фрэнк, склоняясь ближе к уху, и Джерард тоже снимает очки. На его губах подрагивает странная - робко-счастливая - улыбка.
- Я весь мокрый, Фрэнки… Я жду уже час, - говорит мужчина, и его палец проскальзывает под ремень джинс, и парень вздрагивает, как от ожога.
- Я не знал, - Айеро понимает, что ничего не может поделать со своим учащающимся сердцебиением и тем, как быстро его лёгкие начинают перекачивать воздух.
- Это был сюрприз, - улыбается Джерард, обнажая краешки мелких зубов. - Как он тебе?
- Ты шутишь? Да это же чёртов «Брэйкаут», - взрывается восхищёнными эмоциями Фрэнк, он совсем недавно видел такой в красочной журнальной рекламе. И хотя Джерард спрашивал про сам «сюрприз», а не про мотоцикл, он не может сдержать улыбки - такой ответ ему тоже очень по душе. - Только не говори, что ты купил его, - вдруг настораживается парень, чуть отстраняясь, чтобы с удобством заглянуть в сощуренные каре-болотные глаза, окружённые мелкими морщинками. - Ты ведь не купил его?!
Джерард молчаливо и широко, а от этого довольно безумно улыбается, начиная надевать на себя кожаную мотоциклетную куртку. Вторую похожую он протягивает Фрэнку без пояснений.
Парень смотрит в ответ с вопросительным упрямством дикого кипрского осла, и если осла в природе можно задобрить морковкой, то Фрэнка с этой скептически изогнутой бровью задобрить, видимо, не удастся.
Тогда Джерард просто вспоминает, кто он и что тут делает. Его лицо теряет выбравшуюся наружу мягкость, она словно впитывается под кожу в заострившиеся скулы и сверкнувшие холодом глаза. И хотя он всё так же широко улыбается, сейчас перед Фрэнком тот Джерард, который набил ему чёртового розовогривого единорога и хищного скорпиона, и этот человек - совсем не тот, что жарко и громко стонет под ним, когда парень размеренно и сильно вбивается в его угловатое, жилистое тело.
- Надевай, - говорит мужчина спокойно, снова протягивая куртку Фрэнку, и тот, сдавшись, спускает с плеча рюкзак и принимается одеваться.
Джерард одним плавным движением, точно корону, надевает на алое чёрный шлем, и у Фрэнка сладко ёкает где-то в желудке - настолько хищно и невозможно сексуально выглядит в нём Уэй. Через мгновение мужчина поднимает щиток, и глаза за зеркальным пластиком снова мягко улыбаются.
- Я весь потный, - стонет Фрэнк, - я в душ хочу.
- Ничего страшного, - парирует Джерард. - Душ будет в Санта-Розе.
- Что? - ошарашено вскрикивает Фрэнк, но мужчина уже протягивает ему ярко-красный глянцевый шлем и отвечать не собирается. - Мне нужна сменная одежда… Я хочу в душ, поесть и поспать… - ноет Фрэнк, не веря своим ушам. - Санта Роза… Да где это, вообще?!
- Если ты перестанешь стонать и будешь готов ехать, всё это ждёт тебя часа через четыре, - говорит Джерард, надевая перчатки, щёлкая ключом и резко двигая ногой, от чего «харлей» заводится и басовито урчит, словно домашний стальной лев. Он буквально перетекает в сидение, оставляя одну ногу в высоком, до голени, байкерском сапоге на асфальте.
Фрэнк вздыхает. Его мнение сейчас ничего не значит, более того, он сам рад этому. Сейчас его мнение столь же противное и растёкшееся, как желе, забытое на столе после обеда. Застегнув молнию куртки, что села на него, как влитая, накинув на плечи полупустой рюкзак, а на голову - шлем, он садится сзади мужчины, с наслаждением прижимаясь коленями к его бёдрам, а грудью - к спине.
Он не видит, как Джерард сыто и удовлетворённо улыбается. Мужчина небрежно опускает свой щиток, и этот щелчок - словно выстрел стартового пистолета, как начало чего-то нового, неизвестного, совершенно не ожидаемого никем из них. Будто обнуление невидимого счётчика, и от этого у Джерарда сладко сжимается сердце, сотрясаемое рыком тронувшегося с места «харлея».
****
Фрэнк не слишком волнуется, пока они едут по городским улицам, не превышая рекомендуемую скорость. Джерард, кажется, чувствует себя очень уверенно, чётко и спокойно входя в повороты, без проблем удерживая вес на светофорах… Его волнение вскипает лишь тогда, когда Окленд остаётся за правым его плечом, и на трассе Джерард буквально срывается с цепи, выжимая газ, и стрелка скорости держится на самой крайней из допустимых отметок. Фрэнк обливается холодным потом, задумываясь - не решил ли Джерард так красиво, буквально по-киношному угробить их сегодня.
Он стискивает талию мужчины изо всех сил, когда тот плавно и напористо обгоняет тяжёлый, гружёный чем-то трейлер почти по встречной. Он прижимается своим шлемом к задней стенке шлема Джерарда и шепчет, словно молитву:
- Я доверяю тебе… Доверяю тебе… Джи… Я доверяю тебе…
Адреналин, превысив нормы, впрыскивается в кровь, делая своё нехитрое дело: сонливость и усталость словно рукой снимает, Фрэнк только и успевает, что смотреть по сторонам и истово молиться. Он не то, чтобы парализован страхом. Более того, он думает о том, что умереть вместе с Джерардом, одновременно… - наверное, поэтичнейший из возможных их финалов. Но в то же время он думает, что ему ещё слишком мало лет, и он так много чего не успел сделать, что умереть сегодня - просто немыслимое разгильдяйство.
Когда Джерард разгоняется быстрее ещё на десяток миль в час, Фрэнк начинает орать в свой шлем, и это не истерика, а чистая эйфория - от взрезающей скорости, от упругих бёдер, что он сжимает коленями, от ощущения тонкого и хрупкого тела под своими руками, от осознания того, что между смертью и жизнью только воля этого человека с уверенными плечами, обтянутыми чёрной кожей.
- Мы сдохнем! - вопит Фрэнк, и его почти сотрясает от смеха, - мы совершенно точно разобьёмся сейчас, Джи! О, Господи… Да! - экзальтированно скандирует он, и Джерард, хоть и очень глухо и приблизительно, слышит его от задней стенки своего шлема. Это заставляет его тонкие губы расползтись в широкой и удовлетворённой улыбке. Он так сильно хотел этого - единения на грани всего и ничего, и каждая еле уловимая реакция Фрэнка становится для него огромной, небывалой сладостью.
****
Они въезжают в Санта-Розу, когда солнце уверенно ползёт к закату. Последние два часа трасса забирала всё дальше от побережья, чтобы окунуться в мир холмов и зелёных виноградников, разбитых на десятки миль во все стороны.
Санта-Роза - странное пасторальное поселение с единственной главной улицей, вычурной старшей школой и претензией на солидность, при этом стоит отъехать от её «центра» буквально на пару кварталов, как тут и там начинают попадаться небогатые маленькие ранчо с загонами для лошадей. «Видимо, в Санта-Розе живут настоящие ковбои, - думает Фрэнк и сам же улыбается своим глупым размышлениям. - Опять же, и винодельни под боком…»
Так или иначе, парню нравится этот городок. Тут так тихо и спокойно, что даже Окленд по сравнению с ним кажется перенаселённым мегаполисом.
Через десяток минут Джерард подъезжает к небольшому и довольно уютному мотелю, припарковываясь почти под окнами административного здания. Он снимает шлем и, ободряюще хлопнув парня по плечу, отправляется за ключом от их комнаты, не иначе.
Фрэнк пытается встать и походить, чтобы немного размять совершенно затёкшие ноги. Это жутко, потому что он чуть не падает: ноги не слушаются, и странно вообще, что они хотя бы разгибаются после нескольких часов езды на мотоцикле. Фрэнку очень хочется заныть, запрокинув голову, как волк, но подходит Джерард и, отстёгивая седельные сумки, кидает парню ключ от комнаты.
- Горячая вода, большая кровать и ужин, - улыбаясь, говорит он, идя чуть впереди, впрочем, тоже не слишком ловкой походкой, и этих слов более чем достаточно, чтобы за спиной Фрэнка выросли два огромных крыла.
Фрэнк, прихрамывая, улетает в душ первым, как только они заходят в небольшой и довольно скромный номер. Но тут чисто и не пахнет ничем странным, в отличие от обычных мотелей, а бельё на кровати белое и хрустящее, словно чипсы. Пока Фрэнк приводит себя в порядок в ванной комнате, а это не меньше, чем полчаса, Джерард просто лежит на покрывале, оставив ноги внизу, на полу, раскинув руки по сторонам от своего гудящего тела. Он так давно не водил на такие расстояния, что это не очень просто для него. Но он знает, что справится. Потому что он начал жить и потому, что ему есть, для кого стараться. Он почти засыпает, когда мокрый Фрэнк с полотенцем вокруг бёдер капает на него сверху водой со своих волос и мягко теребит за плечо.
- Давай, Джи, - говорит он, смущаясь от того, как скользнул по его телу взгляд мужчины. - Прости, что я так долго.
Джерард улыбается и идёт в душ. Там напарено и тепло, и грязная одежда Фрэнка, сваленная в углу, заставляет испытать странное чувство сопричастности.
Когда мужчина, такой же влажный и обёрнутый полотенцем, выходит из ванной комнаты, Фрэнк уже сладко посапывает на середине кровати, разметав конечности. Его рот приоткрыт, а грудь мерно вздымается, и Джерард, осторожно садясь рядом, просто смотрит.
Он никогда прежде не испытывал этого странного чувства, поднимающегося откуда-то из глубины живота, с самого низа позвоночника. Это не возбуждение, хотя его нотки и присутствуют в нынешнем состоянии… Это что-то очень необычное и объёмное, а ещё кажется, что оно вот-вот расправит крылья и заполнит собой всю комнату, словно вода из прорвавшей трубы.
Улыбнувшись, разматывает полотенце и неторопливо вытирается, совершенно не стыдясь наготы. Она уже давно стала его естественным состоянием, тем, в чём комфортно и приятно находиться. Отбросив полотенце, склоняется над одной из сумок и, чуть порывшись, достаёт небольшой кожаный кейс - это его передвижная студия. Он знал, что захочет сделать для Фрэнка что-нибудь странное, и рад, что захватил портативный вариант тату-салона с собой.
Фрэнк вздрагивает и просыпается от очень знакомого жужжания и покалывания чуть выше паха, с правой стороны. Молча приподнимается и удивлённо впивается взглядом в совершенно обнажённого Джерарда, который набивает ему что-то в нижней части живота.
- Что ты делаешь? - с интересом и волнением интересуется парень, склоняя голову набок. Пока что контур непонятен - видимо, Джерард только начал.
- Эмм… - Фрэнку кажется, или мужчина смущается, - увидишь.
Айеро улыбается и снова опускается на спину, начиная разглядывать потолок. Его рука находит влажноватые волосы Джерарда и забирается в них всеми пальцами, чуть касаясь уха.
- И всё же? - не отстаёт Фрэнк. На самом деле он просто хочет послушать, как звучит голос мастера.
- Ну, - чуть погодя, отвечает Джерард, - думаю, что это ласточки.
- Ласточки? - удивляется Фрэнк, размышляя над тем, что скоро станет живой книгой по зоологии. От руки Уэя на нём уже поселился единорог, скорпион, и теперь - ласточки.
Вместо ответа Джерард подцепляет край полотенца, которое всё ещё прикрывает бёдра парня, и уверенно тянет его в сторону, полностью обнажая тёмные волосы и бледную кожу.
- У тебя тут ласточки, - мягко улыбается Джерард, откладывая машинку в сторону и начиная водить по ещё неисчерченному линиями низу живота кончиками пальцев. - Тут, и ещё одна тут, - он перемещает руку на другую сторону, и Фрэнк весь подбирается и закусывает губу оттого, как кровь горячим, настойчивым потоком устремляется к паху, а мурашки напротив - сбегают от поясницы к затылку, простреливая позвоночник. - Они красивые… - заканчивает Джерард, снова принимаясь за работу. Он наносит штрих за штрихом, стараясь не отвлекаться на то, как наливается и подрагивает член Фрэнка, на то, что в горле и на губах пересыхает, и становится тяжело работать из-за участившегося дыхания. - О, детка, - шепчет он, когда через несколько минут совершенно затвердевший Фрэнк шумно дышит и сминает ладонями простыни, будто пытаясь удержатся от падения в пропасть, - ты так сильно хочешь?
Джерард не дожидается ответа. Он почти накидал контур одной из ласточек, и теперь откладывает машинку в сторону и подтягивает своё тело повыше, чтобы Фрэнк почувствовал. Мужчина вжимается своей эрекцией в бедро парня и тут же накрывает его разомкнутые губы своими, ловя ртом горячий стон. Фрэнк никогда не был поклонником полумер. Если заводился - то с пол-оборота, и требовал всего и больше, находясь при этом в состоянии, видимо, близкому к «просветлению». Он отдавался полностью, и не важно, чему - учёбе, идее или сексу. Джерард сходил с ума каждый раз, когда видел, чувствовал его таким под своими ладонями, губами, под своим телом - дрожащего от предвкушения и возбуждения, жаждущего, совершенно открытого.
Рука Джерарда неторопливо, чтобы ощутить каждый уголочек мягкой кожи, скользит от левого соска и вниз, по мягкому животу, мимо пупка, чувствуя, как неистово поднимаются и опускаются под ней внутренности, а сам парень словно прогибается в спине, стремясь скорее встретиться с такой желанной ладонью. Но мужчина не позволяет этому случиться.
- Господи боже, Джи, - скулит Фрэнк, распахивая зажмуренные глаза и заглядывая в чуть напряжённое лицо Уэя. - Сделай это, прошу… Ох, чёрт, трахни меня, я так соскучился по тебе…
Джерард улыбается, целуя парня в уголок губ, поднимаясь короткими, лёгкими прикосновениями к скуле и чуть выше - к уху, пока не добирается до мягкой мочки с ощутимой дыркой от тоннеля.
- Это плохая идея, Фрэнки, - шепчет он. - Очень плохая.
- Чёрт! - взрывается негодованием Айеро, - что ты несёшь?
- Только то, что я сейчас в таком состоянии, что могу запросто порвать тебя. А у нас ещё впереди два дня дороги верхом на байке. И даже если предположить, что я не свихнусь и сделаю всё, как следует - медленно и нежно, - даже при этом ты будешь проклинать меня следующие два дня, - заканчивает Уэй, и Фрэнк совершенно искренне воет в голос, потому что ему уже больно от желания, и Джерард прав, прав, мать его!
Парень тянется к себе рукой, намереваясь закончить эти мучения, но мужчина перехватывает его запястье. После недолгой борьбы Фрэнк проигрывает и зло впивается сумасшедшим взглядом в серьёзные глаза Уэя.
- Но я ведь не сказал, что нельзя заняться любовью по-другому? - спрашивает мужчина и поднимается, перемещая своё тело так, что его бёдра почти напротив головы Фрэнка, а алые волосы щекочут впалый живот с контуром первой ласточки. Он буквально опаляет дыханием член парня, и тот, не задумываясь, выгибается и приподнимает бёдра, утыкаясь твёрдостью в губы Уэя.
- Да… Господи Боже, да… - шепчет Фрэнк, а от уголков его глаз к подушке текут слёзы, потому что внутри рта Джерарда настолько хорошо и сладко, что он не в силах сдерживать хлынувшие через край эмоции. Он чувствует, как скользко и жарко меж его щёк, и как язык, подвижный и вёрткий, точно змей, то и дело пытается забраться внутрь, и от каждой попытки Фрэнк вздрагивает, как от электрошокового разряда в реанимационном автомобиле скорой помощи. Это невероятно, и он не может перестать плакать от того, как же ему хорошо сейчас.
Фрэнк подбирает ноги ближе к себе и сгибает в коленях, поджимая пальцы. Он боится судорог, которые часто бывают в самый неподходящий момент, и закрывает лицо руками, стыдясь своего состояния. Его член настолько каменный, что Джерард находится в совершенном восторге, когда впускает этот твёрдый жар в себя, до самой задней стенки горла. Он сам готов разрядиться от пары движений своей же руки, слушая, какие звуки издаёт Фрэнк. Тот всхлипывает и стонет, и его целомудренные, невразумительные «да… да… о, Господи… да-а…» заводят сильнее самых непристойных и пошлых фраз.
Джерард чувствует, что Фрэнк близок. Он думает о том, что это впервые, когда он любит Айеро так, и предвкушает, каков же он на вкус. Он хочет запомнить его, распробовать, и, поддаваясь своим сладким мыслям, медленно обхватывает себя ладонью, балансируя на зыбкой грани «ещё немного, и…»
Несколько резких, ритмичных движений, и в глотку Уэя бьёт тугая нить, и он едва успевает вовремя сглотнуть, чтобы не подавиться. Он оказывается терпко-солоноватым и очень тягучим, без какой-либо горечи. Фрэнка подкидывает на кровати, а его губы совершенно синхронно образуют овал, оглашая комнату беззвучным стоном. Все его мышцы словно испытывают спазм вместе с членом, и он так напряжён только для того, чтобы излиться и тут же рухнуть на подушки, совершенно расслабляясь, растекаясь, переставая существовать.
И Джерард со стоном сожаления понимает, что слишком отвлёкся на такой невероятный оргазм Айеро и теперь опоздал со своим, а ведь он так хотел сделать это вместе. Закрыв глаза, он облизывает припухшие запачканные губы и откидывается на спину, положив голову на согнутое колено парня. Джерард начинает рьяно и дико дёргать рукой, стараясь вернуться побыстрее к той самой сладкой грани, на которой танцевал совсем недавно.
Он не понимает, что происходит, но вдруг его руку останавливают, а член накрывает мягкая и влажная теплота. Ему хватает приоткрыть глаза, чтобы столкнуться с туманным и опьянённым взглядом Фрэнка, рот которого бесповоротно занят. Тот щурится, как довольный кот, и то и дело проходится языком от самого основания, словно растягивая радость от любимого вишнёвого леденца.
Джерарду так давно не отсасывали, что он почти забыл, как же это приятно. Это совсем не так, как когда ты трахаешь сам, это совершенно другое ощущение. И оно настолько необыкновенное и волшебное, что мурашки целиком покрывают его белую грудь, а соски ощутимо сжимаются, когда Фрэнк задевает языком узел уздечки.
Мужчина совсем легко двигает бёдрами, создавая иллюзию доминирования. Так проще сосредоточиться, хотя ощущения от горячего ротика Фрэнка и так бьют через край. Айеро постанывает, и по его лицу видно, что его наслаждение от процесса немногим меньше того, что испытывает Джерард.
Парень старается расслабить глотку и сделать движения быстрее, когда член в его губах каменеет и пульсирует, почти готовый разрядиться. Джерард высоко и коротко вскрикивает, задевая головкой глубину горла Фрэнка, и это для него завершающий штрих: он вздрагивает, и его тело сотрясается всё то время, пока сперма толчками покидает его, принося опустошение, слабость и чувство совершенного, всепоглощающего счастья…
Они лежат в тишине в тех же позах, в которых их накрыл оргазм, и только пальцы их рук неспокойны, то сплетаются, то расплетаются друг с другом, принося им невыразимое ощущение единения.
Громкий стук в дверь заставляет их обоих рывком вернуться в реальность, Фрэнк накидывает на себя простынь, а Джерард, опоясавшись полотенцем Фрэнка, идёт открывать.
- Ваш ужин, - произносит женщина, равнодушно-вежливым взглядом окидывая полуголого мужчину и парня в кровати за его спиной. Она проходит внутрь и ставит поднос с тарелками на журнальный столик и исчезает сразу же, едва Джерард даёт ей на чай.
Дверь не успевает закрыться, как комнату оглашает утробное урчание желудка Фрэнка.
- Как же я хочу жрать, - говорит парень, потягивая запах съестного крыльями носа. - Я просто до смерти хочу жрать!
И пока он выпутывается из-под простыни и накидывается на еду, Джерард смеётся, не в силах унять это новое, щекотное чувство внутри своих лёгких.
****
- Я познакомился с одной женщиной, пока ты был занят в университете, - говорит Джерард то, о чём давно уже хотел сказать Фрэнку.
- Ты знаешь, обычно с этих слов начинаются самые херовые признания, - морщится парень, вглядываясь в лицо Уэя, выискивая там признаки чего-то скверного. Но лицо мужчины спокойно и сосредоточено.
- Это особая клиентка, - продолжает Джерард, не обращая на спицу Фрэнка внимания. - Она зашла ко мне случайно, прячась от дождя. И я увидел её, как обычно - увидел её смертельную болезнь. Мириам страдала последней стадией рака.
- Мириам? - с интересом переспрашивает Фрэнк. - Красивое имя.
- Ты прав, - с лёгкой грустью улыбается мужчина, вспоминая их с Мириам первую встречу и разговор. - Я предложил ей татуировку и обрисовал перспективы, но она отказалась наотрез. У неё тяжёлая история, - чуть морщится Джерард, возвращаясь назад в своей памяти.
Фрэнк смотрит на него и молчит, призывая продолжать, и пока они гуляют по ботаническому саду в Мендосино, совсем близко от побережья, Джерард собирается с духом и рассказывает парню всё о Мириам, на что только может решиться. Всё, кроме нескольких мелких деталей, о которых, как мужчина считает, Фрэнку знать не обязательно.
Это странно, но у парня перехватывает дыхание и странно щиплет глаза, когда Уэй вспоминает об их с Мириам последней встрече в больнице. Он не может ничего выдавить из себя, когда Джерард, наконец, замолкает, и только крепко обхватывает его за плечо, прижимая к себе так тесно, как только может.
Они в Мендосино всего несколько часов, и парк тут просто великолепен. Но они уверенно двигаются по дорожке туда, где в разрыве между туями и цветниками голубеет Тихий океан. Их обоих тянет туда, словно намагниченных.
В Мендосино очень опасное побережье. Даже в тихую погоду тут купаются с осторожностью, а сейчас, когда волны с ядовитым белым шипением налетают на угловатые камни и истерзанный обрывами берег, купаться не рискует никто. Но смотреть на эту извечную борьбу движения со статичностью - завораживает.
Джерард копается в заднем кармане джинс и достаёт оттуда небольшой сложенный листок. Протягивает его Фрэнку, пока тот гипнотически вглядывается в разлетающиеся белым шипением волны.
- Что это? - приходит в себя парень, едва не получая бумажкой по носу.
- Прочти, - предлагает Джерард. - Это её последняя воля. Письмо, что мне отдали с парой личных вещей в больнице.
Фрэнк кивает и, крепче сжимая лист в пальцах, уберегая его от порывов ветра, начинает вглядываться в несколько красивых, но чуть неровных строк.
«Знаешь, Джерард, странно, когда человек исчезает, исходит пеплом, а его письма, вещи, что-то, сделанное его руками, продолжает существовать в мире, где их хозяина больше нет. Ты так не считаешь? Странно, когда вещи переживают людей. И это не правильно, я думаю.
Я люблю всей душой лишь несколько мест в этом мире. Их немного. Но главное из них для меня всегда будет Мендосино - с его непокорным океаном, опасными скалами и потрясающей природой. Мы провели тут с моим мужем несколько чудесных дней и будто оставили там по большому куску души. Меня всегда тянет туда, словно там - моя Родина. Странно слушать такое от сербки с еврейскими корнями? И тем не менее, это так.
Я буду счастлива, если ты отвезешь меня в Мендосино снова. Пускай это будет последним моим путешествием.
Твоя Мириам.»
Фрэнк сглатывает по сухому горлу, шмыгая носом, и аккуратно складывает лист, возвращая его Джерарду. Он немного расстроен тем, что цель их поездки совсем не та, как думалось ему в начале. Но в любом случае, значимость этой цели много выше и серьезнее, поэтому парень просто держит рот на замке.
Они подходят к обрыву так близко, что ещё шаг - и рухнешь на скалы, и океан с голодной радостью слижет твою кровь с иссечённых стихиями камней.
- Ты хочешь сделать это тут? - спрашивает Фрэнк, и Джерард лишь молчаливо кивает, не отрывая взгляда от голубого неба и белых кучных облаков на нём.
Через некоторое время он достаёт из сумки на своём плече небольшую баночку, и Фрэнк вздрагивает, понимая, что это. Мужчина открывает крышку и со словами:
- Покойся с миром, Мириам. Надеюсь, ты встретила там, кого хотела, а твоему праху будет спокойно здесь, куда ты так стремилась, - неторопливо переворачивает баночку, и серая пыль, подхваченная потоками тёплого ветра, уносится в сторону океана, смешивается с волнами, становится частью чего-то большего.
Всю обратную дорогу до парковки перед ботаническим садом они молчат, и каждый из мужчин думает о своём. Эти мысли всегда настигают людей, рано или поздно, так или иначе. И Фрэнк искренне мечтает, что в своё время найдется кто-то, кто так же тепло и искренне попрощаются с ним, открывая дорогу к новым перерождениям. Ведь душа - это не какой-то конечный продукт, заряженный пройти путь от сих до сих. Она просто не может быть одноразовой. Думать о подобном просто смешно, поэтому парень очень скептически относится к понятиям ада и рая как вечного наказания или поощрения за земную жизнь.
Фрэнк с давнего сознательного возраста знает, что каждый из людей от рождения сам носитель своего личного ада и рая. И в этом весь смысл.
****
Поздний вечер застаёт их в Форт Брэгг, где они едва успевают вкусно поужинать в небольшом ресторанчике на самом берегу. Затем, когда небо окрашивается в густой тёмно-синий, Джерард направляет свой «харлей» в сторону единственного пригодного пляжа, который заметил ещё по дороге.
Форт - очень колоритное место, совсем не похожее на Мендосино, хотя расстояние между ними смешное. И если в Мендосино красота сочетается с суровостью природы, тут, в Форт Брэгге, просто очень приятно находиться.
Особенно, если ты сидишь на бревне у костра на песочном пляже, а рядом с тобой человек, что заставляет тебя вдыхать запах океана глубже и сдерживать кружащуюся голову и разъезжающиеся в улыбке уголки губ.
Океан спокоен и готов ко сну, лишь порой тяжело вздыхает и словно с сожалением облизывает песок прибойной пеной. Фрэнк в совершенном умиротворении ковыряет палочкой угли в костре, стараясь высечь из них ленты искр. На пляже кроме них только ещё одна парочка на другом конце, сказывается то, что сейчас середина недели, и людям вставать на работу. Почему-то Джерард уверен, что в выходные тут до поздней ночи не протолкнуться.
- Как всё это вообще пришло тебе в голову? - спрашивает вдруг Фрэнк. - Ну, всё это, - он делает незаконченное движение палочкой, словно это может что-то пояснить. - Я ведь мог не согласиться. А ты мог съездить сам, не ставя меня в известность… Если дело касается только Мириам.
- Дурак, - беззлобно улыбается Джерард, не говоря больше ничего.
- Джерард, я серьёзно, - не унимается Фрэнк. - Когда ты достал мою сменную одежду из своей мото-сумки, я думал… что просто умру от счастья.
- Я просто хотел разделить всё это с тобой, Фрэнк, - отвечает мужчина, смотря в темноту океана перед собой. - Я бы не поехал один. Не смог бы. Поэтому собрал твои вещи, что нашёл у себя, купил куртку - кстати, это подарок в честь окончания второго курса, - и поехал к тебе. Ты должен был согласиться. Иначе всё бессмысленно.
Фрэнк почти не дышит уже после фразы «хотел разделить это с тобой»… Может ли он надеяться? Может ли он думать, что стал так важен? Это сладко и очень страшно.
- Ты хорошо водишь байк, - мямлит парень, смотря в костёр. Океан нравится ему, но живая сила огня не отпускает, не даёт отвести глаз. - Я не ожидал, если честно. Особенно, зная твою историю.
- Ты знаешь только разрозненные части моей истории, Фрэнки, - усмехается Джерард. - На самом деле я всегда любил скорость, и умение водить мотоцикл - это что-то, что у меня в крови. Когда в десятом классе половина ребят просила у родителей тачку, я копил на старый байк, который сам перебрал потом до последнего винтика. Мне нравились наши отношения. Думаю, мы были друзьями, - Фрэнк улыбается, засматриваясь на то, как блики танцуют на коже обнажённого по пояс Джерарда и сливаются с цветом волос. - Я уходил из дома и лихачил до того самого дня, как родители не погибли. Когда у Майки остался только я, я вдруг ощутил такую жуть и мерзкий ледяной холод внутри, что просто не смог больше подойти к своему мотоциклу. И я долгое время верил в то, что больше никогда не сяду на мотоцикл и не почувствую, каково это. Чёрт… - Джерард запускает пятерню в свои волосы и искоса смотрит на Фрэнка, ловя его заинтересованный взгляд. - Знаешь, я до безумия рад, что снова на коне. Мне даже дышать стало легче, понимаешь?
Фрэнк кивает и улыбается, а Джерард вдруг поднимается с толстого большого бревна и начинает медленно расстёгивать ремень, а чуть позже и ширинку. Он идёт в сторону воды, оголяя задницу и оставляя джинсы валяться там, где они упали с его ног.
У парня перехватывает дыхание, он оглядывается по сторонам, но пляж совершенно пуст.
- Эй! - кричит он Уэю, подхватываясь от костра и идя следом. - Чёрт, ты далеко собрался?
- Искупаться, - оглядываясь в пол-оборота, улыбается Джерард. И он просто дьявольски красив в своей сухой наготе на берегу огромного вздыхающего океана. - Присоединяйся? Ты же не думаешь, что подобных шансов будет очень много?
И Фрэнк, чертыхаясь и путаясь пальцами в пуговице, цепляя ширинкой ткань, пытается как можно скорее освободиться от одежды, пока Джерард медленно идёт вперёд, и извиняющиеся волны оплетают пеной его босые ступни, тут же зализывая следы на песке - точно и не было никогда тут этого человека.
Он оставляет кучку одежды на песке и бежит за Джерардом, в итоге обгоняя его и со всей скорости врезаясь в прохладную воду Тихого океана.
- Чёрт! Какого так холодно?! - ворчит он, когда Джерард заныривает рядом и довольно долго не появляется над водой. Фрэнк уже начинает волноваться, как вдруг чувствует ласковое прикосновение к бедру. Голова мужчины без шума появляется рядом с ним, его тонкие губы улыбаются, а глаза, кажется, отражают свет бесконечных тысяч звёзд. Фрэнк не склонен к поэтизированию, но сейчас эти глаза буквально заставляют его замереть с открытым ртом.
- Ты такой красивый, - говорит вдруг Джерард, и Фрэнк вздрагивает. Мужчина подплывает ближе и обвивает ногами его бёдра, пуская горячую волну по такому отзывчивому телу парня. Одна рука по-хозяйски ложится на плечо, и Фрэнк, повинуясь древним бессознательным инстинктам, сильнее притягивает хрупкое тело к себе.
- Что это? Это от пирсинга? - интересуется Уэй, проводя пальцем по краешку нижней губы, где до сих пор виднеется небольшая дырочка. Фрэнк всё ещё носит свой пирсинг, но только не тогда, когда собирается к Джерарду. - Почему ты не надеваешь его?
- Долгая история, - хмурится Фрэнк, вспоминая вечер, когда Джерард, будучи пьяным до невменяемости, выплёвывал ему ту самую горькую правду в лицо. И как после этого было сладко брать его, несмотря на сопротивление и боль в груди. Он больше не надевает при нём пирсинг.
Парень прислоняется лбом ко лбу мужчины, и их мягко покачивает в тёмных ленивых волнах. Видно, как на берегу догорает костёр и нет ни души, а вдалеке мерцают огоньки домов - возможно, там люди готовятся ко сну. И им нет никакого дела до двух мужчин, обнимающихся в водах Тихого океана.
И, впрочем, это взаимно.
Сорвав с губ Фрэнка быстрый, солёный поцелуй, Джерард выпутывается из объятий и мощными гребками уплывает к берегу. Фрэнку не остаётся ничего, как последовать за ним.
Парень чувствует, как его яйца вжимаются в брюшную полость, потому что выходить из воды ночью всегда холодно, и он почти трясётся, покрывшись мурашками с ног до самой макушки. У них есть только их одежда, о полотенце никто не позаботился, поэтому парень хочет наскоро промакнуться своей футболкой. Но футболки нет…
- А ну стой! - задорно вопит Фрэнк, заметив в руках Уэя свою одежду. - Стоять, кому сказал, - орёт он, но Джерард только ускоряется, переходя на лёгкий бег.
С криками и хрипами они носятся по ночному тёмному пляжу, и Фрэнк, наконец, делая решающий рывок, настигает мужчину и заваливает прямо на песок недалеко от догорающего костра.
- Какого чёрта, Джи? - спрашивает он, убирая с лица мужчины размётанные пряди. - Мне было так холодно!
Их рёбра ходят ходуном, а речь рваная оттого, насколько они запыхались от беготни.
- Но теперь ты согрелся, правда? - улыбается мужчина и облизывает губы.
Это так странно, лежать друг на друге совсем обнажёнными посреди пустынного пляжа… И если песок кое-где ещё тёплый от летнего знойного солнца, то под сенью ночи он быстро остывает и начинает холодить лопатки. Песок забирается везде, и Джерард с улыбкой ощущает, как его задница уже полна мелкого песчаного крошева.
- Чему ты так доволен? - спрашивает Фрэнк.
- Тому, что сейчас мы все будем в песке, - просто отвечает мужчина и вдруг резко перекатывается, подминая под себя Фрэнка. Теперь Айеро может ощутить все радости пляжа прямо своей аппетитной задницей.
- Ах ты… - он дёргается, но сдвинуть жилистого Уэя с места не так-то просто. Наконец, мужчина поддаётся. На самом деле, сейчас ему просто нравится лежать под Фрэнком. Тело парня такое тёплое и несёт в себе приятную тяжесть, что его даже слегка ведёт от этого.
- И задница в песке, - продолжает Джерард, закрыв глаза, - и яйца… И волосы, о, что за прелесть - голова, полная песка…
- Господи, заткнись, - фыркает Фрэнк и робко, почти невесомо касается губ Уэя. Тот вздрагивает, как от укола. Парень касается его губ одними лишь своими губами, только в самом конце проводит по напряжённой верхней острым языком. Он так любит медленно и неторопливо целоваться с ним... Он так счастлив находиться тут рядом с этим мужчиной...
Руки Джерарда обхватывают спину Фрэнка и скользят выше, ощутимо трясь песком о кожу. Они движутся, достигая головы, и впиваются в волосы столь же сильно, как губы впиваются в губы парня.
Их поцелуй отдаёт морской солью, голодом и несытой страстью. И хотя минет сам по себе прекрасен, он не может дать им того, чего они оба так жаждут: горячего, потного и неистового трения их тел, громких стонов и тёмных пятен от безумных засосов по полотну белой кожи.
Они жарко, неистово целуются, и Фрэнк, чувствуя их общее возбуждение, начинает мягко двигаться, раскачивая бедра, словно они - две дощечки, из которых пытаются добыть огонь. Парень с отчаянием понимает, что им не заняться любовью нормально, пока они не вернутся домой. Но и остановить своё желание обладать мужчиной и отдаваться в ответ он не может.
Сплетённые телами, заблудившись языками в горячих, влажных ртах друг друга, они вдыхают терпкий запах океана, стонут и двигаются, и в тёмном ночном воздухе разносятся их рваные, непристойные звуки.
Фрэнк кончает первым, судорожно вздыхая, растекаясь по горячему животу Джерарда. Но продолжает раскачиваться даже после, хотя его измождённое тело молит только о покое. Мужчина содрогается чуть погодя, и это чувствуется, как миниатюрная нитроглицериновая бомба, вспыхнувшая огнём между ними.
Запачканные в семени и песке, они восстанавливают дыхание, лежа рядом, и смотрят на небо, пытаясь прочитать по звёздам что-то хорошее, что-то интересное для себя.
- Завтра домой? - зевая, спрашивает Фрэнк. На самом деле эти выходные безумно понравились ему, но он не хочет казаться слишком навязчивым.
- Да, Фрэнки. Мне нужно работать, да и тебе тоже, - улыбается мужчина темному, в искрах звёзд, небу, намекая на то, что месяц отпуска по учёбе уже закончен.
И всё же есть несколько совершенно неоспоримых плюсов в том, что они вернутся. Один из них, это покой: долгая дорога на мотоцикле сильно утомляет.
А второй и самый важный в том, что они наконец-то займутся любовью по-человечески, и это, черт возьми, не может не радовать.
________________________________ Molto vicino e troppo in fretta (ит.) - очень близко и слишком быстро
Обновлён АЛЬБОМ фанфика, добавлены виды из поездки Фрэнка и Джерарда.
Берегись, Навия, ща на тебя обрушится моё многомесячное воздержание от твоего фика. Почему-то в голове сейчас крутится фраза: "Отольются кошке мышкины слёзы", при чём, ахах, мне трудно понять, кто из нас кошка, а кто мышка. Наверное, обе) Особого логического построения не будет, прошу простить меня на том, и, да, надо ж ещё как-то совладать с эмоциями и структурировать их, не хочу смущать автора своими непонятными руническими надписями)
Давай начнём с чего-то абстрактного. Например, я с удивлением и огромной радостью нахожу фик всё более и более захватывающим для себя с каждой главой. И нет, это не сомнение в твоих возможностях, это мой личный пунктик под названием "я побаиваюсь больших фиков, потому что на средине там обычно происходит непонятно что, главы пустые, читать зевотно, зачем вообще автор их писал, можно ж было и обойтись, хочу уже финал". Потому-то я предпочитаю читать малые формы и писать в них же, чтобы не натыкаться на бесполезное прожигание кем-то драгоценного текста и времени как своего, так и читательского. Так вот, подчитывая с десяток пропущенных мною глав, я окончательно осознала, насколько меня затягивает и волнует твой фик. Не то чтобы этого не происходило раньше, просто, к примеру, 1 его часть для меня больше построена на юморе и бытовухе, читать её очень вкусно и приятно. Однако в части 2 медленно, но верно автор приоткрывает тайны фика, вообще его идею и смысл, и с каждой главой всё больше чувствуется сопричастность к ним. Не знаю, насколько долго ты планируешь писать Шизу, но покамест её читал бы и читал бы - до того времени, как наступит разумный предел, подведённый тобой. Наверное, секрет завлекательности фика в том, что в части 2 ты очень ловко манипулируешь жанрами и чередуешь их так, чтобы читатель не соскучился. Самый сочный пример, 20-е главы, где ироничное описание сессии сменяется печальной, душещипательной историей Мириам, которая потом перетекает в идиллию Санта-Розы. Едва успеваю перестаиваться психологически, но мне это до жути нравится, ведь заставляет мозг шевелиться и работать. Да и в целом 2 часть (как и все нормальные 2-е части, лол) гораздо динамичнее и драматичнее 1-й - здесь ты уже не раскачиваешься, а бьёшь в самую цель, приближая нас к сути.
Уже сто раз вопила (да и не только я, зуб даю) о том, какие хрупкие, непонятные и больно-сладкие отношения у Фрэнка и Джерарда. Но, знаешь, я поняла, что это в фике так не только у них - у всех твоих героев в принципе. Взять тех же братьев Уэй, Фрэнка и Лорен, Джерарда и Мириам...их можно назвать странными, но в то же время - а насколько много в жизни "нормальных", стандартных отношений? Все человеческие отношения странны и сложны уже сами по себе, и когда кто-то отражает это в тексте, я всегда этому верю охотнее, чем стереотипным моделям, к которым человек стремится, но никогда не сможет достичь. Знаешь, надо быть очень тонким психологом, чтобы уметь подмечать особенности отношений людей, прямо вытекающие из особенностей их характеров. Я думаю, тебе это близко, а мне это всегда было безумно интересно, и собственно ради этого я и продолжаю читать фанфики - иногда даже увесистые классические романы не передают тех тонкостей, о которых бы ты хотел узнать. Я знаю, тобой неоднократно восхищались в том плане, что видно, как ты любишь своих персонажей, как ты болеешь за них всей душой. Добавлю, что видно более чем, и любишь ты второстепенных не менее, чем главных, - это выражается в том, что ни на тех, ни на тех ты не жалеешь душевных сил и наделяешь их подобающими неленивыми описаниями, деталями - вниманием! Не знаю как кому, но мне противненько чувствовать, что где-то автор схалтурил, "недожал", недосказал, недовыписал, хотя мог бы сделать это блестяще. Я уверена, что армия поклонников у тебя набралась именно за эти твои щедроты, и совершенно справедливо)Твои Фрэнк и Джерард стали гораздо более чётче и выразительнее как личности с тем, как ты впутала их в новые передряги, но больше с тем, как осветила для нас некоторые подробности из их прошлого и личной жизни. Это дало много ответов на вопросы, почему эти двое нынче такие, какие есть, что их сделало такими. Например, бунтарство и горячность Фрэнка я ассоциирую с его борьбой против родительской опеки. Неожиданные (ну как неожиданные, я лукавлю. Где-то там, в глубине души, что-то тёмное подозревалось мной...) факты из юношеской жизни Джерарда, как-то наркота, депрессия, изнасилование (!), не говоря уж про трагическую гибель родителей, тоже развенчали образ скрытного, холодного, аскетичного алкоголика.
К слову, ахах, абсолютно не в обиду Фрэнку, но образ Джерарда я нахожу гениальным - из-за сочетания в нём стольких противоречивых ярких деталей: любви к классической музыке, притом стремлении быть моднявым, моложавым и сексуальным; чопорности (я больше про его незыблемые привычки и любовь к порядку) и ледяной циничности (обожаю, когда он отмачивает свои шуточки, колкости) при умении быть чрезвычайно чутким, заботливым и даже сопереживаюшим. Ну можно продолжать логический ряд дальше, понятно. И я отнюдь не считаю его своим любимым персонажем, потому что вижу их с Фрэнком в комплексе, как баланс двух противоположностей. Кстати, борьба противоположностей - такое литературное баянище. Но у тебя как-то аккуратно получилось не заострять внимание на их разности, но наоборот - на взаимосвязи, на необходимости дополнять друг друга и поддерживать недостающими качествами. Между прочим, чтоб не обидеть Фрэнка "гениальностью" и бросающейся в глаза необычностью его любовника, вякну, что образ "горячего мальчика" - на данный период жизни у меня вообще самый любимый. Не знаю, может, потому что актуальный, ведь я сама приблизительно в одном с Фрэнком возрасте, и пусть я не парень, но всё-таки понимаю и разделяю многие из его душевых метаний и внешних делишек, в то время как некие странности Джерарда в силу возраста я бы не смогла самостоятельно усвоить и растолковать без помощи автора. Ну а пэйринг мужчина/парень, старший/младший я по жизни очень сильно люблю, потому что он даёт гораздо больший фундамент для исследований, нежели отношения сверстников. Вот так.
Раз уж мы начали об интимном, признаюсь, что Шиза возвратила мне любовь к эротике, которая, как ты знаешь, успела мне в этом фэндоме остопиздеть до чертей. Наверное, потому, что философски у тебя секс - единение, слияние душ, а не просто пластмассовый трах, описанный автором, чтобы ментально подрочить (ну хотя мы и так все ментально дрочим на твои часто проскакивающие сцены, ахах :р). Честно, я вот каждый раз радуюсь за них, когда их близость достигает того самого пика всех возможных слияний - это и есть любовь в моём понимании. Да и потом ты и тут бережно и с энтузиазмом относишься к описаниям, не перекармливая нас постными описаниями чего-то того, что мы уже стопицот лет тому назад в Мезозойскую эру прочитали на коре пальмы под видом хрестоматийных фанфиков. У тебя как-то веришь, что секс был создан для удовольствия, и что это красиво и заслуживает трепетного описания. Братиш, ну ты волшебница, ты вылечила мою импотенцию, ахах! Мне притом нравится, что чувственность создаёт чуть ли не основу их отношений - и это тоже странно напоминает жизнь. Ну я хоть убей не представляю себе отношения двух мужиков на базе девственной платонической любви, о чём пытаются периодически толкать даже самые крутые фанфики. Сексуальность твоих героев кажется настолько естественной, что задаёшься вопросом: а это правда "магия" с такой бешеной силой притягивает их друг другу или всё-таки природа? Короче, я думаю, что твой длинный фик здорово так раскрепостит нас, подростков и пост-подростков, и научит по крайней мере не бояться настоящей, естественной сексуальности в своих фиках. В плане отношений, повторюсь, меня лично очень привлекает этот их расклад "я подмастерье и трахаю мастера" и "я мастер и трахаю подмастерье", привлекает, что каждый из них сомневается в глубине нефизических чувств другого, ревнует, выясняет отношения, доминируетвластвует, а потом сам выказывает желание упасть в заботливые руки своего парня. Меня привлекает, как выразил свою мысль когда-то Фрэнк, неоформленность их отношений - они даже толком не знают, кем являются друг для друга. И эта своеобразная манера общаться, с колкостями, ссорами, деланным равнодушием - то, что определяет их, делает уникальными на фоне других Фр и Дж из других фиков. Даже не так, это своеобразная манера сосуществовать-балансировать. Подобное я встречала в любимейшем "Firebird", но там всё развилось между ними несколько по-другому. Знаешь, глава 22 по Санта-Розу явила нам Фр и Дж в несколько идиллическом свете - здесь они пара, душа в душу или одна душа на двоих, они не сомневаются в том, как много значат друг для друга. Я думаю, многие твои читатели на этом месте блаженно растекались лужицей у компа с немым воплем: "Дааа, наконец-то!". И я тоже заценила эту идиллию, просто это то, что я постоянно говорю amber_room: "Чувак, ты знаешь, я не фанат ромэнса, мне чем хуже тем лучше, так что моё восприятие несколько предвзято". Но смею предположить, что твои красавцы не надолго сохранят в отношениях штиль и моя драматическая душа снова получит своё, бу-га-га.
Уходя в сюжет на глав 5-10 назад, я отмечу, что была немного в шоке от наркоманства Фрэнка и меня впечатлили именно описания его приходов. Серьёзно, будто сам побывал "по ту сторону" и пощупал эти неизведанные субстанции или чего там ещё может выкинуть человеческий мозг во время приходов. Вообще питаю слабость к сюрреализму и психоделу, смачные примеры которого, на самом деле, редкость. Но только чисто физиологический вопрос, из любопытства: сколько был Фрэнк на саммите? Месяц, насколько я помню. Мне просто интересно, может ли за месяц выработаться такая физическая зависимость, провоцирующая вследствие нехилую ломку? Уильям Берроуз писал, что для выработки зависимости нужно употреблять почти ежедневно в течении от 3-х месяцев до полугода, в зависимости от вида наркотика. Да и как-то Фрэнк был без вопиющих симптомов, когда вернулся назад к Джерарду. В общем, я не столько придираюсь и тыкаю собственными познаниями, сколько интересуюсь, что имелось тобой в виду - возможно ли реально такое состояние Фрэнка, или его ломка - это художественная деталь, безусловно нужная для того, чтобы вытащить на свет горький опыт Джерарда и показать нам, насколько он может быть заботливым к близкому человеку.
Ну а здесь я таки придерусь уже, ахах. Речь о том, что у тебя часто Джерард набивает Фрэнку татуху, в процессе они оба возбуждаются и в итоге занимаются любовью прям "после иглы". Но свеженабитая татуха будет ужасно саднить в таком случае, к тому же риск инфицирования зашкаливает. В общем, если над этим не задумываться, то всё выглядит не так уж важно. Но просто я как счастливый обладатель двух татух не могу представить себе этого процесса без предварительного смазывания мазью и оборачивания татухи пищевой плёнкой (есть и другие способы, но они, ахах, достаточно неэстетичны,чтобы их описывать в фиках). Я не заставляю тебя обращать на это много внимания и пересматривать свои видения, отнюдь). Пойми - это чисто личное, я не удержалась. И, да, мы с твоим Фрэнком таки ходячий зоопарк - что на мне сплошь животные, что на нём)
Наверное, моя тирада планомерно близится к концу, но я не могу не посвятить абзацик Мириам. Мне полюбились твои Сэм и Лорен (чёрт, это здоровски было провести линии Фрэнк-Лорен, Джерард-Мириам как две опозиции. Но меня слегка заставило дёрнуться фиолетовое солнце внутри Лорен после упоминаний о том, что там, внутрях, некогда побывал Фрэнк). Но Мириам для меня абсолютно особенная - это настолько оригинальный (и тяжёлый) для фанфикшна образ, что отважиться на его развитие, думаю, смог бы не каждый. И дело не столько в моей танатофилии, сколько в том, что подметил Джерард: женщина - крепкодух со стержнем (вспомнить только её ехидные реплики), но, вместе с тем, она не видит смысла бороться дальше, что поражает и вводит именно в то состояние "светлой грусти". Хотя я считаю, что там, живым, эта "светлая грусть" даётся куда труднее грусти "грязной". И совершенно особенным образом сложились их отношения с Джерардом. Мне до сих пор не понятно, почему отрешённый и циничный он вдруг решился быть с ней в качестве единственного друга до конца её дней, то есть, по сути сделать некую жертву. Только потому, что он не смог спасти её татуировкой? Или потому, что он захотел напитаться от неё бесстрашия? Короче говоря, его "идея" с "харлеем" так или иначе принесла облегчение им обоим: он преодолел свою фобию, она - нашла вечный покой. Кстати, спасибо за эту шедевральную задумку с развеванием праха над океаном и за то, что поделилась своими мыслями насчёт души - я вообще очень трепетно отношусь к вопросу циркуляции души и жизни после жизни, это моя личная "светлая грусть". И всё же природа их отношений при её жизни до сих пор для меня загадочна. Как нелюдимый Джерард согласился стать тем малым всем для безнадёжного человека, быть с ним тише воды ниже травы, выказывать больше терпения, сострадания и милосердия, даже чем к Фрэнку? Спасибо, друг, я люблю думать о трансцендентном; и ещё за то, что на сей раз история клиента - не хэппи-энд (относительно, конечно). Но ты хороша во всех жанрах.
Хотелось бы, может, остановиться ещё на каких-то сюжетных деталях, но это гораздо проще делать, когда читаешь одну главу или хотя бы две, а не десять, и то не подряд. Поэтому я взамен в который раз пропою, что мне элементарно приятно читать твой язык - он настолько богатый, что я не устаю этому восхищаться. И не вижу никакой разницы: почитать художественную литературу, чтобы обогатиться как автор, или тебя, чтобы подивиться на то, как ты умеешь закручивать метафоры, и поставить тебя себе в пример. Это потрясающее интеллектуальное чувство, когда от прочитанного чувствуешь, что умнеешь, развиваешься, а не просто хаваешь текст.
Ваш персональный Лев Толстой, кажется, на этом месте кончил. Хочется попросить прощение за, эхэм, многословность, но я знаю, что тебе будет приятно - это моя скромная плата за то внимание, что я не успела уделить регулярно выходящим главам. Серьёзно, чувак, в моей жизни до того не было таких прям строго регулярных авторов, и с моим отношением к отзывам, которые я пишу, регулярность автора играет со мной злую шутку. Но как читатель я довольна всем, а больше - поражена, восхищена и впечатлена и ещё долго буду ходить такой из-за тебя.
lifeless wine, ну вот, душа моя, я и дождалась твоей, как ты выразилась, не помню))) волшебного пенделя, моими словами))) скажу честно, я немного огорчалась, когда понимала, что ты перестала читать эту историю, для меня это понятно, такое бывает и у меня случается довольно часто. Но всё же, это огорчало меня. Хотя я и помнила, что у тебя там аццкая учёба-сессия-завалы, ну, ты меня понимаешь)) Я не смела больше надоедать тебе, потому что, чёрт, это ведь дело каждого, что читать и читать ли вообще, поэтому я смирилась и расслабилась. И когда ты написала, что посвятишь каникулы Шизе, ох, я так встрепенулась. Просто разлыбилась такая перед монитором, и давай харахориться - мол, я столько понаписала, что за каникулы ты не осилишь (хотя внутренне я предполагала, что осилишь и ещё как. Порой - это глупо и понтово прозвучит, наверное, - но я сажусь выискать какие-то косяки и читаю взахлёб несколько глав, пока не говорю себе: так, стопэ, ты хотела поискать косяки, аллё). И после этого я не раз проверяла главы в надежде, что ты что-нибудь напишешь там, где остановишься на чтении. И когда ты твитнула, У меня не возникло вопросов, где искать, я сразу прибежала сюда и давай такая с тупейшей миной читать твои полотна. Ну потому что это, чёрт, просто интересно, что возникает в чужой голове под влиянием этих слов.
И ты как всегда не подвела меня, о, нет, это было просто шикарно. Я вчитывалась по несколько раз в некоторые моменты и такая говорила про себя: "Ох, вот оно, вот оно то самое, о чём я и сама не думала так уж глубоко". Так происходит из-за нескольких причин. Знаешь, я много раз это писала, Но я не позволяю себе слишком глубоко погружаться и уходить "туда". Потому что, блять, потоу так тяжело выныривать, а ещё и перестраиваться на другие истории, что это просто жутко. Поэтому я просто не заныриваю. Я смотрю на них и стараюсь максимально ярко рассказать их историю. А они мне показывают, за что им огромное спасибоИ я счастлива этому, что у меня просто получается рассказывать всё это. И что это выходит достаточно доступно и ярко. МНе нечего выдумывать. Их историю я знаю практически наизусть.
Сначала я просто подмечу моменты в твоей речи, которые меня вставили, скажем так, приоткрыли те вещи, которые я просто не пускаю в себя. Стараюсь не пускать. Итак, огромное спасибо тебе за признание, что Шиза пока что не надоела :) Чёрт, это и правда очень приятно, да и вобщем-то, осталось у неё не так уж много глав. Думаю, около 5ти. На этом закончится та история, о которой я хотела рассказать, но никак не жизнь всех этих ребят. Собственно, и встреча этих двух затевалась какими-то высшими силами для того, что будет происходить уже вот-вот. Знаешь, я всегда волнуюсь, что с течением этой истории немного изменился сам "стиль" письма, и мне всегда немного больно читать, когда кто-то пишет, что "Шиза уже не та..." В конеце концов, у этой истории не было особой задумки, начерченных на листке линий и хитросплетений, но у неё определённо был прогрес, который я видела изначально, и он, соответственно, накрепко связывался с тем, что язык будет меняться. Потому что нельзя одинаково о Фрэнке и Джи из первых глав первой части и о тех, какие они сейчас. Наверное, звучит как оправдание, но я просто хочу поделиться этим с тобой тут.
Второе, что меня так всколыхнуло - о, это о природе естественной сексуальности. Чёрт, как же в точку! Это не то, что выставляют напоказ. Это не то, о чём кричат, чего настойчиво ищут... Это просто то, что либо возникает между двумя людьми, либо нет. И я счастлива, что ты ощутила эту естественную природу этих чувств и эмоций. Это просто было чем-то, что вытащила наружу нечто, чему я не давала особо развернуться внутри себя.
Про Мириам я тебе ничего не скажу. Я не знаю, почему Джерард так отреагировал на неё. Может, потому что она показалась ему в чём-то мудрее. Может потому, что он увидел - не сделай он ничего, - это ничего не изменит в её жизни. По сути, она была готова умирать, и Джерарду оставалось только кивнуть и забыть. Но ведь это Джерард. То есть, знаешь, как бывает в жизни. Мы начинаем лезть куда-то именно тогда, когда к нам теряется интерес, когда мы становимся в общем-то ненужны. Это разжигает наше желание как-то шевелиться, возможно, эта странная вещь произошла с Джи. А возможно, он просто пошёл на поводу тех линий, что он видит. Возможно, он просто сделал то же, что сделал в своё время с ФРэнком - не отпустил её, потому что они оказались в какой-то мере связаны, хм. Вобщем, тут можно размышлять до утра и дольше :)
А теперь отвечу на вопросы и праведные понукания, мой хороший.
Знаешь, я, как писатель-новичок, но, тем не менее, человек, который довольно серьёзно относится к тому, что он пишет, много изучаю по незнакомым мне вопросам. Не скажу, что это мой конёк - подчас я ненавижу этим заниматься, но НАДО :)
И, отвечая на твой вопрос о наркоманстве ФРэнка, скажу, что мне не нравится, что ты приводишь в пример то, что пишет Берроуз. Я читала его и знаю о твоей любви к этому писателю. Всё же, это практически автобиография, если я не ошиблась с пониманием того, Что читала, и я не собиралась опираться на автобиографические сведения одного чувака-гея-наркомана, который, впрочем, очень понятно и интересно, реалистично пишет. Я опиралась на медицинские исследования и факты воздействия кокаина на нейролептику, На организм, на его сроки выведения из организма и прочее, и прочее. Я не скажу, что поглотила труды по этому вопросу, но прочла несколько источников и составила для себя некую линию, которую буду гнуть в этой истории, впрочем, без особого усердствования, если вдруг мне ткнут мордочкой и скажут - всё не так, так быть не может. Я не претендую на истину, это просто взгляд и некий концентрат из того, что я поняла из этих наркоманских дел. Делюсь своим мнением: -Я не писала о том, что Фрэне стал зависимым. Вобщем-то, даже слово это, вроде бы, ни разу не упоминается. Но он употреблял около трёх раз в неделю (не менее) на протяжении 4,5 недель и это однозначно привело к тому, что его организм привык к тому, что через определённый промежуток времени он получит новую кокаиновую взбучку. Поэтому чисто с медицинской точки зрения вполне логично, что, не получив её, организм начинает испытывать ломку. Что я подразумеваю под ломкой - острая потребность в препарате, не принятом в определённое, привычное время. Она вызывает различные не очень хорошие и приятные реакции и совершенно не говорит о том, что вы зависимы. Организм очищается, избавляется от продуктов распада наркотика, и это совершенно точно не самый приятный процесс, но у Фрэнка всё было не запущенно. Поэтому с помощью и под контролем Джерарда они справились довольно быстро, и собственно, я уверена, что подобное состояние вполне реально, когда отказываешься от препарата спустя месяц его довольно регулярного применения. Даже если вы пропьёте месяц сильные антидепрессанты, а потом резко откажетесь от них, организм вам спасибо не скажет. Что уж говорить о довольно быстро вызывающем привыкание кокаину. Надеюсь, я была убедительна, хех)))
Про татухи. Ох уж эти мне татухи.... Знаешь, рассказывая историю про тату-салон, я много натерпелась))) Всмысле, начиталась. И теперь моя голова полна совершенно ненужной мне, как человеку (потому что я не собираюсь делать тату, хмм..) информацией... как собрать собственноручно индукчионную машинку... их фирмы, если брать фирменную... марки чернил.... фирмы... безопасность... этапы работы... типы и виды игл, материалы игл... многоразовые и одноразовые иглы.... ох бля, рекомендации по уходу конечно же... Я, конечно, не в той степени ас во всём этим. Я лишь теоретик с довольно поверхностными знаниями. Но я не хотела писать с углублением в это дело, у меня другие задачи. И знаешь, когда я прописывала ту сцену в мотеле (заметь, у них не было там секса, всего лишь минет, и он не требовал никакой особой обработки тату при этом) я думала о том, что же делать с той сценой на пляже, потому что, чёрт, писать про мази и пищевую плёнку мне не хотелось, хотя я предполагала, что совершенно точно должны найтись те, кто мне это припомнит, и даже рада, что это в итоге оказалась ты))))) Честно, даже приятно - получать то, что ожидал. Я не знаю, что делать с этой сценой. Можно представить, что Фрэнк уже позаботился об этом заранее - ведь трение от одежды и ремня, пока едешь на мотоцикле, та ещё штука, а я помню правила: не чесать, не мочить, не тереть, не подвергать воздействию солнечных лучей... Возможно, он налепил на её место что-то типа огромного такого водонепроницаемого пластыря (такие лепят на шов после операций, к примеру) или иным образом. Честно, я думала об этом, но в итоге просто никуда это не воткнула, пока писала. А потом уже просто забыла и решила не заморачиваться. Но в люблом случае спасибо тебе за это, для меня это показатель - носколько внимательно и вдумчиво ты меня читаешь, мурр!!!
И как итог - я так же бурно и эмоционально ментально кончала от твоего отзыва. Знаешь, просто человеческое тебе моё спасибо, что ты всё же читаешь. Это правдо сделало меня чуть более счастливой, ох. Я была уверена, что больше не увижу твоих слов под своей работой и даже как-то смирилась с этим. Я бы не посмела спросить у тебя, что не так. Поэтому ещё раз - спасибо за все мысли, вопросы, ты просто чудо. Я всегда глубже и острее чувствую через читателей, и это так здорово. Спасибо тебе, детка!!!
Ох, Навия, мне столько хочется написать, ты даже представить себе не можешь как меня сейчас распирает. Я давно порывалась почитать Шизофрению, правда, но почему-то я решила этим заняться в час ночи перед первым учебным днем. Так как-то странно вышло, что мне на выходных и bimba, и Ирни посоветовали прочитать, я бы даже сказала, они настаивали. Ну я, наивная, думаю, прочитаю пару глав и спать лягу, а то вставать рано, в школу идти, первый день, все такое, но мои планы были разрушены с крахом, когда я в 6.30 утра заканчивала 3 главу второй части.. Я буквально пинала себя лечь спать, потому что боялась потерять сознание от недосыпа или уснуть где-нибудь стоя. Я в который раз убеждаюсь, что все, что ты пишешь - это прекрасно, это шедевры. Вот таких талантливых, как ты, раз два и обчелся. Я просто поражаюсь, как тебя хватает на стольких персонажей, историй, потому что они все настолько кардинально разны, в какой-то степени даже противоположные между собой, что у меня просто в голове не укладывается. Я восхищаюсь твоим творчеством и прошу только об одном - не бросай писать, неважно что, даже если ты уйдешь из фандома, если переключишься на что-то другое, просто не смей губить в себе этот талант! А теперь, собственно, о самом фанфике.. Я даже не знаю с какого момента начать.. Ну что ж, начнем с начала :D Когда я начала читать, то не сразу, понятное дело, поняла, что же тут такого особенного в Шизофрении, чем же все ее так хвалят, к тому же, твой стиль явно отличается от всех предыдущих работ. Я потом уже поняла, что это некий эксперимент, но все это увидеть от тебя как-то не ожидала. Но даже не смотря на то, что первая часть написана достаточно компактно, сжато, в ней столько полноты, столько динамики, мозг не успеваю переварить одно, а тут уже бац! и другое. Честно, я до последнего не догадывалась, что же тут будет. Ты как всегда превзошла мои ожидания. Прочитав все за 1,5 дня, я увидела отголоски некоторых фанфиков, я не знаю почему, но Ищущий, Дов Кипер, Сплиттинг, Анхолливерс и Наш самый большой грех.. вот эти 5 я тут увидела. Нет, я не говорю, что ты копируешь, ни в коим разе, я к тому, что ты тут смогла совместить эти несовместимые вещи, может, это просто у меня крыша поехала, что более вероятно, но для меня это необыкновенная красота, когда в чем-то совсем немного совмещают что-то прекрасное, и получается нечто неописуемое, не поддающееся сравнению. Мне очень нравится, как ты построила фанфик, что первая часть она как снежок в лицо, столько всего происходит, и все так быстро набирает обороты, и вот ты читаешь взахлеб, а во второй части ты как будто поясняешь, что же случилось в первой. Ты объясняешь, ты рассуждаешь сама, но при этом не даешь никаких лишних подсказок. Ты заставляешь не глотать жадно и быстрее главы, а смаковать их, наслаждаться и вкушать эту сладость, порой и с горечью, но как без этого? Ты как-то настолько умело и правильно подаешь эту историю, что даже представить не можешь, как это можно по-другому.
А теперь о наших ненаглядных мальчиках. Знаешь, что меня больше всего поражает в них, это их реальность, как они продуманы, чувствуется, что ты знаешь все их тайны и грязные секреты, но ты не раскрываешь ни одной карты. Какой-то парадокс: ты их не прописываешь досконально, но вот это ощущение, что вот они рядом, и я знаю их, что в них такая глубина, такая бездна каких-то качеств, комплексов, переживаний, терзаний, страсти, недопонимания, это такой огромный вихрь всего, и начинаешь их видеть также, как яркое огромное цветное пятно, с различными нитями, пронизывающими их насквозь. Они настолько яркие, что по мне они затмевают очень и очень многих. Даже не знаю, кого я подразумеваю под этим словом, но я так чувствую и вижу. Меня поражает, что каждый из них уникален по-своему, но ты не пишешь о ком-то из них отдельно, они как будто все время вместе, как нерушимое целое, эти парни постоянно взаимодействуют, потому что именно когда они вместе, весь спектр их многогранности личности, души и чувств открывается. Они как будто настоящие, только когда вместе. И черт, они свернут горы, они победят все и вся. Но все равно хочется поговорить про каждого. Джерард. Он сам по себе в жизни очень противоречивый и нерешительный человек, и здесь же он такой же. Может, его нерешимость не так заметно, но для меня эта черта характера всегда присутствует в любом Джерарде, каким бы он не представал перед нами. Он в себе сочетает не сочетаемое, какую-то колкость, резкость, грубость, везде мусорит, но при этом он настолько нежен, любвеобилен, добр, готов придти на помощь в трудную минуту и любит чистоту, что просто теряешься в догадках, какой же он этот Джерард Уэй на самом деле. Он не жалеет себя. Когда нибудь он себя доведет этим голодом, потому что не лезет. Я точно знаю, потому что сама через такое проходила. Надеюсь, Фрэнк все так же верно продолжит его кормить, поить, укладывать спать и помогать ему. И вопрос, который мне не дает покоя.. У него шизофрения? Он же не просто так слышит эти голоса? Может, они идут как расплата за дар, которым он обладает, а это вовсе и не болезнь. Но я почему-то всегда считала, что людям с этой болезнью открыты тайны мироздания, которые нам не дано понять. Именно в этом случае, мастер настолько остро все чувствует и осознает, что это не выглядит болезнью. Это как дар. Конечно, я должна быть благодарна, что сейчас у них все просто великолепно, но мне как-то по мазохистски обидно, что эта "болезнь" Джерарда не фигурирует в фанфике в последних главах. Мне очень хочется, чтобы у него все было замечательно, но почему-то мне этого не хватает... О
Особенно хочу тебя поблагодарить за один его образ, который навсегда крепко и прочно засел в моем мозгу. Когда он сидел с этим хвостом, его прекрасная лебединая шея открыта, и неважно, что он немного горбится, от этого она не перестает быть такой утонченной, хрупкой и невероятно красивой. Когда у него свитер ели держится на плечах, а через вырез спереди видны ключицы. Спасибо тебе, потому что Джерард с хвостом, да еще и с красными волосами.. Черт. Я понимаю Фрэнка, честно :D А теперь поговорим и о нем. Он такой живой, такой подвижный, неугомонный, взрывной, дикий, любвеобильный, он горит ярко и горячо, как бесконечное солнце.. И мне так интересно, когда он поймет свое предназначение? Ему объяснит Джерард, или он сам до этого дойдет? Он такой молодец, что он смелее мастера, что не стесняется ни себя, ни своих чувств, однако в последних главах Джерард более откровенен с Фрэнком. На самом деле, в этой истории мне очень импонирует Джерард, он меня тянет, я не могу от него оторваться. Такой, как он тут, я его еще не видела. Никогда. Поэтому на меня он производит большее впечатление, но это не значит, что Фрэнка я люблю меньше. Когда появилась Мириам, я сначала ее невзлюбила. Если ты читала Дов Кипера, то она мне сначала напомнила Жасмин, я не знаю почему, поэтому и не понравилась, но когда узнала о ее болезни, какая она, то сразу успокоилась, на душе стало легче. Так странно, что этот незнакомый человек за каких-то пару недель перевернул мир Джерарда. Она ему дала очень много, и я безумного благодарна ей и счастлива, что он извлек правильные уроки что ли.. из их общения. Меня очень волнует его отношения с Фрэнком, потому что моя попа чувствует бурю, которая вот вот наступит, а может быть и нет, кто тебя знает :D Одна единственна вещь, которая меня вообще не отпускает - что де с дочерью Майки? Почему она такая особенная? Что с ее красками и нитями? У нее тоже будут способности, или же просто сам по себе процесс возникновения жизни и рождения прекрасен? Не знаю. В любом случае, надеюсь на хороший исход событий. И вот я уже хотела писать заключение, но потом вспомнила, что не затронула самую важную часть отношений Джерарда и Фрэнка. Секс. Вот ....... Надеюсь, мое многоточие будет для тебя всем, потому что красноречивее я не смогу ничего сказать, совершенно. Только то, что это что-то невероятное и фантастическое. Самое главное, что их секс не воспринимается как что-то обычное, ну как обычный половой акт ради разрядки, а это единение душ, так они показывают другу, как любят, как поддерживают, как переживают и готовы пойти на многое ради друг друга. Это что-то большее, чем секс, даже занятия любовью. Что-то непостижимое, но доступное и понятное только им двоим. Под конец я сдулась, потому что писать отзыв час - к такому жизнь меня точно не готовила. Надеюсь, ты все поймешь, что я тут написала, хотя мне кажется, что это все уже какой-то полусонный бред. Спасибо. Просто огромное, что ты пишешь, что ты радуешь нас так часто. Я безмерно счастлива, что прочитала Шизофрению, и жду, как верный пес, продолжения. Никогда не писала такой большой отзыв. Уверена, что о чем-то точно забыла написать, но мой мозг просто уже в нерабочем состоянии. Уф, кажется, все :D <3
упырь, моя хорошая и замечательная, как же я удивилась, увидев под старой главой Шизы новые комментарии, да ещё и такие объёмные. Знаешь, не зря я думаю, что Шизофрения вскрывает в каждом что-то своё, словно остроотточенным скальпелем, и меня это до безумия привлекает, просто ооочень.
Начну с плагиаторства))) Мне на аск недавно пришёл вопрос, нет ли у меня привычки плагиатить. И вдруг прочитав твой комментарий, подумала, может, это ты спрашивала? :) В любом случае, сейчас отвечу и тут тоже. Просто я думаю, что это очень важная тема.
Цитата
увидела отголоски некоторых фанфиков, я не знаю почему, но Ищущий, Дов Кипер, Сплиттинг, Анхолливерс и Наш самый большой грех.. вот эти 5 я тут увидела.
Скажу тебе, что ни Сплиттинг, ни Анхооли, ни Наш самый большой грех... я не читала. В последнем прочла около 3х страниц, я не сужу совершенно, просто у меня не пошло. Я тяжело читаю тяжёлое, как ни странно. Тяжело читаю, где сплошные размышления. Я люблю динамику, хах, комиксово-манговый мозг у меня, походу... Но не умаляю заслуг авторов, которые пишут в этом непростом жанре. Дав Кипера читала, но тоже не слишком много, где-то до тех глав, где они наконец начали трахаться. Я читала его спокойно, без ажиотажа, это отличная работа но опять же немного не моя просто. И я совершенно уверена, что не взяла оттуда ни крошки.
Насчёт Ищущего... Хех, не буду отпираться - Шизофрения была начата через довольно короткий промежуток времени после того, как я открыла для себя ищущего. И вполне вероятно, что в ней что-то проскальзывает оттуда, но есстественно не сюжет и не характеры, вот в этом меня никто не обвинит, никогда. Мои герои и мои ситуации всегда были моими, потому что они сами мне показываются, мне нет ни смысла ни толку выдумывать хоть что-то. Но в стиле - очень даже может быть. Знаешь, порой это происходит помимо воли. Перечитаешь Ищущего - и тебя понесло на подвиги, кхм... )))
Но теперь я научилась никогда не писать, пока ты под впечатлением от чего-то. Это не сразу пришло ко мне, я всё же неопытный автор. А когда начинала Шизу, писала отсилы 2 месяца. Так что сейчас я наученая, и висящие надо мной идеи очень и очень долго отстаиваются и настаиваются, месяцами, чтобы остаться только самими собой, без шелухи чужих влияний.
Даже атмосфера последних ещё не написанных глав Шизы найдена мной по прочтению одного замечательного перевода. Я очень долго мучалась и не могла понять, чего же эти двое от меня хотят. Каждый из привидившихся мне вариантов был чем-то не тем. И тут - бах! - Именно атмосфера - я вдруг поняла, к чему они оба (и Джерард, и Фрэнк) стремятся, чего они хотят от меня как от их персонального "бога". И я намерена дать им это, хотя, вероятно, эта концовка многих любителей "потяжелее" разочарует. Но собственно, не это не так важно. Главное чтобы эти двое были довольны)
Про вопрос о Шизофрении Джерарда. Я навсегда решила оставить эту тему открытой. Пусть каждый читатель сам решит для себя, есть ли шизофрения, или это просто мнительность и фантазия неуравновешенного Джерарда и просто игра слов в названии салона и фика. Я не знаю, у меня нет однозначного мнения. Опять же, степени шизофрении бывают ооочень разные. И далеко не всем требуется лечение медикаментами, к примеру. И совсем малые проценты случаев из них опасны для людей и общества.
Ещё спасибо отдельное, что "подобного от меня не ожидала")))) Я тоже не ожидала, что ты сядешь читать ночью перед учебным днём, наивно полагая прочитать 3 главы. Аяяй, я думала, все уже наученные ))))) Я сама порой за шкирку себя оттаскиваю, хотя сажусь "всего поправить пару мест". Я не знаю, что это такое и отчего оно происходит. И да, в Шизе я хотела много матов, страсти, странностей, какого-то бурного потока, который случайно смывает собой нескольких людей и тащит их вперёд...
Ответов на остальные вопросы я тоже не дам, хотя про дочку Майки я знаю немного больше, но читатели и сами узнают всё немного впереди, как и про то, как и что научит Фрэнка быть собой в полной мере. Буквально в следующих двух главах это будет. А ещё проспойлерю, что дочь Майки, как оказалось, и является самым важным винтиком в этой истории. Собственно, для чего эти двое и встретились. Это самое большее, что я могу проспойлерить)
Ох, огромное тебе спасибо, мой хороший человек!!! Так приятно, что ты снова потратила своё время на мою историю, это просто невероятно!!! Спасибо тебе огромное, душа моя! Ты заставила меня улыбаться с утра (хаха, я встала после 12) пораньше. Шлю лучи тепла и радости тебе, спасибо-спасибо-спасибо!!!!!!
navia tedeska, Нет, на аске была не я, и ты не подумай ни в коем раза, что я считаю этот каким-то плагиатом или что-то еще, нет нет! Просто я немного сумасшедший человек, который когда где либо видит что-то отдаленно напоминающее о некоторых фанфиках, то сразу начинаю искать какой-то скрытый смысл и тому подобное. И то, что на тебя повлияли какие-то работы, это совершенно нормально и в порядке вещей :) Я, конечно, люблю потяжелее, но каждый раз так расстраиваюсь, когда все заканчивается трагично, и не понимаю, чем же меня тянет ангст, а потом опять снова здорова. Я безумно рада, что решилась прочитать ее, меня так захватила Шизофрения, ох.. И мне просто до чертиков интересно, что же с дочерь Майки! даже представить не могу, что же в ней такого особенного, что именно из-за этой девочки и произошла встреча этих молодых людей! Ничего в голову не приходит, только безумный интерес разъедает, не могу усидеть на месте. Теперь я твой настоящий "тру фанат", потому что я прочитала все твои работы и жду каждую с нетерпением!
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
