- Доброе утро, - раздался громкий голос Фрэнка. Именно эти слова и заставили меня проснуться, хотя я сомневаюсь, что те пару часов, что я пролежал с закрытыми глазами можно назвать полноценным сном. Я много думал и очень мало спал, но, естественно, никто не будет ждать меня только потому, что я не выспался. Это моя проблема и только моя. - Мы с Майки будем внизу. Собирайся, - добавил парень, и дверь закрылась. Это все, что он сказал мне перед тем, как снова оставить меня одного в комнате. Ничего лишнего, только пара сухих фраз исполненных в фирменном холодном и серьезном тоне. Я не ожидал ничего другого, скорее наоборот не представлял, что может быть как-то иначе, не надеялся, что он уделит мне какое-то особое внимание. Нет, я отчетливо понимал, что произошедшее ночью абсолютно не касается того, что будет происходить днем. Я понимал достаточно много, но при этом вопросов осталось у меня не меньше, и ответы на них оказалось не так легко найти. Все усложняется, как только ты начинаешь углубляться в ситуацию, разбираться с причинами и последствиями, рыться в своих собственных мыслях и эмоциях. Возможно, мне просто нужно больше времени, чтоб суметь объяснить все происходящее самому себе, возможно, время само расставит все на свои места. Нужно только подождать, нужно лишь иметь терпение.
Чтоб привести себя в порядок и спуститься на первый этаж, мне потребовалось не больше пятнадцати минут, и когда я пришел, Майки и Фрэнк стояли в гостиной, что-то увлеченно обсуждая друг с другом. Первым меня заметил мой брат, по крайней мере, он первым это продемонстрировал, обратив на меня внимание. - Доброе утро, – поприветствовал меня он, вяло улыбнувшись. – Я оставил твой завтрак на кухне. Там овсянка, надеюсь, ты не против... – сказал Майки, и, кивнув, я сразу же отправился на кухню, не задерживаясь там надолго. Я взял свою тарелку с уже еле теплой овсянкой и поспешил вернуться обратно. Конечно, никаких претензий по поводу еды у меня и быть не могло, так как перебирать харчами в нашем положении – это редчайшая глупость. Не имеет значения что ты любишь, а что нет, не имеют значения и вкусовые качества. Еда не должна приносить удовольствие, она должна поддерживать жизнь. - Как спалось? – спросил Майки, когда я снова вернулся в гостиную. - Бывало и лучше, - честно ответил я, мимолетно взглянув на Фрэнка, который в свою очередь даже не смотрел на меня. Он что-то изучает в своей карте, в принципе как и обычно, полностью сосредоточенный на своем занятии, так что я не уверен слушает ли он меня вообще. – Какие планы на сегодня? – спрашиваю я, набирая полную ложку овсянки. Только сейчас Фрэнк поднимает на меня глаза, и совершенно спокойно говорит: - Пока что все как обычно. Двигаемся дальше в сторону границы, - объясняет он. Фрэнк излагает свои мысли коротко и четко, и, может быть неосознанно, но всем своим видом, своей внешней уверенностью показывая, что он лидер, что у нас нет поводов сомневаться в нем. Он поведет нас дальше, что бы там ни было, что бы не происходило вокруг. Он лидер, решительный, сильный и сдержанный, странно осознавать, что он и есть тем самым парнем, которого я видел этой ночью, которого я слышал этой ночью, которого я целовал этой ночью. Но в то же время я не чувствую между нами какого-либо напряжения, я не чувствую, что Фрэнк пытается отдалиться от меня или стыдится смотреть мне в глаза. Все выглядит так, как и было прежде, никакой неловкости, и то, что случилось между нами, осталось только между нами, спрятано где-то внутри. Это было, это есть, но этому нет места здесь и сейчас. Это наша маленькая закулисная история, но и у нее есть свое значение, свой смысл, хотя мне все еще не удалось разгадать его до конца.
Так как цели задерживать всех у меня не было, как и желания медлить, со своим завтраком справился я довольно быстро, сразу же давая всем понять, что мы можем идти. Конечно, перед выходом из дома мы совершили традиционный ритуал в виде проверки всех своих вещей, убеждаясь, что никто ничего не забыл, пистолеты заряжены и все на своих местах.
- Все готовы – можем идти, - подытожил Фрэнк, и с этого момента наше путешествие продолжается.
Мы снова в пути. Мы снова открываем дверь очередного дома, в который больше никогда не вернемся. Мы снова выходим на улицы, мы снова рискуем жизнью, зная, что будем делать это снова и снова, столько, сколько будет нужно, столько, сколько сможем.
*
Уже с самого утра стало ясно, что день выдастся жарким, а от этого еще более тяжелым. Воздух вокруг будто бы застыл, и ни малейшего намека на хотя бы легенький ветерок не ощущается. Все вокруг расплывается и плавится перед глазами, футболка противно прилипает к телу, рюкзак на плечах кажется еще тяжелее, чем обычно, но сейчас у нас нет времени на отдых и мы идем дальше, несмотря на невыносимую жару. У нас нет сил даже на то, чтоб говорить друг с другом, потому мы просто молчим и тяжело дышим, время от времени поднимая голову вверх, словно вымаливая дождь или хотя бы, чтоб палящее солнце скрылось за тучами пусть даже ненадолго. Теперь этот мир еще больше похож на ад. Но сдаться из-за жары – это даже звучит смешно. Мы должны идти вперед при любой погоде, при любых обстоятельствах, и пока что мы четко следуем этому правилу. Я молча вытираю ладонью выступающие капельки пота со лба, но жаловаться не собираюсь, да и имели бы мои жалобы хоть какой-нибудь смысл? Погода не подвластна никому, и изменить ее никто не сможет, потому остается только смириться и справляться с еще одним испытанием, которое на этот раз нам подкинули не люди, а сама природа.
В остальном же все складывалось довольно удачно и спокойно, пока мы шли через поля и фермерские угодья, и единственное, что усложняло наш путь – это солнце, от которого на открытой местности никуда не скроешься. Но, как бы там ни было, вечно идти через одни только поля, где не встретишь ни единого человека, тоже невозможно. Так бы все было слишком просто и нам не пришлось бы ни за что волноваться.
В итоге нам все же пришлось выйти поближе к цивилизации или, если быть точнее, к тому, что от нее осталось. Потрескавшаяся дорога с заброшенными и опустевшими магазинчиками на обочинах, заправками, у которых уже давно нет посетителей. Это грустное и пугающее зрелище, это картина постепенно вымирающей жизни. Война, как смертельно опасный вирус, заражает все вокруг, забираясь в самые укромные места, наполняя их ужасом и разрушениями. Можно попытаться спастись, но невозможно скрыться, невозможно избавиться от ее влияния на свою жизнь. Все мы, так или иначе, причастны к этому. Все мы – дети этих руин.
Мы шли вперед в полной тишине достаточно долгое время, ступали тяжелыми ботинками по раскаленному асфальту, не обменявшись ни словом друг с другом, только иногда переглядываясь, чтоб убедиться, что у всех все в порядке. Что ж, все действительно шло чуть ли не идеально, четко по плану, без каких-либо казусов, и лично мне казалось, что так будет до самого вечера, пока мы снова не найдем, где переночевать. Я надеялся, что все обойдется без неприятных сюрпризов, и еще один день с легкостью добавиться в список прожитых. Я уже мечтал о том, как улягусь в кровать и хорошенько высплюсь – это все, о чем я думал, все, о чем мне хотелось думать. Но так было ровно до тех пор, пока где-то вдалеке я не заметил черные густые клубки дыма, вздымающиеся вверх и расплывающиеся по небу серыми тучами.
- Что там? – настороженно спросил я, вглядываясь вдаль. На самом деле я понимаю, что я вижу, но в данном конкретном случае мне бы очень хотелось ошибаться. - Как будто что-то горит... - ответил мне Майки. - Как будто весь город горит, - добавил Фрэнк, и голос его звучал не особо оптимистично. Отрицать очевидное становится все сложнее, и чем дальше мы продвигаемся, тем отчетливей я чувствую запах гари. Он становится все более резким и сильным, не оставляя сомнений, что мы идем прямо в пожар. - Что мы собираемся делать? – спросил я, смотря то на Фрэнка, то на Майки. – Надо найти какой-то обходной путь. - Вряд ли получится. Это небольшой городок, и через него самый безопасный путь. В городах побольше может быть намного опасней, - объяснил мне Фрэнк. - То есть то, что мы можем попросту сгореть сейчас – это безопасно? – непонимающе спросил я, изо всех сил стараясь игнорировать шум, доносящийся из глубины города, в который мы только что вошли. Крики, выстрели, взрывы. Все та же симфония смерти. - Нигде не безопасно, Джерард, - сказал Фрэнк. – Просто поверь мне, если бы у нас была возможность обойти этот город без вреда для себя, мы бы обязательно его обошли. А пока давайте уйдем с широкой улицы и постараемся пройти задворками, - предложил он, и мы без лишних размышлений тут же приняли его предложение. Мы вышли на какие-то узенькие улочки, значительно замедлив шаг, чтоб Фрэнк успевал ориентироваться по местности и по возможности сверять наше местоположение с картой. Напряжение усилилось, крики стали громче. Еще один оглушительно громкий взрыв, звон разбивающихся стекол, плач женщин. Все это сливается воедино, создавая хаос. Все это сливается воедино, пробуждая страх и тревогу. Смерть повсюду, она слишком близко, и она снова хочет сыграть с нами в свою игру, где действуют только ее правила и от которой невозможно отказаться.
Мы шли не больше пяти минут, когда неподалеку от нас раздался визг сирен, как будто приехало несколько бригад скорой помощи вместе с парочкой полицейских машин за компанию. По крайней мере, звучит это именно так – все сирены верещат невпопад, создавая ужаснейший диссонанс.
- Черт возьми, мимо них мы не пройдем, - сказал Фрэнк, когда мы остановились на углу дома, прислонившись к одной из стен. Нам только и остается, что время от времени выглядывать отсюда, чтоб понять, что вообще происходит и что это за машины. Но что мы поняли сразу, так это то, что уезжать они никуда не собираются. - Найдем другую дорогу, - предложил я, и, в очередной раз выглянув из-за стены, заметил, что прямо по этой улице едет микроавтобус. Он едет очень медленно, а из открытых окон выглядывают дула автоматов – больше ничего мне не удалось рассмотреть, но и этого оказалось вполне достаточно, чтоб сообразить, что ничего хорошего ожидать не стоит, и парни в микроавтобусе явно не дружелюбно настроены. Это чистка. Они чистят мелкие города. Кого-то убивают, кого-то забирают с собой, а кто-то и сам погибнет в пожаре. Это идеальный сценарий, и я уверен, что испробованный не единожды. И наш город, где мы жили с Майки, ждала такая же участь, может быть, наш дом уже сгорел дотла, кто знает. - Сюда едут, - сказал я. – Мы не можем продолжать стоять тут. Они нас пристрелят, не успеем мы даже слова сказать. Надо зайти в дом. - В доме не безопасно, - ответил мне Фрэнк, но времени для споров у нас не осталось, потому я просто побежал к парадной двери самого близкого к нам подъезда длинного четырехэтажного дома. В этом городе больше не осталось места, где может быть безопасно, но вариантов у нас тоже не так уж много. Ждать у той стены, когда нас перестреляют из автоматов или спрятаться в доме, который вот-вот могут поджечь. По крайней мере, выбрав второй вариант, мы точно проживем немного дольше, даже если в итоге нам не удастся спастись. Надо пользоваться теми шансами, которые у нас есть, надо хотя бы попробовать, но, ни в коем случае, не сдаваться.
Майки и Фрэнк, естественно, поддержали мою идею, как единственную у нас имеющуюся, просто молча последовав за мной в дом. Времени на размышления совсем не осталось, придумывать какой-то конкретный план действий мы не успеваем, потому приходится подстраиваться под ситуацию. Оказавшись в доме, первое, что мы сделали, это кинулись к одной из квартир, начиная буквально ломиться в нее. Но дверь заперта, и как бы я не дергал ручку, открываться она не собирается. - Твою мать! – выругался я, еще раз стукнув кулаком по двери. – Эй! Там кто-нибудь есть? – крикнул я, но даже если в квартире сейчас кто-то есть, ответа я все равно не услышал. Люди боятся. Люди больше никому не доверяют. И я могу это понять. - Пошли дальше. Тут еще есть квартиры, - тихо сказал Фрэнк, махнув нам с Майки рукой. Что ж, вторая попытка провалилась так же, как и первая, но на этот раз я уже не орал и не пытался выломать дверь, а просто сразу же побежал к другой двери вместе с остальными. Сколько бы я не кричал от злости и раздражения, нам это никак не поможет, у нас попросту нет на это времени. Нельзя терять ни секунды.
В итоге открытую квартиру нам удалось найти на втором этаже, но пока что никто из нас не спешит выдохнуть с облегчением. Три щелчка. Пистолеты сняты с предохранителя. С первого взгляда все выглядит так, будто здесь никого нет, но вдруг откуда-то раздается какой-то странный шорох. Мы все резко обернулись в сторону ширмы, разделяющей гостиную и спальню – там явно кто-то прячется. Мы осторожно стали подходить ближе, и тогда вместо шороха уже послышалось тихое приглушенное всхлипывание. Обойдя ширму, мы сразу же увидели, кто является источником этих звуков. В самом углу комнаты за шкафом сидит женщина с грудничком, крепко прижимая его к себе и одной рукой успокаивающе поглаживая младенца по спине.
- Мы не причиним вам боли, - поспешил объяснить Фрэнк, как только ему открылась вся картина происходящего. – Мы искали место, где спрятаться, - сказал он, и женщина с надеждой подняла на него глаза полные слез. - Все хорошо, - успокаивающе проговорил я, пряча пистолет и подходя ближе к женщине с ребенком. Сначала она еще сильнее вжалась в стену, со страхом смотря на меня, но когда я присел на корточках рядом с ней, она вроде бы немного успокоилась. – Вам не нужно нас бояться. Мы не сделаем вам ничего плохого, - сказал я, и женщина неуверенно кивнула. - Почему Вы не закрыли дверь? – удивленно спросил Майки. - Я пыталась, - всхлипнула женщина, смотря то на моего брата, то на меня. – Но там сломан замок, - сказала она и сразу же замолчала, как будто бы боясь сказать хоть одно лишнее слово. Думаю, она все еще немного опасается нас и не верит в честность наших намерений. - Можно на всякий случай подпереть дверь чем-то, - предложил я. – Конечно, если кому-то понадобится сюда вломиться, то это вряд ли сможет помешать, но, крайней мере задержит их на какое-то время. - Но если нам самим придется отсюда бежать, то это задержит нас, - ответил мне Фрэнк. – Оставим все, как есть, - решительно проговорил он, и спорить никто не стал. Все просто замолчали, смотря в пустоту, каждый думая о чем-то своем. Что дальше? Сколько вообще нам придется сидеть тут, и что мы собираемся делать? Я задаю эти вопросы сам себе, не озвучивая их, потому что знаю, что вряд ли у кого-то в этой комнате есть конкретные ответы. Мы все в одинаковом положении, никто не знает, что нас ждет впереди.
Мы так и продолжили молчать, внимательно вслушиваясь в тишину, ровно до тех пор, пока не послышался резкий и громкий звук от разбивающегося окна. Каждый из нас резко дернулся, поворачиваясь в сторону того самого окна, в котором теперь красуется большая дыра от попавшего в него камня. Еще одна секунда тишины, а затем всю комнату охватывает громкий истошный детский плач. - Что это значит? – с явной опаской спрашивает Майки, не спуская глаз с разбитого окна. Это не было сделано просто так, это не обыкновенное хулиганство, которое могло иметь место когда-то. Мы ждем, что произойдет дальше, и пока что это все, что мы можем делать, прежде чем поймем, что именно нам грозит и как с этим бороться.
Проходит еще минута, не более того, прежде чем шоу продолжилось. Никто даже не успел ничего сообразить, а уж тем более предотвратить случившееся, и вот теперь-то к нам пришло понимание того, зачем понадобилось разбивать окно камнем. Это не просто так. На войне ничего не происходит просто так – этому мы все уже давно научились. Первое, что бросилось мне в глаза, что я заметил сразу же – предмет, летящий в дыру в окне, не был похож на камень, он горел ярким оранжевым цветом. Считанные секунды и он оказывается в квартире, а оранжевое пламя быстро расползается по расстеленному в гостиной ковру. Огонь распространяется быстро, словно пожирая все на своем пути, чтоб превратить в пепел. Теперь я знаю, что это было. Так просто, что, кажется, я мог догадаться и раньше... Коктейль Молотова.
- О господи! – начинает кричать женщина, снова заливаясь слезами, и подрываясь со своего места. – О господи! – повторяет она как заведенная, качая ребенка на своих руках.
Хаос на улицах попадает в каждый дом, и мы не можем ему противостоять, мы не можем его остановить. Мы можем только приспособиться и попробовать не поддаваться безумию.
- Надо уходить, - говорит Фрэнк, и мы все замечаем, что огонь охватывает все большую и большую площадь, стремительно подступая ближе к нам. Потушить пожар вряд ли получится. Да и думаю те, кто устроил его продумали все до мелочей, так что я почти уверен, что воду они отключили, а искать огнетушитель в абсолютно незнакомой квартире, где его в принципе может и не быть, будет долго и, скорее всего, бессмысленно. Нам надо уходить, потому что у нас нет другого выбора, если только, конечно, мы не хотим сгореть тут заживо. Надо бежать, пока еще есть такая возможность, пока пламя не перекрыло нам путь. - Все будет хорошо. Я обещаю, - говорю я женщине, подхватывая ее за руку, ведя рядом с собой. Я знаю, что не могу ей ничего обещать, что сейчас не та ситуация, когда такие обещания уместны. Я знаю, что лгу ей, она знает, что я лгу, но всем так хочется верить в эту ложь. Всем хочется иметь немного больше надежды, чем есть на самом деле.
Мы выбегаем на лестничную клетку, оглядываясь по сторонам и задаваясь одним и тем же вопросом – куда нам идти теперь? Попробовать найти другую квартиру? Но вряд ли с другими квартирами не произошло то же самое, что и с нашей. Если мы выбежим на улицу – нас наверняка уже будут ждать, встречая автоматной очередью. - Нам нужно на первый этаж. Если поднимемся еще выше, то есть такая возможность, что мы уже никогда не сможем спуститься, - говорит Фрэнк, спускаясь вниз по лестнице. И мы следуем за ним без каких-либо обсуждений. Повсюду уже чувствуется запах дыма, откуда-то слышаться визг и крики. Все пропиталось отчаянием. Все пропиталось смертью. Мы все как загнанные в ловушку звери, мечущиеся по закрытой клетке, ища хоть какой-то шанс спастись. - Там, наверное, тоже все подожгли, - говорю я, хотя понимаю, что это уже не имеет никакого значения. У нас просто нет выбора.
Опять те же закрытые квартиры, и все, что мы можем – это стучать, добиваясь, чтоб нас впустили, если там вообще кто-нибудь есть. Нет никакой уверенности, нет никаких гарантий, есть только попытки, которые могут увенчаться успехом и точно так же могут с треском провалиться. Либо все получиться, либо нас ждет неудача ценою в жизнь. - Стучите везде. Каждый в разные квартиры – так будет быстрее, - скомандовал Фрэнк, и все принялись выполнять распоряжение. Мы просто делаем все, что в наших силах. Никто не хочет умирать, каждый хочет верить, что он – точно не тот, кому не повезет. Каждый думает: «Я не могу умереть сегодня», но каждый понимает, что это лишь глупый самообман. В один момент все кажется слишком безнадежным. Из-за дверей, в которые я стучал, не слышится человеческих голосов, слышится лишь треск огня. Он уничтожает все, неужели он уничтожит и нас? В помещении стало заметно жарче, откуда-то с верхних этажей доносятся крики, откуда-то с улицы доносятся выстрелы. Мы все попали в ад, еще до того как умерли, нам всем попросту не повезло. Я стучу, колочу кулаками по прочным деревянным дверям, но в ответ слышу лишь собственный стук. Надежды все меньше, ситуация кажется безвыходной, но я не останавливаюсь, никто не останавливается, потому что мы все знаем ради чего это. Ради себя. Ради друг друга. Ради жизни, которую никто так просто не хочет отпускать.
- Эй! – вдруг позвал нас Фрэнк, и каждый тут же повернулся в его сторону. – Все сюда. Быстрее! – крикнул он, и дважды нам повторять не пришлось.
Времени нет, времени совсем не осталось.
- Пусть станут так, чтоб я мог всех видеть, - послышался глухой мужской голос из-за двери, когда мы подошли. - Вы слышали, что делать, - сказал Фрэнк, и мы все стали близко друг к другу и лицом к двери, направив свои взгляды к глазку. - Покажите свои руки, - снова заговорил голос, и все, кроме женщины с ребенком, одновременно подняли вверх руки, выполняя указания мужчины. – Хорошо. Я сейчас открою. Не делайте резких движений и проходите по одному, - сказал он, прежде чем щелкнул замок и дверь медленно открылась перед нами. На пороге стоит мужчина, крупного телосложения, держа нас на мушке своего пистолета, но при этом не двигаясь, спокойно позволяя нам пройти внутрь. - Спасибо, - говорит Майки, заходя первым, а остальные за ним только кивнули в знак благодарности, ничего не говоря. - Держитесь подальше от окон – могут стрелять. Вы, - мужчина указал на женщину, успокаивающую ребенка на своих руках, никак не прекращающего плакать, - спрячьтесь в ванной, - он указал пальцем на дверь сбоку. – Там моя жена. Закройтесь вместе с ней и не открывайте до тех пор, пока кто-то из нас не скажет вам.
- Вы здесь живете? – спросил я, оглядываясь по сторонам и замечая обгоревшие шторы, черное пятно на паркете и стоящий в углу огнетушитель. - Жили. Думаю, теперь так правильней говорить, - с явной досадой ответил мужчина. – После сегодняшнего вряд ли в этом городе вообще хоть кто-то останется. - Отсюда надо как-то выбраться, - сказал Фрэнк. – Некоторые квартиры уже горят, и рано или поздно гореть будет все, весь дом. - Я знаю, но надо еще немного подождать. Они не уйдут, пока не убедятся, что не оставили ничего живого после себя. Когда они не будут стоять под окнами, тогда сбежим отсюда.
Если нам удастся выжить сегодня, я буду считать это самым настоящим чудом. А пока... пока мы все еще в опасности. За нами еще придут, ведь мы должны быть мертвы. Все должны быть мертвы.
- Они будут проверять квартиры, - тихо сказал мужчина. – Они знают, что кто-то мог выжить, и их это не устраивает. Они успокоятся только тогда, когда увидят наши трупы. Но в таком случае, им придется постараться.
Гостей долго ждать не пришлось, и настойчивый стук в дверь не стал ни для кого сюрпризом. Мы знали, что это произойдет, мы уже ознакомились со сценарием. И теперь мы дошли как раз до того момента, когда либо убьют нас, либо убьем мы. Других вариантов нет, и мы готовы ко второму акту. Сейчас мы выполняем то, что говорит нам хозяин квартиры, понимая, что тут следует подчиняться его правилам, а не устанавливать свои. Он сказал, что знает, что делать, что у него есть план, но посвящать в него нас он не стал, хотя Фрэнк очень настаивал на этом. Я видел, что Фрэнку не дает покоя то, что его держат в неведении, что он не знает, чего ему стоит ожидать, но в итоге он согласился на те условия, которые нам поставили. Делать то, что говорят. Фрэнку с Майки пришлось спрятаться в спальне и не подавать виду, что они вообще есть в доме, я же остался в гостиной вместе с хозяином: он сел под столом, уже направив свой пистолет в сторону двери, а я спрятался с противоположной стороны за диваном. Остается только молиться, чтоб план, о котором я ничего не знаю, увенчался успехом. Остается только молиться.
Стук продолжался не долго, и вскоре сменился полной тишиной, и только потом грохотом. Они выбивают дверь, и, судя по тому, как она начала трещать, долго выдерживать сильные удары она не сможет. То, что произошло дальше, заняло не больше, чем полминуты, и я практически ничего не видел, сидя за этим чертовым диваном.
Когда раздался первый выстрел, я выглянул, чтоб увидеть, кем он был воспроизведен. В то мгновение, мужчина, принявший нас в свой дом, еще был жив, а дуло его пистолета слегка дымилось после выстрела. Но это было лишь мгновение. И в следующую секунду мои глаза широко раскрылись от ужаса. Выстрел. Мужчина хватается за живот, смотрит на свою руку, а потом поднимает удивленный взгляд. Еще один выстрел в районе сердца. Еще один. И на этот раз в голову.
Старый план больше не действует, он больше не актуален. Теперь остается только импровизировать.
В комнате воцарилась тишина, и единственное, что нарушает ее – детский плач, доносящийся из ванной комнаты. Наверное, сейчас мой выход, моя очередь действовать, потому что кроме меня здесь больше никого нет. Мои руки трясутся, когда я тянусь к своему пистолету, и я сомневаюсь, что вообще сумею попасть в цель, но я должен. Я слышу шаги, но они направляются не в мою сторону, а наоборот отдаляются от меня. Наш гость идет туда, где сейчас прячутся две женщины с маленьким ребенком, он не знает, что я здесь, и, видимо, пока что не собирается никого искать. Что ж, он сам дает мне шанс его убить.
Я пытаюсь как можно более тихо и аккуратно вылезти из-за дивана, чтоб все так же оставаться незамеченным, чтоб потом осуществить свой собственный план.
- Вам лучше открыть дверь самим. Потому что, если это сделаю я, то вы можете об этом здорово пожалеть.
«Не открывайте до тех, пока кто-то из нас не скажет вам». И он не один из нас.
- Я предупреждаю последний раз. Иначе мне придется выломать дверь, - угрожает незнакомец, но я надеюсь, что его угрозы не подействуют. Они не откроют.
- Хорошо. Больше предупреждений я делать не буду, - говорит парень, но прежде чем он успевает что-либо предпринять, я спускаю курок.
Предупреждений действительно больше не будет. Парень падает на паркет, и винтовка в его руках становится слишком тяжелой, чтоб он смог нанести мне ответный удар. Я мало соображаю, что происходит, не соображаю, куда именно я попал, но с полной решимостью подхожу ближе к незнакомцу. Я смотрю как он задыхается, теперь я вижу рану сбоку на его шее, я вижу как он умирает и понимаю, что шансов выжить у него нет. Но я стреляю еще раз. Прямо в лоб. Контрольный выстрел.
продолжение прочел еще вчера, но на комментарий сил не хватило :D спасибо за столь чудесный подарочек <з слава Богу, обошлось без смертей, так что эту главу можно полноправно считать "праздничной" :D читала взахлеб, собственно, как и всегда. счастья тебе в новом году поняшки, и еще раз спасибо
спасибо за такой классныйновогоднийподарок)) мыслей по главе нет, ну во всяком случае стоящих), можно лишь сказать, что дже стал храбрым)) это радует. ждём дальше с нетерпением) с новым годом, вас) пусть сбываются мечты и побольше вдохновения)и свободного времени
Реально подарок, причём обещанный тобою заранее :3 Вот не фигня это, не фигня - выполнять обещания, да ещё и такие, связанные с творчеством.
Нуу, на этот раз Джерард дал всем просраться. Да все читатели, думаю, предвкушали главы, где функции героя на себя перетянет Уэй-старший, ведь оно и ясно - не оставаться же, так сказать, принцессой всё время: война каждый день чему-то учит, закаляет. Я думаю, невозможно не выйти из неё хоть сколько-то сильным. Тем более, что чуть ли не в каждой главе Джерард выказывал своё стремление стать другим. И вот, "звёздный час" настал. Я понимаю, что это всё про "звёздный" час звучит цинично, памятуя о том, что война, пожар и человеческие смерти - это горе, это большая трагедия. Но, видать, через лишения и страдания люди, с одной стороны, становятся лучше, приобретают те хорошие качества, которых им недоставало в мирное время. Но хуже становятся тоже, несомненно. Стоит вспомнить - а пусть о той же агрессивной недоверчивости, которая покамест так нужна для того, чтобы выжить в новом жестоком мире. А вот в мирное время она вряд ли была бы достоинством - скорее, шрамом от глубокой раны.
Я для себя провела параллель между двумя "женщинами в квартире" - той, беременной и с ружьём из прошлой главы, которая чуть ли не пристрелила Джерарда в целях самозащиты, и этой, с младенцем, что встретила парней почти безропотно. Символизм в этом вряд ли какой-то есть, просто кардинально разные обстоятельства - тогда был спокойный разрушенный дом, а здесь - горящий в огне. Я к тому, что парням на пути попадаются совершенно разные персонажи, и это замечательно, что и ситуации, и реакции, и поведение этих эпизодических персонажей варьируется так же, как варьируются они сами. Это здоровски напоминает саму жизнь и даёт нам чёткую, но панорамную картину военной реальности. А самое лучшее описание, как по мне, это описание через восприятие людей, персонажей. Так чувствуешь атмосферу, дух того, что происходит в фике безукоризненно. Насчёт эмоций, я, привыкшая ко всяким огням и ужасам, абсолютно спокойно читала всю главу, но жилка таки затрепетала в финале, когда все прятались в квартире у того статного мужчины. Во-первых, я осознала, сколько же опасностей затаилось в одном-единственном доме: это и пламя которое может пробраться с соседних воспламенённых квартир, и "фейерверки", летящие в окна, и вооружённые "чистильщики", шныряющие по этажам... Бежать действительно некуда, а что делать - неизвестно. Как метко выразился Фрэнк, и эти слова до сих пор у меня в ушах: "Если поднимемся еще выше, то есть такая возможность, что мы уже никогда не сможем спуститься". Опасность смерти в закрытом помещении - это, конечно, мощно. Но, честно, мне радостно за парней, что эта опасность уравновесилась гуманным отношением обитателей квартир, где им довелось бывать. Меня восхитила решительность того мужчины - он действительно вёл себя как хозяин с большой буквы, как муж, как защитник. И его "твёрдый план действий", несмотря на то что известен он не был, в меня лично вселял надежду на то, что карателей удастся нейтрализовать и уничтожить. Но смерть хозяина также не удивила. Ведь ты, дорогой автор, за десять глав успела внушить благодаря частому повторению, подкреплённому практическими примерами из этой военной реальности, мысль о том, что умереть в таких условиях - так же обыденно, как и сделать вдох. А вообще, это на уровне инстинктов, - сцены, где герои прячутся от преследователей, затая дыхания, - вызывают наибольшее эмоциональное возбуждение и такой курьёзный интерес: "Интересно, найдут или не найдут?" (за героями наблюдать не страшно и приятно, и переживать их критические состояния - тоже, не то что в жизни :Р). Ну и Джерард такой в конце - ба-бах! Молодец парень. Если Фрэнк как-нибудь на досуге не отметит его геройства, я его убью :D А хотя нет, Айеро же у нас суровый полковник, и редко его пробивает на извлечение своих чувств при помощи слов.
Я не ожидал ничего другого, скорее наоборот не представлял, что может быть как-то иначе, не надеялся, что он уделит мне какое-то особое внимание. - у меня от таких фраз саднит сердце, потому что, не знаю, тяга у меня особая к эпизодам в литературе и вообще. периодам жизни, когда двое выразили чувства друг к другу, а потом волей-неволей отстраняются друг от друга, чтобы "переварить" свой поступок, свой выбор, и убедить себя в том, что всё было сделано правильно, что стоит продолжать дальше. Ну а здесь - да, знаю, причины другие: война, пора двигаться вперёд, некогда стоять на одном месте и выяснять отношения. Но всё равно, осознания того, что "что-то было" - их же не сотрёшь, правильно? Вот я, как читатель, памятую о том, что всё-таки "было", и подсознательно жду, когда парням снова удастся поговорить об этом в приватной обстановке.
Спасибо тебе огромное за труд в праздничное время - подаёшь правильный пример :D
Ray_Toro, ну, в принципе смерти-то были, но главных персонажей они не коснулись. спасибо большое, и тебе всего наилучшего
Germiona, всегда пожалуйста с: и тебя с новым годом. счастья, здоровья и всех благ!
un cadavre, ой, я мучила-мучила эту главу, где-то дней пять подряд думала, что уже вот-вот допишу, но как-то тянулось ее написание дольше, чем я предполагала. хотя к новому году я все же успела, так что все удалось :D я рада, что все-таки глава получилась интересной, что было интересно следить за действиями персонажей, за событиями. это ж вроде как экшн и все такое, надо как-то соответствовать этому жанру ахах в общем, я не знаю, что еще сказать, у меня мысли что-то все разбежались и не хотят сбегаться, поэтому у меня всё :D как обычно огромное спасибо тебе за твой комментарий... и с праздником, конечно же!
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
<3