- Знаешь, сейчас кажется, будто прошла целая вечность с тех пор, как мне впервые пришлось кого-то убить, - Фрэнк произнес эту фразу как-то задумчиво, смотря в пол, словно рассуждая вслух с самим собой. Но потом в одно мгновение он опять поднял глаза, сразу же найдя мои, и в них не было грусти или скорби, лишь неизменная стальная решимость вперемешку с еле уловимым налетом усталости. – Но я все помню, я помню, как это было, - вдруг сказал он, и после этих слов мое сердце отчего-то забилось чаще. Я все еще хочу услышать его рассказ, но в то же время не уверен, стоит ли оно того, ведь я не могу знать, что Фрэнк чувствует сейчас, каких усилий над собой ему стоят эти жуткие воспоминания о еще не забытом прошлом. Он сжал кулаки, а потом резко разжал, присев на край стола и вздохнув. - Я уже был среди «красных», меня кое-как научили пользоваться оружием, и в один прекрасный день сказали, что я больше не могу отсиживаться в убежище, что все, что мне нужно знать, я уже знаю, и мне пора выходить на улицу. Я не хотел воевать, не хотел в этом участвовать, но выбора не было, я должен был. Я вышел вместе с одной из групп, на которые нас разделяли – тогда я даже не понял, что мне делать. Я, наверное, представлял себе все немного иначе, не так, как это происходило на самом деле. Честно говоря, я был растерян, мне было страшно, в руке я держал пистолет, но не мог решиться хотя бы поднять его. Все было настолько непонятным, чужим, как будто я оказался в каком-то нереальном и незнакомом мне мире. Но времени соображать не было, я просто рванул вперед, не зная, куда бегу и зачем. Было только одно желание – скрыться, отгородить себя от этого ужаса, ведь я не собирался никого убивать, я не представлял себе, как такое вообще возможно... Я забежал в какую-то подворотню – мне почему-то казалось, что там должно быть безопасно. Там было тихо, но, правда, жутко грязно – из перевернутых баков был вывален весь мусор, но это последнее, что меня могло смутить. Я хотел спрятаться там и дождаться «тихого часа», я думал, что все пройдет так, как я и задумал. Но все случилось иначе, совсем иначе. Я услышал, что сзади меня кто-то есть, кто-то шел за мной, я услышал непонятное шуршание кульков, звук трескающегося пластика, и резко обернулся. Передо мной в нескольких метрах стоял парень: еще совсем молодой, наверное, учился в выпускном классе в школе, по крайней мере, я помню его таким. Рука, в которой он держал пистолет тряслась, глаза испуганно изучали меня, но при этом он не стрелял. Он не убивал никого раньше, так же, как и я, иначе не ждал бы, пока я обернусь, стрелял бы со спины, в этом плане, мне, может быть, в какой-то степени повезло. Этот парень не был опасен, потому что я мог отговорить его от того, что он собирался сделать. И мы бы оба остались живы. Но об этом я подумал потом, когда было уже поздно, а в тот момент я смотрел прямо в дуло его пистолета и считал секунды до смерти. Я ждал выстрела, но ничего не происходило, мы оба молчали, мне было страшно, действительно страшно... И хотя с тех пор я видел многое, так страшно как тогда, мне не было больше ни разу. Я боялся даже вздохнуть лишний раз, просто стоял, когда вдруг резко поднял руку и выстрелил в парня. Я не знал, куда попаду, не был уверен, попаду ли вообще. Но я попал. Я стрелял впервые и попал прямо в голову, представляешь? Когда я вернулся обратно и рассказал эту историю, мне сказали, что у меня талант... Для тех людей, среди которых я жил, это убийство не было ни трагедией, ни преступлением, они смеялись, а я не знал, как дальше жить с этим. Я до сих пор помню, как жгло в груди, как я проклинал себя, не мог спать по ночам, как тяжело я переживал. Возможно, я не должен был убивать того парня... ведь он не убил бы меня, я почти уверен, что стоило мне только поговорить с ним, он опустил бы пистолет. Но, в конце концов, это только предположение, да и оно не имеет значения, после того, как человек уже мертв и ничего нельзя изменить, - вдруг Фрэнк замолчал, но я все еще смотрю на него, внимательно, словно пытаясь прочувствовать все то, о чем он мне только что рассказал. Я смотрю на Фрэнка, излучающего уверенность, пытаюсь увидеть в нем того Фрэнка, которым он был раньше, Фрэнка из его же истории. Фрэнка, который боялся, так же как и я. - А что дальше? – спросил я, и парень вяло улыбнулся. Я сам не совсем понял, какое значение имеет мой вопрос, и что именно я хочу услышать, но Фрэнк, кажется, знает, что говорить. А я готов слушать сколько угодно, как ребенок, которому рассказывают сказки, затаив дыхание и внимая каждое слово, запоминая все до мельчайших деталей. - Дальше? Дальше я заметил, что больше не мучаюсь, и начал мучиться из-за того, что я считал, что должен был мучиться дольше или вообще всю жизнь. Звучит достаточно сумбурно, но уж как есть. Совесть перестала грызть меня, война не закончилась, и мне надо было двигаться вперед. Я не мог вечно переживать из-за того убийства, потому что обстоятельства того не позволяли. Если ты живешь во время войны, то смерть приобретает немного другое значение, ты поневоле начинаешь воспринимать ее иначе. Я просто переступил через себя, через то, чем я жил раньше, ведь той жизни тоже не осталось, а значит, надо было привыкать к другой. Тогда я почувствовал, что готов вырваться, что мне не нужна эта война, что пришло время для побега. Я решил для себя, что не буду убивать ради чужих идей, ради тех, в ком нет ничего, за что стоило бы бороться. Я понял, что должен бороться только ради себя, что это лучшее, что я могу сделать теперь. После того, как я убил того парня, мне дали время, чтоб я оправился от шока, и поручили бегать за лекарствами и продуктами, до тех пор пока я не смогу выходить уже в качестве непосредственно бойца. Я не стал ждать того дня и сбежал во время «тихого часа», я знал, что это рискованный шаг, так как в таком случае я лишаюсь того единственного, что у меня было – постоянного убежища. Но мне было все равно, я не пожалел о своем решении, я уверен, что оно было правильным, - внезапно Фрэнк остановился, сделав небольшую паузу, но потом вздохнув произнес: - Вот и все, Джерард, - давая понять, что рассказ окончен. - Получается, это так просто, убить кого-то? Тебе не жаль тех, кого ты лишаешь жизни, ты никогда не думаешь о них? – пораженно спросил я, прокручивая у себя в голове сказанное Фрэнком пару секунд назад. Как спокойно звучал его голос, как легко он вспоминал о том, что ему пришлось пережить... Нет, я не осуждаю его, наверное, во всем есть своя логика, но неужели его совсем не волнует то, сколько людей погибло из-за него, неужели эти преступления больше не кажутся ему настолько ужасными? - Убить кого-то всегда было просто, - пожал плечами Фрэнк. – Для этого не нужно особых усилий. Но дело в том, что в другое время я не стал бы поступать подобным образом, а когда без этого не обойтись, то ты привыкаешь к тому, что делаешь. Но даже теперь я ни в коем случае не считаю, что убийства – это правильно. Мне не нравится такая жизнь, не нравится убивать, но мне приходиться это делать только потому, что я хочу, чтоб все это скорее закончилось. Сейчас ты просто воспринимаешь информацию, но чуть позже ты поймешь, о чем я говорю. Первое время тебе, как и мне, будет тяжело, но ты справишься. На войне нет святых, и тебе нужно смириться с ее законами, если ты хочешь выжить, а знаю, ты хочешь. Выходя наружу, ты понимаешь, что должен делать, и ты делаешь это, а иначе и нельзя. Убийства, которые мы совершаем сейчас вряд ли можно оценивать так же, как те, что совершались кем-то в мирное время. Мы просто вынуждены, у нас нет другого пути, - после этих слов Фрэнк положил руку мне на плечо и мягко улыбнулся. – Надеюсь, ты не станешь бояться меня после того, что я рассказал тебе? – смешливым тоном спросил он, вглядываясь в мои глаза. - Конечно, нет, - коротко засмеялся я, но потом мое лицо опять приняло серьезное выражение. – Я боюсь только того, что не справлюсь со всем этим, - добавил я. - Я справился, и ты сможешь. Ты не слабее и не хуже меня, а значит, у тебя все получится. Все, что мы делаем – оправданно, не забывай об этом, - сказал Фрэнк и только теперь убрал свою ладонь с моего плеча. - Оправданная жестокость, да? – горько усмехнувшись, спросил я. - Можешь называть это так, если хочешь, - кивнул Фрэнк и развернулся к столу, чтоб продолжить изучать оружие. – Подходи сюда, - позвал меня он, но я даже не шевельнулся.
Я остался стоять за его спиной, думая о том, что ждет меня впереди, какие сложные времена скоро настанут. Мне все еще немного страшно от осознания того, что мне все равно придется убивать, что война не оставляет мне других вариантов. Этого ужаса уже не избежать, и мне остается только смириться. Забыть о морали, о том, что прививалось мне с детства, забыть о жалости, но при этом не потерять себя, остатки своей человечности. Забыть обо всем, чтоб потом опять все вспомнить, чтоб почувствовать себя человеком. Наша жестокость оправдана, разве не так? Все ради лучшей жизни, ради мирной жизни, на которую мы имеем право, которую у многих просто напросто отняли. Мы жертвы чьих-то желаний, которые превратились в кровавый кошмар, мы жертвы, готовые бороться за то, чего нас лишили. - Эй, Джерард, - окликнул меня Фрэнк, повернув голову в мою сторону и махнув рукой. – Мне кажется, ты слишком много думаешь. Позволь всему идти своим чередом, у тебя еще будет время поволноваться, а сейчас забудь обо всем и составь мне компанию. Я окончательно вынырнул из своих размышлений, возвращаясь в реальность и стараясь следовать совету Фрэнка – оставить все раздумья на потом. В конце концов, пока у меня есть возможность отвлечься от проблем и заняться чем-то другим, я должен этим пользоваться, тем более сейчас, когда я еще и могу провести свободное время с пользой. Мы с Фрэнком уселись за стол перед разложенным в ряд оружием, и я почувствовал себя учеником, пришедшим на индивидуальное занятие с учителем. Но, пожалуй, этот урок оказался интересней, чем уроки в школе, да и мой учитель мне намного больше импонирует, чем те, что преподавали мне в свое время. В общем, я ознакомился с теорией и научился разбирать и собирать пистолет, хотя пока что получается у меня это достаточно медленно, сравнимо с тем, как это делает Фрэнк. Но этот факт меня ничуть не расстроил, мне наоборот понравилось наблюдать за действиями парня, слушать, как он что-то увлеченно рассказывает мне и задавать ему глупые вопросы. Я чувствую себя настолько непринужденно, я смеюсь, шучу, я просто получаю удовольствие от обычного общения. Я перестаю замечать выстрелы, глухо доносящиеся с улицы, забываю, что за окном все еще идет война, и я наконец-то ощущаю абсолютное спокойствие.
Мы с Фрэнком все еще продолжаем наш «урок», который до сих пор мне совершенно не наскучил, когда на лестнице послышались тихие медленные шаги. Конечно, это не кто иной, как Майки. Он лениво спустился вниз и подошел к столу с противоположной стороны; я поднял глаза на него и почувствовал на себе все тот же уставший и грустный взгляд моего брата, вызывающий во мне жалость. На самом деле я не помню, когда в последний раз он смеялся или радовался чему-то, он постоянно в угнетенном настроении, а последние дни и вовсе почти не разговаривает. - Майки? – осторожно обратился к брату я, зная, каким нервным он стал. – Может присоединишься к нам? – предложил я, и Майки отрицательно помотал головой. - Я шел готовить ужин, да и у меня просто нет настроения, - промямлил он, и я разочарованно вздохнул. - Пожалуйста, посиди с нами. Я приготовлю ужин сам немного попозже, - с надеждой произнес я. – Ты постоянно один, у тебя постоянно нет настроения, ты стал похожим на живой труп. Пусть сейчас не лучшие времена, но нельзя же доводить себя до такого состояния, просто нельзя. Я очень переживаю за тебя, - сказал я, стараясь достучаться до Майки, желая, чтоб он понял, насколько важно для меня все, что с ним происходит. - Я в порядке, правда. Может быть, слегка устал... перенервничал, а так все хорошо, - поспешил ответить Майки. - Если все хорошо, то ты тем более должен присоединиться, - уже живее сказал я. Сейчас я почему-то чувствую острую необходимость провести немного времени со своим братом. Побыть вместе, ни о чем не волноваться, говорить ерунду, смеяться невпопад, и иногда все-таки стараться вести себя серьезно. Как раньше, когда все это не было чем-то необыкновенным, когда мы даже не обращали внимания на ценность таких моментов. Но я не хочу оставлять их в прошлом и лишь иногда с грустью вспоминать о них, я хочу, чтоб эти моменты жили вместе с нами, не позволяя нам забыть, кто мы есть на самом деле. - Так что? – спросил я, выжидающе смотря на Майки. Он протяжно вздыхает, кажется, полностью освобождая свои легкие от воздуха, бросает мимолетный взгляд на Фрэнка, тут же переводит его на меня, и наши глаза встречаются. «Только не отказывайся, прошу, – мысленно повторяю я. – Только не теперь, только не сегодня, только не сейчас». Майки не слышит моих мыслей, но, может быть, мне хватит одного взгляда, чтоб он смог что-то понять. - Ладно, - коротко отвечает мне брат, садясь за стол и складывая руки перед собой. – Если это так важно, то я останусь, - проговорил он, а я лишь улыбнулся ему в ответ. Это действительно важно. Теперь, когда мы все втроем сидим вместе, меня посещает ощущение необъяснимой легкости, я даже начинаю думать, что все в этой жизни потихоньку налаживается. Майки не так враждебно настроен по отношению к Фрэнку, по крайней мере, никаких колких реплик ни от одной из сторон я так и не услышал, хотя я и переживал, что мой брат еще долгое время не захочет вообще идти на контакт с этим парнем. Но, видимо, все обошлось, хотя бы в этот раз, не знаю, как там будет потом. А пока я наслаждаюсь уютной домашней обстановкой, атмосферой семейного тепла, которая наконец-то заменила постоянное напряжение в доме. Мы медленно переходим от возни с оружием к обыкновенному разговору, откладывая пистолеты в сторону. Майки уже давно улыбается, поддерживая беседу, и теперь я вижу, что он в порядке, теперь я в полной мере чувствую, что мы семья, или хотя бы становимся ей. Мы стали ближе друг к другу, мы стали открытей, мы сделали еще один шаг. За окном стремительно темнеет, небо окрашивается в темно-синий цвет, а стрелка часов все куда-то спешит и мчится вперед.
За болтовней мы совсем забыли про ужин, потому в этот раз он состоялся позже обычного. Сейчас все уже чувствуют себя немного уставшими после долгого дня. Мы лениво едим какие-то низкокачественные консервы с истекшим сроком годности, и молчим, но эта тишина не создает впечатления неловкости, а наоборот тешит своим приятным спокойствием. Стук приборов по тарелкам отдается в голове убаюкивающим звоном, приятно сочетающимся с вечерней слабостью. После ужина мы решили, что пора расходиться по комнатам, так как засиживаться допоздна попросту нет сил. Майки медленно отошел к лестнице, на прощание махнув рукой и пожелав спокойной ночи, его голос прозвучал мягко и доброжелательно без каких-либо намеков на раздражение или другие негативные эмоции. Мой брат удалился на второй этаж, и теперь слышно лишь как звуки его шагов становятся тише и тише, пока вовсе не растворяются в воздухе, давая понять, что мы с Фрэнком остались одни. Перед тем, как идти спать, мне надо разобрать грязную посуду, и Фрэнк решил составить мне компанию на эти несколько минут, от чего я, конечно, не отказался. - Я же говорил, что тебе надо отвлечься. Нам всем иногда нужно отвлечься – это идет на пользу, как видишь, - сказал парень, став рядом со мной и опершись на столешницу. - Да, ты был прав, - улыбнувшись, ответил я. – Хорошо, что Майки тоже был с нами. По крайней мере, вы нашли общий язык, я, честно говоря, думал, что на это уйдет больше времени, видя, как он вел себя последние дни. Я рад, сейчас я просто рад, что все так удачно складывается, - я повернул голову в сторону Фрэнка и словил на себе его строгий взгляд. - Только не предавайся эйфории и не забывай, что тебя ждет впереди. Мысли трезво, смотри на вещи реально, чтоб потом не было больно падать, - проговорил парень, а я, недоумевая, смотрю на него, медленно откладывая в сторону чистые тарелки. - Что ты имеешь в виду? – растеряно спросил я. - Я имею в виду, что ты никогда не можешь знать, как повернется твоя жизнь завтра. Сегодня тебе кажется, что ты счастлив, что все прекрасно, ты уверен, что все идеально и думаешь, что так будет всегда, а завтра ты вдруг можешь понять, что это не совсем так, как ты себе представлял или вообще совсем не так. И тогда будет больно. Мы все сейчас во многом зависим от обстоятельств, которые сами не в силах контролировать. Просто не стоит слишком привыкать к тому, что все хорошо – это всего лишь один день, а другой может все уничтожить. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю с тобой, - договорил Фрэнк, и в ответ я уверенно кивнул. Этот парень умеет довольно четко изъясняться, так что я чудесно понял, что он хотел до меня донести. Жить каждым днем. Не думать о будущем. Не строить планы на будущее. Но при этом верить в свое будущее. Быть готовым ко всему. Быть готовым потерять все. Наша судьба не всегда в наших руках. Пожалуй, в этом есть смысл. В этих словах – суть нашего времени, когда люди живут только надеждами. А что еще у нас остается, если жизнь стала слишком хрупкой, что, кажется, начав ее строить, она рассыплется в твоих же руках. Не отчаиваться, но и не утопать в радости. Сохранять хладнокровие, но все-таки оставаться человеком. Жизненные принципы стали такими противоречивыми и сложными, а равновесие держать невыносимо трудно, не кидаясь из крайности в крайность.
Я закрыл кран, вытер мокрые руки полотенцем и повернулся к Фрэнку, одарив его легкой улыбкой. Как жаль, что по его словам сегодняшний день завтра уже не будет иметь значения, как жаль, что этот день уже прожитая история, к которой нельзя привыкать. Как грустно и несправедливо, но, возможно, когда-нибудь все повториться опять, возможно, когда-нибудь будет даже лучше. Когда-нибудь. И мне остается лишь верить. - Думаю, пора идти спать. Да и стоит поспешить принять душ – воду вот-вот отключат, и так странно, что она еще до сих пор идет, - сказал я. – Так что... до завтра, - я двинулся в сторону лестницы, а потом в один момент, схватившись за перила, резко развернулся, добавив: - Спокойной ночи, Фрэнк. - Спокойной ночи, - улыбнувшись ответил он, и после этих слов мы разошлись до завтрашнего утра. До завтрашнего дня. Последнего дня в этом доме.
потрясающая новая глава!! всегда с особым интересом читаю этот рассказ, есть в нем что-то особенное. тут все с такими малейшими подробностями расписано, что складывается ощущение, будто наблюдаешь за всем этим своими глазами. за это я обожаю тебя, как автора, у тебя всегда получается передать атмосферу той или иной истории, и ты один из самых лучших авторов нфс. думаю, со мной многие согласятся. буду с нетерпением ожидать следующую главу, интересно уже посмотреть, как они будут выживать в том, другом мире, который существует вне их дома. pampam, огромное спасибо за проду!
спасибо тебе за твой комментарий и за твое мнение не знаю многие или не многие согласятся, но то, что ты так считаешь - это уже важно для меня) и я думаю, что уже со следующей главы они как раз выйдут в этот другой мир, осталось только дождаться, когда я ее напишу)
Я не умею писать большие "рецензии" к главам, как делают некоторые, да, я буду немногословна, но я все же напишу Я только недавно начала читать этот фанфик, и залпом проглотила все предыдущие главы, и скажу я вам, никогда еще я так не втягивалась в историю/сюжет фанфика *о* И не знаю почему, но Джерард мне представляется подростком, это мило так :'3 Так что творите, дитя нотфосэил, и проду не задерживайте аххах ну без этого я не могла, уж слишком затянуло ;3 Да будет с вами вдохновение, время и стремление писать
и на том спасибо. много или не много, а мне все равно приятно читать комментарии)) особенно хорошие, да :3 подростком? ну, может, потому, что он весь такой неопытный (в плане войны и всего такого), а так даже не знаю. и еще раз спасибо, буду стараться хотя не задерживать проду, ну никак не получается, каюсь)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
не знаю многие или не многие согласятся, но то, что ты так считаешь - это уже важно для меня) 
хотя не задерживать проду, ну никак не получается, каюсь)