Дверь тихонько захлопнулась за моей спиной, и я отчетливо слышал щелчки, с которыми ключ дважды ловко провернулся в замочной скважине. Это значит, что мы остались одни. Вдвоем в одной комнате. Почти как раньше, но в то же время совсем по-другому.
Я все еще стою на месте, не в состоянии даже пошевелиться и не в силах совладать с собственным сердцебиением. Я много раз представлял нашу встречу, я думал о том, что мы скажем друг другу, когда встретимся снова, я безумно этого ждал, но смотря на Фрэнка сейчас, я не могу выдавить из себя ни слова, будучи чересчур взволнованным. Я так сильно ждал этой встречи, но в итоге она все равно оказалась слишком неожиданной. Думаю, даже если бы Берт предупредил меня заранее, даже если бы назвал точное время, ничего бы не изменилось. Мое сердце все равно замерло бы в тот момент, когда наши с Фрэнком взгляды столкнулись бы.
- Привет, - он первым разрушил молчание. Его голос прозвучал негромко и мягко. А на его губах появилась легкая улыбка, такая теплая и грустная, говорящая больше, чем любые слова.
Он стоит у окна, за которым разливается вишневый закат, он стоит и смотрит на меня. Такой же, как несколько недель назад, но все же немного другой. Я до сих пор не могу решиться что-либо ответить, хотя знаю, что у нас есть всего лишь пятнадцать минут. Я молчу, осторожно ступая вперед, не спуская глаз Фрэнка, попросту не желая разрывать наш зрительный контакт ни на секунду. Все это так похоже на сон, но, видимо, мой сон наконец-то превратился в реальность.
Мне показалось, я совершил бесконечное количество шагов, идя навстречу Фрэнку, пока не подошел достаточно близко. Пока не стал от него на расстоянии вытянутой руки, изучая его заново, как будто сейчас увидел его впервые.
Он изменился: похудел, под глазами появились коричневые синяки, его щетина практически превратилась в бороду, отчего он выглядит старше, чем есть на самом деле, но в то же самое время он остался прежним. В его светло-карих глазах все еще живет целый мир, в них все еще таится его холодная уверенность и непокорность, и даже проглядывающая в его взгляде усталость и тяжесть не сумела затмить яркого света.
Он выглядит измученным, но не сдавшимся. Раненным, но не разбитым. Все еще гордым. Таким живым. Он – тот, кого мне действительно не хватало все это время. Он – тот, по кому я скучал.
- Привет, - наконец выдыхаю я, и сам не понимаю, как оказываюсь в крепких объятиях Фрэнка, как мои руки ложатся на его спину, и я прижимаю его ближе к себе, словно боясь упустить.
Я закрыл глаза, кладя голову ему на плечо, чувствуя его тепло и впитывая в себя каждое прикосновение, чтобы навсегда оставить их в своей памяти. Мне хочется одновременно плакать и смеяться от переполняющих меня сейчас эмоций, мне хочется остановить время, хочется продлить эти прекрасные мгновения, когда я впервые за этот бесконечно тянущийся месяц почувствовал себя счастливым.
- Господи, Джерард… - прошептал Фрэнк, когда мы оторвались друг от друга. Он положил руки мне на плечи, слегка сжимая их, и я заметил, что он рассматривает меня, мое лицо. – Как ты там? – спросил он, практически невесомо касаясь шрама над моей бровью и быстро убирая ладонь, соскальзывая ей вниз и возвращая ее в прежнее положение.
Эта рука перевязана бинтом, и я знаю почему.
Я сразу же забываю о вопросе, который задал мне Фрэнк, потому я не могу думать больше ни о чем, кроме того, что они сотворили с ним. Кроме того, как дорого пришлось ему заплатить за мою несмышленость и неосторожность. Ничего подобного никогда не должно было случиться с ним. Но, тем не менее, это случилось, и как бы там ни было, я тоже в этом замешан.
- Я не думал, что они сделают что-то подобное. Я даже не подозревал… Но, наверное, я должен был догадаться.
Я взял Фрэнка за руку, касаясь пальцами шершавой поверхности посеревшего от грязи бинта.
- Все в порядке, - Фрэнк утешительно улыбнулся. – Это всего лишь мизинец. И без него можно жить. Что произошло – то произошло, - он говорит об этом так, как будто то, что ему отрезали часть тела – сущий пустяк, как будто это не имеет абсолютно никакого значения.
Я покачал головой, уже готовясь возразить, но Фрэнк опередил меня.
- Ты не виноват. Я не такой глупый, чтобы верить в то, что они говорят. Не важно, почему они так поступили, не важно, что именно ты сделал, я знаю, что ты не виноват. Тебе не нужно ничего объяснять или оправдываться.
И я кивнул, не будучи до конца согласным, но все же принимая точку зрения Фрэнка. Я могу понять, почему он не хочет развивать данную тему, и я не собираюсь спорить – сейчас не самое подходящее для этого время. У нас есть только пятнадцать минут, и, наверное, их действительно не стоит тратить на неприятные разговоры. И я готов отбросить в сторону все проблемы, беспокоящие меня, готов забыть обо всех бедах, которые случились с нами тут, и даже не заикаться о них, потому что среди всех ужасов, окружающих нас, осталось что-то невредимое и чистое, все еще греющее душу.
Мы все так же, как и раньше, умеем чувствовать что-то кроме боли, жалости, страданий, ненависти и изнеможения, и этим чувствам иногда нужно давать волю даже сейчас. Чтобы не забывать, кем мы являемся, и не стать теми, с кем боремся.
У нас есть только пятнадцать минут, и я знаю, с какой фразы мне стоило начать. Я знаю, что я должен был сказать прежде всего.
- Я очень рад видеть тебя, - говорю я после недолгого молчания, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони Фрэнка, после чего перемещаю руку на его предплечье. И мой взгляд говорит за меня. Все слова, которые я хочу сказать, но не могу связать воедино, передает все эмоции, которые я не сумел бы описать.
Фрэнк видит все, он смотрит так пронзительно и глубоко, и я позволяю ему делать это. Я касаюсь подушечками пальцев его шеи, и не встречаюсь с каким-либо сопротивлением. У меня не возникает даже малейших сомнений, что мои действия правильны. Мы оба нуждаемся в этих простых прикосновениях, в этих немых признаниях, чтобы выжить, чтобы продолжать верить.
У меня есть всего лишь пятнадцать минут, и я хочу сказать больше, чем физически можно успеть за четверть часа.
И я говорю, когда моя теплая ладонь мягко ложится на заднюю часть шеи Фрэнка. Я говорю, что я рядом. Всегда. И что я был рядом все это время. Каждую секунду. И буду.
- Знаешь, это так странно… - тихо сказал Фрэнк, слегка усмехнувшись. – Мы были знакомы с тобой меньше, чем не виделись с тех пор, как нас забрали в плен.
И это действительно странно. Как я привязался к нему за такое короткое время, как он стал для меня родным буквально за несколько дней. Я еще никогда не сближался с людьми так быстро. И Фрэнк появился в моей жизни слишком внезапно, как раз тогда, когда я в этом нуждался. Может быть, это судьба, а может, обыкновенное совпадение. Мы были знакомы так мало, но, смотря Фрэнку в глаза, мной всегда овладевало чувство, что мы знакомы целую вечность. Так было и раньше в темных комнатах домов-призраков, и то же самое происходит сейчас. Где бы мы ни были – это не важно. И время не имеет значения. Как бы оно не мчалось прочь, безвозвратно унося за собой дни, недели, месяца годы, перелистывая страницы жизни, превращая их в историю, вместе со всеми событиями, мыслями, эмоциями, некоторые вещи продолжают существовать где-то вне временного пространства. И пусть все в нашем мире не вечно, пусть все что угодно можно разрушить, но некоторые связи настолько прочны, что сделать это не так уж и просто.
Мы были знакомы намного меньше, чем не виделись с тех пор, как нас забрали в плен, но встретившись снова, я понял, что это не играет никакой роли.
Я грустно улыбнулся, убирая руку с шеи Фрэнка, спускаясь ей ниже к плечу, а затем проводя указательным пальцем по порядковому номеру, нашитому на футболке в области груди.
499.
- Чем ты занимаешься здесь? – спросил я, внимательно смотря на цифры, созданные из черных нитей, как будто мог увидеть в них что-то новое. – Я ведь даже не знаю, что тебе приходится делать.
- Поверь мне, это не так уж интересно, - без особого энтузиазма ответил Фрэнк.
- Но все же? – я ожидающе взглянул на него. – Я хочу знать.
- Меня отправили работать в прачечную. Правда, вся техника отключена – никто не станет тратить на нее электричество. Потому мне приходится работать вручную. Чаще всего одному, но иногда мне присылают помощника… с которым запрещено разговаривать, - после этих слов он замолчал, и в выражении его лица появилось что-то мрачное и тревожное. Я заметил, как он напрягся, немного нахмурившись и смотря куда-то сквозь меня.
- Фрэнк? – насторожено позвал его я, пытаясь вернуть его внимание.
- Да, прости, - как-то отвлеченно и слегка рассеяно ответил он, будто бы все еще думая о чем-то другом. – Я... просто… - Фрэнк запнулся, а затем покачал головой, натянуто улыбнувшись. – Прости, я просто отвлекся.
Никогда раньше я не видел его таким. Всегда собранный, держащий в порядке свои мысли, чувства и эмоции, сейчас он явно теряет над ними контроль, но, конечно, я не собираюсь его в этом винить. Он живой человек, и все, что с ним происходит, не проходит бесследно. Я знаю, что сейчас ему тяжело, так же, как и мне, и уверен, так же, как и Майки. Я знаю, что ему многое пришлось пережить, через многое пройти, и также я прекрасно понимаю, что в одиночку справляться со всеми своими переживаниями совсем не легко, каким бы сильным ты ни был.
Мы все люди. И нам всем бывает больно.
- Все хорошо, - тихо сказал я, мягко похлопав Фрэнка по плечу. Что бы ни случилось, о чем бы он ни молчал, что бы он ни скрывал, я не стану спрашивать.
Мы все люди. И мы все храним воспоминания, о которых не хочется говорить. Мы все имеем право на секреты. И я уважаю это право.
- Этот парень… который привел нас сюда, - начал Фрэнк, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос. – Я сначала не понял, чего он хочет. Он пришел в прачечную и начал орать на меня из-за какой-то не выстиранной футболки. Черт, я думал, он серьезно! Я ожидал худшего, когда он сказал, что разберется со мной, - Фрэнк коротко засмеялся, опуская голову, и я не смог сдержать улыбки.
- Берт все продумал, - говорю я. Он сделал все так, чтоб ни у кого не возникло даже малейших подозрений, он действительно хорошо постарался, хотя вполне мог проигнорировать мою просьбу, ссылаясь на то, что это слишком рискованно.
- Значит, вы с ним неплохо ладите, если он помогает тебе, - сказал Фрэнк так, будто просто размышлял вслух, делал выводы, не требуя от меня никаких подтверждений.
- Он помогает нам. Не только мне, - заметил я. – Он вытащит нас отсюда. Причем думаю, что произойдет это очень скоро. Так что ты должен быть готов, - я начал говорить тише, как обычно всегда делает Берт, затрагивая тему побега, как будто в этой комнате есть еще кто-то кроме нас двоих, кто может нас услышать.
- Ты доверяешь ему? – абсолютно спокойно и серьезно спросил Фрэнк.
Он не выглядит взволнованным или пораженным новостью о побеге, он задает лишь один вопрос. Ты доверяешь ему? И, кажется, нет ничего проще и одновременно сложнее этого вопроса. Нет ничего сложнее доверия.
- Думаю, да, - отвечаю я. – Думаю, ему можно доверять.
Я говорю правду и в то же самое время лгу.
- То есть ты не уверен? – спрашивает Фрэнк, и я пожимаю плечами.
- А разве я могу быть уверен? – я задаю встречный вопрос, не нуждаясь в ответе, и сразу же продолжаю говорить. – У меня просто нет другого выбора. Берт – единственный, кто может помочь нам сбежать. И я не собираюсь упускать этот шанс. Я хочу спасти нас, Фрэнк. Я не хочу сдохнуть в этих стенах, даже не попытавшись выбраться отсюда. Мы должны попробовать.
По крайней мере, мы умрем свободными. Мы будем знать, что сделали все, что могли. Когда-то Фрэнк говорил мне практически такие же слова, и я знаю, что с тех пор ничего не изменилось. Свобода – это все еще наша самая большая ценность, за которую стоит бороться.
- Я делал бы то же самое, будь я на твоем месте, - говорит Фрэнк. – Знаешь, - он делает небольшую паузу, как будто все еще не уверен, стоит ли говорить дальше, но все же продолжает. – Рано или поздно я бы и сам попробовал сбежать, даже если бы не знал куда, даже если бы мои шансы были равны нулю. Наверное, это было бы скорее самоубийством, чем побегом, но я знаю, что сделал бы это, если бы не видел другого выхода.
- Теперь тебе не придется.
Я бы хотел сказать, что мы обязательно выберемся из этого места живыми, но я понимаю, что у меня нет никаких гарантий, а пустые обещания ничего не стоят. Я не знаю, просто не могу знать, чем закончится наш побег, но, во всяком случае, я хочу верить в успех.
- У вас есть какой-то план? – спросил Фрэнк, и я бы удивился, если бы этот вопрос так и не был задан им.
- У Берта есть план… - протянул я, и мне не пришлось заканчивать предложение, потому что Фрэнк сделал это за меня.
- Но ты его не знаешь, - сказал он, и мне ничего не осталось, кроме как подтвердительно кивнуть.
- Я знаю только то, что мы бежим в день смены пограничников. Берт не слишком распространяется о подробностях плана, но я не думаю, что причиной этого является то, что он хочет нас подставить или ведет двойную игру.
- Будем на это надеяться, - ухмыльнулся Фрэнк. – Но пока что мне просто приятно думать, что скоро мы окажемся там, - он повернулся боком к окну, устремляя свой взгляд к оранжевому солнцу, медленно скатывающемуся за горизонт. На его лице появилась мечтательная улыбка, такая же теплая, как и цвета, в которые окрасилось вечернее небо.
- У нас осталось так мало времени, - прошептал я с сожалением. – Я не хочу снова прощаться.
Потому что я боюсь этих расставаний. Даже зная, что мы скоро увидимся снова. Я боюсь, что это «скоро» никогда не настанет.
- У нас будет больше, чем пятнадцать минут. Намного больше, - сказал Фрэнк, обернувшись ко мне лицом.
Сегодня я впервые увидел, как вечером восходит солнце. Сегодня вечером я увидел рассвет. Я увидел его в глазах Фрэнка. Я увидел, как в них рождается новый день. Как в них горит надежда.
Я не стал ничего отвечать, лишь нашел своими пальцами его открытую ладонь, не отрывая от него взгляда, будто бы спрашивая разрешения, и в ответ он сжал мою руку в своей. Уверенно и крепко.
- Мы скоро встретимся, - говорит Фрэнк, улыбаясь одной из тех улыбок, которые заставляют поверить во что угодно, которые заставляют сердце сбиться с обычного ритма. Он положил свободную руку мне на шею и прижался лбом к моему лбу, все так же пристально смотря в мои глаза.
- Я тоже боюсь все потерять, - немного отстраняясь, он произносит эти слова одними губами, так тихо, что я едва могу услышать.
Но я слышу. Я вижу. И чувствую.
- Когда мы попали сюда, и нас всех растащили по разным блокам, я почувствовал, что снова остался один, опять сам с собой наедине. Каждый день я отгонял от себя мысль, что это навсегда.
Он остановился, прикрывая глаза. И хотя его голос звучал ровно, я слышал, как тяжело ему говорить, как тяжело ему озвучивать все то, что накопилось в нем за месяц, и в то же время, как он нуждается в том, чтобы выплеснуть все это наружу, сбросить этот груз.
- Я ненавидел себя за то, что не мог ничего придумать, искал какой-то выход, но не мог найти. Меня убивало это чувство собственной беспомощности и бесполезности. Но я верил, все это – только переходный этап, я верил, что это – не конец истории. И сегодня мы встретились снова. И мы оба знаем, что это – не последний раз, когда мы видим друг друга.
- Я буду ждать, - мой голос дрожит и кажется слабым.
Я чувствую, как утекают последние минуты, и я знаю, на что хочу их потратить. Я знаю, о чем хочу думать следующие дни, проведенные здесь, я знаю, о чем хочу вспоминать. И я без колебаний подаюсь вперед, соприкасаясь своими губами с губами Фрэнка, просто прижимаясь к ним, ощущая кожей легкое покалывание его бороды, и это ощущение оказалось новым и странным, но в то же время таким второстепенным по сравнению с эмоциями, которые кипят во мне сейчас. По сравнению с тем, как сладко сжимается сердце в груди, как оно дрожит, распространяя приятные вибрации по всему телу, подобно электрическому импульсу.
Кажется, мы раскрываем губы одновременно, прежде чем столкнуться друг с другом языками, прежде чем я сжимаю волосы на затылке Фрэнка в кулак. Мы не пытаемся сделать наш поцелуй нежным и чувственным, мы просто отчаянно хватаемся друг за друга, мы говорим все то, что не успели вложить в те пятнадцать минут, которые нам дал Берт. Мы упиваемся друг другом, сталкиваясь языками снова и снова, пока мои руки блуждают по спине Фрэнка, сминая и задирая вверх его футболку, а его ладони касаются моего лица, притягивая меня ближе.
Мы делаем то же самое, что делали раньше. Мы получаем то, в чем нуждаемся. И я скучал по этому чувству. Я скучал по его губам на моих и по его телу, прижатому так близко к моему, что наши сердцебиения сливаются воедино.
Я скучал. И теперь опять должен отпустить его.
Как бы долго не длился наш поцелуй, этого времени все равно недостаточно. И мы оба хотим намного большего, чем сейчас можем себе позволить. Мы крадем друг у друга дыхание, целуя друг друга влажно и жадно, понимая, что это – последние минуты.
Я сжимаю пальцами футболку на плечах Фрэнка и оставляю на его губах короткий поцелуй, прежде чем нас снова разведут по разным камерам, прежде чем мы оба снова погрузимся в ожидание.
Я обнимаю его. Как лучшего друга. Как человека, ставшего чем-то большим, чем друг. Я обнимаю его, и мне действительно хочется плакать, когда я слышу приближающиеся шаги за дверью.
Наши пятнадцать минут прошли слишком быстро.
Я слышу звук открывающейся двери и шепчу Фрэнку на ухо лишь одно слово:
- Держись.
А затем выпускаю из своих объятий. А затем смотрю, как Берт выводит его из комнаты, оставляя меня здесь одного. На губах медленно застывает поцелуй, и я прижимаю к ним пальцы, отходя к окну.
Я смотрю, как закат наливается багровыми красками, оставляя розовые пятна на разбросанных вдалеке, словно игрушечные кубики, серых домах. Я смотрю, как очередной маленький город засыпает беспокойным сном, полуживой и измученный. Я смотрю, как закат берет в свой плен разбитые улицы.
Когда-нибудь, все произошедшее в этой больнице станет всего лишь исписанной страницей прошлого. Тогда, когда у нас будет намного больше, чем пятнадцать минут.
Наконец-то активировали, и я могу оставить комментарий!! Замечательная глава! Столько в ней чувств. Они за пятнадцать минут выразили друг другу то, что накопилось за два месяца их недолгого знакомства. И столько в этом теплоты, столько нежности. Прям awww. ;-; Надеюсь, им скоро удастся выбраться оттуда и продолжить свое путешествие. Спасибо за главу!
Вот все это время, что я читала об их пребывание в этой больнице, или как это место правильно назвать, меня преследовало чувство тревоги, что вот вот что-то ужасное произойдет, все разрушится, даже не разрушится, а у них не будет сил идти дальше, что что-то в них надломится и все. Конечно какая-то часть меня понимает, что это только начало их долгого путешествия, тут по-любому не мог быть конец, но какое я испытала облегчение, прочитав эту главу. Как будто огромный камень упал с плеч, и теперь все у них будет хорошо, ну я надеюсь. Уверена, парни выберутся, а вот что их ждет дальше, остается только гадать.. Я так рада, что они есть друг у друга. Спасибо за главу, как всегда супер :3
Ура, Берт на стороне добра, как и предполагалось с самого начала, даже если эти предположения всё равно туманны и ничем особо не подкреплены. Ты была права, когда писала, что самое сложное в такой ситуации - пересилить себя и научиться доверять своему компаньону - будь что будет. И забавно, что орудием манипуляции и одновременно гарантом доверия друг к другу стал... дневник - тетрадка, бумажка, которая в этих условиях, однако, стала значить всё и более чем всё. Конечно, как было уже сказано в твоём тексте, хочется надеяться на лучшее, но притом ожидаешь худшего. И для меня лично "худшее" - это не столько Берт, который может таки оказаться изменником, сколько фатальный исход побега. Всё-таки сознание человека во время мира и войны разное: в первом случае хочется жить во что бы то ни стало, во втором - пускай умереть, но свободным. Видно, философию "умереть свободным" через себя может в полной мере пропустить лишь тот, кто был на войне. С другой стороны, годами гнить у Дока под крылышком - тоже стремнейшая перспектива, и если смерть Джерард нашёл для себя меньшим злом... Во всяком случае, я теперь понимаю, почему он себя всё же пересилил в плане доверия к Берту - ему больше нечего терять. И Фрэнк, как мы видим, разделяет с ним эти взгляды. Более того, это и было взглядами Фрэнка, как ты напомнила нам, ещё во время блужданий трёх парней по стране. В завершении темы о Берте, скажу сразу, что, несмотря на исход ситуации, мозг упрямо рисует возможные картины того, как тот приживётся к команде Джерарда (теперь уже не Фрэнка, гхм). А ещё он мне импонирует своим максимально точным, осторожным заговорщицким поведением. И моя любимая тема. Я уже в прошлом комментарии озвучивала, что Дж и Фр существенно поменялись ролями. В этой главе перемена ещё более оформилась и подчеркнулась. Пускай Фрэнк и пытался придумать свой план побега, но если всё пройдёт хорошо, то вызволит всех именно Джерард, а не он (Берт - бесплатное полезное дополнения Джерарда, ахах). И в общем, мне кажется, он стал мягче, чем был до того: беспрекословно "простил" Джерарда за палец, отхераченный по его "вине", согласился на туманные условия побега (который провернёт не он сам), позволил себе наконец проявить нежность по отношению к Джерарду. Война... закаляет слабых и ломает сильных? Не знаю, тот ли этот случай с Фрэнком, но мне показалось, что он именно в таком положении - продолжает крепиться, хотя духовно сломан. Взять хотя бы его прострации во время разговора с Джи и какие-то тайны, которые он решил скрыть. Да и парень-прачка - это не то, что парень-ассистент при операции - мелочь, но, как мне кажется, не лишённая смысла. Как бы там ни было, "перераспределение" между Джерардом и Фрэнком - очень яркий и мощный ход, ещё один урок жизни, который мы можем вынести, читая эту историю.
Вообще, как было подмечено выше, глава 16.2 действительно получилась лирической, пронзительной - эти эмоции, чисто военные, радость от долгожданной встречи... Что могу сказать, тяжело описать всё это, когда ты, опять же, сам не прошёл войну, но тебе удалось. Да и в целом все "военные" мысли и эмоции переданы настолько точно, что, например, читая главы 16 я уже не сравнивала их с фильмом, но с хорошей книгой - по динамике действий, но, главное, по содержанию, по точным фразам-афоризмам, по языку и стилю. Я уже надоела тебе, наверное, с восхвалением "идеальности Сезона сейчас". Но что могу поделать, если это так: для меня каждый миг идеальности бесценен, и мне хочется его запечатлеть хотя бы в своём отзыве. Я считаю, что все предыдущие, начальные, раскачивающиеся, может, шероховатые главы Сезона определённо стоило пройти для того, чтобы писать его сейчас таким. Тем более, что у тебя сейчас сессия на носу и много дел, и непохоже, что ты сидишь над главами сутки. Но всё равно они у тебя получаются достойно, и я в хорошем смысле поражаюсь этому умению.
Вспоминаю пейзаж заката, который увидел Джи, и "кубики" домов.
Удачной сессии и спасибо тебе большое за такие чудесные главы!
спасибо вам, ребятки :3 я рада, что вы все еще остаетесь со мной, потому что если бы не вы и не ваше внимание к моим работам, то я даже не знаю что было бы. но это наверняка было бы очень грустно.
Vitalipok, упырь, да, больничный этап фанфика подходит к концу, и, если условно разделить эту работу на части, то следующую главу можно назвать последней в первой части. но дальше больше. потому что еще действительно много чего ждет их впереди, и много чего еще должно произойти. не знаю оправдаются ли ваши ожидания насчет "все хорошо" и вообще "все хорошо" - понятие относительное, но это вы уже потом сами для себя решите. а пока спасибо, что продолжаете читать
lifeless wine, а читать целиком законченный фанфик, наверное, еще интересней, ахах. но этим я порадовать не могу.
вот я сразу хочу перейти к теме с распределением работ в больнице между парнями. и ты абсолютно правильно сказала, что это не лишено смысла. не зря так произошло, что Док распределил роли так, как распределил. как он сам вспоминал в сцене с избиением Джерарда, что Фрэнк ему сразу же совсем не понравился. потому что Фрэнк изначально проявлял себя как лидер, гордый и сильный. и Док должен был показать ему свое место, усмирить его, заставить его почувствовать себя никем. так что его место работы не является случайностью. он не просто так оказался там, где он оказался. как в принципе и все герои. во всем есть свой смысл и у всего есть свои причины и последствия.
мне всегда приятно читать твои комментарии по поводу языка и стиля, того, что с течением времени фанфик стал лучше, и для меня это, наверное, самая высокая оценка моего труда. это как знак, что я иду в правильном направлении, и это очень ценно.
спасибо тебе большое
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
