Глаза-блюдца – недостаточное преувеличение для тогдашнего взгляда Джерарда. Глаза-круглые-блестящие-подносы. Глаза-протвени-метр-на-метр. Никакая кухонная утварь не покажет бесценного выражения, возникшего в них в то утро. А ведь все начиналось как обычно... мужчина проснулся, потянулся, стряхнул с себя надоедливых животных и Айеро, а потом направился на кухню выпить кофе. И черт его дернул проверить почту, пока разогревалась кофеварка. Ведь кто бы мог подумать, что в привычные счета и бумаги затесался невзрачный конверт без адреса и марки.
Как видно, заботливый отправитель не стал доверять такое ценное письмо почтовым службам и решил сам донести его до дома. Быть может, он даже понаблюдал откуда-то со стороны, как Уэй ковыляет до ящика в одних трусах и тапках, а после бежит обратно по садовой дорожке, прежде чем его заметят вездесущие соседи. О, знал бы он, с каким удовольствием наблюдал эту картину их почтовый доброжелатель – бежал бы в два раза быстрее.
Конверт без опознавательных знаков сразу привлек внимание Джерарда. Они нечасто получали бумажные извещения, тем более настолько солидные. Последнее полученное письмо извещало о том, что господин по имени Франклин Энтони Томас Уэй-Айеро и его выставочные собаки выиграли экскурсию на фабрику по изготовлению корма для йоркширских терьеров. У Фрэнка была поистине нездоровая мания регистрироваться во всевозможных акциях, и такая победа повергла его в абсолютный восторг. И его совершенно не волновало, что у них нет ни одного Йорка – на экскурсию он все равно поехал, а после долго доказывал Джи, что было бы неплохо открыть подобное производство в домашних условиях.
Но с тем конвертом Уэй просто чуял, иначе не скажешь, что дело серьезное. А чует Уэй известным местом, далеким от головы. Но ошибиться с таким чутьем почти невозможно – ни дать, ни взять. Вот и в этот раз оно не подвело.
Нетерпеливо разорвав плотную дорогую бумагу, Джерард вывалил на стол письмо. И еще один конверт, поменьше. Просто, черт побери, шкатулка Пандоры, создающая новые уровни по мере прохождения предыдущих. Но прежде всего Джерард решил разобраться с письмом, и правильно сделал. Чутье, как вы помните.
«Мистер Уэй! Спешу поздравить вас с прошедшей свадьбой. В честь этого радостного события отправляю вам лучшие фотографии для семейного альбома. Если у вас нет такого альбома, обязательно заведите его. Он должен быть в каждой крепкой, любящей семье.»
Джерард перечитал записку дважды, растерянно поморгал, потер затылок и затих. После свадьбы они с Фрэнком объединили фамилии, создав совершенно новый, неповторимый союз. Но это письмо ясно было обращено именно к нему, к Джерарду, не зря отправитель сделал акцент на строгое «Уэй», которое теперь звучало неполноценно и ущербно.
Но Джерард решил не придавать этому внимания. Он пожал плечами и вскрыл следующий конверт. Четыре фотографии, перевязанные красной лентой, ровной красивой стопкой скользнули ему в руку. Джерард даже улыбнулся с детской непосредственностью тому, как красиво была оформлена их посылка. Но тут он взглянул на первый снимок и опешил от того, что там увидел.
И словно по команде, как только Джерард пролистнул фотографии, наверху раздался грохот, а вслед за ним – радостный лай. Не иначе, Фрэнк проснулся. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как спокойный, миролюбивый и совершенно безобидный Джерард начинает закипать.
Со второго этажа мгновенно раздалось невнятное ворчание. Может быть, не самое радостное ворчание, но цель была достигнута – Фрэнк его услышал, а значит, должен был вскоре прийти. А Джи поглотило его нетерпение, он постукивал пальцами по деревянной столешнице и время от времени кидал на лестницу тяжелые взгляды. Так прошло минут десять, не больше, прежде чем его новоявленный муженек продефилировал в гостиную примерно в том же виде, что и он сам – в одних только темно-синих боксерах и со свитой собак в ногах.
– Доброе утро, любимый. Что-то случилось? Ты, кажется, не в духе.
Фрэнк попытался перегнуться через стол и чмокнуть супруга в щеку, но тот шарахнулся от него, как это прокаженного. Не подействовал даже непонимающе-обиженный взгляд Фрэнка, Джи продолжал пялиться в одну точку и прижимать к груди какие-то фотографии. Фотографии?
– О, уже прислали снимки с нашей свадьбы? Дай посмотрю, – парень протянул руку и попытался выхватить одну из карточек, но не тут-то было.
– Ээ, нет, это не со свадьбы! – Джерард подпрыгнул на диване, резко придя в себя. – Но сегодня утром я принял одно очень важное решение, Фрэнк. Мы разводимся.
Что? Что он сказал? Уэй-Айеро, который Франклин, полностью потерял дар речи минуты на три, что для него было явлением совершенно невиданным. Наверно, о редкости этого явления догадался и сам Джерард, потому что в следующую секунду он уже подорвался с места и побежал наверх, чтобы быстрее собрать свои вещи. Если уж решил разводиться, то и оставлять ничего нельзя – должен же он показать своему мужу, какой он гордый и независимый... муж.
Но Джи так торопился, что не заметил сам, как один снимок выпал из стопки и прилетел в аккурат под ноги Фрэнку. Мужчина нагнулся за ним и почти истерически рассмеялся. А потом совсем нервно захихикал, разглядывая кадр, который вряд ли мог забыть.
– Джи, подожди, ты неправильно все понял, – проныл вслед мужу Фрэнки. – Я могу все объяснить.
Дверь в спальню не открылась ни через пять минут, ни через десять. Усталый Фрэнк в итоге повис на ней и все-таки за это поплатился, когда дверь со всей силы впечатало в стену. Только каким-то чудом не ему в лицо.
– Как? Как ты хочешь это объяснить?! Ты же всех опозорил, себя, меня – всех!
Джерард взвыл и швырнул оставшиеся фотографии в сторону Фрэнка. А кадры это были безумно интересные, если по правде. На всех фотографиях был Фрэнк разной степени обнаженности и развратности. Полное сходство было в одном – везде он стоял на коленях. На первом снимке Фрэнк был одет в свой строгий свадебный костюм, и только роза, которая должна была крепиться у лацкана пиджака, торчала явно откуда-то из боксеров. Второй кадр поймал Фрэнка спиной к камере, и пиджака с рубашкой на нем уже не было. Роза оставалась все там же, в боксерах, но уже сзади. Очень вызывающе. Третий кадр оказался еще смелее, на нем Фрэнк прикрывался одними лишь руками, а красный бутон был зажат в зубах. Одежда и вовсе куда-то исчезла.
Но это все Джерард мог бы пережить, если бы не четвертая фотография. На ней Фрэнки – или фотограф, или бог знает кто с ними там еще был – просто превзошел себя. Снимок был сделан чуть сбоку, так, чтобы зритель видел, что сильные руки Фрэнка сцеплены за спиной наручниками. В них же осталась роза, но нее уже попросту никто не смотрел. Джерард в очередной раз любовался, в какой сладкой истоме выгнуто тело его мужа. Джи представлял, будто был там, как лихорадочно вздымались его бока, когда он смотрел в камеру с таким желанием, и как истекал его безумно красивый член, до которого он не мог дотянуться...
Но это все было неправильно. Не так, как нужно. Там вместе с ним должен быть Джерард, а не кто-то чужой и лишний. Хотя как знать, может, Фрэнку тот человек вовсе не был чужим. И это – больнее всего.
А Фрэнк только засмеялся, теперь совсем тихо, и снова попытался обнять Джерарда. На этот раз тот не стал отстраняться. Фрэнку даже показалось, что его возлюбленный всхлипнул, уткнувшись ему в плечо.
– Неужели ты думаешь, что я, уважающий себя человек, известный музыкант, победитель местных и региональных собачьих выставок, любящий муж, в конце концов, опустился бы до такого? Этот фотосет появился сразу после нашей свадьбы. И сделал я его специально для тебя, поэтому в нашем шкафу на нижней полке до сих пор лежат наручники, корсеты и некоторые другие интересные вещи. Не веришь? Посмотри сам.
Но Джерард, кажется, забыл, что еще недавно хотел сбежать от Фрэнка. Он помотал головой и крепче вжался в теплые объятия. После второго всхлипа Фрэнк уже не сомневался, что ему не почудилось.
– Это все Майки, он был фотографом и он же забыл установить настройки приватности, когда отправлял Алисии. Снимки провисели меньше минуты в общем доступе, но этого, как видишь, хвалило.
Фрэнки ласково провел рукой по спине Джерарда. Он точно не хотел его расстраивать и не хотел, чтобы так вышло. Эти фотографии с самого начала были дурацкой затеей, но на что только ни пойдешь ради любви. Получилось глупо и как-то смешно, только никто из них почему-то не смеялся. А потом Джи поднял на него покрасневшие глаза.
– Эти фотографии видела еще и Алисия? Что, все кроме меня?
– Эй, ну чего ты. Лисси теперь моя сестра в законе, ей можно. Мы ведь не разводимся, правда?
Джерард надул губы и отступил на шаг, разворачиваясь вглубь их спальни. Уверенным шагом мужчина двинулся в сторону шкафа, продолжая бормотать на ходу что-то вроде: «можно, нельзя, всем всё можно...». Полки были завалены вещами до отказа, но Джерард рылся до победного, пока не откопал заветный ящик. А в ящике правда был обещанный уже-не-совсем-сюрприз. Глядя на эту мечту насильника Джерард на самом деле почувствовал что-то похожее на запоздалое утреннее возбуждение.
– Да, Фрэнки... Сколько лет тебя знаю, но никогда не подумал бы, что тебе нравится принуждение и ограничение свободы.
Мужчина скептически хмыкнул с присущим ему неверием. Но стоило теплым рукам обвить его талию, весь ядовитый сарказм куда-то улетучился. Ведь правда, оно того не стоило.
– Нравится, – прошелестел в ответ ему голос над ухом. – Но только если принуждает и ограничивает один единственный правильный человек.
Мимими... Поскольку у нас ДР в один день, то чувствую себя практически причастной^_^ эти собаки такая милота. Уэй-Айеро вообще сказочно! Что, блин, происходит?! У тебя - флаф, у нее - агнст, ты пишешь свои старые долги в рекордные сроки, меня больше не повергает в истерику мысль о теоретической возможности рождения третьего ребенка, работа у меня лучше работается, чем у хозяйки, я ем не соленое мясо и мне вкусно... А ведь я просто покрасила волосы! Может краска была ядовитой и я сейчас в бреду? О_о ибо это какая-то другая реальность.
Единорога мне в бабушки, да быть того не может! Раз десять переобновила и проверила зрение, я уже и забыла даже, аааа, кто-нибудь, срочно, остановите меня, сейчас будет неадекватный комментарий. Мой внутренний Хатико ликует и прыгает от радости...ладно, на самом деле, этот не мой внутренний Хатико, это я сама сижу тут, пялясь в экран, и улыбаюсь как идиот, но суть не меняется. Мне тут даже подумалось, что ещё есть надежда, что когда-нибудь и продолжения Торжества можно ожидать, размечталась я тут что-то на радостях в общем :D
И, чёрт, теперь мне просто необходимо увидеть эти фотографии, я же уже детально всё себе напредставляла, что ж ты делаешь, развращённый мозг?! И они такие мииииилые о, хорошо, что никто сейчас не видит моё упоротое умилённое лицо, это был бы фэйспалм, но ничего не могу с собой поделать. И свадьба, и армия милых собачек, выигрывающих походы на фабрики по изготовлению корма, и прогулка до почтового ящика в трусах и тапочках - просто awwwwwww да, я пишу очень конструктивно. А роза и наручники окончательно сделали мою ночь эй, я вообще-то в приличном смысле...почти. И я обязательно мысленно додумаю их бурное продолжение с вещицами из шкафа. о, 69-й просмотр, это знак, не иначе. Как всегда в тему. В общем, как всегда, адекватно и по смыслу у меня не очень получилось, ибо это такая прелесть, что кроме несформулированных бессмысленных реплик и фото Айеро в голове только восторженные вопли и разврат.шат ми ап, срочно.
Спасибо-спасибо-спасибо аааа, чёрт, я не знаю, как нормально благодарить, потому пожелаю всего и понемногу. Ну, вдохновения, хорошей музыки и книг, всяких соблазнительных Айеро-Уэев в трусах поблизости а я всё о своём, и тут меня сейчас понесёт не в ту степь, так что лучше всё-таки заткнуться.
P.S. Если б можно было прислать букет собачек в благодарность, то он был бы уже в пути! Ещё раз огромное спасибо за такую прелесть, сохраню себе и буду перечитывать унылыми вечерами :3
P.P.S. ОНИ ТАКИЕ МИИИИИИИИИИЛЫЕ ^___________^ теперь точно всё.
Talassa, не наглей, женщина, ты и так ко всему причастна х) ну, ты ведь знаешь, что меня всегда несло, несет, и будет нести, но я просто старался удерживать свою дурь подальше от нотфосэйла, а тут получилось то, что получилось.) я же просрал неделю назад флешку с вилл ю дай фо ми, вот и решил заняться чем-нибудь другим, пока на верну ее. А подобное семейство Уэй-Айеро это, сама знаешь, просто голубая мечта. Не мог удержаться х)
Mind_killer, да, мне тоже показалось, что сходство с Торжеством прослеживается из-за этого письма. Но меня удивляет, почему вы с Талассой так ждете возможного продолжения Торжества. Странно, что вы любите той мой фик, который не люблю я) но на эту тему сейчас предпочту ничего не говорить. Ну, просто вы начали писать такой печальный ангст, что я почувствовал своим долгом написать для вас какую-нибудь укуренную няшность х) нет ничего лучше сочетания собачек, бреда и бдсм. :D так что я взаимно желаю вам компроматных фотографий Уэя-Айеро (хоть какого-то из них), чтобы вы не грустили вообще. :3
Батенька, вы циник от бога. Как говорили на балу Воланда Коровьев и Бегемот: "Я в восхищении!"
Это "Уэй-Айеро" вначале и конкурсы Йорков... Только Дружище мог такое написать! :D Круто, чо, весь фик прочитался в ожидании какой-нибудь следующей мозговыносящей (ну-ну, в хорошем смысле, ессесина) фразы. И стиль, конечно же, как нельзя лучше подчеркнул циничный юмор фика. Цинизм - тоже не упрёк, а наоборот. Но ты, как автор, можешь вообще здесь со мной не согласиться: каждый видит по-своему, и это мне, например, хочется видеть здесь уйму подтрунивания над персонажами. Нет, всё же я буду пока упрямо следовать своему мнению, потому что... люди, просмакуйте хотя бы первые три абзаца х)) Извлеките всю соль этого стиля.
И, да, вряд ли я восприняла бы тему женитьбы Уэя и Айеро в фике, написанном в другом ключе, нежели твой. Тебя привычнее видеть в ключе серьёзном и драматическом, не поспоришь. Но за смену жанра плюсую сразу же, просто потому что разнообразие из лав. Как для автора, так и для читателя. Вот честно, мне сейчас захотелось сборничек твоих рассказов, где половина была бы драматической, а вторая - С ТАКИМ, БЛЯТЬ, САРКАЗМОМ (или как сказать ещё?)!!11. Это придало бы определённое настроение на каждый день, где иногда жалеешь, что вокруг мало людей-острословов.
