Я никогда не любил этих туалетов на заправках. Или на автомойках. Они внушали мне странное чувство отвращения к грязи. Но эта грязь была для меня грязью временной, и я совершенно спокойно выходил из помещения, сделав свое недолгое дело.

Но ты, ты просто вопишь от брезгливости при виде загаженного унитазного ободка. Наткнувшись, на бачок, с затушенными о него окурками, ты бледнеешь, твое лицо приобретает зеленый оттенок, а пальцы хрустят, сжимая кусок общественного мыла под напором ледяной воды.

Твоя такая реакция была смешной для меня. Но это только в начале наших нелегких непостоянных циклических отношений. Потом же, когда твои истеричные просьбы остановить машину посреди автобама,  с целью уединиться за редким кустом, перестали быть вновь, а мои ответы вроде: «Сходишь на заправке», утратили какое-либо воздействие, мое терпение начало постепенно исчезать. Улетучиваться подобно запаху хлорки из ненавистных тобой туалетов с надписью «М».

Мои зубы стали сжиматься каждый раз, когда ты, подобно поддавшейся климаксу женщине, стал замечать микробов и в ванной комнате моей далеко не грязной квартиры. Когда ты, Джи, перестал ходить в туалет с периодичностью нормального человека, когда ты начал терпеть до последнего, когда ты, наконец, стал чаще забегать к соседям, чтобы  отлить у них. Мое терпение лопнуло. Твое кислое, озабоченное антисанитарией лицо мне уже осточертело и снилось в кошмарах, пока ты ворочался в постели каждую ночь, потому как не мог уснуть с полным мочевым.

С этим нужно было что-то делать. И я не нашел ничего лучше.

Мне хотелось секса. Я переживал из-за этой твоей глупой фобии. И мне хотелось секса.

 - Ребят, давайте покурим пока, - Рэй в последний раз обернулся к машине, наблюдая, как рабочие устанавливают домкрат, - Можете в магазин сходить, он здесь же, на СТО, только с другой стороны.

 - Я, кажется, хочу.., - ты начал было известную так хорошо мне фразу, но Рэй, уже доставший из пачки очередную сигарету, всплеснул руками:

 - Только не говори, что хочешь отлить, Джи? Если бы не твои загоны, нам бы не пришлось останавливаться под мостом! И не пришлось бы менять колесо среди ночи! Только скажи сейчас, что тогда ты так и не сходил!

Твое лицо приобрело выражение растерянности. Рэй понемногу выходил из себя.

 - Да ты сдурел бля!  - его глаза замерли где-то на полпути ко лбу, - Спорим, ты и здесь не пойдешь?

Ты немного отступил за мою спину.

 - Я до дома потерплю.

Лицо Рэя посерело, но глаза вернулись в человеческое месторасположение.

 - Ты спятил, мы здесь торчать еще около часа будем. Блин, подкуриваю от бычка, - он со злостью швырнул сигарету подальше, - Чертов мост.

 - И, правда, паршиво вышло, - решил я поддержать разговор, сжимая  в кармане заточенный гвоздь.

 - Да там осколков сотни бутылок валялось, не меньше, - гитарист  отбивал ногой что-то в такт, пока ты, прижавшись ко мне, стоял, сжимая колени.

Рэй бросил в твою сторону презрительный взгляд, и я, подхватив твой локоть, уверено зашагал в сторону твоей скорой истерики – прямиком к общественному туалету, к табличке с неоновой надписью «Мужской», к кабинкам, половина дверей которых уже давно не закрывалась, и спертый воздух пропах дешевым куревом, а из складского помещения неподалеку пробивался запах непонятной вони.

Я распахнул облезшую дверь:

 - Входи.

 - Н-нет, Фрэнк, - твое лицо приобрело жалобно-просящее выражение, - Я не так сильно хочу. Я потерплю до дома.

 - Ты не так сильно хочешь еще километров пятнадцать до сервиса. Учти, когда мы приедем домой, миссис Саммерс уже будет спать, и тебе не удастся завалиться к ней под каким-нибудь нелепым предлогом.

Я упер руки в бока.

 - Зато Кливеры спать не будут, - выпалил ты, но поняв, что сморозил, затараторил, упираясь подошвами ботинок в косяки, - Я не пойду! Я не смогу здесь, Фрэнк! Посмотри на эту вопиющую грязь! Это же миллионы микробов!

Я тащил тебя внутрь, не обращая внимания на пинки и жалостливое нытье, раздающееся из-за спины.

 - Нет! Нет! Меня сейчас стошнит! В жизни не видел более убогого места. Я не встану на этот пол. Мне придется выкинуть ботинки.

 - А если ты в штаны напрудишь, их выкидывать не придется?! – я уже сам не рад был этой глупой затее, но отступать было поздно.

 - Пятьдесят баксов, Джи, я отдал Рэю на ремонт, - процедил я сквозь зубы, впихивая тебя в дальнюю кабинку, - если ты сейчас же не сделаешь ЭТО, я клянусь, я тебя убью.

Ты еще барахтался в моих руках некоторое время, которое я использовал по возможности полезно – задвинув ржавый шпингалет. Оттолкнув тебя от двери, я нащупал выключатель и, нажав на него несколько раз, наконец, добился света. Ты стоял, сжавшись, стараясь не задеть случайно хоть что-то здесь, зажмурив глаза, из которых, кажется, даже сползало пару слез вдоль подрагивающих обидой щек.

  - Теперь открой глаза, и сделай это уже, - меня давно не разжалобить твоими брезгливыми слезами.

Ты мотал головой из стороны в сторону.

 - Хорошо. Можешь сделать это, не открывая глаз. Но мы не уйдем отсюда без положительного результата.

В тот же момент, что ты открыл глаза, меня отбросило к двери под напором твоего взвинченного тела. Ты пробирался к выходу,  с ужасом оглядываясь на унитаз.

 - Здесь еще хуже, чем я думал! Только посмотри на это!! Я умру прямо сейчас, прямо здесь, если ты не выпустишь меня! Немедленно!!

Я снова отпихивал тебя к злополучному унитазу.

 - Ну уж нет, ты не умрешь здесь. Потому что, прежде того я здесь тебя убью.

 - Пожалуйста, Фрэнки, давай уйдем, а? Пожалуйста, – теперь слезы были крокодиловыми, и ты, нисколько их не стесняясь, пытался проскользнуть мимо меня к двери, при этом стараясь не задеть чумазой стены.

Схватив тебя за плечи и, рывком развернув, я принялся расстегивать твой пояс, спрятанный в ворохе одежды.

 - Я не смогу, Фрэнк. Я не смогу.

Но все же, ты сдался, опустив плечи, и, напирая на меня спиной, позволил мне спустить твои джинсы и стянуть боксеры.

 - Джи, но почему бы нам просто не попробовать? Ну, давай же, - я взял в руки твой член так же, как взял бы свой, и уже через несколько секунд он немного напрягся, и я услышал мерное журчание струи, бьющейся о, надеюсь, унитаз. Я ничего не видел перед собой, а тем более, снизу, сдувая с лица твои волосы.

 - Это когда-нибудь кончится? -  кажется, руки затекают.

Ты заметно расслабился, устало выдохнув, и опустив голову на мое плечо, но уже через пару мгновений заметно занервничал, понимая, что так просто отпускать тебя я не собираюсь.

 - Может, не нужно? Давай, потерпим до дома? Фрэнк, - тихо проскулил ты, когда я провел большим пальцем по головке.

 - Я не расслышал. Повтори, - шепнул я  в розовое ухо, касающееся моих губ.

Твой член напрягся, и ты лишь что-то несвязно простонал, из чего я понял только: «Я не могу здесь»

 - Я это уже слышал, - прошипел я сквозь зубы, прижимая тебя к стене и обхватывая тебя еще плотнее.

 - Нет, нет, только не к стене... не прижимай меня к ней... представь, сколько рук ее касалось, - ты всхлипнул, но сопротивляться не стал.

 - Джерард, ты чертов параноик, - проведя рукою по набухшей, пульсирующей плоти, я откинул твою голову вбок, кусая горячую шею, - Мне уйти?

Ты мямлил что-то нечленораздельное.

 - Это ужасное место. Я больше не могу этого терпеть. Не уходи, Фрэнк.

Все еще сжимая тебя и лаская, я принялся стягивать на этот раз свои штаны, вжав тебя в пыльную стену, упираясь в твою дрожащую желанием спину, бормоча в пылающую, истерзанную мной шею:

 - Как же нам тогда поступить? Может, лучше продолжить дома?

 Ты заерзал, прижимаясь ко мне обнаженной пятой точкой.

 - Нет, - протянул ты опьяневшим, едва слышным голосом, - Давай быстрее закончим, и уйдем. Только не останавливайся, Фрэнки.

А я бы и не смог остановиться. Я наспех опустил джинсы до колена и стянул через голову толстовку с футболкой, потом стянул и твой свитер тоже, прижимаясь к белой, бьющейся в предвкушении экстаза спине, покрывая твое тело влажными поцелуями, скользя свободной рукой  по вспотевшей груди, ощущая, как часто бухает в ней твое истеричное сердце. Я остановил руку на твоем лице, и ты сжал зубами мой средний палец уже до крови, когда я, проведя рукой по всей длине, с силой обхватил твою пылающую плоть, одновременно входя в тебя, чувствуя такую тесноту, что на глазах выступили слезы, а на лбу холодная испарина.

Я вдалбливал тебя в грязную, покрытую разводами сигаретного дыма, беленную когда-то, стену, со всей нестерпимостью, которую могли принести месяцы непрерывного твоего нытья, твоего переменчивого настроения, твоей нервозности и брезгливости. Вжимаясь в тебя, глухо стонал, в покрытую красными следами укусов шею. Ты кричал, упираясь руками в отпечатки тысяч других рук.

В соседней кабинке что-то бухнуло, и осторожный  тихий голос, обеспокоенно осведомился:

 - Извините, у вас все в порядке? Вам не нужна помощь?

Ты закашлялся, а я прохрипел неожиданно севшим голосом:

 - Сейчас будет нужна тебе, если не свалишь отсюда.

Сработал смыв. Торопливые шаги стихли по направлению к выходу, дверь открылась и хлопнула, отпущенная, о косяк.

 - Оох, - ты выдохнул, и я почувствовал, как мелкая дрожь пробежала по твоему телу, когда горячая жидкость стекала по моей левой руке, капая с пальцев на пол.

Я кончил следом, прижавшись к дрожащему тебе, всхлипывающему в оглушительном оргазме. Ты развернулся и безвольно сполз по стене, усевшись прямо на грязный, унизанный микробами пол.

Твое лицо постепенно приобретало признаки мысли.

 - Джи,  - я, как можно быстрее, оделся, - я подожду тебя у машины.

Прикрыв дверь, я вышел на улицу, на ходу прикуривая сигарету. Не могу сказать, что чувствую себя поквитавшимся с тобой в полной мере. Но нужно было что-то делать. А ничего лучше я не придумал.

«А надо было» - стало моей единственной сейчас мыслью, когда отойдя от общественного туалета, с его лампочкой рядом с указателем, почти на пятьдесят метров, я слышу истошный, исполненный истерики и брезгливости визг:

 - Фрэээнкиииии! Как же здесь гряяяяязнооооо!!