Неделя тянулась медленно. Как и всегда, когда я не работаю, а Майк, работающий в ночные смены, днем отсыпается. Я развлекал себя приготовлением завтраков и ужинов для него, но, как и следовало ожидать, это не занимало меня на достаточно долгое время. Читать меня не тянуло, а это значит, что я лишился единственного своего занятия. Я, конечно, люблю читать, но когда проводишь с книгами большую часть своей жизни, со временем возникает потребность в небольшом отдыхе от них. В среду я сходил в магазин, но с Линдси толком поговорить не удалось поговорить из-за немалого количества покупателей. В четверг несколько приятелей пригласили меня в бар, но мне не захотелось тащиться в другой конец города ради бутылки пива и компании, в которой я мог общаться только с одним-двумя парнями. Честно говоря, я был довольно привередлив в том, что касалось общения с людьми. Я редко находил себе подходящего собеседника, еще реже подпускал этого собеседника близко к себе. А между тем настала пятница, за ней суббота, и я уже чуть ли не на стену лез, ожидая понедельника, когда Майки наконец будет работать в дневную смену. Это значило, что я смогу приходить к нему и хоть с ним общаться, пока он не будет занят. Когда он занят, я обычно либо наблюдаю за ним, либо, молча сидя в стороне, разглядываю стены, которые в том месте, где работает мой брат, действуют на меня как-то по-особенному успокаивающе. При этом у меня никогда не было желания работать там же. Роль наблюдателя полностью устраивала меня, потому что так я полностью мог отдаться своим мыслям. Конечно, были некоторые нюансы в виде нескольких работников больницы, которые подозрительно и неодобрительно относились к моему интересу. Пожалуй, их можно понять. Не часто люди приходит в морг, чтобы понаблюдать и подумать о жизни Да. Майки работает патологоанатомом. *** Говорят, что профессия человека откладывает довольно значительный отпечаток на личность, а на характер человека – в особенности. Я с полной уверенностью могу с этим согласиться и даже привести яркий тому пример – моего брата. Майки никогда не отличался особой разговорчивостью и любовью к новым знакомствам, но за тот год, что он проработал в морге, он определенно стал ещё более тихим и замкнутым в себе. Я могу по пальцам одной руки пересчитать тех, кому Майк доверял. А если точнее, хватит одного пальца, чтобы ткнуть им себе в грудь. На одной руке я могу пересчитать тех, с кем Майки общался, кроме меня: два его бывших однокурсника и младший сотрудник морга Боб. На этом всё. Я, конечно, и сам не отличался особой общительностью и привычкой проводить выходные в шумных компаниях, но мой брат значительно меня в этом переплюнул. И, возвращаясь к мысли о влиянии профессии человека на его характер, за последний год Майки стал замыкаться даже от меня. Дело было не в том, что он переставал доверять мне. Просто, мне кажется, не такие уж и многочисленные потрясения своей жизни он предпочитал замалчивать и забывать с помощью того, что делал. Звучит жутковато, но трупы, с которыми приходится ежедневно иметь дело, действуют успокаивающе, когда к ним привыкаешь. А Майки привык. Как-то раз я поинтересовался у него, каково это, работать с телом, в котором совсем недавно билось живое сердце. Собственно, после его ответа я и начал посещать морг. Он сказал, что тело – это всего лишь отпечаток человеческой жизни, как написанная кем-то книга или нарисованная картина. Часть человека, от которой он отделился. Тело – только тело, но по этому телу, как и по картине, и по книге, можно составить представление о том, каким был человек, создавший его. Этим я и занимался, если не был погружен в свои мысли – пытался понять, каким же был человек, из которого мой брат спокойно доставал холодное и безжизненное сердце. Или любые другие органы, если было необходимо. Увлеченный своими мыслями, я толкнул дверь, ведущую в отделение морга. Не очень длинный коридор с двумя дверями в конце. Одна вела непосредственно в помещение, где хранились тела и где проводил практическую часть своей работы Майк, а другая – в его кабинет, который он делил с Бобом. Очевидно, что в кабинете хранилась разного рода документация. Честно говоря, я не совсем понимал, что за документация может быть в морге, но желания узнать это не имел. Какая разница. - Привет, Джерард. Боб одарил меня приветливой улыбкой и протянул мне руку для рукопожатия, как всегда спокойно разглядывая меня своими добрыми голубыми глазами. Познакомься я с ним где-нибудь в другой обстановке, никогда бы не поверил, что этот чем-то похожий на игрушечного медведя добродушный парень работает в морге. - Привет, Боб, - я пожал его руку и заглянул за плечо. Майки в кабинете не наблюдалось. – Где мой братец? - Ушёл куда-то, наверное, понес отчет о вскрытии. Нас сегодня прямо с утра порадовали беглым преступничком, даже несколько полицейских приехали, потому что не совсем было ясно, естественная была смерть или отравление. Как оказалось, естественная. Что ж, оно и к лучшему, таким людям только туда и дорога. Рассказано это все было таким спокойным и мягким тоном, как будто «преступничек» был лучшим другом Боба, и этому «преступничку» не вскрывали грудную клетку, чтобы покопаться во внутренностях, а вручали выигранный в лотерею миллион долларов. Только я хотел поинтересоваться о том, не поступал ли сегодня кто-то ещё, как в кабинет ворвался Майки, пребывающий явно не в духе. Настолько раздраженным я его не видел уже очень давно. - Черт, он меня достал! Клянусь, если он не станет вести себя по-другому, я запихну его в одну из камер, предназначенных для покойников! Гребаный добрый день, Джи! Он выплевывал фразу одну за другой и огрызнулся на меня, когда я попытался открыть рот. - Как такого идиота можно было направить в морг?! Да ему в детское отделение надо, причем определенно в качестве пациента! Схватив со своего стола какие-то бумаги, Майк так же стремительно ушел. Я с недоумением взглянул на Боба, который тихо рассмеялся. - Не обращай внимания, он уже вторую неделю бесится. Стой, разве он тебе не рассказывал? - Не рассказывал о чем? - В больнице каждый год проходят практику студенты из медицинского университета. Да Майк и сам был тут в качестве интерна несколько раз. Кстати, его сразу назначили тут главным, потому что он успел показать себя с самой лучшей стороны раньше. Так вот. Теперь он сам столкнулся с тем, что при нем на целый месяц постоянно будет один из этих интернов, причем этот парень ведет себя совсем не так, как себя в своё время вел себя Майки. Ну, ты же знаешь, твой брат мистер Тишина и Внимание, а этот студент практически ни на секунду не умолкает. Собственно, теперь все стало на свои места. Майки не выносил болтливых людей, а теперь ему приходилось, хочешь не хочешь, постоянно терпеть одного такого возле себя. Он не мог избавиться от него, потому что это было частью работы, не мог, судя по всему, взять другого интерна, потому что желающих проходить практику в морге было не очень много. Да уж. Не повезло. - О, кажется, сейчас ты познакомишься с источником злости Майки, - усмехнулся Боб, прислушавшись. Дверь в конце коридора хлопнула, и тут же до моего слуха донесся оживленный голос, не принадлежавший моему брату. Что ж, кажется, все мои мечты о спокойном дне на работе у Майки сегодня не будут воплощены в жизнь.
