Когда он рядом - рядом опасность. Он почему-то какое-то извращенно-садистское удовольствие испытывает от всего этого. Будто знает, что я не смогу, не посмею обидеться на него, или выкинуть что-то в этом роде. В принципе, жаловаться мне не на что. Единственное неудобство - надо постоянно следить за тем, где находятся его руки. Получается, я вечно на него пялюсь. И я не говорю, что это плохо. Наша дива - настоящий красавчик. Можете считать, что я эстетический оргазм получаю, выслеживая его шаловливые конечности. Да и фанаты уже давно привыкли видеть Фрэнка Айеро, вперившего взгляд в расслабленного и радостного Джерарда Уэя. И вот ведь сволочь, на всех интервью плюхнется рядом со мной и хрен отодвинешься. С этим извергом никто рядом садиться не желает из-за его маньячной привычки совать руки куда не надо в самый неподходящий момент. Так и живем. Вот он. Вот я. Я слежу за ним. Он следит за мной. Улучает момент. Нападает. Хочется орать и дергаться - а нельзя. Здесь главное терпеть и не подавать виду. А потом пихнуть его посильнее, чтоб отстал. Желательно, замаскировав под дружеское постукивание. Никто ничего не должен заподозрить. Это наша с ним игра, просто потому что всех остальных он уже успел задолбать настолько, что они сказали ему об этом в его прелестную мордашку. Ибо нехуй, как говорится. А я что? Мне нормально. Весело же. Правда, я, конечно, страдаю в какой-то степени, но так даже интереснее. А сложнее всего на концертах. Эйфория, энергия, знаете ли, отвлекают от слежки. А этой сучке крашеной лишь бы развлечься. С гитарой еще чертовски неудобно отбиваться. Вот и приходится от него по всей сцене шарахаться, как придурочному. Конечно, пару раз за концерт можно и самому к нему поприставать, за задницу там ущипнуть, да хотя бы просто не убегать на другой угол, когда он решит рядом постоять. Игра, помните? Конспирация и всеобщее неподозрение. А когда убегаешь, самое сложное - ни на кого не натолкнуться. Пенделей от Майки или Рэя получать потом тоже хорошего мало. Хотя они мне, конечно, многое прощают. Хорошо быть самым младшим в группе. По меньшей мере, можно быть всегда уверенным в том, что тебе достанется последний жевательный червяк из общей пачки. Просто потому, что тебе вот только стукнул тридцатник, а этим старикам уже под тридцать пять. Нет, я, все же, люблю его. Люблю все его придурочные заскоки. И, что немаловажно, я знаю, что и он меня любит. И да, мы спим. В смысле, вместе. В смысле, трахаемся. И в какой-то степени это тоже часть игры. Хотя меня и порядком выбешивает его способность не воспринимать моменты и портить все очарование обнимашек после секса своими этими детскими приставаниями. Просто это такая любовь. Такая любовь и такая игра. Вопреки женам-детям, которые, конечно, тоже важны и любимы, но не так, как он. Он - по-другому. На основе игры, что ли. Такая игра. И такая любовь. И только одно иногда все же бьет в голову и заставляет о себе думать - не заиграться бы нам с тобой, Фрэнк. Пусть остается так, как есть. Недо-любовь, выросшая из игры. Без ревности. Без обязательств. Но и без всего того, что обычно дают обычные отношения. Ну и пусть. Обдумать и забыть. Улыбнуться и продолжить играть.
- Мать твою, Фрэнки, а щелбан-то за что? - Сам знаешь за что, Уэй, заслужил. - Ну держись у меня, засранец, догоню - отплатишь по полному счету!..
Для меня любовь. Для него игра. А может, наоборот. И чем все закончится, непонятно. А мы все равно продолжаем. Продолжаем продолжать..
