Глава 8.

Белоснежные облака рассеялись, оставив звенящую синь небес. Птицы разом умолкли, жуки перестали жужжать, казалось, что даже муравьи под нашими ногами замерли на месте.

- Дэвид, мне страшно… - шепнула Стьюкли. Ее голубые глаза влажно заблестели, светлые локоны трепетали от ветра, изящные пальцы слегка дрожали. Ребекку можно было бы назвать милой, если не считать того, что она всегда ноет и ябедничает.

- Что будем делать? – со вздохом спросил Джона.

- Искать. От того, что мы здесь стоим и переживаем, ничего не измениться, - деловито сказал Майки.

- И куда они ушли? – произнес Фрэнк.

- Этого я не знаю. Кажется, в последний раз я видел их там, - брат махнул рукой в сторону.

Тогда я сказал:

- Пошли.

И мы пошли. Мы шли, но нигде не было не единого намека на пребывание остальных. Чем дольше мы ходили, тем больше появлялось паники и тревоги. Если сначала мы шагали бодро и с уверенностью в том, что мы их быстро отыщем, то сейчас шаги становились все медленнее, а надежды найти наш отряд все меньше.

Птицы и жуки всё молчали, дребезжало лишь полуденное небо, и солнечные лучи будто звенели, обволакивая все вокруг. Становилось жарко.

Сухая земля шелестела под нами, насыщенно-зеленые листья деревьев испускали последнюю влагу, роса испарялась и с травы. Казалось, лес задыхался.

- Я больше не могу, - устало сказала Стьюкли и села на горячий камень, но тут же вскочила. – Я устала и хочу воды.

Дэвид нехотя вытащил бутыль воды из рюкзака и протянул ее Ребекке.

- Действительно, нам нужно отдохнуть в тени, переждать жару.

- Уэй, они могут далеко уйти, пока мы будем «отдыхать»! – гневно бросил Дэвид.

- Я тоже за передышку, - поддержал меня Фрэнк.

Майки плюхнулся на траву и принялся поедать бутерброд.

- Я проголодался. Хочешь? – предложил мне братик, но я отрицательно покачал головой.

- Вы что, собираетесь здесь сидеть, сложа руки? – в конец разозлился Дэвид.

- Нет. Сидеть, пожирая бутерброд. И тебе советую, ты, наверное, голоден, потому такой раздражительный, - усмехнулся Майки. Джона прыснул в кулак.

Я сел на землю рядом с Майком. Затем к нам присоединился Фрэнк, и, как ни странно, Летер. Ребекка робко стояла рядом с раскрасневшимся Дэвидом.

- Ладно, - сдался тот. – Привал.

Все повытаскивали свои запасы и набили ими свой рот. Пока все жевали, стояла едва ли не абсолютная тишина. Убаюкивающая тишина. Чем-то напоминающая сирен, которые своим пением губили моряков. Это безмолвие манило ко сну, к расслаблению и запросто могло погубить нас. Я заметил, что некоторые хотели спать, так как они то зевали, то едва разлепляли веки, когда моргали. И не ошибся: Майки развалился на траве и закрыл глаза.

- Ты что, спать удумал? – спросил я его, теребя за ногу.

- Дневной сон, - невнятно пробормотал он.

Его примеру последовал Фрэнк и растянулся на земле во весь свой небольшой рост.

- И ты? – я стал трясти ногу Айеро.

- Угу.

- Отличная идея, - и Джона лег. Затем Ребекка.

- Нет, не отличная.

- Джи, мы хотим передохнуть. Сейчас немного погреемся на солнышке и пойдем, - сказал брат.

- Не усните только.

Но Майк уже сопел.

Солнце лениво поползло на запад, будто делая одолжение. Птички и прочая живность понемногу вновь зашевелились и запели, зажужжали. Зелень медленно поднималась, в предвкушении прохлады вечера, земля размягчилась.

Меня тоже стало клонить в сон. Я и не заметил, как уснул.

***

- Эй, эй, просыпайтесь!

Девчачий голос врезался в сон, нарушая гармонию дневной дремоты.

- Слышите, мальчики, вставайте!

Кто-то неожиданно схватил меня за запястье и стал его трясти.

Когда я окончательно проснулся, то меня ждал весьма неприятный сюрприз: близилась ночь, было около восьми-девяти часов вечера. Взлохмаченная Стьюкли нервно будила остальных.

- Что случилось, Бекки? – заплетаясь, произнес заспанный Дэвид.

- Уже вечер! Дэвид, вечер! А мы до сих пор никого не нашли, все еще одни в этом проклятом лесу!

- Не говори про проклятый лес. Я очень суеверен, - испуганно сказал Фрэнк.

- Ха-ха, боюсь, что Стьюк права, - усмехнулся Джона.

- Заткнись, Джона, мы и так напуганы, - произнес я.

- Темной ночью в проклятом лесу творятся мистические вещи, особенно с брошенными подростками, - заговорщицки начал Летер, но Дэвид дал ему знак замолчать, и тот, хихикнув, умолк.

Сумерки накрывали нас, пожалуй, чересчур быстро.

- Нам не стоило засыпать.

- Я был против, и не зря, - Дэвид поежился. – Все из-за проклятого Фрэда! Если бы он не уронил свои ложки-вилки, мы бы сейчас здесь не были.

- Я Фрэнк, - обиженно сказал Айеро.

- Вы сами виноваты. Стояли, ехидничали, - огрызнулся Майки.

- Не ругайтесь, пожалуйста! Давайте лучше пойдем искать дальше, - умоляюще сказала Ребекка.

Нас обдало холодным, равнодушным ветром. Солнце село, унося за собой блики на редких облаках. Трава и листья посинели не то от ветра, не то от наступающей темноты. Слишком быстро наступает ночь. Слишком.

- Искать дальше? – переспросил Летер. – Да ты смеешься! Они сейчас, наверное, в километрах  двадцати от нас!

- Ты хочешь остаться здесь на ночь?

- Нет, я хочу домой, я хочу забыть об этом чертовом походе, не знать о его существовании вовсе.

- Я тоже, - вздохнула Стьюкли.

- У кого-нибудь палатка есть? – спросил Дэвид.

- Я ношу нашу палатку, но в ней осталось место только для одного, - ответил я.

- Может, ты, например, ляжешь со своим братом, Дэвид – с Бек, а мы с этим… Фрэнком, мы на остальные два свободных? – предложил Летер.

- Друг на друга что ли? То есть я на Джерарде?  – недовольно поморщился Майк. – Места-то крайне маленькие. Там одному тесно.

- Спальные мешки есть? – задал я вопрос Джоне и Дэвиду. Мешков не оказалось.

- С какого перепугу мы должны впускать вас в свою палатку? – продолжал Майки, когда мы вбивали колышки в землю.

- Нам на голой земле спать?

- Почему бы и нет?

Дэвид схватил брата за ворот.

- Перестань! – завизжала Стьюкли. Я разжал пальцы этого психопата, и он отпустил Майки.

- Ты явно не заслужил места в палатке, - хмуро сказал я Дэвиду. – У нас есть место только для Ребекки, поскольку она девушка. В крайнем случае, потеснившись, мы впустим и Джону, но, должен сказать, что и он этого не достоин.

Летер грустно и одновременно с яростью взглянул на меня.

Мы собрали палатку.

- Я не буду толкаться ни с кем на одной «кровати»! – заявил Майки и нырнул на свое место. – Ни с кем!

Ребекка, поблагодарив, легла на место потерявшегося Рэя.

- Может, все-таки впустим Дэвида ко мне? – с жалостью в голосе спросила она.

Я взглянул на Майки и Фрэнка. Майк фыркнул и отвернулся. Фрэнк пожал плечами.

- Ладно, ложитесь вместе, - протянул я. Дэвид тепло улыбнулся мне и залез в палатку. Меня едва не вырвало от такой улыбки, вернее, от непривычки видеть такую улыбку на его лице.

- Джону мы не оставим на улице, понятное дело. Ложись на мое место, так уж и быть, а я потеснюсь с братом или с Фрэнком.

Летер по-дружески похлопал по плечу, и мне вновь стало не по себе.

- Джи, я сказал, что буду спать один. Ложись с Фрэнком, или с Джоной, или в третий ярус со Стьюкли и Дэвидом, но не со мной, - проворчал Майки.

Фрэнк как-то странно посмотрел на меня и зашел в палатку. Я остался снаружи.

Но скоро все вылезли на улицу, потому что спали мы совсем недавно, а в палатке слишком тесно. Мы развели костер.

Небо стало сине-фиолетово-черным, на нем танцевали и пели звезды. Вы скажите, что звезды не поют и не танцуют, но разве не они загребают кучу денег, кривляясь под фанеру и изображая страсть, или страдание, или радость в зависимости от композиции? То-то же. Впрочем, мою логику не всегда легко понять.

- Знаете, до меня только дошло, что мы заблудились, - сказала Ребекка, жаря зефир, чудом несъеденный нами в «обед».

Неожиданно и я это понял. До этого мне все казалось, что это дурной сон, что я сейчас проснусь в своей кровати дома, и все забудется. Но сейчас мне будто чем-то по голове ударили, и пришло долгожданное озарение.

- Интересно, где они теперь? Где они нас ищут? Ищут ли?.. – продолжила Стьюкли.

На смену дневному концерту птиц настала ночная вечеринка сверчков.

- Вы боитесь?

- Чего? – не понял Фрэнк.

- Чего-нибудь. Боитесь? – Бек загадочно улыбнулась.

- Медведей. Очень боюсь, - Майки передернуло.

- А я боюсь одиночества. То есть, статься никому ненужным, никем непонятым, - сказал Айеро. – Я могу быть в толпе людей, где-нибудь в метро, например, но если им совсем нет до тебя дела, то тогда становится страшно одиноко.

- Ты всегда никому не нужен, все зациклены на себе. И ты не исключение. Тебе тоже нет дела до того, кто в толпе в метро. Верно? – я вопросительно посмотрел на Фрэнка. Он отвел глаза. – Я это сказал лишь для того, чтобы ты не думал, что все должны быть неравнодушны к тебе, хотя бы потому, что ты равнодушен к той пожилой женщине у окна, - я указал пальцем на воображаемую женщину. – Тебе же нет дела, что у нее сейчас творится в душе, так ведь? Тебе все равно, сколько денег у нее в кошельке, как поживают ее дети, что она будет есть завтра на обед. Ей тоже без разницы, как ты себя чувствуешь, какие оценки получил в школе, в кого ты влюблен и взаимны ли твои чувства, - на последней фразе я сделал акцент.

- Я был бы рад сейчас оказаться в метро, - вставил Дэвид.

Майки ухмыльнулся, но ничего не сказал.

- А чего боишься ты, Ребекка? – немного погодя спросил я.

- Пауков. Фу, они такие мерзкие, - она сморщила носик.

- А меня пугают собаки, - неожиданно признался Летер. Вот уж никогда бы не подумал, что он остерегается собак.

- Я высоты боюсь, - хмыкнул Дэвид.

- А ты, Джерард? – задал вопрос Фрэнк.

Из-за легкого облака выползла луна и осветила макушки синих деревьев. Костер трещал, создавая иллюзию защищенности, а впрочем, может, и не иллюзию. В лесу масса опасностей, однако, некоторых из них можно избежать с помощью огня. Или создать их, все зависит уже от людей с пламенем.

Чего боюсь я? Темноты? Пожара? Волков?

- Будущего? – соскочило с моих уст.

- Будущего? Что страшного в будущем? – Айеро доел последний кусок зефира.

- Я что, ясновидец? Если б я знал, может, и не боялся бы.

- А ты представь, что ты умеешь глядеть в будущее. Что ты видишь?

Я закрыл глаза и попытался представить свое будущее. Какое-то рушащееся здание. Люди паникуют. Я заразился этой паникой, по венам пробежался холодок.

- Бред.

- Скажи.

- Высотка рушиться, люди бегают, кричат что-то. Не хочу вдаваться в подробности.

- Загляни еще раз.

- Куда? – непонимающе спросил я у Фрэнка.

- В будущее.

Еще раз. Хорошо. Так, я вижу народ. Кучу народа. Кажется, это какой-то концерт. На этот раз меня охватило странное чувство то ли счастья, то ли страдания. Или того и другого. Эмоции, да, невероятно много эмоций!

- Ничего особенного, - солгал я.

Айеро скептически посмотрел на меня.

- Становится холодно, я в палатку, - сообщил Летер. Вид у него был неважный. За ним ушли Ребекка и Дэвид. Майки, пожелав спокойной ночи, тоже залез в палатку.

Я опять наедине с Фрэнком.

- Что ты видел во второй раз?

- Что-то хорошее, гораздо более приятное, чем в первый.

- Я рад. Значит, тебе не стоит бояться будущего.

- Глупости. То, что рисует мое воображение - не есть будущее.

Айеро многозначительно промолчал. Он не согласен.

- Ты не ответил на еще один вопрос.

- Мне кажется, Фрэнки, из тебя вышел бы отличный интервьюер.

- Мне нравится, когда ты называешь меня «Фрэнки», - едва слышно сказал он.

Пламя костра потухло, лишь угольки оранжевели в густой темноте синего леса. Летер прав, становилось холодно.

- Какой вопрос? – честно, я напрочь забыл, какой такой вопрос остался за мной.

- Я сказал, что ты мне нравишься. Я хочу знать, что ты думаешь по этому поводу.

- По какому? – я начинаю тормозить.

- По поводу того, что ты мне нравишься.

- Хм… Что ж, я рад.

- Это все?

- Я что-то забыл?

Фрэнк устало вздохнул.

- Какой ты не догадливый.

- Разжуй мне все.

- Как ты ко мне относишься?

- Я?

Думаю, если бы Айеро был бы кем-то другим, то обязательно врезал бы мне.

- Хорошо отношусь.

Точно врезал бы.

- Спокойной ночи, Джерард Уэй. Если Майки тебя все же прогонит со своего места – ложись со мной. Можешь сразу со мной лечь.

Фрэнк затушил последний уголек и скрылся в палатке. Я не собирался сидеть в темноте, совершенно один и с бесконечным количеством мыслей в голове.  Я встал с остывшей земли и отправился вслед за ним.

Мы остались одни, нас шестеро, шестеро бестолковых подростков в неизвестном лесу. Мы не можем собраться и думать только о том, как бы найти потерявших нас взрослых. Нам обязательно нужно попутно решать проблемы взаимоотношений, даже в такой ситуации. Дураки, ей-богу.

Майки швырнул в меня затаенным сгоревшим зефиром и гневно шепнул, чтобы я проваливал. Я рассердился и так же гневно шепнул ему, что все-таки мы братья и должны помогать друг другу. На что он ответил, что ради меня же старается.

Я, как обычно, ни черта не понял. Пошел к Фрэнку, тот тоже еще не спал. Он лежал, отвернувшись к стене палатки, полностью укатанный в одеяло.

- Можно? – шепотом спросил я у него.

- Да, конечно. Я же сказал, чтобы ты сразу ко мне шел, - сказал он, не оборачиваясь.

- Ну, извини, не хотел причинять тебе неудобств, - ответил я, ложась рядом с ним.

- Ты мне не причиняешь неудобств, - он повернулся ко мне.

Было темно, и я почти ничего не видел, но ощутив его дыхание на своем лице, все же разглядел его глаза.

- Так даже лучше, - Фрэнк укрыл меня одеялом и обнял. Он смотрел своими гипнотизирующими глазами прямо в мои удивленные. Он крепче стиснул меня в объятиях. – Так даже лучше, - повторил он и, кажется, заснул.

Я как лежал, вытянув руки по швам, так и пролежал всю ночь, практически без сна. Не привык я спать в объятиях парня. Да в общем-то в любых объятиях.