- Послушай, Фрэнк, - «раз уж ты увязался за мной и идешь, глупо пялясь на меня» - Зачем ты подсунул Джоне в шкафчик упаковки от таблеток?

- Я? Не знаю, он такой противный выскочка. Я решил, что надо его проучить… Блин, Джерард, я действительно не думал, что он тебя…

- Забудь этот дурацкий случай.

Фрэнк замолчал, но отставать от меня не стал. Он быстро-быстро шел, чтобы догонять меня. Интересно, а где Майки? И Лин? Вроде Фрэнк с Майки всегда вместе ходят, а Лин – со мной.

Я обернулся назад. Майки шел с Лин. Ничего себе, думаю, в первый раз вижу, как они разговаривают друг с другом, да еще с таким интересом. Я случайно уловил пару слов из их болтовни:

- Ты тоже слушаешь?.. – Майки, с удивлением.

- Да, мне очень … - Лин, смеясь.

- Да ты крута! – Майки, восторженно.

- Тоже самое … сказать о тебе, - Лин.

Если я правильно понял, они слушают одну и ту же музыку.

- О чем ты задумался?

Сначала я подумал, что это Джона решил снова провоцировать меня, как в тот злосчастный день на уроке. Но, поняв, кто ко мне обращается, я ответил:

- О Майки и Лин.

- Ты встречаешься с ней?

Удивившись прямоте Фрэнка, я не сразу сообразил, о чем он.

- Нет.

- Но вы же постоянно вместе ходите, обнимаетесь! – с каким-то возмущением воскликнул Фрэнк.

- Черт возьми, вы же с Майком тоже постоянно вместе таскаетесь, но никто вас не считает парочкой!

- Мы же парни…

Меня это рассмешило. Я даже перестал идти, встал на месте и смеялся, смеялся… Ребята проходили мимо, вопросительно глядя на меня. Наконец, я успокоился и выдавил из себя:

- А что, парни не могут встречаться? Любить друг друга?

- Могут… Наверное… Я могу.

- Хочешь сказать, ты гей? – серьезно спросил я.

Фрэнк снова замолк. И замедлил шаг. Опять осунулся, сжался. Мне вдруг стало стыдно. Как будто я дал маленькому ребенку пощечину. Возникло странное для меня желание извиниться перед ним. Я бы извинился, только не знал, что сказать. «Прости меня, Фрэнк, за то, что ты гей»? Глупости какие…

- Джи, Джи! – Майки подбежал ко мне и стал дергать за рукав. – Лин – отличная девчонка! Она слушает классную музыку! Я одобряю твой выбор.

- Спасибо, Майкс, твое одобрение мне очень важно, - язвительно сказал я.

- Что не так? – обиженно спросил он.

- Что не так? Что, черт возьми, не так?! – я перешел на крик, но говорить тише не собирался. – Да то, что Лин – не моя невеста, черт вас всех дери, и даже не та, с кем я встречаюсь!

- А кто тогда?

- Друг, - прошипел я. – Хороший друг.

Я гневно пнул камень, валявшийся на тропинке, и тот улетел в кусты, ломая ветки.

- Кто там буянит? – спросила Хейс, обернувшись. Она шла впереди строя, ведя за собой нас всех. Но тут же повернула голову обратно и продолжила ход, не дождавшись ответа.

Теперь я шел один. Фрэнк отстал и шел где-то в конце строя, как и Майки. Где шла Лин, я не знал, и, честно говоря, не горел желанием знать. Если сейчас ко мне кто-нибудь подойдет, я вмажу этому кому-то со всей злости, накопившейся во мне.

- Миссис Хейс! Смотрите, тучи! Кажется, будет дождь, - послышался голос Ребекки Стьюкли, шедшей в начале строя. И правда, небо натянуло на себя одеяло из свинцовых туч; вдали слышался гром.

Хейс приказала всем надеть ветровки с капюшонами и найти место, где можно ставить палатки. Оперативно развернули лагерь на опушке негустого леса, попрятались в палатки. Хейс проверяла наличие капюшонов у каждого ребенка, бормоча себе под нос: «В прогнозе не говорилось о дожде».

Как только я нырнул в палатку, которую делил с Майки, Рэем и Фрэнком, хлынул ливень. Мощный, холодный ливень.

- Мерзко, - буркнул Майки.

- Что мерзко? – спросил я.

- Дождь. Ливень. Ненавижу дожди.

- А я гроз боюсь, - прохныкал Фрэнк.

И тут сверкнула молния, вспышка которой была заметна и в палатке. С запозданием прогремел гром. Девчонки в соседних палатках завизжали. А Фрэнк, обхватив колени руками, зажмурился и задрожал.

- Ты что, мерзнешь? – обеспокоенно спросил я. Почему-то я ощутил ответственность за этого мелкого.

- Прохладно, - еле слышно сказал он.

Я порылся у себя в рюкзаке и достал теплую куртку.

- Держи. И не дрожи больше, - я протянул ему куртку. Он поблагодарил меня и завернулся в нее.

Майки зевнул и сказал, что хочет спать.

- Меня во время гроз всегда клонит в сон, - и лег на свою «кровать», укутавшись своей ветровкой.

Рэй подложил под гитару что-то из своей одежды, укрыл ее сверху чем-то еще.

- Боюсь, что отсыреет.

- Она же в чехле!

- Все равно.

И тоже лег спать, обняв рукой инструмент. Если бы он мог, он бы не только женился на гитаре, но еще и сексом с ней занимался бы. Может, она родила бы ему детишек. Маленьких рэйчат-гитарят.

- А ты не хочешь подремать? – спросил я у Фрэнка.

Он отрицательно покачал головой. Засопел Майки, Рэй всхрапнул. Спят.

- Фрэнк, ты обиделся? – вполголоса спросил я, чтобы не будить остальных.

- На что?

- Откуда мне знать? Ты заткнулся и ушел подальше сам, тебя никто не прогонял.

- Ты же хотел, чтобы я отвязался…

- Я этого не говорил, - возразил я.

Немного помолчав, Айеро спросил:

- Зачем ты дал мне свою куртку?

- Ты же мерз.

- А ты не мерзнешь?

На самом деле мне было холодно, но ответил ему, что нет.

- Глупый обманщик. Возьми свою куртку обратно. Я же вижу, что у тебя гусиная кожа от холода. – Он слегка задел мой нос тыльной стороной ладони. – И нос ледяной.

Фрэнк совал мне в руки мою куртку, но я ее не брал.

- Еще не хватало, чтобы ты заболел из-за меня! – заворчал он.

- Умолкни, молокосос! Я тут старший, и мне решать, кто здесь мерзнет, а кто нет. Мое решение: ты не мерзнешь.

- Какой благородный! Если эту дурацкую куртку не наденешь ты, то не надену и я.

Я схватил куртку и бросился на Фрэнка, пытаясь засунуть его руки в рукава. Он упал, истерично хихикая, но я не отстал. Смеясь, он расслабился, и мне больше не составляло труда одеть его.

- Что за фигня? – сонно пробурчал Майки. – Чем вы там занимаетесь, гомики?

- Гомики? – переспросил я.

- Гомики-гномики… - совсем тихо сказал братик и снова отрубился.

- Что он сказал?

- Гомики-гномики, - разошелся от смеха Фрэнк. – Нет, ты слышал? Да он бредит! Причем гениально бредит.

- Чертов гений, - пробубнил я и слез с Фрэнка.

Снова вспышка грозы и запоздавший гром. Мальчишка затрясся и прижался ко мне.

- Боишься?

- Д-да, - запинаясь, ответил он. Фрэнк схватил мою руку и сжал ее. Еще гром. Он сжал руку крепче, прижался ко мне сильнее.

Ба-бах! – прогремело совсем рядом с нами.

- Джерард! – жалобно проскулил Фрэнк.

- Не бойся, глупый, эта гроза не причинит тебе вреда.

- Джерард…

Я обнял его. Да, черт подери, обнял! Как обнимал Майки, когда он увидел медведя и разбудил меня. Майки так же дрожал, как и Фрэнк сейчас. Чувствую себя мамочкой в такие моменты.

- Ты плачешь? – я отстранил Фрэнка от себя, услышав всхлипы. Он отвернулся, стараясь скрыть слезы и красные глаза.

- Нет.

Я не на шутку разозлился. Не знаю, что со мной произошло, но он меня страшно взбесил.

- Какого хрена ты ревешь, как малолетняя девчонка? Почему ты так боишься грозы?!

В который раз после моих слов Фрэнк вжал голову в плечи.

- Просто… Просто когда мне было шесть лет, я видел, как на одну девушку упало дерево, в которое ударила молния, и она умерла. На месте. Я видел ее…

И тут он спрятал лицо в ладони и беззвучно зарыдал. Я растерялся, я не знал, что делать. Обнять его, чтобы он успокоился? Или оставить в покое?

- Фрэнк…

Я погладил его по спине. Он стал успокаиваться, наконец, перестал плакать.

- Извини, Джерард, что я тут развел сопли.

- Не страшно, - я обнял его за плечи. – Гроза скоро прекратится. Все хорошо.

Я подождал, пока дыхание Фрэнка выровняется после рыданий. Когда он окончательно успокоился, я предложил ему поспать.

- Так гроза быстрее для тебя пройдет.

Он кивнул и разлегся у себя. Закрыл глаза, и я уже решил, что он спит, как вдруг услышал его голос:

- Может, все-таки отдать тебе куртку? Ты же замерзнешь.

- Успокойся, я найду у себя что-нибудь теплое. На крайний случай возьму у Майки. А ты спи. Тебе надо отдохнуть.

Фрэнк заснул. Я смотрел на него и думал, какой он беззащитный и уязвимый. В голосе промелькнула мысль, что у меня теперь два младших брата. Я подоткнул одеяло первому – Майки, затем второму – Фрэнку. Только потом я со спокойной душой сам укутался в одеяльце, которое не доставало и до колен. Но я не мерз. Мне было тепло от какого-то непонятного чувства, переполнявшего меня, чем-то похожего на материнский инстинкт.

«Ну ты и баба!», - услышал я голос в своей голове, так напоминающий голос Летера.

«Возможно, - вздохнул другой, более приятный голос. – Но сейчас я хочу спать. О твоих словах я подумаю позже, когда высплюсь».

 И я погрузился в глубокий, крепкий сон.