С неба, кружась, падают мелкие снежинки. Они падают на плечи и капюшон невысокого парня, сидящего на крыльце дома. Он прячет руки в карманах и кусает посиневшие от холода губы. Светло-карие глаза внимательно смотрят на небо, словно пытаясь разглядеть, откуда, все-таки, падает снег. Он сидит уже четверть часа, он замерз, он совсем не выспался и уже подумывает о том, чтобы вернуться в дом и немного вздремнуть… совсем немного. Парень отбрасывает с лица челку и снова прячет руки в карманах. Его школьная сумка, стоящая на ступеньке ниже, уже покрыта тонким слоем белой муки, но его это совсем не заботит. Он слишком хочет спать. Сонным взглядом он наблюдает за падающими снежинками и уже начинает засыпать, как…

Двойной автомобильный сигнал заставляет парня вздрогнуть и встать с крыльца. Он, прихрамывая на одну ногу, подходит к автомобилю, открывает переднюю дверь и усаживается рядом с водителем. Лишь затем он снимает капюшон и широко улыбается другу. Под капюшоном сильно обросшие черные волосы. У него красивые губы, золотисто-карие глаза, правильный нос и родинка на левой щеке.

У Майкла очень тонкие, словно кукольные, черты лица, изящный изгиб губ и зелено-карие глаза. Черные, как смоль, волосы, спадают на высокий лоб и слегка прикрывают глаза. Он невероятно бледный и тощий, зато гораздо выше своего друга.

-Доброе утро, Майки, - протягивает Фрэнк, бросая сумку на заднее сиденье.

-Доброе, Фрэнк - соглашается Майки, отъезжая от дома Айеро. 

-Не желаете прогулять сегодня школу, мистер Уэй? – чопорно произносит он, открывая бардачок. Майки тихо фыркает и сворачивает за угол, на другую улицу.

-У тебя сегодня тест по истории, а я должен сдать зачет по литературе, - замечает он, не переставая улыбаться. 

Фрэнк морщится от отвращения и вынимает на свет из бардачка диск, покрытый сотнями крошечных царапин.

-Не напоминай мне об этом, - ворчит он, запихивая его в магнитолу и нетерпеливо щелкая по кнопкам. – Все равно я провалю его.

-Ты уже говорил это, - мягко улыбается Майки. – Как провел выходные?

-О-о-о-о, я подцепил нереальную девчонку… Мы тусовались до самого утра, а потом я надрал ей задницу в Guitar Hero и выпинал из дома.

Майкс невольно улыбается, слушая хихиканье друга.

-А ты уверен, что это не она надрала тебе задницу?

-Хэй, да ты ревнуешь! – хохочет Айеро и тыкает парня меж ребер. Майки натянуто улыбается.

-Как дела дома? – спрашивает он, останавливая машину на светофоре. Фрэнк игнорирует вопрос друга, поднимает уровень звука до максимума и скалится в самодовольной улыбке, когда из динамиков вырывается дикая музыка. Майк морщится.

-Отключи это дерьмо, - требует он, пытаясь перекричать вопли гитары. Фрэнк в ответ лишь визжит в унисон с солистом. Кажется, стекла автомобиля не выдержат таких высоких нот и вот-вот покроются трещинами. Он дергается на месте, словно в предсмертных конвульсиях, не прекращая визжать и заглушая этим шумом тихий смех Майки. Поймав недоуменный взгляд мужчины, сидящего за рулем стоящего рядом автомобиля, он показывает ему средний палец и поднимает руки так высоко, как это позволяла машина Майки.

-Сейчас будет моя любимая часть! – заявляет он, когда солист, наконец, замолкает, чтобы перевести дух. Его вопли сменяются гитарным соло.

Затем Фрэнк томно стонет, закатив глаза. Майки на миг замирает, глядя на парня, который откинулся на спинку сиденья и приподнял бедра, затем криво улыбается, отключает магнитолу и переводит взгляд на дорогу.

-Эй, в чем дело? – недовольно ворчит Фрэнк, почти обиженно глядя на друга.

-Мы приехали, - произносит Уэй мягко, заезжая на школьную стоянку. Фрэнк заметно мрачнеет, забирает сумку с заднего сиденья, цепляет за шею наушники и поднимает капюшон.

-Буду ждать тут после уроков, окей? – немного нервно спрашивает Майки. Фрэнк угрюмо кивает и, открыв дверь, выходит из теплой машины, насквозь пропахшей мятными леденцами и одеколоном Уэя, на морозный свежий воздух.

Уроки пролетают незаметно – Фрэнк лишь пялится в окно на усиливающийся снегопад и слушает музыку. Весь мир, кажется, решает не замечать парня, что не может его не порадовать. На переменах он ловит на себе заботливые взгляды Майки, но не может заставить себя подойти к нему – Уэй окружен многочисленными друзьями. Зато Фрэнк точно знает, что никого из них Майк не подбрасывает по утрам в школу, что никто из них не засиживается у него допоздна, что никому из них Уэй не готовит горячий шоколад, что никому он не дарит своих комиксов, и никому не приносит куриный бульон во время простуды. И никого из них он не будет ждать после уроков на стоянке. 

Уже возвращаясь домой со школы, глядя на проезжающие мимо улицы и вдыхая сладкий запах мяты, парень задумывается о том, что, возможно, никто из друзей Уэя до сих пор не знает, где Майки хранит свои комиксы.

-Фрэнки, ты совсем мало ешь.

Я перестаю ковыряться в тарелке и поднимаю взгляд на нахмурившегося Майки. Он всегда проявляет ко мне заботу - временами даже чаще, чем родители. Я чувствую, что краснею, и опускаю взгляд, промямлив нечто нечленораздельное. Конечно, очень приятно, когда о тебе заботится друг. Но в этой заботе скрывается нечто большее, чем самая крепкая дружба, я вижу это. Это «нечто» заставляет меня трепетать и нервничать каждый раз, когда Майки застегивает молнию моей куртки, заставляет лечь спать, отключая телевизор, или завязывает свой шарф на моей шее.

-Если ты не съешь свою порцию, я...

Мне так и не суждено узнать, что сделает Майки, если я не съем свою порцию - у парня звонит телефон. Мне всегда нравилась эта мелодия – впрочем, как и все в моем друге. Он хмурится и лезет в карман. А я, воспользовавшись этим, сбрасываю половину содержимого своей тарелки под стол. Майки отвечает на вызов и бросает на меня недовольный взгляд. Кажется, он заметил, куда делась половина порции. Внезапно парень меняется в лице.

-Джи? Что случилось?

Джи?

Память выдает несколько наших разговоров с Майком. Кажется, он рассказывал о своем брате, который учится в Канаде на адвоката. Да, однозначно - я видел его фотографии в семейном альбоме Уэев. Еще тогда я удивился, заметив, как мало похожи братья. Джерард старше всего на три года, у него чуть вздернутый нос, подчеркнутые скулы, дерзкий взгляд, кривая улыбка... Сходством братьев являются лишь зелено-карие глаза, черные волосы и тонкие губы.

-Ты... Но... Ладно...

Майки хмурится и откидывается на спинку сиденья, глядя в потолок кафетерия. Я неловко шмыгаю носом и снова тыкаю вилкой в салат.

-Почему ты не в Канаде? – протягивает сварливо парень. Видимо, ответ не устраивает моего друга – Майк морщится, словно от зубной боли, и сжимает пальцами переносицу.

-Хорошо, скоро я буду дома, и ты все объяснишь.

Он ловит мой взгляд и ободряюще улыбается. В его добром и заботливом взгляде проскальзывают нотки нервозности - разговор явно его напрягает.

-В Нью-Йорке... У тетушки Энн родилась малышка, и они...

Майк замолкает - Джи явно не отличается терпением. Я нервно хихикаю, продолжая прислушиваться, и болтаю ногой под столом.

-Но...

Парень хмурится, слушая брата. Тонкими пальцами он быстро вращает соломинку от коктейля. Затем криво улыбается и отбрасывает ее в сторону, пряча телефон в кармане. Мне не нравится его улыбка - немного раздраженная и мрачная. Это не похоже на того Майки, которого я знаю. В животе образовывается тугой узел. Почему мне кажется, что скоро, совсем скоро, все встанет с ног на голову?

-Твой брат? - протягиваю я тихо. Уэй кивает и залпом допивает давно остывший кофе.

-Готов поспорить, его вышвырнули из колледжа. Теперь он решил собрать вечеринку. - Майки снова морщится, небрежно приподнимает рукав кофты, смотрит на часы и устало вздыхает. - Думаю, она начнется около девяти. Ты ведь придешь?

Он смотрит на меня, ожидая ответа. В его глазах явная мольба - он любит шумные вечеринки не больше меня и не хочет оставаться один.

-Да, конечно, - бормочу я, не в силах отказать.

-Я подброшу тебя до дома и начну собирать людей. Идем.

Майки поднимается, набрасывает на плечи куртку и направляется к выходу. Я поднимаюсь со стула и беру сумку. Видимо, приезд брата - действительно значимое событие, раз мистер-серьезный-студент-Уэй решает пропустить занятия. Уже выходя из кафетерия, я оглядываюсь на наш столик. На нем стоит моя тарелка с половиной овощного салата. Майк забыл, что собирался заставить меня нормально питаться.

. . . .

Все пьяны. Громкая музыка бьет по ушам и отдается вибрацией в кресле, на котором я сижу. Мне сложно и противно дышать – воздух безнадежно испорчен запахом дорогого алкоголя, сигарет и похоти. Многие уже вдохнули не один героиновый трек, все пьяны и расслаблены. Атмосфера пропитана свободой и сумасшествием, озлобленным счастьем и грязной радостью. Кофейный столик покрыт остатками белого порошка, который не попал в чью-то дорожку.

Кажется, вся вселенная замедлила ход времени – это безумие и не думает заканчиваться. Мне кажется, я схожу с ума. Стены почти родного дома давят на меня, мне хочется уйти отсюда, сделать хотя бы один глоток свежего воздуха. И как они могут отрываться в этом дерьме?

В углу, противоположном от меня, сидит пара. Мне тошно смотреть в их сторону. Оба пьяны, оба распущены. Сомневаюсь, что они знакомы, и вряд ли завтра вспомнят друг о друге. Никакой любви. Лишь взаимное удовольствие. Это не единственная пара в доме, и от этой мысли меня тошнит. Дом, в котором мы с Майки провели столько счастливых и безмятежных часов, стал обителью порочности и синтетики.

Лишь я сижу, забившись в угол, подтянув под себя колени и стараясь не дышать. Я не знаю, где пропадает Майки. Мне очень скучно и противно, я хочу домой, но не могу бросить друга – мало ли что взбредет обдолбаным подросткам в голову? И я просто сжимаю в руке банку давно согревшейся колы и смотрю на свои колени. Иногда я оглядываюсь по сторонам в поисках Майка – хочу попросить его остановить это безумие, потому что уже три часа утра, а люди и не думают расходиться.

-Хэй, малыш… Почему ты совсем один?

Тихий бархатный голос застает меня врасплох. Я подпрыгиваю в кресле и испуганно смотрю в такие родные зелено-карие глаза. Но это не Майки.

Парень отбрасывает с лица мокрую от пота прядь черных волос и плюхается в кресло возле меня. Волосы вновь падают на лицо, и он разглядывает меня из-под сальных прядей лихорадочно сверкающими глазами. Я ерзаю, замечая его расширенные зрачки – он что-то принял.

-Ты Джерард? – спрашиваю я тихо. Каким-то неведомым мне образом он ловит мою кроткую фразу сквозь гам вечеринки и кивает, широко улыбаясь. От его улыбки, которую, видимо, он считает дружелюбной, меня передергивает. От него исходила импульсивная, неукротимая энергия. Дикая, необъяснимая, животная, доставшаяся от предков паника начинает лизать край моего сознания, подавая сигналы мозгу…

Пора сваливать.

-Ладно… Передай Майки, что я зайду завтра, хорошо?

Я поднимаюсь с кресла. На лице Джерарда мелькает недоумение, смешанное с раздражением. Но, видимо, наркотики совсем не мешают ему контролировать свое тело. Его сильная рука довольно твердо и грубо возвращает меня на место. Дыхание сбивается от страха и неожиданности, пока я с откровенным ужасом смотрю в его огромные зрачки.

-Куда собрался? – рычит он, склонившись надо мной. Сильный запах виски и пота бьет мне в нос. Я пытаюсь высвободиться из его рук, но попытка терпит поражение. Он стискивает мое плечо и, скрипя зубами, наклоняется к моим губам. Сердце бьется тяжело и быстро, и я боюсь, что оно вот-вот взорвется, и я умру прямо тут, в этом кресле, и никто не заметит, что я не в порядке.

Меня едва не выворачивает наизнанку от этой вони, от запаха его одеколона, смешанного с запахом пота, от его липкого, потного тела и от самой ситуации – пьяный обдолбаный брат моего лучшего друга лезет ко мне в рот, а я не могу ничего сделать. Меня тошнит… Нужно что-то делать…

Собрав остатки мужества, я дергаюсь вперед и, зажмурившись, кусаю Джерарда за язык. Раздается возмущенный вопль Уэя, он ослабляет хватку. Чувствуя на языке привкус виски и крови, я отпихиваю в сторону Джерарда, расталкиваю толпу, словно угорь проскальзываю меж липких тел и вылетаю из дома прочь, на свежий воздух, чтобы упасть на колени. Желудок болезненно сжимается, и я, молчаливо мучаясь под звуки шума из дома, выблевываю все, что съел за день.

Утирая рот рукавом, я на дрожащих ногах направляюсь домой. Сейчас я не думаю о Майки, не думаю о том, что скажут при моем виде родители, не думаю об испорченной футболке. Перед глазами снова и снова всплывают опьяневшие зелено-карие глаза с лихорадочным блеском. 

Кто бы мог подумать, что я, вернувшись в родную квартиру, никого там не застану? Мы не виделись с семьей уже больше года, и да, я не предупреждал их о своем приезде. Но разве они не должны хоть как-то скучать, ждать меня?

Повторно обойдя все комнаты, раздраженно отпихиваю кошку, путавшуюся под ногами и, в конце концов запнувшись о нее, громко ругаюсь. Вообще-то, где, черт побери, носит моего брата?! Разве он не должен быть дома? 

Выудив из заднего кармана джинсов телефон, открываю список быстрого набора, но вскоре вспоминаю, что искать номер Майки там бесполезно. Лайза, Лето, Лори (кто это?)... А, вот. Под буквой "Б". Нажимаю на вызов, и спустя пару гудков он все-таки берет трубку. 

- Привет. - Вроде, вежливо.

- Джи? Что случилось?

- Я не могу так просто позвонить брату? И вообще, где там, "здравствуй, братишка, как давно я тебя не слышал, как у тебя дела?"... - произношу, растягивая гласные.

- Ты... Но... Ладно...

Как обычно, теряется в словах, поэтому его приходиться перебить:

- Забей. Почему ты не дома? 

- Почему ты не в Канаде? – вопросом на вопрос отвечает он.

Черт, почему тебя это так волнует? Не все ли равно?! Хах, не жди ответа на этот вопрос, он слишком скучен. Падаю на диван в гостиной, наигранно зевая.

- ... Хорошо, скоро я буду дома, и ты все объяснишь. – Почти угрожающе.

- Где предки?

- В Нью-Йорке... У тетушки Энн родилась малышка, и они...

- Все, мне уже не интересно.

Зло ухмыляюсь, слыша на том конце чей-то истерический смешок.

- Но...

- Собирай народ. Я хочу оторваться. И не набирай кого попало - только самых близких, ты понял? - выпаливаю буквально сквозь зубы и бросаю трубку. Не знаю почему, но эта ситуация раздражает меня. Швыряю телефон в спинку дивана, стараясь унять неприятную дрожь. Тяжело выдыхаю, закрывая лицо руками.

Нужно успокаиваться. Как-никак, скоро придут гости, и я не хочу портить праздник ни им, ни себе. В особенности себе. Скинув друзьям несколько сообщений с просьбой о помощи, я отправляюсь в магазин.

На улице как-то неуютно, тихо и жарко, почти что душно, и до жути не привычно. 

Замечаю свое отражение в какой-то грязной витрине и приглаживаю волосы. Пожалуй, я слишком самовлюблен... Но мне можно.

Пройдя еще пару метров, слышу свое имя и, быстро облизнувшись, обернулся как можно изящнее и непринужденнее. Разумеется, Рэй, щурясь и улыбаясь, стоит на другом конце улицы, с притворно-недобрым взглядом пялясь на меня... Но я-то знаю, что он скучал.

- Уэй, ты стал еще большей шлюхой? О, ну, и, конечно, похудел?

- Ага, спасибо, брат. А вы, принцесса, все так же девственница? – едко ухмыляюсь я, пожимая руку друга. Две минуты глаза в глаза, и мы уже смеемся, обнимая друг друга. Рэй - он такой. Колко, но по-доброму шутит. Он вообще хороший человек, один из тех, на которых невозможно обижаться, но... его испортило мое общество. Хотя меня это не волнует: он сам выбрал, с кем общаться, и сам же знал, что ему с этого будет.

- Ну, все, ладно, - отлепившись от меня, просмеялся Торо, заходя в магазин. - Расскажи мне хотя бы, как ты?

- Нееет, - ядовито тяну я, усмехаясь, но тут же успокаиваюсь. – Я все расскажу потом. Пошли, нужно много успеть, а времени мало.

Через час, с полными тележками алкоголя и всяких закусок, мы уже стояли у стойки с кофе. Дурацкий кофе! Почему в разных городах он разный?! Мне приходиться каждый раз привыкать к новому вкусу. Хоть вешайся. Беру одну банку, внимательно изучаю состав, но ставлю ее на место - ароматизатор не в моем стиле. За всем этим я как-то совершенно забыл про Рэя, который подал уже не просто голос, а буквально взвыл:

- Джера-а-ард! Возьми уже свой долбанный кофе и пошли! Ты сам хотел быстрее отсюда свалить!

- Не смей обижать кофе! Да что ты себе позволяешь! - Наигранно всхлипываю и прижимаю к себе баночку, свободной рукой бросая в Торо первый попавшийся пакетик чипсов.

- Ставь и пошли.

- Нет.

- Возьми и по...

- Нет!

Мысленно считаю до трех: Раз... Два... Три...

И не ошибаюсь: в мою сторону летят целые тучи отборного мата, когда я начинаю ржать и кидаться в Рэя уже всем, что не разбивается.

- Ты дебил, Уэй, - констатирует он, отходя от меня подальше.

- Ну, Рэй.

Пришлось идти за ним и, догнав, схватить его руки со спины.

- Кто вы? Я вас не знаю!

- Рэй!

- Я буду кричать!

- Ну, Рэ-э-эймонд?

- Откуда вы знаете мое имя?

Привстав на носочках, дотягиваюсь до его уха и шепчу:

- Я спал с вами, мистер Торо...

И, буквально почувствовав, как он расслабился, резко отпускаю его и подхватываю нужную баночку, растягивая шаги, медленно уходя к кассам. Разумеется, он смотрит. Более того, я знаю, куда он смотрит. Слышу тяжелый вздох за спиной и скрежет колесиков. И, конечно же, он пошел за мной. Разве могло быть иначе? Хотеть меня - это вполне нормально, друг...

Еще в начале вечеринки, под дозой я успел переспать с какой-то блондиночкой, но почему-то в голове не осталось ничего, что было двумя часами ранее. Наркота, которую приносил Боб, всегда была отличной, с быстрым действием и плавным отходняком. Можно сказать, именно поэтому он и числится в друзьях великого и ужасного меня. Всегда удобно иметь выгодных друзей...

Вечеринка проходит ужасно уныло, но только для меня. Я так привык к этому в Калифорнии, что уже тошнит от таких мероприятий, но, с другой стороны, я не могу без них. Нащупав в кармане пакетик с порошком, высыпаю его на барную стойку, организую дорожку и быстро вдыхаю в себя - не дай Бог, Майки увидит. Он не должен знать...

Мозги плывут, и я обнаруживаю себя уже в самой горячей точке своего дома, среди пьяных дергающихся тел. И мне хочется быть здесь, с ними... С теми, кого я так ненавижу. Хочется двигаться с ними в один такт, скомкано отвечать на поцелуи и поддерживать игры "прикоснись ко мне как можно смелее и незаметнее". Я почти не слышу звуки, но вижу все вполне четко. Хэй, а почему скучает тот парень?..

Выбираюсь из толпы и огибаю по большой дуге кресло, чтобы оказаться позади него.

-Хэй, малыш… Почему ты совсем один?

Он резко дергается и поворачивается на меня. Большие золотистые глаза удивленно смотрят в мои, губы слегка приоткрыты в немом испуге... Фааак, как я хочу кончить в этот ротик…

-Ты Джерард?

Довольно киваю, хищно улыбаясь. Приятный тихий голос заводит меня еще больше, и я уже понимаю, что этот парень будет моим. Такой очаровательный и наивный... Да, детка, ты будешь стонать подо мной через десять... Нет, через пять минут. 

-Ладно… Передай Майки, что я зайду завтра, хорошо?

Что?! Он точно понял, кто перед ним? Медленно приподнимается, но я жестко возвращаю его на место.

-Куда собрался?

Не давая ему ни секунды, чтобы вырваться, прижимаю его ноги коленом к креслу и впиваюсь в его губы. Малыш даже не сопротивляется... Сильнее сдавливаю его плечо, уже представляя, как зажимаю его в углу какой-нибудь комнатки. Сука, почему ты просто не можешь открыть рот?! 

Настойчиво облизываю его губы, и, наконец, он впускает меня... Блять!

Отскакиваю от него, прижимая ладонь ко рту. Этот ублюдок тяпнул меня за язык! Опомниться успеваю уже позднее - юркий засранец скрывается в толпе. Мгновенно бросаюсь за ним, расталкивая людей. Целая куча никчемных жалких людишек, стоящих на пути! Как же это бесит, особенно сейчас, когда мне не хватает всего двух шагов, чтобы впиться в его руку железной хваткой, протащить назад и трахнуть его, хочет он того или нет. Теперь, малыш, не отвертишься! Ловлю его за край рубашки и отталкиваю в сторону, быстро прижимая к стене.

- Ты совсем охуел, малыш!? 

- Джерард?.. - Знакомый голос заставляет меня отшатнуться, как от удара. 

- Прости, Майк... Я... ошибся.

- С тобой все в порядке? 

Черт. Неужели не видно?! Да, братишка! Со мной все в порядке! Меня обломали и прокусили язык - все, как обычно! 

Если бы это был не он, то на стене был бы кровавый отпечаток чьих-то мозгов. Собравшись, стараюсь не смотреть в глаза младшего и уже спокойнее отвечаю:

- Да, все в порядке. Я немного устал... Пожалуй, пойду.

- Эй, Джи!

Отмахнувшись, со всей дури пинаю какое-то существо на полу, выливая на него всю свою злость. Сшибив что-то еще на пути, поднимаюсь в свою комнату и закрываюсь там. Лишь бы сейчас все ушли. Лишь бы все стихло...