- Айеро, блядь, подожди меня!- в очередной раз, спотыкаюсь, едва не вспахивая землю носом.

- Джи, давай быстрее, мне к девяти уже нужно быть на работе!- бежавший гораздо быстрее, чем я Фрэнки уже пересекает сад.

Я останавливаюсь на секунду, делая глубокий вдох. Зачем я бегу? Милый, сам еще не понял. Айеро опаздывает на работу, на рассвете он уснул, прямо там, в парке, у меня на коленях, и теперь рискует потерять свое обожаемое рабочее место. Я же бегу за ним просто так, для моральной поддержки. Хотя, между нами говоря, по-моему, я его только задерживаю.

- Джераааад, можно я возьму твою кофту?!- кричит уже откуда-то из глубины проклятого особняка.

Ну, здравствуй, чертов дом Берджесов, скучал? Я нисколечко. Нехотя пролезаю в оконный проем и, едва переводя дух, сразу же плюхаюсь на диван. М-да, моя физическая подготовка оставляет желать лучшего.

- Можно, Джи? От моей футболки несет травой жутко!

- Да, бери конечно.- едва слышно хриплю в ответ.

Через несколько секунд Айеро уже  в моей полосатой, черно-красной кофте, закинув рюкзак на плечи, молнией проносится мимо. Около выхода резко останавливается и, чертыхнувшись, на все той же скорости подлетает обратно ко мне.

- Что-то забыл?- спрашиваю.

Фрэнки не отвечая, сосредоточено роется в своем рюкзаке. Я, не решаясь помешать ему, лишь заинтриговано грызу ноготь на большом пальце.

- Нашел!- радостно взвизгивает.

Поперхнувшись, в недоумении смотрю на его улыбающееся лицо.

- Это тебе, Джи.- протягивает мне что-то, небольшое и черное.

Беру это нечто и удивленно смотрю на него пару секунд, пытаясь понять что это.

- Черт возьми, Фрэнки, это мне?- физиономия моя расплывается в восторженно-благодарной улыбке.

- Тебе, тебе, Уэй, кому же еще? Носи на здоровье. Продашь и их - придушу тебя своими же руками.- смеется.

Боги, как он смеется.

- Спасибо, Айеро. Я тебя обожаю, честное слово… ты самый охрененный друг…- замолкаю, рискуя прослезиться.

С годами я все сентиментальней.

-  Ахахах, поглядите-ка мистер Уэй расчувствовался. Примерь хоть.

Торжественно одеваю очки. Мои личные, новенькие очки, причем именно такие, о которых я всегда и мечтал.

- Ну, как я?- пафосно надуваю губы.

- Ахаха, просто красавчик, настоящая дива.

Довольно улыбаюсь:

- Мне идет?

- Подлецу все к лицу.- не перестает смеяться.

- Где ты достал их?

- Купил.- пожимает плечами.

- На какие такие деньги?- нет, серьезно, до его зарплаты еще месяц, как минимум.

-Ну, вот все-то тебе нужно знать. Где взял, там больше нету.

- На работе занял?- пытаюсь докопаться до истины.

- Нет… Кстати, о работе. Мне, блядь, давно уже, как пора!- вспоминает о своей дурацкой работе.

Что-то я начинаю ревновать его к ней.

- До вечера, Джи.- уже на ходу чмокает меня в макушку, в следующую секунду, скрываясь в оконном проеме.

Ну, вот, дом Берджесов, мы с тобой, снова наедине. Однако утром я смелый. Сидя по-турецки, напялив свои новые очки, закуриваю. Так, помогай друг, нужно составить список дел на сегодняшний день. Какой занятой я стал в последнее время. Значит, денег нет, а если продам еще дури - Фрэнки меня убьет, причем  с особой жестокостью, если хочешь знать. Хотя основные ломки уже прошли, под завязкой быть весьма сложно. Выбираться из этой дыры - дело отчаянных супер - героев. В один прекрасный день мы с Айеро решили, что и мы в их числе. Наивные? Может быть, может быть… А, о чем это я? Список дел, значит. Первое, и самое-самое важное - навестить Майки. Черт, на какое-то время и забыл о том, какой я ублюдок. Даже если он сейчас и дома, живой и не под кайфом, то врятли захочет меня видеть. И я его понимаю. Но, нужно хотя бы попытаться поговорить с ним, объяснить все. Блядь, а что собственно объяснять? Прости, брат, я бросил тебя на растерзание Бри из-за своего бухого дружка? Ты прав, совсем как-то не убедительно. И все же, вариантов у меня нет, нужно хотя бы увидеть Майкса, и если он не дома, то он у Бри. А я знаю, где находится логово этой ведьмы, и не спрашивай меня, откуда. Записал? Это дело первое. Дальше…. Я подумываю над тем, чтобы вновь наведаться на работу к Фрэнки. Но не к самому нему, разумеется, а к этой Линдси. Зацепила чем-то, а я такой впечатлительный. Но, пожалуй ты прав, не стоит играть на нервах у Айеро. «Это опасно для вашего здоровья. » Если вчера он так бесился, то припрись я и сегодня, он и глазом не моргнув, оторвет мне голову ко всем чертям. Вся эта дурь с пропорциями – тридцать процентов травки к семидесяти процентам химки, плохо на него влияет, нервный он до ужаса. И это опять-таки говорит истеричка номер один. Тяжело вздыхаю, вжимая бычок сигареты в толстую подошву ботинок. Откидываюсь назад, задумчиво смотря в пятнистый от плесени потолок. Пахнет какими-то цветами, листвой, дымом моих сигарет,  влажной почвой и Айеро. Именно Айеро, не его потом, не его одеколоном, а именно им. Утыкаюсь носом в обивку дивана, блаженно прикрывая веки. У меня нет никого ближе Фрэнка. Я не поклонник откровений, но то, что тогда было сказано в парке - чистая правда. У меня нет человека роднее. И, хоть убей, я искренне верю, что и у него тоже. Он не врал, я ему ближе всех, мы родственные души. А раз так, то большего мне и не надо. Его появление изменило мою жизнь раз и навсегда. С того дня, как мы познакомились, как я помог ему добраться до дома на искореженном велосипеде, с разбитыми в кровь коленками, с того летнего жаркого дня я избавился от, давящего на меня своей свободой, одиночества. Мне было тринадцать, а ему девять, это было восемь лет назад, но еще не прошло и дня, который бы мы прожили порознь. Мысленно мы неразрывны. И это то, что держит меня все это время, дает шанс на спасение. С ним я способен на все. Я хочу, чтобы и у тебя был такой человек, была родственная душа. Я хочу, чтобы ты, мой воображаемый друг и преданный слушатель, нашел его. Потому что это то, что сделает тебя счастливым, сделает тебя по-настоящему свободным. Поверь мне и обещай, что не сдашься, никогда не перестанешь искать. Я буду держать за тебя кулачки, честное пионерское.

Пробившиеся через щели стен, лучи, поднявшегося уже достаточно высоко солнца, пробегают по моему лицу. Плотнее сжимаю веки, погружаясь в залитую светом «темноту». Все эти мысли ввели меня в некую прострацию, и теперь я чувствую, как погружаюсь в тягучий, словно мед, сон. После того, как Майк разбудил меня в три часа ночи, я не сомкнул глаз ни на минуту. Поэтому, не видя смысла сопротивляться, обреченно зеваю, подкладывая ладони под голову. Морфей затягивает меня в свои объятия, а я лишь тихонько посапываю, вслушиваясь в едва уловимые трели сверчков под паркетом.  « Я же в доме Берджесов!»- эта мысль, словно молния, озаряет мое сознание на пару секунд, но навалившаяся сонная слабость поглощает и ее. Последние возгласы трезвого   рассудка, и я окончательно утопаю. Будем надеяться, в этот раз повезет, и необходимый сон не обернется очередным кошмаром в этом гребаном особняке! Святая наивность.

Кожа на запястьях горит от трения мокрых, впитавших в себя мою кровь, веревок. Ими туго перевязаны руки. Они въедаются в мою плоть. Я пытаюсь избавиться от них, но от этого лишь сильнее режет по костям. Боль пронзает каждый палец руки, зажмуриваюсь, чувствуя во рту солоновато-металлический вкус крови. Воздух наполнен запахом гнили и разлагающейся плоти. Он такой густой и вязкий, что я не могу пошевелиться. Я тону. Распахиваю веки, в ужасе смотря на свое обнаженное тело, погружающиеся с каждой секундой все больше в желтоватый отвратительный гной. Чувствую тепло этой жижи, обволакивающей меня, чувствую, как она протекает меж складок моей кожи. В немом крике о помощи распахиваю дрожащие губы. К вкусу крови добавляется еще один вкус. Сладко - кислый. Дыхание сбивается на хрип, когда я понимаю, что это гной. Он затекает мне в рот и медленно скользит по глотке прямо внутрь. Слезы стынут в глазах. Помоги мне! Я не знаю где я, и не знаю, как спастись. Я лишь молю о смерти, понимая, что пытки мои только начались. Если это ночной кошмар, то от чего все так реально? От чего я каждой своей клеточкой чувствую эту адскую боль? Закрываю глаза, полностью погружаясь. Как только гной достигает моей макушки, все вспыхивает пламенем, но оно не успевает обжечь меня, погаснув в следующую же секунду. Я боюсь смотреть на себя, но чувствую, как спасительная прохлада гладит мое измученное тело. Дышать становится легче. На смену прежним запахам приходит запах влажной почвы и дерева. Все же решаюсь  приподнять веки. Я не вижу себя, но это меня не пугает. Непроглядная темнота ласкает взгляд. Стараясь не шевелиться, медленно вдыхаю и выдыхаю приятный чистый воздух. Через какое-то время утихаю окончательно, погружаясь в состояние безмятежности и спокойствия. Мне все равно где я и что со мной, я лишь надеюсь, что ничего не изменится, ничего больше не потревожит меня. Боль не вернется. Святая наивность. Все надежды рушатся в ту же самую минуту, когда ступни моих ног начинает что-то покалывать. Сначала это напоминает легкую щекотку, но вскоре оно сменяется болью. Как будто с десяток тонких иголочек утыкаются в мою кожу, причем, с каждой секундой, напор их становится все сильнее, и вот, они уже проходят в плоть. Пытаюсь пошевелить ногами, дабы избавиться от этого, безрезультатно. Движения мои скованы, ограниченным деревянными  стенами, пространством. Опять в гробу? Эта мысль непременно испугала бы меня, не будь я так сконцентрирован на ощущениях в ногах. Боль становится сильнее. А главное, я начинаю замечать, она уже не только в ступнях, она растекается. Те же покалывания я чувствую уже и у колен. Паника нарастает, в воздухе проносится едва уловимый запах свежей крови. Темнота уже не успокаивает, она пугает. Я хочу видеть свое тело, я хочу знать, что происходит там, за непроглядной чернеющей завесой. Боль в районе паха, едва слышно вскрикиваю. Хочу помочь себе руками, но неожиданно замечаю, что веревки все еще переплетают мои разодранные запястья. Помоги мне! Нарастающая паника смешивается со слезами ужаса. Я не вынесу, я не смогу, пожалуйста … Яркий свет резко ударят по опухшим глазам. Слепо и беспомощно моргаю какое-то время, стараясь к нему привыкнуть. И вот уже начинаю различать очертания, силуэты. Из размытой картинки складывается четкое изображение. Судорога дикого отвращения и животного страха  искажает мое лицо. Помоги, помоги, помоги мне! Я хотел бы не видеть этого, но веки мои остаются распахнутыми. Очередная пытка. Все пробивает болезненная дрожь, крик тонет в залитой гноем глотке. Что же я вижу? Кошмар любого живущего, но, должно быть, повседневность умершего. Одно «но» - умершего! А я жив! Я жив! Я вижу, дышу,  чувствую! Меня не должно здесь быть.

- Скажи это им.- чей-то шепот у самого уха.

Насмешка. Злость. Удовольствие. Испуганно таращу глаза в надежде увидеть обладателя этого шепота. Никого, в этом чертовом гробу только я и с пару сотен разнообразных жуков, гусениц, червей  и прочих насекомых, облепивших мое тело. Это они служат источником боли. Вся эта мерзость покрыла сплошным ковром мою кожу и теперь с удовольствием, с помощью своих грызущих челюстей, впивается в мою плоть. Я не могу кричать и я, собравшись с последними силами, прошу тебя - помоги мне. Дерево подо мной намокает от крови. Одна из многоножек, осмелев, переползает мне на грудь. Замираю, боясь даже моргнуть, напряженно наблюдаю за ней. Гребаная тварь. Недолго думая, она запускает свои острые челюсти в мою плоть. На бледную кожу выкатываются красные бусины. Другие насекомые, видимо почувствовав запах свежей крови, также начинают переползать с ног и живота на грудь. Опускаю веки. Еще один вдох и легкие мои будут пронизаны этими тварями. Еще один вдох. Так резко вбираю в себя эту свою порцию воздуха, что рискую задохнуться, но это мой последний шанс вырваться из этого кошмара.