Открыв еще липкие после сна веки, упираюсь растерянным взглядом в нечто серое и устрашающие, нависшие надо мной свинцовой тяжестью. Моргаю, стараясь прийти в себя после часов, проведенных в царстве Морфея. Зевок растягивает пересохшие губы, и я тихо вздыхаю. Окончательно проснувшись, замечаю, что спал прямо на полу, на ковре нашей гостиной, возле окна. Вот от чего первое увиденное мной этим утром оказалось пасмурным небом. Подложив  ладони под голову, не спешу подыматься. Видимо грозовые, пропитанные насквозь дождем, тучи еще не отпустили наш город. Первые летние дни не так уж плохи. Еще раз зеваю, переворачиваясь со спины набок. На диване, свернувшись калачиком от утренней свежести, царившей в доме, спит Майки. Спит так мирно и сладко, что я не могу не улыбнуться, глядя на него. Помню, когда он еще младенцем был, я пробирался в спальню к родителям и подкрадывался к его кроватке, лишь бы только посмотреть на его сон. Забавно, времена меняются, а вот такие вот привычки остаются. Усмехнувшись, все же отрываю свое тело от пола, сажусь, поджимая под себя пальцы холодных ног. Свежо. На стекле не высохшие капли прозрачной воды. Должно быть, еще совсем недавно они колотили утренним дождем по деревьям, улицам и крышам. Смотрю на стрелки, висевших на бледной стене, часов. Почти девять. Сколько я проспал? Ну, часов восемь точно. Черт, веришь или нет, но, по-моему, я с двенадцати лет столько не спал. Да еще и таким здоровым спокойным сном. Блаженно потягиваюсь, помышляя о чашечки горячего кофе и о своих планах на сегодняшний день. Нужно увидеть Фрэнки. И это первое, что приходит в мой отоспавшийся мозг. Вспоминаю все выводы вчерашней ночи и окончательно решаю, как можно скорее найти его. Так, искать либо в музыкальном магазине, либо у Киры, больше сейчас собственно и негде. «А зачем вообще его искать?» Не знаю, да и какая разница? Просто так, чтобы сказать« с добрым утром, чувак.», спросить, как много выпил и выкурил он ночью, рассказать что-то самому, увидеть. Просто, хотя бы за этим. « Тогда руки в ноги и вперед!» Действительно, что это я все еще сижу? Быстро вскакиваю на онемелые ноги. Немного скуля, ковыляю к зеркалу, дабы узреть свою рожу. Ну, что сказать, если бы не довольство, озарявшее ее, она бы выглядела совсем уж паршиво! Улыбаясь сам себе, кое-как приглаживаю торчащие во все стороны пряди черных спутанных волос и, задумчиво потерев щеки, покрывшиеся едва заметной щетиной, решаю, что к выходу вполне готов. Спящего брата накрываю, скинутым им же во сне, пледом и, захватив ключи, выхожу за дверь. Воздух чист и влажен, легкий ветерок играет с мокрой глянцевитой листвой  деревьев, асфальт почернел, в широких лужах отражается небо. Запрокидываю к нему голову, к такому грозному и величественному. Тяжелые тучи нависают над самой землей, не давая лучам взошедшего солнца никаких шансов пробиться к ней. Дышу глубоко и жадно, кутаясь в широкую отцовскую рубашку. К воздуху примешивается дым любимых сигарет. Теперь еще дышу и ими. Боги, это просто восхитительно. Я бы мог так вечность идти и курить это пасмурное утро и свои «Marlboro», хоть всю вечность, честное пионерское. Но, не бойся, я не забыл о Фрэнки. Я никогда о нем не забывал и уже точно никогда не забуду. Как же хорошо, что он есть и мне есть, к кому спешить. Первый пункт назначения - квартира Киры. Перескакивая через несколько ступенек сразу, несусь по узкой грязной лестнице подъезда. Нужный этаж и нужная дверь. Стучаться не обязательно, да, и дверь –то как всегда открыта. Хваленое гостеприимство Киры. Его бы обокрали, если бы было, что красть. По-хозяйски захожу в помещение, не разуваясь, проходя в комнаты. Тяжелое утро торчков. Усмешка растягивает мои губы, какая знакомая и родная картина, какие привычные запахи. Разлитая выпивка, тлеющая дурь, пот и приторно-сладкие женские духи. Обычного человека вывернуло бы наизнанку с такого «парфюма», но не Джерарда Уэя. Для меня это аромат домашнего тепла и уюта, знаешь ли. « Ахаха, торчок со стажем.»  Не поспорю. Что ж, давай разберемся, где, чье тело. На грязном полу, вперемешку с пустыми бутылками и желтыми бычками, спят… Аккуратно наклоняюсь, всматриваясь в их бледные лица. Бриджит, Алиса и… Сью. Рука Сью умиротворенно покоится на заднице Бри, лицо Алисы перепачкано помадой и блевотиной. Черт, я погляжу, хорошо гуляли ребята тут без меня. Ладно, сожаления оставим на потом, Фрэнка нужно найти. Устремляю свое всевидящие око на проломленную двуспальную кровать, обнаруживая на ней Молли и самого хозяина квартиры Киру. Они спят, причем в довольно опасной близости. Где, блин, Иисус тогда вообще? Ответ не заставляет себя ждать.  Подняв взгляд, замечаю его ссутулившуюся фигуру на подоконнике. То, что он под кайфом, очевидно, как божий день, поэтому не удивляюсь его вопросительно – не узнававшему взгляду.

- Доброе утро, милый.- шепчу, дабы не разбудить остальных.-  Как ночь?

Иисус, щурясь, смотрит на меня, пытаясь узнать.

- Это твой любимейшей Джерард.- облегчаю ему задачу.

- Аааа…- мычит, едва ворочая сухим языком.- Это ты брат…

- Ага.- отвечаю, подбрасывая на носке кед чей-то голубенький лифак.

- Д…Дж...- напряженно вздыхает.- Джерард,- браво! Целых семь букв в одном слове!- жаль, конечно, что тебя н… не было…

- Это я уже и сам понял. Где Фрэнки?

- Айеро?

- Айеро, Айеро. Где он?

Иисус так сосредоточено думает, что я начинаю бояться, как бы его расслабленный мозг не взорвался с перегрузки.

- Его нет.- наконец-то выдает.

Ура. Хоть какая-то информация.

- Он не сказал куда пошел? На работу?

Иисус отрицательно мотает головой, пытаясь сфокусировать свой бегающий взгляд на мне.

- Он давно ушел.- мычит.

- Как так?- спрашиваю, немного растерянно улыбаясь.- Куда ушел?

- Еще ночью…

- Куда?- что-то я начинаю нервничать.

- На работу?- спрашивает в ответ Иисус.

И от чего-то меня берет злость, появляется непреодолимое желание врезать по его обдолбанной роже.

- Нет. Черт, Иисус, ты можешь объяснить мне, когда и куда ушел Айеро!?- сохранять голос тихим становится все сложнее.

- Он ночью ушел.- тупо повторяет мой ненаглядный собеседник, хлопая своими заплывшими ничего непонимающими глазами.

И я готов взвыть.

- Куда, мать твою, он ушел?!- ну, все, срываюсь на крик.

Нервы не к черту, говорю же. От шума просыпается Сью. Это меня немного радует, есть надежда, что он трезвее и сможет объяснить, куда подевался Айеро.

- Блядь, какого хера, гребаные вы долбоебы?- шипит еле слышно, страдальчески накрывая ладонью мокрый от холодного пота лоб.

- Сью, это я, Уэй. Мне нужно знать, где Фрэнки .- говорю, стараясь успокоиться.

- Какой еще нахуй Уэй, какой Фрэнки?- спрашивает, приподнимаясь на локти и брезгливо отодвигаясь от Бри.

«Вдох-выдох, Джи, вдох-выдох.»

- Сью, мать твою. Продери свои чертовы глаза и скажи мне, где Айеро!- собираю в кулак все оставшиеся спокойствие.

Если в ближайшие минуты не узнаю, где Фрэнки, клянусь, разнесу здесь все нахуй. Пальцы рук начинают нервически подрагивать. Ты еще никогда не видел меня в настоящем гневе, не так ли?

- Ааа, Джерард…- устало тянет Сью, узнавая меня.- Где тебя носило? У нас такой « белый» охуенный был…

Успокоительного, срочно! Судорожно поджигаю кончик немного помятой сигареты и кладу ее между губ. Глубокий вдох:

- Куда Айеро делся, ты мне скажи.- еще раз настойчиво и терпеливо спрашиваю.

Представь, каких мне, признанной истеричке, усилий это стоит. Но если сейчас сорвусь, начнется нечто невообразимое, и я потеряю еще, как минимум, часа два. К ребятам уже спешат ломки ,вскоре они озвереют и уже сами набросятся на меня, будь уверен.

- Угости-ка.- тянет свою исколотую руку ко мне, как к единственному своему спасению.

Изо всех сил скрывая раздражение, втыкаю в его беспомощно растопыренный пальцы подкуренную сигарету (дай ему самому сейчас зажигалку - спалит все нахер). Сью вяло улыбается, жадно затягиваясь. Я все еще жду, нервно кусая от нетерпения сухие губы.

- Дай-ка подумать…- бормочет, в самом деле сосредотачиваясь на каких-то мыслях в своей гудящей от боли голове.- Так Фрэнк еще часа в два или три свалил.

-Куда?- голос мой едва слышен от волнения, начинаю непреодолимо чего-то бояться.

- Заебали мы его, видишь ли…- встревает Иисус, неуклюже укладываясь на постель рядом с Молли и Кирой.- Мы, его кореша, друзья детства можно сказать…

Не обращаю на эту реплику никакого внимания, снова обращаясь к более трезвому и помнившему сегодняшнюю ночь Сью:

- Куда, Сью, куда он ушел? Что случилось?- все, и раздражение и злость, все сменяется каким-то неосознанным, беспричинным страхом.

Сью выдыхает дым через нос, почесывается, задумчиво смотря на скатывающиеся по оконному стеклу капли.

- Будет гроза.- констатирует, но, заметив видимо мой молящий взгляд, возвращается к вопросу о Фрэнки.- Мы пришли к Кире часов в одиннадцать, дунули, выпили… Он еще был с нами. Затем пришел Джордан и принес « белый». Мы обрадовались, ширнулись. Айеро отказался, еще дунул…

Вслушиваюсь в каждое его слово, затаив дыхание. Сью с усилием пытается вспомнить все подробности.

- Я… я не скажу точно, но, по-моему, это было около двух. Мы вышли на балкон, Кира спорнул с Джорданом на триста баксов, что сможет спуститься вниз по пожарной лестнице, придурок, блядь… В общем мы вышли, лило, как из ведра, все небо гремело. С нами была еще Алиса…Да, она угостила нас сигаретами и она кажется говорила по телефону с этой… Как ее? Джинни, да. Алиса уговорила прийти ее к нам. И она приперлась вместе с Лизи… черт, какая у этой цыпки задница… А, так о чем это я? Значит они пришли… Джинни быстро напилась, Лизи не давала мне, а Айеро… Айеро, знаешь, сник как-то совсем. Он весь вечер суровый ходил, задумчивый. Только заговоришь с ним, попытаешься растормошить – рявкнет. Короче и « белый» его не привлек, странный какой-то. А потом… потом я помню, лежал на кровати с Алисой и смотрел, как Джинни истерила … Эта зараженная так орала, гоготала, я под кайфом даже решил, что она ведьма, ну, знаешь, такая старая карга, как в мультиках… В общем, Айеро сидел у двери и курил, а она на него ни с того, ни с сего накинулась. Он резко подскочил, оттолкнул ее… пфф, странный, мог бы резинку надеть потом просто и все, СПИД же это… через слюну не передается то, вроде… Но он ее оттолкнул, довольно грубо, она завалилась на спину, а Айеро прошипел что-то и выскочил за дверь. Ничего никому не сказал, просто умотал… Молли с Иисусом на улице стояли и видели, как он под дождем несся куда-то. Им тоже ни слова. Ну, а мы чо, ловить его что ли будем? У меня четыре ноги было, чувак, я бы никак его остановить не смог.- пожав плечами, Сью заканчивает на этом свой рассказ и, с трудом поднявшись на ноги, бредет в сторону сортира. – Думаю, он либо в баре, либо в этом вашем особняке.- говорит напоследок, равнодушно зевая.

В особняке? Внутри у меня что-то леденеет. Стою в оцепенении, пытаясь собрать всю картину произошедшего воедино. И чего он психанул? Подумаешь, Джинни… почему не закинулся « белым» со всеми? Ну, да, мы под завязкой с ним… Ну, и что? За компанию то можно было... Вопросы и мои же невнятные на них ответы заполняют собой всю голову, путаются, и я просто продолжаю стоять, тупо смотря невидящим взглядом в грязную пятнистую стену. Куда он пошел? Сью думает в бар или… Боги, нет, нет, нет! Паника разгоняет ступор. Только не в проклятый особняк, только не в этот гребаный дом! О, черт… Впиваюсь ногтями длинных пальцев в мягкую кожу ладоней. Досадный стон вырывается из глотки. Нельзя, нельзя было идти ему одному в дом Берджесов! Так сильно стискиваю зубы, что в висках отдается тупая боль. Черт, черт, черт! Хоть бы обошлось. Я сам не знаю, что именно, но… хоть бы предчувствие этого чего-то не оправдалось. Какое-то безумство охватывает меня, заставляя очнуться от оцепенения окончательно. В один миг, вылетаю из помещения, « куда ты, Уэй?!»- чей-то вопрос упирается мне в спину, бегу. Куда? Не могу сказать точно, но что-то внутри руководит моими действиями. Как во сне преодолеваю кишащие людьми улицы. Боюсь не успеть. « Что не успеть?!» Я не знаю, не знаю… В мыслях царит хаос и от растерянности и паники я готов зарыдать, но ноги идут, движение продолжается, и мне остается лишь повиноваться ему. Сколько времени это длится точно сказать не могу, все как во сне… Однако только перед глазами появляется особняк Берджесов, будто трезвею. Хаос разбавляется ясностью, и я начинаю вновь ощущать реальность. Широкими уверенными шагами иду по знакомой узкой дорожке. Кеды вязнут в размокшей земле, и пару раз я едва ли не падаю, поскользнувшись на ней. Но не останавливаюсь и продолжаю настойчиво приближаться к дому. Машинально залезаю в оконный проем и только тут на пару секунд замираю, прислушиваясь к собственному пульсу, бешено колотящегося сердца. Опускаю веки, глубоко втягивая в себя влажный воздух. Мне придется открыть глаза. Придется. Три, два… Выдох, вдох…Один. Фрэнки? Глаза округляются, а втянутый до этого воздух застревает где-то в груди, начиная давить на ребра. Не понимаю.

- Фрэнки?- губы невольно двигаются, извлекая из тишины его имя.

За стеной стучит дождь. А у нас дырявая крыша, и от этого некоторые капли попадают и на Фрэнка. Я не чувствую свое тело, оно само по себе. Оно леденеет и направляется к нему. Ничего. Просто ничего. Теперь я совсем близко и, при желании  могу даже разглядеть его лицо. Но… ведь это не он. Ведь это не мой Фрэнки. Дабы убедиться в этом рука тянется к нему. Ну, да, что я говорил. Этот холодный, а мой Фрэнк, он теплый. И пахнет иначе, и выглядит. Нет, нет. Ничего. Это не мой Фрэнки. У него кожа холодная и мокрая, а в районе веревки еще и синяя. Ну, что я говорил. Трогаю его твердую ладонь. Если бы это был мой Фрэнк, его пальцы бы уже сжались в ответ. Он всегда берет меня за руку, когда мне страшно. А этот… У него и лицо другое. Глаза слишком темные. Их едва видно за прикрытыми веками, но они слишком темные! У моего Фрэнки они светлее, цветом осенней листвы.  А губы… как-то неестественно они распахнуты. И слишком бледные. Нет, нет, что не говори,  а это не он. Такого не бывает. Какие-то звуки режут тишину. Это не дождь, другое. Как бы совсем рядом, но слышу я их издалека. Я сейчас проснусь, подожди, сейчас, еще немного… Где кончается мое тело и начинается пустота? Я не могу управлять им. Где Айеро? Айеро! Губы беспомощно шевелятся, а язык намертво прилипает к глотке. Посторонних звуков становится больше и что-то хватает меня, тянет. Впиваюсь пальцами в запястье этого, который висит. Подождите, подождите немного… Мне нужно понять, кто он. Похожий на большую ватную куклу, свисающую здесь на длинной веревке, спадающей откуда-то с потолка. Не могу отпустить его. Да, и чего это он висит здесь, в нашем с Фрэнки доме? Не понимаю. Но ему здесь не место. Не могу его отпустить. И силуэты, похожие на человеческие, пытаются помочь мне в этом. Их сила больше моей, потому что их больше. И они отрывают меня от его твердой и влажной, холодной руки. Сейчас проснусь, проснусь, подождите…  Они не хотят и волокут меня в черноту, подальше от висящего, а мне ведь так нужно понять, кто он. Скоро придет Фрэнк и удивится ему, может даже испугается его. Уж очень они чем-то похожи. Только мой Фрэнки другой, но он не поймет, кто это так пошутил. И я не понимаю. Не понимаю… Силуэты затаскивают меня в черноту окончательно. Все они гудят, словно набитый пчелами улей, но я их почти не слышу, будто уши мои заложены слоем ваты. Мой Фрэнки, он… он не такой, как этот, парящую над паркетом фигуру которого я уже едва различаю из-за пелены влажной черноты. Какая глупая шутка. Просто не понимаю.