http://notforsale.do.am/blog/per_aspera_ad_astra/2013-04-30-6654 - первая глава

Глава 5

Знаете, чистить снаряжение, когда тебя заставили это сделать, а не когда ты сам этого захотел – ужасная морока. С одной стороны, радостно видеть, что вещи, которыми ты пользуешься, преображаются, но, с другой, тебя безумно раздражает, что преображаются они за твой счет, особенно, когда ты платить совсем и не должен.

Ким сидела на полу и терла губкой трензель, который и так уже блестел от чистоты, смутно отражая свет лампы. Саму уздечку она отмыла еще пять минут назад, теперь ее руки машинально совершали моющие движения вперед-назад. Джек развешивал вальтрапы, отбирая грязные, чтобы отнести их в чистку, а я намазывал седла специальным гелем для кожи, чтобы они блестели и не портились. Стоит заметить, что один раз нам пришлось сделать перерыв на полтора часа, потому что мы так устали, что глаза у всех троих пялились в одну точку несколько минут, совершенно не отрываясь, как будто мы были зомби или загипнотизированными против своей воли подростками.
Когда с чисткой амуниции было покончено, и наша команда вышла из седловой, то обнаружилось, что мы провозились со снаряжением не меньше четырех часов, а это значило, что час встречи с Майки был совсем близок. Я потянулся так, что спина хрустнула, а по телу разлилось приятное чувство усталости. Манеж пустовал, только несколько птиц вальяжно расхаживали по мокрому грунту в поисках еды.

Ким предложила сходить до магазина – купить перекусить, на что мы с Джеком радостно согласились, так как голодные животы уже изрядно надоели своим жалобным скулением. Магазин находился не далеко от конюшни, возле остановки, поэтому мы без затруднений добрались туда и купили три пакета чипсов, каждый со своим любимым вкусом, и по литровой бутылке простой воды. Я хотел взять газировку, но Ким настояла именно на воде, объясняя это тем, что чипсы – сами по себе вредная еда, а если запить такой химией, как кола, то гастрита точно не избежать.

Когда мы вернулись в конюшню, обнаружили, что солнце уже начало плавно двигаться к горизонту, окрашивая землю бледно – оранжевым светом.

- Может, нам уже пора? – спросил Джек, глядя на большие наручные часы.

- Наверное, да, - согласилась Ким, и они пошли по направлению к раздевалке. Я отправился следом и только теперь вспомнил, что понятия не имею, где находится тренерская, куда направлялись мои друзья. Миновав седловую и две раздевалки, мы подошли к арке в стене, которую я считал каким-то складом или ненужным помещением, потому что внутри всегда была кромешная тьма. Ким и Джек зашли внутрь, и я услышал, что они быстро поднимаются по ступеням наверх, на второй этаж. Это было немного удивительно, я почувствовал себя мальчиком, нашедшим клад, зарытый на лужайке возле собственного дома. Я поспешил за друзьями, нащупал перила и стал подниматься, преодолевая ступень за ступенью. Лестница вела прямиком к двери. Я не мог увидеть ее цвет, но в тот момент гораздо интереснее мне было то, что за нею находится.  Ким открыла дверь, и моему взору представилось сердце конюшни – место, где обитали тренера и самые лучшие спортсмены. Мы прошли внутрь. Ким и Джек равнодушно сняли грязные кроссовки и направились к зеленому и, судя по заплатам на некоторых местах, старому дивану, стоящему около окна. Последовав их примеру, я снял обувь, но пошел в другую сторону. Мое внимание привлекли различные фотографии и грамоты, развешанные на стенах в самых разных местах. На нескольких снимках я увидел двух парней с их лошадьми. Один был чуть повыше и выглядел постарше - им был Джерард. Вторым, разумеется, был Майки; они оба улыбались и держали в руках грамоты, а на груди каждого красовались медали.

Обои в комнате были тоже зеленого цвета, правда, не такого насыщенного, как диван, скорее, салатного. Справа от двери, в небольшой выемке, расположилось нечто вроде мини-кухни: раковина и прилегающий к ней стол с посудой, аккуратно составленной на подставку. Тут же стоял светло-желтый чайник, покрытый слоем грязи от постоянной атаки пальцев. Перед диваном разместили круглый деревянный стол с белой скатертью (как непрактично!), по углам комнаты располагалось несколько одиночных стульев из разных комплектов. Казалось, тренерская могла вместить одновременно не более восьми человек, хотя спортсменов было гораздо больше. Видимо, только особенным людям доводилось здесь отдыхать, проводить время и хранить амуницию в отдельной комнатке, за еще одной закрытой дверью.

Даже при таком простеньком интерьере в тренерской все равно витало чувство отстраненности от суеты манежа и конюшен.

Вдоволь осмотревшись,  я вернулся к Ким и Джеку, и сел рядом с последним, положив руку на подлокотник дивана. Майки не заставил себя долго ждать, видимо, привычка щепетильно относиться ко времени была выработана его братом.

- Извините, мы не сильно опоздали? – Майки смущенно улыбнулся и запустил руку в светлые волосы. – Я тут еще народу привел, чтобы нескучно было.

И действительно, за спиной Уэя раздавались радостные голоса, издаваемые, по меньшей мере, тремя людьми.

Разувшись, Майки встал рядом с дверью и стал по очереди представлять входящих:

- Это Джон, он троеборец, - кивнул блондин в сторону вошедшего парня.

Он выглядел намного младше нас, был ниже ростом, но, тем не менее, держался как настоящий воин. Джон прикрыл глаза и тихо проронил слова приветствия, после чего размеренным шагом направился к стене, взял стул и сел по левую сторону от меня. Несмотря на то, что на диване спокойно мог уместиться еще один человек, Джон не стал подсаживаться к нам. Я посмотрел на него, и невольно холодок пробежал по коже: он сидел ровно, его спина напоминала стрелу, а юношеское, вернее, даже детское лицо, укрытое в тени стен комнаты и мебели, омрачилось какими-то мыслями.

- Это Авелин, она занимается выездкой, около трех лет назад приехала из Франции.

Высокая, статная, темноволосая девушка, подобно бабочке, легко сбросила кремовые туфли и вскинула руку в грациозном жесте, после чего прошелестела желтым ажурным платьем мимо Майки и направилась прямо к Ким, которая радостно развела руки в стороны, готовая обнять подругу.

Следующим на очереди  стал еще один троеборец по имени Бенедикт, которого все сокращенно называли Бен. В отличие от своего напарника он был более высоким, сформировавшимся юношей, однако двигался грузно, припадая на левую ногу.  Парень не стал следовать примеру своего товарища, а предпочел сесть рядом со мной, на подлокотник дивана, причем сделал это так быстро, что я еле успел убрать руку.

- Я – Бен, рад знакомству, - обратился он ко мне и, не дожидаясь ответа, отвернулся, сверкнул глазами в сторону второго троеборца, который по-прежнему сидел молча, грустно уставившись в белоснежную скатерть, словно она внезапно сделалась такой же интересной, как все, что происходило вокруг.

Последним вошел конкурист – жизнерадостный шумный парень по имени Винсент. Швырнув в сторону кроссовки, он буквально бегом подскочил к дивану, но, обнаружив, что мест больше нет, с досадой вздохнул и принес себе стул.

Каждый из этих людей занимался в другое время и у других тренеров, именно поэтому раньше мы никогда не встречались, и именно поэтому мне было особенно интересно наблюдать за новыми знакомыми.

Все ждали Майки, который решил проявить все свое гостеприимство и принялся мыть кружки. Ким трещала о чем-то с Авелин, сопровождая речь бурными взмахами рук и визгами, француженка заливисто смеялась и иногда произносила фразы вроде: «Да-да, это мне тоже знакомо!» - с французским акцентом. Винсент посчитал своим долгом разговорить мрачного Джона. Он как раз сидел напротив и задавал различные вопросы, стараясь вытянуть  из троеборца хотя бы предложение, однако его миссия с каждым разом загибалась, так как угрюмый парень отвечал только «да» или «нет», а иногда и вовсе просто кивал или пожимал плечами. В конце концов, конкурист закатил глаза и, нетерпеливо вскочив со стула, ушел приставать к Майки. Я мельком взглянул на Джона и заметил на его лице некое подобие улыбки. Кажется, его забавляло наблюдать за бесплодными попытками Винсента разморозить его ледяное безразличие.

Чтобы не выпадать из относительно веселой атмосферы, мы с Джеком начали обсуждать лошадей и их выходки. Вскоре к нашему разговору подключился и Бенедикт.

- Знаете, почему я хромаю? – шепотом спросил он, как будто это была тайна мирового масштаба, а за ее рассекречивание его ждал расстрел. Глаза Бенедикта так горели,  что, я уверен, даже если бы мы ответили «да», он бы все равно рассказал заново.  – Два месяца назад я прыгал в дождь. Страх шел уверенно, быстро, в общем, как всегда, и тут сверкнула молния.

На этом моменте я покосился на Джека, требуя объяснений, как в эту историю вписался «страх», в ответ на что друг услужливо поднял руки и сделал вид, что держит в них повод. А, конь... дошло до меня, и я вернулся к слушанию.

- Страх не ожидал этого и, конечно же, испугался, резко дернулся в сторону перед самым барьером. Но мы же троеборцы, мы идем напролом, даже погода нам не помеха, - Бенедикт гордо усмехнулся, глядя на наши заинтересованные лица, - я снял его с хлыста, мы прыгнули наискосок, но Страх умудрился зацепиться копытом. В итоге он подмял меня под себя, конечно, не так сильно, как мог бы, потому что я успел понять, что мы падаем, и почти слетел с него, но этот жеребец все равно придавил мне ногу.

Эта история вполне могла напугать меня или заставить почувствовать уважение к Бенедикту, если бы не одно маленькое угрюмое «но» по имени Джон, которое одними губами фыркнуло и улыбнулось глазами в конце рассказа.

 Неужели соврал?

- А вот и я! – радостно перебил всех разом Майки и поставил на стол две кружки с чаем. Следом за ним появился Винсент с подносом в руках и чуть ли не бросил его на скатерть. Каждый взял себе по кружке, Уэй достал откуда-то из-под стола бутылку.

- Как насчет этого? – Майки положил игральный атрибут на стол, принес себе еще один стул и сел напротив нашего дивана.

- Ну, кто начнет? – в нетерпении привстал со стула конкурист и протянул руку к сосуду.

- Подождите, - невольно вмешался я, понимая, что дело принимает не совсем тот оборот, на который мы рассчитывали, - на что играем?

Все присутствующие переглянулись так, словно я спросил у них, сколько стоит покататься в парке на пони.

- На раздевание, конечно.

Бедный Винсент не знал, насколько быстро заводится Ким так же, как и не знал то, что она ненавидит пошлость. Парни уставились на девушек, их лица расплылись в предвкушающих улыбках, француженка слегка покраснела и сжалась как котенок на морозе, зато Ким, абсолютно не смущаясь, заехала кулаком по макушке темноволосого парня.

- Никогда, - спокойно ответила она, сев обратно на диван, и схватила кружку с остывающим напитком.

 Пока Винсент потирал ушибленную голову, остальные парни быстро опустили глаза, не желая встречаться взглядом с рассерженной блондинкой во избежание повторения ситуации с конкуристом, и только Джон опять как-то загадочно улыбнулся.

- Ну, тогда, может, на желание? – вмешался растерянный Майки, тем самым разорвав сплетающуюся вокруг нас тишину.

Но это тоже было не то, чего я хотел.

- Как насчет интереса? – безмятежно спросила Ким с невинным выражением лица. – Тот, на кого укажет бутылочка, должен будет ответить на любой вопрос, который задал крутящий.

Мы с Джеком одновременно кивнули, я мысленно поблагодарил подругу.

- Мне нравится эта идея, - восторженно повысила голос Авелин, с задором хлопнув в ладоши.

Остальные тоже одобрительно загудели, и Винсент, наконец-таки, раскрутил бутылку.

- Только отвечать честно, - пригрозил пальцем Уэй.

 Солнце быстро катилось за горизонт, так же быстро вращалась прозрачная бутылка из-под газировки. Я пристально следил за горлышком сосуда, смотрел, как оно описывает окружность и каждый раз возвращается туда, откуда начало свой путь, но, в итоге, когда последний оборот был вяло завершен, бутылка остановилась, указывая точно на Ким, а не на Винсента.

- Т-а-а-к, - радостно протянул брюнет, потирая ладони, - у тебя есть парень?

Остальные участники игры не без интереса взглянули на девушку, а Джек пристально уставился ей в глаза, несмотря на то, что она даже не заметила этого, так как смотрела в глаза Винсенту.

Разумеется, я знал, что у нее не было парня, это исходило из простой логики: девушка торчит на конюшне пять дней в неделю и это только те дни, о которых я знаю, торчит с утра до вечера и, в довершение, никогда не упоминает подарков, свиданий и прочей чепухи.

- Да, – холодно ответила она и натянула победную улыбку.

«Чего?!» - чуть не вырвалось у меня, но я вовремя сомкнул губы. Будь у меня время на то, чтобы посмотреть в лицо Джека, я бы с радостью сделал это, но Ким рывком вскочила с дивана и притянула к себе бутылку, показывая тем самым, что дальнейшие вопросы относительно ее личной жизни останутся без ответа. Первое время конкурист выглядел удрученно, даже, казалось, погрузился в мысли, но после того, как горлышко указало на Джона, он сощурил зеленые глаза, подобно кошке, наблюдающей за маленькой птичкой и вот-вот готовой прыгнуть на нее.

- А, ну…- замялась девушка в отчаянной попытке вспомнить какой-нибудь каверзный или компрометирующий вопрос, дабы вызвать веселье у публики, но быстро поняла, что ей неизвестно ровным счетом ничего о юном спортсмене. – Какая у тебя цель в жизни?

- Моя цель – стать лучшим во всем среди всех.

- Но ведь это невозможно! – воскликнула Ким, удивленная несмышленостью парня и немного напуганная его холодной манерой общения.

- Возможно, если не бояться преград и боли, а также ставить цель выше того, что не так важно.

- И что же не важно? Нельзя прыгнуть выше головы!

- А это уже второй вопрос,  - равнодушно ответил троеборец и протянул руку к бутылочке. – Моя очередь.

Для меня было странным, что такой человек, как Майки, может видеть друга в этом, мягко говоря, необычном мальчике. Возможно, это был вопрос времени, и чем больше его тратилось на общение с Джоном, тем больше парень открывался. Но это было только предположение.

Настала очередь Авелин отвечать.

- А какова твоя цель? – без особого энтузиазма спросил троеборец.

- Я хочу стать лучшей в выездка…в выездке,  - быстро поправилась девушка и мягко улыбнулась.

- Неужели так просто? - Вновь со скучающим видом поинтересовался парень, однако на этот раз его фраза отдала сарказмом, несильным, но достаточно заметным. Мне было жаль девчонку: она так смущалась любых нелепостей, которые с ней происходили, что это немного раздражало, но все же не больше, чем вызывало жалость. То, что я услышал секундой позже, удивило меня, если не сказать, ошеломило.

- А это уже второй вопрос.

Девушка перестала давить улыбку и горделиво выпрямила спину, тогда как в голосе ее прозвучали стальные нотки, которые можно было расценить как вызов. «Я не проиграю такому, как ты», - звучало в ее тоне, на что Джон кивнул: «Я не собираюсь поддаваться. Это будет интересное соревнование»

Игра набирала обороты, каждый из нас ответил хотя бы на один вопрос, особо удачливым или, если хотите, неудачливым удалось ответить даже на два. Бен, как мне в начале и показалось, был довольно глуповат и смеялся и по причине, и без нее, Майки поражал своим остроумием и задором. Мне попался глупый вопрос о дырявых носках, на который я ответил тоже достаточно смешно, хотя сам от себя такого не ожидал. Винсент вскакивал со стула и наглядно показывал свои ответы, тем самым, подливая радужного масла в огонь разгорающегося веселья, Авелин и Ким не упускали момента подтрунить на конкуристом, а Джек принялся объяснять преимущество шпор в управлении лошадью с точки зрения физики, и его серьезность также привела к дикому взрыву смеха. Майки так резко согнулся пополам, чтобы схватиться за живот, что влетел лбом в стол, после чего девочки визжали от удовольствия, прикладывая лед к ушибленной голове парня.

Вскоре за окном совсем стемнело, а от солнца осталась только узкая красно-желтая полоса вдоль горизонта. На улице зажглись фонари, и Майки для поддержания необычной атмосферы притащил из какого-то укромного уголка большую цилиндрической формы свечу. Когда фитиль был подожжен, а огонь разгорелся, то игра продолжилась, и Ким нетерпеливо крутанула бутылку.

На этот раз горлышко указало на радостного Майки с синяком на лбу. В атмосфере все еще витало веселье, вопросы задавались самые, что ни на есть глупые, однако, благодаря игре, мы сблизились всего лишь за вечер.

 - Почему ты ушел из конного спорта? – Ким перестала созерцать трепещущие языки пламени свечи и посмотрела прямо в глаза Майки, надеясь этим взглядом пригвоздить его к месту, чтобы он не мог уйти от темы. Все разом замолкли и потупились в пол. Бенедикт нервно заерзал на подлокотнике, Авелин принялась поправлять несуществующие складки на платье, Джон сделал вид, что о чем-то серьезно задумался, даже сверхактивный Винсент перестал постукивать рукой по столу и широко улыбаться. Комната словно погрузилась во мрак, но не от недостатка света; все веселье будто высосали через трубочку, оставив в комнате только смятение и какой-то странный, витающий в воздухе стыд.

- Н-да. – Майки нервно потеребил волосы, не смея отводить глаз от пытливого взгляда Ким. – Раз уж мы условились отвечать начистоту, то у меня нет другого выбора, кроме как рассказать всю правду. На самом деле, в этой истории нет ничего криминального, она простая и достаточно поучительная, но мне тяжело об этом вспоминать, поэтому расскажу коротко, при этом всю суть передам, обещаю.

Никто из нас не понимал, почему Уэй - младший решил открыться именно здесь и сейчас: возможно, ему надоело в одиночку справляться с тем, что он собирался нам рассказать, а, может, ему надоели постоянные расспросы, и он хотел раз и навсегда от них избавиться.

Майки грустно рассмеялся и приступил к истории.

- В общем, дело было два года назад. В то время мы с Джерардом были лучшими спортсменами штата, хотя тренера то ли в шутку, то ли на полном серьезе говорили, что мы – лучшие троеборцы всей Америки. Действительно, призы давались легко, популярность набирала обороты, у нас брали интервью, писали о нас статьи, спрашивали о планах на будущее, в числе которых, конечно же, был Американский чемпионат. И эта мечта сбылась. У нас с Джерардом было одинаковое количество побед и поражений, собственно, когда первое место занимал я, второе отводилось Джерарду и наоборот. Мы вместе поехали в Лос-Анджелес. – он откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу. – Это было только вступление, а теперь сама история. Я очень любил свою лошадь – Венецию. Всеми победами, которые у меня были, я целиком и полностью обязан только ей. День, когда я решил покончить с конным спортом, совпал с кануном соревнований. Тогда я не мог приехать на конюшню вовремя и отработать лошадь, поэтому позвонил Джерарду и попросил его подседлать Венецию. Но, вопреки опасениям, мне удалось прийти раньше, поэтому я спокойно зашел в денник к своей кобыле, по обыкновению поздоровался с ней и принялся седлать, перед этим напоив.

 В комнате стояла тишина, никто не смел перебить Майки или задать ему вопрос. Каждый, сам этого не замечая, ценил атмосферу момента и одновременно немного побаивался ее. Когда самые тайные секреты открываются – люди, принявшие на себя удар таинства, рискуют остаться его хранителями. Нет ничего тяжелее, чем нести бремя тайны в одиночку.

К счастью, нас было несколько, и уже этот факт делал нас почти что родней.

 - Я поездил на ней полчаса и заметил, что она начинает странно себя вести, как будто хромает на все четыре ноги и хочет упасть - поваляться. Поспешно расседлав лошадь, я завел ее обратно и побежал за ветеринаром, а когда мы вернулись, Венеция…в общем, ей нельзя было уже помочь, оставалось смотреть, как она умирает. 

- Но…почему? – прошептала не своим голосом Ким так тихо, что если бы не гнетущая тишина, девушку бы никто не услышал.

- Я не сказал Джерарду, что пойду седлать лошадь, я даже не предпринял попытки его найти, чтобы узнать, что он делал с Венецией.  Оказалось, брат накормил ее овсом, а после повесил табличку, которая каким-то образом упала, должно быть, в тот момент, когда я открывал дверь. В конюшне было темно, а я долго находился на солнце, поэтому глаза еще плохо видели предметы, тем более, зрение у меня неважное. У Венеции дважды уже были колики. Так вот, это был третий раз, после него лошади редко выживают, да и слишком много времени прошло после того, как начали проявляться первые симптомы. Венеция была мне не просто лошадью – она была моей первой и навечно любимой лошадью, Джерард всегда это знал, поэтому ни на шаг от меня не отходил, думая, что это и его вина тоже. Тогда я сказал ему, что уйду из спорта, а он должен двигаться дальше, потому что он не привязывается так сильно к лошадям, но…- Майки внезапно замолчал.

- Что? – так же тихо, как Ким, спросил я и тут же напрягся, ожидая ответа, как будто это могло изменить мою жизнь.

- Впрочем, я не хочу распространяться о слабостях моего брата. Он тоже привязывается, но к кое-чему другому.  – Уэй слабо улыбнулся и даже предпринял попытку посмеяться, но из этого вышел только сильный  хрип, от которого пламя свечи резко дернулось и погасло.

Теперь мы сидели не только в темноте, но и в тишине. Мне стало совсем тоскливо, я посмотрел в окно, где начинали загораться первые звезды, и подумал о том, что, возможно, раньше Майки также смотрел на эти далекие звезды и думал обо всем, что случалось с ним за эти годы. Послышался треск, и свеча вспыхнула вновь, с утроенной силой освещая стол.

Что было – то в прошлом. Та темнота, в которую мы погрузились мгновением ранее теперь тоже лишь пережиток времени, она помогла понять чувства человека, которого я почти не знаю, но сейчас пламя снова горит, а значит, мы можем двигаться вперед. Пламя в груди Майки угасло на время, но сейчас он вернулся на конюшню, уж не значит ли это, что вскоре я снова увижу его в седле?

- Это так печально, - подала голос Авелин, вытирая ладонью щеку.

- Уже поздно, - подметил Джон, как всегда безразличным тоном. – Думаю, нам пора.

Мы все кивнули и принялись вставать со своих мест. Первой ушла Авелин, поцеловавшись с Ким в щечку. Следом ушли Бенедикт и Джон, каждый был темнее тучи, и оба они молчали, видно, поэтому второй согласился терпеть компанию первого. Я тоже хотел уйти, но Ким схватила меня за руку и подтянула к подоконнику, где разместились они с Джеком.

- Надо помочь ему убраться, - кивнула она на стол с горой пустых, грязных чашек.

Наконец, весело пожав руку Майки и дружески хлопнув его по плечу, за порог выскочил Винсент, но через секунду развернулся к двери, которую Майки не успел еще за ним закрыть, и послал Ким воздушный поцелуй. Уэй рассмеялся и все-таки закрыл дверь, после чего вопросительно посмотрел на нас, так как мы в это время собирали со стола кружки.

- Забавные у тебя друзья, - не без иронии сказала Ким, припоминая конкуриста.

- Не то слово, - отозвался Майки, забирая последние чашки.

- Неужели у Джерарда все-таки есть слабое место? – я наигранно удивился и плюхнулся рядом с парнем.

- Да, есть, ровно одно, - с усмешкой проговорил Майки, - но я не расскажу вам.

- Тогда расскажи хотя бы, почему он такой? – в разговор вмешалась Ким. Она села с другой стороны от Майки и принялась пальцем водить по столу, не забывая при этом иногда поднимать глаза на Уэя. Ей было все еще ужасно стыдно за то, что она буквально вытянула из него информацию, и если бы света было чуть больше, чем от свечи, то мы вполне бы могли разглядеть ее красные щеки.

- Такой? Такой… - задумался Майки. - Кто-нибудь из вас хоть раз играл на гитаре? – после длительной паузы спросил он, глядя на Джека, скромно присевшего на стул напротив.

- Нет, - неуверенно ответил он.

- Я немного играл, - ответил я, пытаясь понять, для чего он задал этот вопрос.

- После того, как долго играешь, на пальцах… - Уэй поднял ладонь и указал на свою пятерню.

- Образуются мозоли, - смело подхватил я.

- Точно, - улыбаясь, щелкнул пальцами он. – А теперь представьте, что тоже самое происходит с человеком, который постоянно вынужден тренироваться, закалять свой характер, превосходить и себя, и других, бороться со своими страхами. Раньше я тоже был таким, но, когда перестаешь играть на гитаре, мозоли быстро проходят.

Майки взглянул на свои наручные часы и ахнул.

- Уже десять вечера, вам еще домой ехать. Спасибо, что пришли, но больше я не смею вас задерживать.

***

Оказавшись дома, я первым делом заперся в комнате и достал старую, расстроенную акустическую гитару. Мне хотелось почувствовать это – как грубеют пальцы, и мне хотелось понять - как смягчить душу человека.