http://notforsale.do.am/blog/per_aspera_ad_astra/2013-04-30-6654 - первая глава

Глава 4.

День не задался с самого начала. Едва я зашел в раздевалку, меня чуть не сшиб с ног незнакомый коренастый парень, водрузивший на руки седло с остальной амуницией.

Сегодня должны были поливать манеж, чтобы во время езды из-под лошадиных копыт вздымалось не так много пыли, и всадникам не приходилось ею питаться. После полива место тренировки должно было подсохнуть, а на это уходил день, не меньше, поэтому другие тренера заранее предупредили своих учеников о том, что сегодня их тренировка будет утром. Таким образом, по манежу и конюшне сновало около сорока человек, не считая друзей – фотографов, которых звали спортсмены с целью наделать красивых снимков с лошадьми. Дети и подростки, мальчики и девочки – все смешались в одну сумасшедшую лавину ярких футболок и штанов; они сталкивались друг с другом, создавая пробки, роняли амуницию, смеялись, ругались. Одним словом, я ни разу в жизни не видел столько взбудораженных человек в одном месте – жизнь на конюшне забурлила, как вода в кастрюле. Возле седловой образовалась небольшая очередь, из чего я сделал вывод, что переодеваться нужно так быстро, как никогда раньше. 

После безуспешных поисков Ким в общей суматохе, мне удалось встретить Джека. Тот  спокойно седлал свою высокую, худощавую, темно - серую в яблоках лошадь с проточиной на морде и, казалось, даже не обращал внимания на царивший вокруг хаос. Красная футболка была сшита точно по его хилой фигуре, черные штаны создавали впечатление, что его ноги в два раза тоньше, чем на самом деле, а очки, которые он заменял линзами перед тем, как сесть на лошадь, делали его отдаленно похожим на Гарри Поттера. Он сообщил, что Ким уже на поле и напомнил, что помимо стандартного набора для седловки, нужно обязательно надеть лошади на ноги флисовые бинты – как защиту от мелких порезов, а может, и ушибов.

Конечно же, в седловой было все, кроме бинтов. Они так же, как и вальтрапы, были универсальными - подходили на любую лошадь, поэтому проворные спортсмены уже успели их расхватать, однако, опять же благодаря Джеку, я не остался с носом - он любезно предложил мне свои запасные. 

За две недели кое-чему я все-таки научился: седловка Беса отнимала у меня всего четверть часа, но было так до тех пор, пока на лошадь не пришлось надевать бинты. Приятная на ощупь ткань никак не хотела плотно и ровно обтягивать лошадиные ноги. Фиолетовые бинты будто издевались надо мной: как только я думал, что они прекрасно легли, они съезжали до самых Бесовых копыт, а липучка – застежка становилась похожей на кривенький прямоугольный, готовящийся выразить недовольство, рот. Наконец, мне все же удалось справиться с бинтами (я всего-то наматывал их не той стороной), и уже через полчаса от начала седловки я  миновал хранилище сена и опилок, расположенное на подъезде к троеборному полю. Жара была нещадная, солнце палило как ошалелое, а на горизонте не виднелось ни единой тучки. Бес недовольно махал хвостом, отгоняя надоедливых и голодных слепней, а иногда резко тормозил, чтобы схватить сочно-зеленый пучок травы, растущей на обочине. Вскоре по бокам тропинки начали появляться одинокие деревья, которые хоть немного, но создавали тень. Подобно спасительному источнику влаги в пустыне, тонкие сосенки спасали путников-спортсменов от жаркого летнего зноя.

Как-то раз на очередной тренировке Ким рассказывала, что где-то в лесу есть река, куда спортсмены ездят в самые знойные деньки, прихватив с собой еду и покрывала. Они устраиваются на мягкой траве, расседлывают лошадей, запрыгивают на них без седла и верхом направляются прямо в кристально-чистую воду. Хотел бы и я сейчас окунуться вместе с Бесом в речку…

Вскоре моему взору представилось поле. Вернее сказать, это было не одно поле, а три. Первое, слева, было усеяно «мертвыми» препятствиями, и заняли его незнакомые мне ребята, должно быть, из вечерней смены. Оно было огромного размера – около трех манежей, покрытием служил природный грунт, то есть земля и редкие, втоптанные в нее копытами, пучки травы. Суровое и голое, оно напоминало выжженную площадку, куда дважды решались зайти только самые храбрые люди. Это поле предназначалось для кросса – вида конного спорта, единогласно признанного самым опасным.

По центру расположилась смена Лин. Билл кружил вокруг разноцветного барьера на какой-то темной нервной лошадке и тыкал на разбросанные рядом разноцветные палки – жерди, видимо, просил Лин провести прыжковую тренировку, но девушка не собиралась даже пальцем пошевелить. Рядом с Биллом толкались его вечные подпевалы – Мэри и Гэри. Оба ездили на крупных, прямо-таки богатырских конях огненно-рыжего цвета, с мощными шеями, наверное, тоже братьях или сестрах. Еще несколько спортсменов шагали отдаленно от этой бандитской троицы. Поле было усеяно опилками, которые в ветреную погоду приносили множество неприятностей всадникам, но ради их же безопасности, стружки решили пока что не убирать. Это место служило тренировочной площадкой для конкуристов – сообразительных и ловких ребят. Поле было не таким большим, как троеборное, но все равно больше манежа; по краям стояли стойки и лежали жерди, которые тренера предусмотрительно вынесли за пределы поля, расчистив тем самым тренировочную зону.

 Третье поле, справа, было застлано песком, однако, никаких барьеров на нем не было, только низкая ограда, около которой стояла лавочка, опершись на спинку которой, расположился Джерард. Я направился прямиком туда, а навстречу мне уже спешила Ким. Когда мы с ней поравнялись, она, еле-дыша, выпалила:

- Я забыла снять попону с коня Джерарда. Если он увидит – мне крышка!

- А как же я? – я недоуменно и даже немного испуганно глянул на нее. Мне не нравилась перспектива тренироваться в одиночестве.

- Я пришлю тебе кого-нибудь.

С этими словами она понеслась дальше, а я толкнул Беса вперед, и мы продолжили свой путь к выездковому полю.

Достигнув выездковой площадки, я тут же выпрямил спину и начал припоминать все советы Ким - мне безумно хотелось привлечь внимание Джерарда. Он стоял, свесив руки со спинки лавки, и улыбался. Его глаза скрывали большие солнцезащитные очки, и я даже представить не мог, куда он сквозь них смотрит. Кэрри на поле не было, поэтому я рассчитывал получить хоть каплю внимания со стороны тренера. Не прошло и пяти минут, как на поле появился Майки. Они с Джерардом быстро поздоровались, после чего брат красноволосого Уэя начал пристально вглядываться в лошадей. Наконец, остановившись взглядом на Бесе, он направился прямиком ко мне.

- Значит, это ты Фрэнк на Бесе?

- Да.

- Да брось, мог бы не отвечать, морду Беса я всегда узнаю, - он подошел к коню и похлопал его по шее, - хлыст, вижу, при тебе, тогда все в порядке. Давай, поднимай этого злодея в рысь.

Майки был младше и худощавее Джерарда, одеждой ему служили обычные джинсы и футболка темно-зеленого цвета. Джерард и Майки были безумно похожи, но и различий у них было достаточно. Майки – вечно улыбающийся и подтрунивающий над всем парень, стремящийся к обществу, тогда как Джерард был чем-то вроде волка-одиночки – он сам хотел отбиться от стада и оставить возле себя только нужных людей.

Я набрал повод, чтобы он не провисал, и стукнул коня по бокам, на что тот, вместо того, чтобы пойти рысью, просто взял и остановился. Я проделал те же движения, но Бес продолжал стоять как вкопанный, недовольно махая хвостом.

- Не бей ногами, а ковыряй! – крикнул Майки, успевший подойти к Джерарду. Теперь они вместе наблюдали за моим позором, и на мгновенье мне даже показалось, что красноволосый тренер приспустил очки на кончик носа.

Я начал делать то, что сказал Майки, и конь не смог проигнорировать резкие и настойчивые требования моих кроссовок. Вопреки моим радужным ожиданиям, Бес напряг задние ноги и прыгнул с места несуществующий барьер высотой так метр сорок, не меньше. Я не успел как следует испугаться, когда понял, что болтаюсь с правого боку седла и держусь за гриву жеребца. Еще чуть-чуть и я бы упал… Но Бес не собирался так быстро сдаваться, скачкообразным движением он отлетел влево, тем самым окончательно свергнув меня на землю. В этот раз я почти ничего не почувствовал – падать-то было не так высоко, но вот Бес ясно ощутил свое превосходство. Он не стал убегать, а просто встал рядом, кинув на меня, как мне показалось, взгляд, в котором читался вызов. Будто он приглашал меня поучаствовать в состязании, кто кого: он меня или я его. Я быстро поднялся на ноги и, схватив коня за повод, снова залез в седло.

- А теперь накажи его! – снова выкрикнул Майки, не скрывая восторга от происходящего на поле; конечно, ему было весело наблюдать за тем, как новичок летает с коня, это ведь так эффектно.

Я сильнее стиснул ноги и стал дышать глубже – волнение пропитывало каждую клеточку моего тела, а оно, как известно, очень мешает собраться. Я легонько стукнул хлыстом по задней ноге коня, но тот даже не обратил внимания.

 - Даже дохлый москит может сильнее ужалить коня в задницу! - наконец-то голос подал Джерард, - ты его наказать хочешь или погладить?

 - Возьми повод в одну руку, а в другую хлыст и ударь! Пока ты его не накажешь, он так и будет тебя изводить! – подсказывал Майки, щурясь от солнца и поглядывая на брата.

 Я вновь сделал то, что мне велели. Взяв в одну руку хлыст, я замахнулся и шлепнул Беса по бедру. Другие спортсмены начали не без интереса коситься в мою сторону, изредка переговариваясь друг с другом. Случилось то, чего я боялся больше всего – Бес стал сущим Дьяволом. Он вздрогнул, раздул ноздри и поддал задом так, что я кубарем выкатился через его шею, даже не успев сообразить, в чем дело или схватиться за его гриву. Майки с Джерардом стояли, скрестив руки на груди, и, улыбаясь, наблюдали за мной. Красноволосый снял свои очки и положил их на лавку. С каждой секундой его улыбка становилась все шире, а в глазах отражались блики солнца, придающие его образу безумное озорство. Я снова встал и замер в нерешительности. Бес так же спокойно стоял и ждал, пока я взберусь на него снова, но был ли в этом смысл? Садиться на него опять, чтобы он опять меня сбросил? Не проще ли сдаться и попросить другую лошадь или вообще позорно сбежать из конюшни и никогда в ней больше не появляться?

 - Я, конечно, мог бы сесть на него и хорошенько отлупить, - словно прочитав мои мысли, серьезно- нравоучительным тоном начал Джерард, - он сразу же станет шелковым, и ты сможешь спокойно тренироваться на нем, но это только сегодня. А что дальше?

 Он вопросительно посмотрел на меня, изогнув одну бровь, а затем продолжил, отвечая на свой же вопрос:

- На следующей тренировке он снова не увидит в тебе полноправного спортсмена, всего лишь маленького, хрупкого мальчика, который не может постоять за себя и добиться своей цели. Бес будет издеваться над тобой до тех пор, пока ты не покажешь ему, что не такой, каким кажешься на первый взгляд. Если хочешь, я сяду на него – пожав плечами, подытожил он, закатив глаза и как бы невзначай произнеся последнюю фразу.

Это было слишком даже для моего терпения. Он не имел права делать обо мне выводы, когда был мне, по сути, никем, даже не тренером, а просто человеком со стороны, извергающим из своего рта разнообразные издевки. Ноги плохо слушались, я почти не чувствовал тела, но зато сильно ощущал чувство злости. Я был зол на себя за излишнюю трусость, на Беса за неповиновение, а на Джерарда я был зол во всеобъемлющем смысле этого слова. Меня раздражало его безразличие ко всем и вся, его постоянные придирки, его манера речи, его фигура, его красные волосы, которыми он хотел подчеркнуть свою яркую, но вместе с тем просто отвратительную индивидуальность - меня раздражало в нем абсолютно все!

Я сжал кулаки и, стиснув зубы, снова подошел к Бесу. Я посмотрел ему прямо в глаза и увидел в них все ту же насмешку. Готов поклясться, Беса заезжал Джерард.

От мысли, что тренер специально подобрал мне неуправляемого коня, злость увеличилась втрое; пропала та неуверенная походка. Все вокруг замерли, а время будто остановилось. Спортсмены смотрели на то, как я боролся с конем, но они не знали, что на самом деле я боролся с самим собой: со своими страхами, пороками и предрассудками. Я залез на него в третий раз, и на смену безудержной злости пришло странное хладнокровие. Мозг начал судорожно анализировать падения и искать методы их избежания. Весь мой лоб был мокрым от пота так же, как волосы под шлемом и футболка. Я чувствовал, как с каждым падением во мне что-то ломается, какой-то лязг, звенящий в ушах, затмевает все остальные звуки.

Я снова замахнулся, и снова послышался звук рассекающегося воздуха. Бес вновь отдал задом, и я опять упал ему на шею, но в этот раз действовал быстрее. Не успел он опустить голову, тем самым, обеспечивая мне полет через него, как я мгновенно оттолкнулся руками от его холки и снова оказался в седле. Стиснув ногами его лоснящуюся и тоже изрядно вымокшую шерсть, я стал ждать очередного выпада, но ничего не последовало. Жеребец раздувал ноздри и перебирал ногами, изредка моргая, разворачивал ко мне голову и один раз схватил зубами за штанину. Моя грудь вздымалась и опадала, в ушах стоял непрекращающийся ни на секунду звон, и тут я понял, что это за лязг. Цепь, сковывающая мой истинный характер, удерживающая его в рамках приличия и этики, внезапно порвалась, высвобождая то, чего мне так не хватало. Я гордо поднял подбородок и посмотрел далеко за пределы подрагивающих ушей Беса. Я видел бескрайний лес, такой же безграничный, какими отныне были мои смелость и решительность. Колени больше не тряслись, а руки, несмотря на усталость и многочисленные царапины, уверенно сжали повод. Бес насторожился. Едва я прижал ноги к его телу, он тут же пошел рысью, без колебаний. Он бежал ровно и мягко, а я невольно начал улыбаться. Джерард тоже улыбался, правда, какой-то полуулыбкой, будто не знал радоваться ему или злиться. Он был попросту ошеломлен. Майки ткнул его локтем в бок и засмеялся, а Ким, которая подоспела к концу представления и которой Майки, по-видимому, вкратце все изложил, начала бешено хлопать. Еще никогда я не чувствовал себя таким гордым и неуязвимым. Конь бежал подо мной, но он не был готов признать поражение; он знал, что не выиграл так же, как знал то, что и не проиграл. Все вернулось в рабочее состояние: лошади, управляемые спортсменами,  продолжили чертить дорожки следов на песке, Ким просила у Майки автограф, Майки в свою очередь весь покраснел и смутился, а Джерард надел свои солнцезащитные очки и снова изобразил скучающий вид.

 Вернулись в конюшню мы втроем: я, Ким и Джек. Подруга восхищалась моей настырностью, а Джек вторил ей, рассказывая, как я смотрелся с его ракурса.

- Не знаю, обрадует это тебя или расстроит, - продолжила блондинка, - но Джерард с Майки поспорили, сядешь ли ты в седло после второго падения.

- И Майки выиграл же! - впервые за последнее время улыбнулся Джек, - ух, Фрэнк, ты, хоть и косвенно, но все же сделал этого Уэя! – он хлопнул меня по спине, и я немного удивился тому, сколько силы было в его худых, бледных руках.

Мы рассмеялись и направились в седловую – вернуть амуницию на место, а после зашли в раздевалку за угощением: я приволок с собой пакет маленькой моркови, которую родители любезно выкопали на пару недель раньше срока; Джек припас несколько яблок, а Ким достала из большой спортивной сумки сахар-рафинад. Так, болтая обо всем на свете, мы пошли к своим лошадям, чтобы похвалить их и настроить на будущую работу. Остальные спортсмены тоже расседлывали лошадей: ото всюду слышались разговоры и фырканье. Какая-то девочка расчищала своей маленькой игреневой лошадке копыта; Билл, Мэри и Гэри что-то оживленно обсуждали, но, едва завидев меня, проводили взглядом до денника Беса, одновременно прыснули и зашушукали еще больше. Солнце было в зените, и его лучи не попадали в проход конюшни, так что в помещении было достаточно прохладно и немного темно, но я был только рад этому – лето вошло во вкус и грозило засухой городу. Я вошел к Бесу и похлопал по его короткой и мощной шее, после чего насыпал в кормушку морковь и, смахнув пылинки со спины жеребца, покинул его. 

Возле какого-то денника сидел серый полосатый кот и довольно облизывался, играя с маленькой мышкой, которую поймал совсем недавно. Он мягко подцеплял ее лапкой, коварно щурил глаза и бросал жертву на землю, отчего та совершенно теряла координацию и обреченно пыталась найти пути отступления.

- Какой мерзкий кот! – шикнула подоспевшая  Ким и попыталась оттащить его от мышки. К ее счастью и сожалению усатого зверя, жертва успела оклематься и забежать в денник к мирно настроенному животному через узкую щель между полом и дверью.

- По-моему, его для этого сюда и поселили, - пожал плечами я, почесывая кота за ухом, пока тот висел в руках Ким, - это его работа.

- Сильные живут, а слабые выживают, - с умным видом процитировал кого-то Джек, заинтересованно поглядывая мне через плечо как раз в сторону выхода на улицу.

Вскоре и я, заслышав шаги, развернулся. К нам направлялся не кто иной, как Джерард, как всегда быстрым шагом - экономил время.

- Вы втроем подберете денник у Джоханса Крауса, - раздраженно бросил он.

Ким хотела что-то возразить, но в этот момент из дальнего конца конюшни послышался хохот: Билл со своей шайкой веселились вовсю.

- Вам только навоз и возить! – визгливым голосом крикнула Мэри, но Билл неожиданно грубо одернул ее руку. И мне даже показалось, что он боится почувствовать на собственной шкуре гнев Джерарда Уэя.

Джерард смотрел на них, отрицательно качая головой и закусив внутреннюю сторону щеки, а потом резко и грубо сказал:

- Вы почистите у Фортуны, и только попробуйте плохо это сделать. - Он развернулся на каблуках ботинок и ушел обратно на улицу.

Несмотря на то, что я все еще был зол на него, то, что он встал на нашу сторону, не могло не обрадовать. Может быть, Джерард не был таким уж плохим, как о нем все отзывались? По крайней мере, он хотя бы знал кто его спортсмены, а кто чужие…

- А где стоят Джоханс Краус и Фортуна? – спросил я у Джека, который вез навстречу тачку, нагруженную лопатами и метлой.

- Джоханс, - он поставил тачку на бетонный пол и обвел взглядом конюшню, - вон там, в начале, слева, - он указал рукой на второй денник от входа.

- Это конь Джерарда, - подхватила Ким, которая принесла недоуздки из конца конюшни, - А Фортуна – кобыла Линдси, вон она, - она ткнула пальцем на крайний денник справа, возле выхода на улицу.

- Хорошо, что нам не придется трудиться рядом с этими, - вздохнул я, стрельнув глазами в сторону враждебно-настроенной троицы, и Ким с Джеком согласно кивнули.

Блондинка надела на вороного исполина недоуздок и привязала в середине конюшни, положив на стул, стоящий перед ним, небольшую охапку сена. Конь немного опустил горделиво задранную до этого голову и презрительно присмотрелся к подачке, а когда понял, что ему предложили, с аппетитом набросился на сухую траву.

Навоза в деннике было немного – работы на полчаса. Я взял лопату и принялся усердно махать ею, закидывая содержимое в тачку. Я чувствовал себя как никогда уверенно, и гордость переполняла меня, выливаясь в новые и новые порции сил. Парень с девушкой не отставали, и вскоре первая тачка была наполнена. Мы втроем отправились вывозить ее на улицу в предназначенное для этого место. Проходя мимо денника Фортуны, я заглянул внутрь: Билл стоял, прислонившись к стене из белого кирпича, и поглядывал на часы, а Мэри и Гэрри усердно трудились, закатив рукава по локти.

Меня передернуло от отвращения так, что даже непроизвольно наморщился нос - я никогда не позволил бы друзьям работать за меня, как это делал Билл. Брат и сестра слушались его безропотно, словно он был чем-то вроде божества, однако ничего хорошего я в нем так и не нашел.

Яма находилась рядом с конюшней, и Джек быстро высыпал в нее содержимое тачки, после чего мы молча двинулись обратно, но в деннике нас ждал неприятный сюрприз. Прямо посередине, на только что расчищенном нами полу, возвышалась куча навоза, по величине равная одной тачке. Я встал, как вкопанный, судорожно пытаясь понять, у кого хватило наглости в наше отсутствие подкинуть нам такой подарок. Пока я собирал свои разбежавшиеся мысли, позади внезапно раздался звук, отдаленно напоминающий рычание льва, готового напасть на антилопу. Ким приоткрыла рот, пытаясь подобрать слова, но вместо этого откуда-то из самой глубины ее донельзя оскорбленной души вырвалось наружу это клокотание. Кулаки сжались так, что я мог поклясться, что слышал, как хрустнули костяшки ее пальцев. Джек растерянно смотрел то на подругу, то на меня, пока девушка, наконец, не прохрипела:

- Хватит с меня, пошли, набьем им морду.

Она уже развернулась, но мы с Джеком потерянно переглянулись и не шелохнулись с места.

- Ты имела ввиду, что хочешь высказать им все, что о них думаешь? – с опаской спросил Джек, нахмурившись, и принялся расправлять несуществующие складки на красной футболке в обтяжку.

- Нет! – рявкнула Ким, пнув от ярости синюю дверь денника, отчего та с оглушительным скрипом врезалась в стену. В какой-то момент мне показалось, что девушка не может себя контролировать, однако Джек вел себя как всегда спокойно, из чего я сделал вывод, что ему не впервой видеть подругу в таком состоянии.

- Не думаю, что это хорошая идея, - деликатно, но при этом настойчиво произнес он, но девушка и слушать его не желала.

- Фрэнк! – обратилась она ко мне, встретившись взглядом с моим, - ну же, ты ведь не будешь терпеть это, правда?

Все звуки внезапно стихли, я уставился на Ким, но вскоре перестал слышать ее слова. Вспоминая прожитые 16 лет, я впервые задумался о том, что в любой ситуации старался избежать конфликта ценой своей гордости. Я всегда позволял себя унижать, но никогда не думал, что это неправильно – раньше мне казалось, что я должен быть благодарным судьбе за то, что она не впутывает меня в свои колючие плетения, а позволяет с легкостью катиться по шелковой ткани. И только сейчас в моей голове возникла до слез обидная, но такая точная мысль: препятствия на пути встречаются только у тех, кто готов измениться в лучшую сторону и преодолеть их, а трусы всю жизнь живут в страхе, к которому со временем привыкают. Я давно привык сдаваться, разве что страх трансформировался в мнимую деликатность. Сколько раз я отказывался прийти на подмогу друзьям, когда они, отстаивая свою, а иногда и мою честь, влезали в различные драки, а выходили из них не всегда победителями. Я вновь вспомнил, как падал с Беса и как снова садился на него. Если мы сейчас не проучим Билла и его дружков, то что будет в следующий раз? Странное волнение охватило все мое тело, кожа покрылась мурашками. Сердце билось быстрее в предвкушении чего-то нового, неизвестного, чего до сих пор я никогда не испытывал. Ким продолжала зазывать Джека на войну, но тот пытался только утихомирить ее, и, наконец, она бросила что-то вроде «значит, сама разберусь» и пулей вылетела из денника. Ноги сами понесли меня вслед за Ким, а Джек недовольно покачал головой – он-то знал, что может последовать за нашими действиями.

Когда я выскочил в проход, блондинка уже достигла желанного денника.

- О, как вам наш подарок? – радушно осклабился Билл, выходя навстречу девушке.

Быстрее молнии блондинка занесла руку, и по всей конюшне раздался шлепок. Во внезапно образовавшейся тишине он был таким звонким и отчетливым, что, казалось, Ким сама не ожидала, что сумеет сделать это, и уже сто раз пожалела. Билл приложил ладонь к наливающейся кровью щеке и, осознав, что только что произошло, в ярости протянул длинную руку и с силой прижал блондинку к стене.

- Тебе повезло, что я не бью девушек, - прохрипел он, проявив сомнительное благородство, потому как за его спиной высокая и объемная Мэри приближалась, тяжелыми шагами ступая на бетонный пол и завязывая длинные каштановые волосы в тугой хвост. Вдруг мне стало ужасно холодно, а мурашки заплясали бешеные танцы, и я понял, что медлить больше нельзя: я рванул к девушкам, когда Мэри приблизилась вплотную к хрупкой и маленькой Ким, на что блондинка резко и грубо оттолкнула ее. Вслед за этими событиями Мэри решила играть в наглую: она занесла огромный кулак, чтобы ударить Ким в живот, но моя подруга ловко увернулась. Не помня себя от злости, я схватил Мэри и попытался оттащить ее, но почувствовал резкую боль в боку и невольно разжал руки. Слева стоял Билл и ухмылялся, а сзади, весело поблескивая глазами, закатывал рукава фиолетовой водолазки брат Мэри. Я понял, что честной игры не будет и мне, как весьма маленькому и достаточно хилому парню, светит кое-что посерьезней испуга. Билл и Гэри, не сговариваясь, ринулись на  меня: ручища Билла рассекла воздух, но я оказался проворней и успел пригнуться, однако Гэри предусмотрел это, поэтому тут же я ощутил, как носок его ботинка врезался мне в колено.  Боль была невыносимой, я взвыл и упал на пол, больно ударившись плечом, но сдаваться не собирался. Я начал судорожно размахивать руками, отгоняя смеющихся Билла и Гэри, которые думали, куда бы пнуть меня для достижения самого сильного эффекта. Ким схватила Мэри за волосы, а пышная девушка в свою очередь пыталась освободиться, повизгивая как свинка. Гэри бросился на помощь сестре, а Билл отвлекся на визг. Резким движением я вскочил на ноги и, сам от себя не ожидая, сжал пальцы в кулак, направив его Биллу в щеку – ту самую, куда уже успела угодить Ким. Парень пошатнулся, его лицо исказилось в яростной гримасе, красная щека вскоре должна была стать таким же цветом, как водолазка Гэри. Скрипнув зубами так, что у меня в голове больно отдало, он схватил меня за футболку, чуть не подняв над землей, и с такой силой ударил мне в челюсть, что в глазах помутнело. Только чудо спасло меня – я успел подставить под удар щеку, но губе все же досталось. Его руки разжались, а я, потерявшись в пространстве, сполз вниз по стене. Лошади в соседних денниках были порядком испуганы: они метались по замкнутому пространству, взвиваясь на дыбы; некоторые даже ударялись телом о стены, в страхе выпучив глаза и пытаясь убежать от устрашающих шумов. Птицы, обитающие в конюшне и ворующие у лошадей овес, суетно вылетали из денников и в панике спешили на улицу.

В голове звенело, а во рту появился металлический привкус крови – нижнюю губу щипало, сердце бешено колотилось, казалось, вот-вот собиралось выпрыгнуть из груди. Все произошло так быстро – за какие-то секунды, но Билл не решался больше нападать, можно было предположить, что он вспомнил правило «не бей лежачего», но, скорее всего, попросту испугался, что нанесенная мне травма оказалась слишком серьезной. Раздался пронзительный визг, и сердце пропустило удар, это была не Мэри – кричала Ким. Плохо соображая от звона в голове, я все же достаточно быстро понял, что теперь Ким отбивается не только от Мэри, но и от Гэри, который, по-видимому, подоспел вовремя: желтая водолазка его сестры была разодрана в районе плеча, волосы растрепались, руки исполосованы. Блондинка уперлась спиной в стену и кидалась то на парня, то на девочку, как зверь, загнанный в угол. Если Билл не стал бить девчонку, а отдал ее в такие же девчачьи руки, то Гэри моральные устои в эту минуту волновали меньше всего. Вихрем взлетев на ноги, я поспешил к Ким, но в этот момент меня обогнал другой парень, которым, к моему удивлению, оказался Джек. Обхватив сзади Гэри, он рывком оттащил его от подруги, за что был наказан отдавленной ногой – противник изловчился и подпрыгнул, всем весом обрушившись на пальцы ног парня. Билл стоял рядом со мной и следил, чтобы я не полез выручать друзей, однако как раз этим я и собирался заняться в ближайшую секунду, если бы не помешал посторонний и абсолютно контрастный междометиям, крикам и возне, что исходили от драчунов, звук.

- Что тут творится?! – сердитый…нет, полный бешенства и ярости, голос Джерарда резанул по барабанным перепонкам, и мне стало по-настоящему жутко, желудок неприятно подпрыгнул, я потупил взор, стараясь не встретиться им с тренером.

Рядом с ним немного испуганная и, несомненно, не до конца понимающая, что происходит, стояла Лин, открывая и закрывая рот, она судорожно старалась подобрать нужные слова.

Ким, Джек, Мэри, Гэри и я с Биллом невольно отошли друг от друга, тем самым делясь на 2 команды. Жилка на виске Джерарда сильно пульсировала, он напряг все мышцы так, что, казалось, стал гораздо больше, а мы превратились в маленьких мух, попавших в банку, которую тренер так удачно накрыл крышкой. Бежать было некуда, прятаться тоже негде. Оставалось только ждать начала гневной тирады и наказания, следующего за ней.

- Вы совсем дебилы или как? – на немыслимо повышенных тонах обратился ко всем нам Джерард, сильно подавшись вперед, как будто хотел прижать к стене всех разом.

- М-м-можно… - начала Ким, медленно поднимая взгляд на тренера. Очевидно, она собиралась объяснить ему причину произошедшего, помочь рассмотреть проблему в правильном свете, но ей не суждено было сделать этого.

- Молчать! – рявкнул Джерард, резко повернув к ней лицо.

Я все же увидел его вскользь: цвет почти слился с красными волосами, губы напряжены и нервно подрагивают, брови изогнулись, почти встретившись на переносице, - но все это было ничто по сравнению с его глазами. Он переводил взгляд с одного на другого, посылая вместе с ним такое количество ненависти и презрения, что я почти физически чувствовал, как меня обжигает разрушительным и всепоглощающим огнем злобы.

- Я прекрасно знаю, кто это устроил!

 Я облегченно выдохнул: если Джерард и вправду все знает, то Биллу и его компашке сейчас здорово влетит.

- Вы, втроем, - он немного успокоился, но все еще дрожал от злости, - как закончите здесь – уберете в седловой. Это вам в наказание за то, что вы тут устроили.

Моя челюсть отпала, потому что смотрел Джерард именно на нас. С таким же выражением лица стоял обескураженный Джек.

- Но это же… - снова начала Ким, однако сейчас ее голос звучал куда увереннее, чем в прошлый раз.

-Тихо! – опять закричал Джерард так внезапно, что Ким аж подпрыгнула и снова замолчала. Она поспешила отвести взгляд от Джерарда, но я уже видел, как ее глаза наполняются слезами. Еще бы, это был самое несправедливое обвинение, которое я слышал в своей жизни. Складывалось ощущение, что тренер хотел выжить своих же учеников, но разве в этом есть смысл? Вдруг из всего хаоса беспорядочно кружащих в голове мыслей, всплыла одна особо навязчивая: что Джерард делал вместе с Линдси на улице? Тут же на ум начали приходить всевозможные варианты ответа на этот вопрос, но я быстро оборвал эту цепь рассуждений, хотя где-то глубоко внутри засел странный и неприятный осадок, который я списал на нечестный суд тренера. Он даже не дал нам выговориться, словно имел приборы, показывающие ответы на интересующие его вопросы, но именно сейчас эти аппараты магическим образом сломались и выявили все абсолютно неверно.

По окончании уборки, мы втроем полностью подавленные вернулись в седловую. Никто не хотел разговаривать друг с другом, потому что на языке у каждого вертелась только одна тема, которая ни коим образом не могла поднять настроение. Ким работала как в воду опущенная, даже ее зеленые глаза немного потускнели оттого, что она плотно закрылась в своих мыслях; Джек понуро ссутулился, сидя на батарее и водя тряпочкой по уздечке, наверное, думал, зачем вообще влез в драку, ведь только он ясно соображал в тот момент – чего можно ожидать, если нас поймают. А я стоял, прислонившись спиной к стене, снова и снова прокручивал в голове картинку того, как Джерард с Линдси появляются в проходе, как он злится и отталкивает нас от себя все дальше. В такие моменты мне казалось, что все люди магниты, и вот нам троим удалось повернуться своей отрицательной стороной и оттолкнуться от Джерарда. Но все равно я был очень зол на него. Несмотря на то, что Билл, Мэри и Гэри пострадали ненамного меньше, чем мы, как приятно им сейчас осознавать, что они порядочные люди даже в глазах чужих тренеров, а мы…точно, как он и говорил, «кучка сброда». Неужели Джерард и вправду так нас ненавидит? Тогда отныне я ненавижу его точно также, и пусть еще хоть раз попросит что-то сделать, я буду ставить ультиматумы.

Ким тяжело вздохнула и провела рукой по лбу, вытирая проступившие капельки пота. Джек тоже перестал работать и рискнул поднять на нее глаза, а я ненадолго перестал анализировать то, что случилось. За дверью послышались шаги, затем стихли, и кто-то потянул за ручку. Дверь отворилась, и в седловую запрыгнул, иначе не скажешь, светящийся от восторга Майки.

- Вот это да! Вот это драка! – восторженно прокомментировал он, - судя по рассказам, вы были просто на высоте!

- Только твой братец так не считает, - буркнула в ответ надутая Ким.

- Ой, да ладно вам, не обращайте внимания на Джерарда.

Девушка пренебрежительно фыркнула, а мы с Джеком уже догадались, что Майки зашел не просто так.

- Ты что-то хотел? – с прохладцей спросил я, но не для того, чтобы он обиделся. Мы так устали за день, что эта интонация была лучшей из всех, которые я мог ему предложить.

- Да, - задумчиво начал он, - понимаете, тут такое дело, Джерард сегодня ночью должен был дежурить, но у него появились неотложные дела, поэтому он оставил меня. Я, конечно, люблю здесь ночевать, но проводить в одиночестве вечер – это совсем другое. Вы, я вижу, ребята веселые, так что если вдруг захотите – приходите вечерком, сыграем в бутылочку.