- Я пришел, как и обещал. Ты ждал меня? - присев на одно колено, небрежно бросаю цветы у серого, мрачного камня. Чуть-чуть помедлив, плюю на стоимость собственного костюма и устало опускаюсь на мокрую после дождя траву. 

- Я скучал по тебе. Как ты без меня тут? - вздыхаю, рассматривая такие знакомые и изученные до каждой крошки выдолбленные на камне буквы, сливающиеся в имя моего до сих пор столь любимого Айеро.

Не думаю, что меня кто-то слышит сейчас.

А если и слышит - мне плевать, я не перестану говорить с тобой. 

Я нуждаюсь в этой вере в то, что ты меня хотя бы слышишь.

Я часто навещаю твою могилу. 

И каждый раз я разговариваю с тобой, рассказывая о том, что происходит без тебя.

Это странно? Я так не думаю.

Я уже привык к этому.

Провожу так, сидя на влажной, сухой траве пять, десять, пятнадцать минут. 

И все не прекращаю говорить, остро ощущая эту боль в груди, не дающую вздохнуть без труда. 

С каждым ударом сердца я чувствую эти шипы, пронзившие однажды мое сердце.

Некоторые из них, прогнив, исчезли, оставив после себя незаживающие раны и ноющие язвы кроваво-бордового цвета. 

Так мерзко.

Скользнув в карман пиджака, выуживаю пачку сигарет и зажигалку. 

Выудив одну из никотиновых палочек, замираю, глядя на вытянутую пластмасску, которая в считанное мгновение, лишь от одного нажатия, может создать искру и родить всепожирающий, неумолимый...

Трясу головой и зажмуриваю глаза, пытаясь избавиться от накрывших волной воспоминаний. 

Газеты пестрили новостями о случившимся на окраине города невероятном пожаре. Один из этажей воспламенился словно сам собой, просто так.

Неумолимая, пылающая сила стихии. 

В считанные секунду несколько этажей выше и ниже возгорания были охвачены оранжевыми, всепожирающими языками, превращая в пепел все на своем пути.

Новость запомнилась всем не только тем, что служба спасения не успела потушить пожар, но еще и тем, что одна из квартир принадлежала одному из пожарных, борцов с подобными несчастными случаями.

Какая ирония.

Эй, Уэй, каково это, когда ты лишаешься самого дорогого из-за того, от чего стремился спасать незнакомых людей? 

Первое время мои кошмары так и пестрели этими плодами моего воображения, где ты, задыхаясь, мечешься по нашей квартире, без возможности выбраться, спастись, где ты зовешь меня, где в твоих глазах застыл нескончаемый ужас и страх.

А может, и боль неоправданного доверия ко мне? 

Тру переносицу, тяжело вздыхая и прячу раздражающую зажигалку в карман вместе с сигаретами.

Выносить обугленное, безжизненное тело было до тошноты мерзко и до слез больно. 

Вроде бы, еще утром, проснувшись, я ловил на его губах солнечные зайчики, создаваемые тандемом лучей и зеркала, а уже вечером я выносил из собственного дома его труп.

- Эй, Фрэнки,- горько усмехаюсь, качая головой,- правда, еще забавнее будет, если я стану суицидником и выполню акт самосожжения? Этого долго еще не забудут.

У меня таки выходит закурить сигарету, щелкнув зажигалкой.

Сине-желтым языком скользит по краю никотиновой палочки и исчезает, оставляя после чего лишь раскрасневшийся табак.

Нет, на самом деле, будет все проще. 

С тех пор, то ли на нервной почве, то ли из-за подсознательного желания лишить себя жизни, я стал слишком много курить.

Я был даже рад, когда врач поставил мне невыговариваемый диагноз "бронхогенная карцинома".

И я лишь провоцирую развитие злокачественную опухоль на собственных легких выкуривая не меньше пачки сигарет в сутки.

Лишь потому, что я хочу поскорее встретиться с Фрэнком.

И погибнуть от того, от чего я не смог сберечь его.