POV Gerard Way.

Стараясь не издавать лишнего шума, я прикрыл за собой портрет дремлющей Полной дамы и отправился к мраморной лестнице, которая вела в подземные помещения.

Пустой ночной замок действовал на меня успокаивающе – я словно находил в ней то, чего мне так не хватало. Таинственный полумрак, рассеиваемый слабым лунным светом, придавал мне сил и заряжал энергией, в которой я так отчаянно нуждался. Мрак обнимал меня за плечи, поддерживая и подбадривая, будоража кровь и успокаивая расшатанные нервы. Мой лучший друг – темнота. Ночь – мое время. Мы находимся с ней в полной гармонии – я впитываю в себя ее атмосферу и становлюсь частью мрака. Она хранит все мои тайны, даже…

Я остановился посреди коридора и улыбнулся.

Именно здесь. Именно здесь я поцеловал Фрэнка в первый раз.

Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Кажется, даже воздух здесь был приятней – немного сладковатый и приятный, с ноткой магии и, кажется… шоколада.

Внезапно справа от меня с оглушительным треском, эхо которого разнеслось по всему коридору, загорелся факел. Я вздрогнул и медленно обернулся.

Блики огня играли в стеклах очков-половинок, сидящих на крючковатом, словно сломанном, носу, и мешали разглядеть глаза. Серебристая борода и белоснежные волосы, черная мантия, расшитая звездами, и аура силы, могущества и мудрости.

Пожалуй, этот волшебник был тем, кого я боялся. Он обладал той силой, которой не обладал никакой волшебник, которого я знал. И здесь смысл не в умении махать волшебной палочкой и проникать в чужое сознание. Он мог контролировать всё и всех, быть везде, знать все, подавлять волю одним взглядом, проникать в самую суть за считанные мгновения… и видеть то, чего другие не видят даже при свете Зачарованного пламени.

Невольно я отшатнулся назад – от света, от Дамблдора, от его голубых глаз, видящих меня насквозь, от исходящих от него волн энергии…

-Твои родители сказали, что ты прибудешь в Хогвартс утром на поезде, Джи, - мягко произнес он.

Я сглотнул, стараясь унять дрожь в коленях. А вдруг он знает, где я был…?

-Я прилетел на метле, - отозвался я, кажется, немного резче, чем следовало.

-Как прошел прием? – продолжил профессор. Я прикусил губу.

-Вполне… терпимо.

-Ты не сделал выбора. И, судя по всему, родители остались тобой недовольны. – В голосе Дамблдора слышалась явная усмешка: добрая и ненавязчивая, какая бывает только у него. – Быть может, это все зря, потому что ты уже выбрал себе пассию?

Я нахмурился и исподлобья взглянул на директора. Неужели…?

В любом случае я не стану раскрывать карт. У него нет никаких доказательств.

-Прошу прощения, профессор, - протянул я, стараясь выбросить из головы все мысли, связанные с Фрэнком. - Не понимаю, о чем вы, сэр.

Дамблдор понимающе улыбнулся.

-Как дела у Фрэнка? Мальчик сам не свой последнее время.

-Откуда мне знать? – огрызнулся я, переминаясь с ноги на ногу. Волшебство вечера было безвозвратно утеряно.

-Думаю, ты это прекрасно знаешь. И много об этом думаешь.

Дамблдор продолжал улыбаться.  Я почувствовал, как растет желание плюнуть на все и исчезнуть во мраке.

- Тобой движут светлые чувства, но не позволяй утонуть Фрэнку во мраке. Я верю, что у тебя получится. Ступай, Джерард.

Я развернулся и рванул от старого волшебника так быстро, как только мог. Холодный воздух подземелья и запах сырости немного успокоил бешено бьющееся сердце.

Он знает… Он все знает… И если узнают родители, то…

Я застонал под нос, сворачивая за очередной поворот лабиринта.

-«Дьявольские силки», - рявкнул я стене. Одна ее половина отъехала в сторону, открывая проход. Я шагнул внутрь и замер, оглядываясь.

Гостиная Слизерина была пуста – в такой поздний час здесь не спал только я. Оно и к лучшему – никто не будет мешать.

-Брысь.

Я согнал чью-то плешивую кошку с любимого кресла перед почти потухшим камином, украшенным искусной резьбой, и сел, подцепив со стола забытый кем-то выпуск «Ежедневного пророка».

Запах сырости и стены из дикого камня казались мне родными, по которым я успел соскучиться за неделю, действовали успокаивающе. Я развернул газету и бессмысленно уставился на строчки, не различая ни одной буквы.

Я закрыл глаза и принюхался. От воротника рубашки, в который вцепился Фрэнк, исходил тонкий аромат мяты, шоколада и хвои. Запах Фрэнка. Я вспомнил его сводящие с ума стоны и дрожащие губы.

И что меня дернуло пойти к нему? Почему я просто не поднялся в свою спальню и не лег спать, когда вернулся в школу?

Скорее всего, я просто соскучился. Я так сильно желал его увидеть… Я просто не смог остановить себя, даже если бы захотел. Мне было просто необходимо увидеть его золотистые глаза, услышать его бархатный голос, прикоснуться к нежной коже…

Я смял газету и швырнул в угол.

Я просто стал зависим от него. Эти шесть дней казались мне вечностью – родители сводили с ума, долгожданных гостей я просто возненавидел. Родители ежегодно проводили неделю званых ужинов – приглашали лишь чистокровных и знатных волшебников со своими отпрысками. Родители надеялись, что я смогу найти себе спутницу для продолжения чистокровного рода. И лет с тринадцати я просто возненавидел всю эту дребедень – умные разговоры ни о чем, многозначительные покашливания отца, подмигивающая мать и десятки глупых девиц, не знающих, с какой стороны подойти к метле. В какой-то мере я завидовал Майклу – он поступил на Гриффиндор и утерял статус наследника Уэев, освободившись от этой светской ерунды.

Что имел в виду Дамблдор? Да, он однозначно знает, что я, мягко сказать, неравнодушен к Айеро. Но… неужели он не против того, что мы с ним…?

Мысли окончательно спутались. Я смотрел на тлеющие дрова в камине и чувствовал, как засыпаю.

. . .

-ДЖЕРАРД, МАТЬ ТВОЮ, УЭЙ!

Я оглянулся и почувствовал, как уголки губ ползут вверх. С мраморной лестницы, перескакивая через ступени и расталкивая студентов, бежал разъяренный Фрэнк Айеро. На нем был плащ моего брата, криво застегнутый на все пуговицы. Из-под плаща виднелись пижамные брюки. В руке он сжимал волшебную палочку.

-Импедимента!

-Протего!

Красный луч, вырвавшийся из палочки Фрэнка, отлетел в сторону и попал в стену, отбив приличный кусок камня. Фрэнк издал странный звук и, преодолев последние ступени, приблизился вплотную.

-Ты нарываешься, Уэй! – прорычал он. Конец его палочки уткнулся в мое горло, второй рукой он схватил ворот моей мании.

Студенты, окружающие нас, зашептались и расступились, образуя почти идеальный круг.

А я смотрел в его светло-карие глаза, полные бешенства, и криво улыбался. Меня смешил сам факт того, как близко он находится ко мне. И эти студенты даже не подозревают, что было прошлой ночью и послужило причиной этой комедии.

-Фрэнк, в чем дело?! Что ты творишь?!

Торо, парень с нелепой прической, отодрал от меня Фрэнка и оттащил на пару футов. Запыхавшийся Майкл бросил на меня вопросительный взгляд. Я покачал головой.

-Я убью его! Рэй, отпусти меня! Я клянусь тебе, я убью этого урода!

-Фрэнк, остынь. В чем дело?

-Мразь! Рэй, отцепись от меня!

Торо продолжал тащить Фрэнка в сторону лестницы, не переставая успокаивать. Лишь Майк оставался на месте, сверля меня непроницаемым взглядом.

Едва крики Айеро затихли, толпа студентов направилась в Большой зал, шумно обсуждая выходку Фрэнка.

Что ж… Фрэнки, судя по всему, не совсем доволен моим ночным визитом.

-Нужно поговорить.

Я перевел взгляд на Майкла. Он стоял, скрестив руки на груди. Непроницаемое выражение лица всегда сбивало меня с толку, а легилименции брат никогда не поддавался - его разум всегда был скрыт от окружающих. Быть может, это был врожденный дар, или Майкл был одаренным магом и в совершенстве овладел этим навыком с ранних лет – я не знал. Но факт оставался фактом – я не мог прочесть его мыслей.

-Говори, - сухо отозвался я. Брат нахмурился и бросил взгляд на мраморную лестницу, по которой студенты спускались на завтрак.

-Не здесь. Иди за мной.

Я презрительно фыркнул и направился за братом. Он свернул в коридор по левую сторону от Лестницы и, петляя среди учеников, вскоре скрылся за деревянной облупленной дверью, едва заметной в темном углу, не освещенном факелами.

Я зашел вслед за ним и невольно поморщился - оказалось, что Майкл привел меня в заброшенную кладовку, полную пыли и паутины. Он уселся на старое ведро и посмотрел на меня. Я скрестил руки на груди и с вызовом посмотрел на брата.

–Говори уже. У меня нет времени на твои глупости, скоро начнутся занятия, - как можно прохладней произнес я.

Майк смотрел на меня холодным изучающим взглядом несколько минут. Шум в коридоре затих - все были в Большом зале. Скоро начнутся занятия, и я, скорее всего, опоздаю на трансфигурацию.

Я уже подумывал развернуться и уйти, оставив брата наедине со швабрами, как он холодно процедил сквозь зубы:

-Какого черта ты делал в нашей спальне прошлой ночью?

Я замер и почувствовал, как сильно забилось сердце. В глазах потемнело.

-Почему Фрэнк набросился на тебя? – продолжал он.

-У тебя бред, - заявил я, быстро облизнув сухие губы, прислонился к стене и посмотрел на брата из-под опущенных ресниц.

-Что ты делал в нашей спальне прошлой ночью? – мрачно повторил Майкл.

Он знает. Он догадался...

-Что ж... Раз ты знаешь, то я не вижу смысла обманывать.

-Я слушаю, - проронил Майк.

-Какой у тебя первый урок?

-Зельеварение.

-Я поговорю со Снейпом. А ты готовься выслушать.

Я сел за ящик со старыми щетками, закрыл глаза, глубоко вздохнул и потер переносицу. Предстоял сложный и долгий разговор. И не факт, что Майкл поймет меня.

Я наложил Заклятие недосягаемости на дверь и начал говорить. Майк молча смотрел на меня, чуть заметно сдвинув брови, но не прерывал и не задавал лишних вопросов, давая мне возможность высказать все, что накопилось за эти два года.

Я начал рассказ с самого начала - с того момента, когда увидел Майка и Фрэнка в Косом переулке у Волшебного зверинца. Я объяснил брату, что я чувствую при виде Айеро, как сводит меня с ума его взгляд; я рассказал о том, что присылал ему подарки по праздникам, что специально патрулировал по ночам коридоры, стараясь уберечь мальчика. Я рассказал о нашем первом поцелуе в холле второго этажа, объяснил, откуда у Фрэнка отметины на шее, и почему эти светские ежегодные ужины, устраиваемые в поместье Уэев, теперь бессмысленны.

Запинаясь и перебивая самого себя, я раскрывал душу тому, кого никогда не замечал - родители ставили меня на первое место, как главного наследника и примерного сына. Майк всегда был в моей тени, и я просто привык не обращать внимания на того, кто не заслужил уважения родителей. А теперь, видимо, я и сам лишусь их благосклонности – мало того, что мой избранник парень, так он еще и полукровка. Родители не поймут этого и никогда с этим не смирятся.

Я говорил и чувствовал, как становится легче дышать - теперь я разделил с братом тайну, которую я так тщательно скрывал больше двух лет. И эта тайна объединяла нас тонкой, почти незаметной нитью - крепко и надежно. Я чувствовал, что с каждым искренним словом расстояние между мной и моим братом становится все меньше и незначительней.

Уже давно прозвенел звонок, и стих шум в коридоре. А я сидел в грязной кладовке перед Майком и глухо всхлипывал, спрятав лицо в ладонях.

Не знаю, сколько времени прошло с той секунды, как я замолчал, почувствовав горячие слезы на щеках. Искренность никогда не давалась мне легко, выводя из внутреннего равновесия и доставляя странную приятную боль, как от заживающей раны.

Внезапно Майк поднялся. В какой-то миг решил, что он уйдет, напишет родителям с просьбой забрать и запрятать меня в больнице Святого Мунго, попросит Фрэнка уехать из Хогвартса, наложит на меня проклятье...

Я ожидал всего, кроме крепких, братских объятий.

Я задохнулся от неожиданности и через пару секунд неловко обнял Майка в ответ.

Вскоре он отступил назад и сел передо мной на колени, чтобы быть со мной на одном уровне.

-Я не знаю, что чувствует к тебе Фрэнк. Но если ты не собираешься сдаваться, ты должен добиться его доверия. Я сделаю все, чтобы помочь тебе.

Я сухо всхлипнул и утер рукавом мантии нос. Брат протянул мне белоснежный носовой платок.

-Спасибо... Майки.