Узнав, что Thunderstorm принадлежит мне, Фрэнк обиделся. Но только на полчаса. Как выяснилось, я был не единственным, кто соскучился по совместному времяпрепровождению, поэтому Айеро позволил мне угостить его ужином и десертом собственного рецепта. Продолжая возмущаться, парень все же не смог скрыть удивленного восхищения. Мы непринужденно говорили, пытаясь наверстать упущенное, поэтому время до закрытия ресторана пролетело незаметно. Плюнув на всё, мы взяли такси и направились на ночной сеанс в кино. Гораздо, гораздо позже, стоя у его дома, я прижимал его к себе, защищая от ночного холода и покрывая быстрыми поцелуями его покрасневшие щеки. На Фрэнке был мой плащ поверх его собственной куртки, но его все равно трясло от холода. Я подозревал, что он подхватил простуду, но ни он, ни я, не хотели расставаться. Лишь через несколько минут мы смогли оторваться друг от друга. Заверив меня, что он сейчас выпьет аспирина и чашку горячего чая и ляжет спать, Фрэнк снова поцеловал меня и ушел прежде, чем я позволил поцелую затянуться.
Не загоняя друг друга в рамки, не давая обещаний, не раскидываясь словами признаний, мы просто наслаждались присутствием друг друга. Мы могли не видеться несколько дней, а затем забывались в присутствии друг друга, будь то вечерний сеанс в кино, завтрак на набережной или объятия в ночи. Может быть, мы обманывали самих себя, считая, что у нас все под контролем, когда на самом деле все тормоза уже давно отказали и мы неслись куда-то на сумасшедшей скорости. Я получал искреннее удовольствие от этих встреч, не чувствуя себя отягощенным обязательствами и ответственностью. Фрэнк заполнял своим присутствием всю пустоту, которую я обычно глушил случайными связями или алкоголем, и я никогда прежде не был так счастлив только от того, что рядом со мной находится самый обычный человек.
Впрочем, Фрэнк никогда не был обычным. Он был волшебником, и владел самой настоящей магией, той самой, неуловимой, которая притягивает и согревает, заживляет все раны и прогоняет все ночные кошмары. Рядом с ним я забывал обо всех своих проблемах и обо всем мире. Когда он держал меня за руку или сбивчиво дышал мне в шею, всё остальное становилось таким незначительным и глупым, что я едва помнил об этом. Летели в сторону отключенные мобильники, важные дела, назначенные встречи, когда рядом был Фрэнк, мой феникс.
Иногда все же мне приходилось отрываться от него, чтобы заняться бизнесом, что занимало не один день, но, чем дольше были наши разлуки, тем слаще были моменты встречи. Да, конечно, мы часто созванивались и стирали клавиатуру телефонов, набирая сообщения, но такое общение мне напоминало лизание леденца сквозь упаковку.
Несмотря на то, что последняя наша ночевка оказалась не совсем удачной, мы попробовали остаться на ночь вместе снова. На этот раз мы были в доме Фрэнка, и все прошло просто идеально: ужин при свечах, тихая беседа, час перед включенным телевизором с приглушенным звуком. Фрэнк, жутко нервничая, сухо и мягко поцеловал меня в губы и прошептал, что идет в душ. Я ждал его в постели, чувствуя, что готов сбежать из его квартиры, чтобы ненароком не напугать его снова. Я слышал, как шумит вода в ванной за дверью, но был готов поспорить, что Фрэнк не промочил даже руку, потому что он наверняка подпирал спиной дверь, притянув колени к груди и невидящим взглядом глядя на льющуюся воду. Как бы то ни было, Фрэнк вскоре вышел – как я и предполагал, абсолютно сухой, так и не смывший с себя запах корицы. Он медленно, но уверенно (хотя я видел, как дрожат его руки, откидывающие плед) сел рядом и, слабо улыбнувшись, лег рядом со мной. Суетливо подбирая к себе плед, Фрэнк украдкой бросал на меня испуганные взгляды, напоминая всем своим видом олененка, которого загнали в угол. Я улыбнулся самому себе и решил рискнуть, отбросив в сторону собственную трусость.
Я притянул к себе парня, заключая в медвежьи объятия и утыкаясь носом в его сухие волосы. Все его тело напряглось, будто струна на грифе, но когда он понял, что больше объятий я ничего себе не позволяю, он расслабился и уткнулся носом в мою ключицу, довольно сопя и обнимая меня обеими руками за шею. В тот момент я забыл обо всем. Я забыл свое имя. Я забыл, как дышать. Я забыл всё.
Однажды мы пошли в парк аттракционов. Будучи занятым своей работой, я редко мог позволить себе такие вылазки, но Фрэнк, ураганом внесшийся в мою жизнь, оказался страстным любителем всех этих огромных штуковин. Я понял это после пятого круга на Колесе Обозрения. После этого мы долго бродили по людному парку, медленно, растягивая удовольствие, поедая липкую сладкую вату, мороженое и горячие хот-доги. Пару раз мы останавливались, чтобы бросить монет уличным музыкантам или поглазеть на очередной аттракцион. Затем мы подошли к тиру, где я умудрился попасть по нескольким мишеням и выиграл для Фрэнка крошечного туземца в набедренной повязке. Дурацкий выбор, я считал, но парню понравилось, поэтому я даже не думал настаивать на чем-то другом. Мы просто позволили себе расслабиться и наслаждались теплым днем, что было неожиданно приятно для Англии.
Вечер мы закончили на окраине парка, где не было никого, кроме нас. Фрэнк возился с гелиевыми шарами, которые я купил ему пару часов назад, пока я допивал горячий чай из картонного стаканчика. Остатки чая я выплюнул на собственные джинсы, когда Айеро неожиданно запел. Запел дурацким мультяшным голосом, как-то истерично хихикая и сжимая пальцами развязанный шарик, удерживая в нем оставшийся гелий. Второй шарик мы разделили пополам, и Фрэнк поделился со мной своим кофе, который уже успел остыть. Затем я отвез его домой. Возвращаясь к себе, я думал о том, что этот день я с уверенностью могу назвать самым лучшим за всю свою жизнь.
День рождения Фрэнка в канун Дня всех Святых мы отметили в его мастерской. Прошмыгнуть мимо Хэнка было немного сложно, но я все же смог это сделать, и пронести с собой бутылку вина и праздничный торт. Расчистив пространство, мы устроились прямо на полу, притащив из склада несколько декоративных подушек. Ночь выдалась безоблачная, поэтому мы могли наслаждаться зрелищем звездного неба, не думая об октябрьском ледяном ветре. Мы заснули там же. Я обнимал немного опьяневшего Фрэнка и перебирал пальцами его волосы, и думал о том, что тогда – именно в ту секунду, на жестком полу и с тонкой подушкой под головой, немного пьяный и замерзший, я был самым счастливым человеком на всей земле.
Целую неделю после того памятного дня я провел в офисе, с утра до вечера разгребая счета и выписывая чеки. С головой окунувшись в работу, я едва успевал спать и есть. В субботу вечером я был просто в отчаянии от усталости и был готов рвать волосы на собственной голове, и тогда Фрэнк стал моим спасением. Без стука ворвавшись в мой офис над рестораном, он молча сорвал с вешалки мой плащ, бросил на мой стол поверх кипы бумаг, затем схватил ключи от моего автомобиля и, напоследок пнув ногой мой стол и опрокинув органайзер на пол, вылетел пулей прочь. Мне оставалось только надеть плащ и выйти на улицу, где меня уже ждал Фрэнк, пытаясь отключить сигнализацию.
Мы успели к ночному сеансу, купив билеты в последний момент. Проскользнув внутрь, мы забрались на последний ряд, где хихикали почти весь фильм, практически не следя за сюжетом. Я был расслаблен, как никогда. На нас шикали и пару раз швырнули горстями попкорна, но это не помешало нам веселиться. Когда фильм закончился, мы направились в кафе за углом, где просидели до самого закрытия, потягивая горячий шоколад и обмениваясь шутками.
Улучив момент, я снова бросил всё и похитил Фрэнка буквально из-под носа Хэнка, который казался мне сторожевым псом, целью которого было охранять не театр, а непосредственно самого Фрэнка. Едва ли не забросив его на плечо, я выволок его на улицу и запихал в автомобиль. Был холодный и дождливый ноябрь, поэтому я предусмотрительно оставил плед на переднем сиденье. Слушая его возмущенный ропот, я лишь довольно смеялся и старался следить за дорогой. В этот раз я привез его в бостонский порт. Было чертовски холодно, поэтому мы забрались на заднее сиденье, по уши замотавшись в плед и греясь сладким чаем из термоса. В тот вечер Фрэнк, глядя огромными глазами на огни яхт и кораблей, напоминал мне ребенка. Ради этого стоило померзнуть еще сотню вечеров.
Особенно мне запомнился Рождественский вечер, который мы провели вместе. Опьяневшие от виски, наевшиеся до отвала моей стряпни, мы обессиленно лежали перед телевизором, где показывали дурацкую рождественскую комедию. Сверкали, переливаясь, огни гирлянд , которые Фрэнк развесил по квартире; за окном кто-то запустил фейерверки, но мы не слышали грохота петард за толстыми стеклами. Мы просто лениво целовались, не желая обращать внимания на что-либо еще. Дыхание Фрэнка было поверхностным и неровным, и его теплые руки лежали на моих плечах. Его клетчатый плед, который каким-то необъяснимым образом оказался в моей квартире, лежал на наших коленях, тикали часы, капала вода на кухне, а я просто целовал его губы, не желая ничего большего.
Сейчас, перебирая страницы своей памяти и по крупицам собирая воспоминания каждой такой встречи, я внезапно понимаю, что никаких часов в моем доме никогда не было, и тиканье часов в квартире появилось после того, как я познакомился с Фрэнком.
Я вслушиваюсь в звуки.
И понимаю, что слышу только шум бостонских улиц и звук падающих капель на кухне.
Почему-то показалось что-то зловещее в этом тиканье часов... Если вы закончили историю, милый автор, выкладывайте главы почаще? Спасибо за это милашество
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
