Это была пьеса про Лягушонка. Дети едва ли не пищали от восторга, когда раздались бурные аплодисменты, родители вскочили на ноги, крича нечто ободрительное и восторженное, кто-то выпустил над сценой конфетти, и все это смешалось в одну яркую счастливую вспышку, светом которой я наслаждался, стоя за кулисами и глядя на счастливых детей из-за занавеса. Спектакль действительно удался на славу, хоть дети и путали слова, пару раз Принцесса едва не падала, запутавшись в платье, а Принц, который должен был выйти после превращения Лягушонка, вцепился в свою мать, капризничая и не желая выходить на сцену.
Все это напоминало сказку. Хорошую, счастливую сказку, частью которой я, несомненно, являлся. Часть которой я сам творил своими руками. И пускай никто даже не знал о том, что Фрэнк Айеро сейчас стоит за бархатной темно-желтой кулисой, вдыхая запах пыльной ткани и глядя на блестящие падающие конфетти, на смеющихся от счастья детей, на восторженных родителей; слушая грохот аплодисментов, разбавленный свистами и выкриками, смехом и…
- Действительно, волшебно.
Голос за моей спиной, равнодушный и спокойный, прозвучал достаточно неожиданно для того, чтобы я подскочил на месте и развернулся так резко, что не удержал равновесия.
- Черт… Аккуратней.
Неожиданно сильные пальцы Джерарда больно вцепились в мой локоть, помогая вернуть равновесие. Я неловко выпрямился, одергивая черную рубашку, которую обычно надевал по случаю особо крупных спектаклей.
- Что ты тут делаешь? – прошипел я, отстраняя его и проходя дальше, в коридор. Я чувствовал себя немного неловко и странно, как обычно бывает, когда тебя беспардонно будят ото сна, слишком личного и уютного, чтобы делиться с кем-то другим.
- И я рад тебя видеть, - усмехнулся Джерард, не отставая. – Я приехал за тобой. Хэнк сказал, что ты, скорее всего, будешь за кулисами.
- Мог подождать в вестибюле, - огрызнулся я, доставая из своего рюкзака аккуратно сложенную куртку. – Неймется опозориться?
- Ну-ну, откуда столько злости?
Я пробурчал в ответ нечто неопределенное и злобное, натягивая на себя куртку и толкая дверь на улицу. Джерард вышел следом за мной.
- Отличное представление, между прочим, - буднично произнес он, будто мы только что вышли не из детского театра, а из какого-нибудь дорогущего оперного зала, где мы отсидели свои пятые точки в обитых шелком креслах, которые стоят больше моей годовой зарплаты, и выложили за билеты на оперу, как минимум, обе свои почки.
- Я знаю, - отозвался я угрюмо.
Джерард фыркнул и обогнул меня, подходя к своему автомобилю – серебристой «Тойоте». Мелодично отозвалась сигнализация, мужчина распахнул передо мной переднюю дверь. Пока я усаживался и натягивал ремень безопасности, он успел обогнуть автомобиль, сесть за руль и завести мотор.
- Куда ты хочешь поехать после того, как мы перекусим пирогом?
У меня даже скулы свело от такой наглости. Какое-то время я молчал, изо всех сил кусая язык, чтобы с него не сорвалось ядовитое замечание. Джерард вывел машину на главную дорогу и теперь ехал в южную часть города.
- Сегодня я не в настроении куда-либо ехать, - сухо ответил я. И добавил из откровенной вредности: – Будь добр, сбрось скорость.
Джерард бросил на меня косой взгляд, но сбросил скорость. Я откинулся на сиденье и украдкой стал оглядывать салон.
Под зеркалом заднего обзора висел небольшой деревянный крест.
- Ты католик? – спросил я, не успев себя остановить.
В ответ Джерард неопределенно цокнул языком, не отвлекаясь от дороги. Я замолчал. И молчал до самого конца пути, вдыхая аромат мятного освежителя воздуха и легкий, почти неуловимый запах табака. Примерно через полчаса мы остановились перед небольшим домом. Я выпутался из ремня и вышел, не дожидаясь, пока Джерард приглушит мотор и припаркуется.
Это был один из кирпичных домов старого типа, с винтажными дверными ручками, обвитыми металлическими ящерицами с потухшими от времени глазами-стекляшками, и витражными окнами с теплыми стеклами. Я на миг остановился, любуясь арочной дверью, украшенной изысканной резьбой. Кажется, Джерард не так прост, как кажется – в этом квартале поселиться было крайне сложно.
- Лифт не работает, - предупредил он, когда я направился к двери.
К счастью, квартира Джерарда была расположена на втором этаже. Пока он возился с ключами, я немного нервно перебирал в кармане копейки, мятные леденцы и прочую мелочь, стараясь не глазеть по сторонам и скрыть свое восхищение. Мой взгляд был прикован к спиральной лестнице с перилами, украшенной медной виноградной розой.
На этот раз наступила моя очередь цокать языком в ответ. Парень усмехнулся и распахнул дверь, жестом приглашая меня войти. С глубоким вздохом и я сделал шаг внутрь.
Это была квартира-студия. Берлога обычного холостяка, который может позволить себе организовать пространство под себя, не ограничиваясь ничьими принципами, кроме своих.
Вопреки всем традициям Англии, Джерард не заставил свою квартиру массивной мягкой мебелью и не занавесил окна тяжелыми шторами. Я опустил сумку на стул возле простой подставки для обуви и вслед за хозяином квартиры прошел в гостиную, разглядывая обои с незатейливым геометрическим рисунком, современную мебель светло-песочного оттенка, электронный камин. Стеклянный кофейный столик был практически пуст, не считая забытой кофейной кружки, скетч-бука и остро заточенного карандаша. А в углу, возле пары кресел, стоял граммофон, явно не из магазина подержанных вещей, и, судя по многочисленным декоративным узорам, далеко не дешевый. Он выглядел громоздко, неуместно и довольно-таки вызывающе среди современной мебели и плазменного телевизора. Возле граммофона стоял невысокий шкаф с дверцами из темного стекла и, как я понял, с весьма надежным замком.
- Хочешь чая или подождешь десерт?
Я был готов врезать ему его собственным стулом за тон, которым он произнес последнее слово. Но, в очередной раз проявив необычайную выдержку, я выдавил из себя дружелюбную улыбку.
- Думаю, лучше не тянуть резину.
Джерард пожал плечами и, стянув свое пальто, бросил его на диван и направился в сторону кухни, огороженной от всего пространства. Я последовал его примеру, разглядывая то немалое пространство, которое Уэй выделил для кухни. В самом центре стоял огромный крупный стол, накрытый плотной серебристой скатертью с замысловатым узором.
Уэй, встав на носочки, доставал с верхних полок посуду.
- У тебя нет детей, я прав? – произнес он, выставляя на стол целую коллекцию чашек и мисок. Я вскарабкался на стул причудливой формы, совершенно неподходящий интерьеру в обычном английском доме. Но Джерард не переставал меня удивлять.
- Наверное, отсутствие обручального кольца скажет не только об этом, - сварливо ответил я.
Уэй ухмыльнулся и достал из холодильника несколько яиц, сливки и масло. Затем скрылся в гостиной и вернулся с плиткой шоколада.
- Обычно с детьми возятся те, у кого нет своих, - просто сообщил он.
Я молча наблюдал, как он ловко вываливает масло и сливки в миску, включает плиту и начинает топить массу. Неожиданно для меня в его бледной руке хрустнула яичная скорлупа, и вот он уже вываливает три яйца в следующую чашку и бросает в нее горсть сахара.
- Мне просто нравится, когда они улыбаются, - просто ответил я.
Ответов мне была мягкая усмешка.
Словно завороженный я наблюдал, как быстро вращается венчик в его руке взбивая массу до пены, и совсем не думал о том, что парень даже не отмерил ни точного количества сахара, ни масла, ни сливок. Он точно знал, что делает, не боясь ошибиться, и это явно говорило о том, что все это парень проделывает не впервые.
В воздухе повис запах ванили, корицы и еще чего-то сладкого. Запах был похож на отголосок детства, неуловимого, но теплого, как солнечный луч. Я на минуту застыл, вдыхая его полной грудью, потерявшись во времени и пространстве.
Пакет муки появился словно из ниоткуда. Джерард засыпал ее в очередную чашку, торопливо снял с плиты растопленные сливки и начал старательно все это перемешивать. Я мог только наблюдать за процессом и хлопать глазами.
- Итак, - насмешливо привлек он мое внимание, добавляя к тесту взбитые яйца, - куда мы пойдем завтра, Фрэнки?
- Ты еще не закончил, - пробурчал я, отлично понимая, что пирог у парня выйдет отменный – как и вчера.
Джерард ухмыльнулся и протянул мне шоколад.
- Будь добр, раскроши его.
Пока я возился со сладкой плиткой, Джерард достал форму для пирога и тщательно смазал ее маслом. Краем глаза я наблюдал, как он покрывает ее тонким слоем манки, выливает тесто и бережно его выравнивает. В следующую секунду он щедро посыпал тесто дробленым шоколадом и запихнул форму в печь.
Парень взглянул на часы.
- У нас есть полчаса. Не откажешься от чая?
Я неуверенно прикусил губу, глядя на парня.
- Предыдущее твое предложение выпить вместе едва не закончилось катастрофой.
Он рассмеялся.
- Больше никаких попыток тебя расслабить, клянусь.
Он быстро сгреб грязную посуду в посудомойку и разлил по чашкам горячий чай. На столе оказалась сахарница, блюдце с нарезанным лимоном и небольшая корзинка, доверха наполненная шоколадными конфетами.
- Часто бывают гости? – спросил я, оглядывая огромный стол, на котором чайный набор выглядел достаточно забавно, учитывая, что он занимал примерно одну десятую всего пространства.
- Иногда заглядывает брат. Или мать. – Джерард неопределенно пожал плечами, забрасывая в рот шоколадный шарик и делая большой глоток чая.
Больше я не задавал вопросов, и мы молча допивали свой чай, вдыхая пряный запах корицы и вслушиваясь в шум посудомойки.
Пирог оказался не хуже предыдущего. Я уже закончил свою вторую порцию, когда Джерард едва дошел до середины своей, что-то увлеченно рассказывая и активно жестикулируя. Я практически не слушал его, наслаждаясь нежным, безумно легким тестом, которое буквально таяло на языке. Нет, он не был сладким, но сохранил изысканный шоколадный привкус.
Впоследствии я часто задумывался над тем, что наши отношения чем-то напоминали этот пирог – странный и одновременно утонченный. Они не были эталоном лучших отношений, они не были приторными, но хранили в себе неуловимую изюминку, которая не позволяла нам отдаляться друг от друга. Было во всем этом нечто притягательное, но одновременно немного отталкивающее – отсутствие излишней сладости и пряный запах корицы.
С того вечера, с того самого шоколадного пирога началось то, что уже невозможно было остановить.
******
Первое официальное свидание мы решили провести в нейтральной обстановке – в небольшом парке, который мы оба знали, и в котором никогда не было людно. Джерард должен был зайти за мной на работу, чтобы ему не пришлось меня ждать.
- Кэндис, деточка, улыбнись! – настаивал я, не снимая пальца с кнопки фотоаппарата.
- Не хочу, - упрямо отозвалась девочка, скрестив руки на груди и выпятив нижнюю губу.
Ее старший брат, который пришел забрать костюм, нетерпеливо вздохнул.
- Кэндис, ты хочешь опоздать на праздник? – требовательно спросил он. – Улыбнись и дай ему сделать кадр, или я уйду один.
В глазах ребенка отразился секундный страх. Затем она нехотя развернулась на стуле, поправляя диадему и расправляя пышную юбку. Я улыбнулся и поднял фотоаппарат.
- Ты серьезно пользуешься этим старьем? – раздался за спиной недоуменно-насмешливый голос. Я торопливо взял себя в руки, щелкнул, оставляя на пленке изображение и обернулся.
Джерард стоял, прислонившись к стене и разглядывая мой фотоаппарат с неподдельным удивлением. Я нахмурился, торопливо выдал чек брату Кэндис, попрощался с девочкой и выпроводил их обоих. За моей возней Джерард наблюдал с кривой усмешкой. Я был уверен, что он начнет выдавать свои ядовитые шутки, словно конвейер, когда мы останемся наедине, но вместо этого он приблизился ко мне, вынуждая замереть и затаить дыхание.
Но он всего лишь поднял фотоаппарат, который свисал с моей шеи на прочном ремешке.
- Я думал, таких уже не осталось, - произнес он задумчиво, разглядывая его со всех сторон с видом первооткрывателя. – Он ведь… старый и неудобный.
- Сказал парень, коллекционирующий пластинки, которые в два раза старше моего фотоаппарата, - съязвил я, отбирая фотоаппарат и пряча его в чехол. Парень смущенно заалел, но промолчал.
За всем этим я как-то забыл, что Джерард находится в моей мастерской, в моем собственном храме, где ему, собственно, было не место. Но Уэй, в своем осеннем пальто и с клетчатым шарфом, выглядел здесь вполне естественно, будто всегда был частью моей студии. Пока я возился с фотоаппаратом, он подошел к стенду, и теперь разглядывал детские фотографии, пристально вглядываясь в каждую из них.
- Это потрясающе, - произнес он медленно, разглядывая фотографию Саймона. – Но это впечатляет. Ты шил для них всех костюмы? Сам?
- Да, - нехотя признался я, желая как можно скорее увести его отсюда и не собираясь признавать, что он не причиняет мне особого дискомфорта, как я ожидал.
Джерард выпрямился и обернулся, улыбаясь. Я видел, что он действительно впечатлен моей небольшой галереей, и был готов к тому, что он засыплет меня комплиментами, вопросами или прочей чепухой. Но он произнес совсем другое.
- Тем не менее, это не практично, - выдал он голосом знатока, который каждый день консультирует старомодных дизайнеров. – Ты просто идиот, Фрэнк. Цифровой фотоаппарат обеспечит тебе гораздо лучшее качество, и возни с ним не так много.
- Сам ты идиот, - отозвался я мгновенно, убирая чехол со своей драгоценностью в сумку. – Тебе нравится слушать пластинки, хоть они и старые, так? А мне нравится делать снимки, проявлять фотографии и лишь тогда смотреть на результат. В этом есть свой шарм, своя магия, понимаешь? Никакие цифровые штуковины этого не заменят.
Джерард приподнял бровь. Я видел, что он собирался возразить, но торопливо и даже, наверное, немного раздраженно оборвал его:
- И я думал, что у нас свидание, а не общепознавательная экскурсия. Мы можем уже пойти?
Уэй ухмыльнулся, одарив меня хитрым взглядом.
- Нервничаешь перед свиданием, как невинная монашка. Расслабься, малыш, я тебя не съем. Наверное.
Он потрепал меня по голове и вышел из студии.
И слава Богу.
Иначе, клянусь, я бы пробил ему голову швейной машинкой.
Чудно, мило, вкусно! Этот Фрэнк, недотрога-с-характером, эти его реакции, да уж :-) :-) :-) Джи пока не совсем открылся, но кажется, что он хотя бы пробует иной сценарий, и это радует :-) спасибо, жду продолжения!
