POV Frank:
Блэкбери, 105.
07:01
В очередной раз мне крайне тяжело вставать с постели. Утро выдалось не из приятных, так как удалось поспать всего пять часов.
Вчера, закончив смену, я приехал домой пораньше в надежде, что успею дописать дипломную работу, а на утро просто завезу ее в училище, но, как всегда, запланированному не суждено было сбыться.
Что же, значит, в следующий раз.
Одержимый мыслью о кофе, я заставил себя подняться с кровати и, оставаясь в пижамных штанах, вышел из своей спальни. Этот напиток - единственное, что способно разбудить меня окончательно. Если я не выпью его, то весь оставшийся день у меня пройдет в "зомбированном" состоянии. Непонятно как, но я стал зависим от кофеина, и ничто не может мне его заменить. Один аромат свежесваренного горячего бодрящего напитка способен поднять мне настроение на все утро.
Бридж еще спит, так как время еще раннее, а на учебу ей не скоро. Поэтому, стараясь создавать как можно меньше шума, я аккуратно ступаю по скрипучим ступенькам, направляюсь в кухню.
Пока варится кофе, я решил пожарить тосты для своей любимой Бридж. Бедняжка изводит себя, пытаясь не вылететь из колледжа, и единственное, что я смогу сейчас для нее сделать, - это приготовить завтрак, который она любит.
Стоя возле плиты, я не заметил, как сзади кто-то подкрался. Напевая какой-то примитивный мотивчик, я помешивал кофе, как вдруг чьи-то холодные руки притронулись к моей обнаженной спине, заставляя невольно вздрогнуть.
- Бридж, твою мать! - от неожиданности закричал я, чуть не перевернув турку. Знает же, что я не люблю, когда она так делает.
- Ты чего орешь? - протирая еще сонные глаза, пробормотала она. Только моя сестра способна еще не проснувшись заставить меня нервничать.
На вид она очень симпатична - стройная миниатюрная брюнетка с большими темными глазами. А эта большая безразмерная футболка только еще больше подчеркивала худобу ее ног. На первый взгляд она кажется наивной девочкой, но на деле она обладает жестким характером и темпераментом. Эта малявка способна построить таких мужчин, как преподаватель в университете, командир взвода, влиятельный бизнесмен и даже наркодилер. По крайней мере, это ее бывшие, с которыми ей доводилось иметь отношения.
- А ты чего так рано встала? - не обращая внимания на невесомую тень обиды, все же спросил я.
- Мне хотелось тебя застать, до того, как ты смоешься. Вопрос о том, где ты вчера шатался, не будет давать мне покоя до следующего дня, - она устроилась на подоконнике и примостила возле себя чашку с шоколадными конфетами.
- Бридж, я же работаю, - неопределенно махнул я, продолжая готовить завтрак.
- С учетом того, что ты обещал долго не разъезжать, твое оправдание звучит неубедительно.
- Да ситуация одна вышла не очень приятная...
- Ну-ка, с этого места поподробнее, - она даже уселась поудобнее, а в уже бодрых глазах мелькнул неподдельный интерес.
- Бридж, может, вечером? - Честно говоря, не хотелось мне сейчас вспоминать момент, который вызывал у меня далеко не радужные эмоции.
- Чувствую, вечером тебе будет не до меня. Рассказывай.
Зная свою сестру, мне следовало предположить, что простым "в следующий раз" от нее не отвертишься, поэтому я поставил тарелку с тостами на стол, налил нам кофе и начал рассказывать о том странном парне из клуба, который вот уже второй день не выходит у меня из головы.
- Вчера утром мне попался очень интересный пассажир, если можно так выразиться. Я притормозил на улице Уэйт-Стритт - вроде бы тихом элитном районе...
- "Элитный", не значит "тихий", - перебила меня Бридж.
- Но теперь-то я это понимаю. Но это не самое важное. - Я прочистил горло. - Тебе когда-нибудь доводилось встречаться взглядом с глазами, полными отчаяния, тревоги и безнадежности? Кажется, обладатель такого взгляда балансирует на грани, и малейшее вмешательство просто сломает его. Видя этого человека, создается впечатление, что у него нет внутреннего стержня, и все, что он может, это бежать и спасаться. И тот человек, о котором я тебе говорю, полностью лишен какой-либо свободы. Это я понял после разговора с ним, который у нас откровенно не складывался.
- О ком именно ты говоришь, Фрэнки?
- Я встретил их днем ранее. Этого человека и его... любовника.
Сестра присвистнула.
- Поздно ночью я ехал домой, но возле одного клуба мне пришлось подобрать пару человек, которые мне показались ужасно невменяемыми. Это были они, вот только Джерард - тот, о ком я тебе говорю, - был трезв и тащил на себе своего любовника. За несколько минут, мне показалось, что от этого типа весь салон провонял потом и алкоголем, - я поморщился от невеселых воспоминаний. - На следующее утро меня занесло в тот район, где я их высаживал. И, не поверишь, я опять встретил их. Джерард буквально босиком бежал от этого типа, а в следующую секунду он уже сидел в моей машине и умолял поскорее уехать. Я сразу дал по газам, чисто машинально, и мы выехали со двора. Всю смену мы пробыли в моей машине. Я развозил клиентов, а он тихо уместился рядом на пассажирском сидении. Вид у него был весьма потрепанный: лицо в ссадинах, одежда порвана, - я неосознанно показал на плечо. - Поговорить нам с ним не особо удавалось. Это было слишком сложно, ведь Джерард был очень запуган. Но мне до сих пор не ясно, почему он вернулся туда, откуда бежал, сверкая голыми пятками? В конце концов, я мог его привести сюда, и мы бы спрятали его на некоторое время! - не замечая того, что я начал повышать тон и не на шутку злиться, я крепко сжал кулаки. Да, я злюсь на Джерарда за его слабохарактерность и подчинение, и, возможно, на себя, потому что не мог ничего предпринять тогда. Я же мог его просто не пускать: запереть в машине, увести подальше, да что угодно! А получается, я собственноручно отдал его этому зверю!
- Успокойся, Фрэнк, - Бридж накрыла мои руки своими холодными ладошками. - Я понимаю, тебе его жаль...
- Мне не жаль его, Бриджет! Какой же он мужчина, если позволяет так обращаться с собой?!
- Вот именно, Фрэнки. Учитывая то, что у него есть любовник...
- Блять, но я же тоже спал с парнями. У меня тоже были любовники, и это значит, что я - не мужчина теперь? - развел руками я. С раннего детства мы с сестрой не привыкли что-либо скрывать, поэтому даже нашу сексуальную жизнь мы спокойно обсуждаем между собой.
- Тогда я не пойму, почему ты злишься! - Бридж тоже начала психовать.
- Потому что я хочу помочь ему, а...
- ...не знаешь, как.
- Да, - я опустил голову. Злость прошла, и осталось проклятое понимание, что я не в силах что-либо сделать для него.
- Значит, так тому и быть. Значит, этот Джерард будет всю свою, возможно, недолгую жизнь бегать от любовника и терпеть побои, - губы Бридж искривились в хитрой усмешке. Зараза... Знает же, на что надавить.
- Если мне предоставится возможность, то теперь я ее не упущу.
- Вот сиди и жди, когда снизойдет твоя "возможность".
- Бридж, я серьезно, - с укором взглянул на нее я. - По идее мне должно быть абсолютно все равно на судьбу совершенно чужого человека. Но гребаная совесть, желание помочь, чувство справедливости и что-то там еще не дает мне покоя.
- Как романтично: принцесса Джерард, охраняемая злым перегародышащим драконом-любовником, и смелый принц Фрэнк на белом
фольксвагене.
- Без издевательств, Бридж. Я не могу спокойно жить, зная, что над человеком так издеваются. Если понадобится, я насильно
увезу его из города, из штата, из страны...
- И жили они долго и счастливо и умерли в один день, - заливисто рассмеялась сестра.
POV Gerard:
Уэйт-Стритт, 17
13:13
- Я никуда не поеду! - пытаясь придать своему голосу как можно больше твердости, уверенно сказал я.
Трясущимися от злости руками я собирал разбросанные вещи по квартире. В этом не было необходимости и особого желания, в принципе, тоже. Просто мне нужно было куда-то себя деть, чтоб обращать как можно меньше внимания на наш с Бертом бессмысленный разговор. МакКрэкен, словно издеваясь надо мной, расписывал в самых радужных красках события предстоящего вечера.
Отвлечься у меня не получается, но я продолжаю механически собирать книги и тут же роняю их обратно.
На Берта же никаким образом не влияет моя истерика. Он только одарил меня равнодушным взглядом, говоря этим, что я своими сопротивлениями мало чего добьюсь.
"Деловая" встреча с Бари в прошлый раз закончилась для меня плачевно. Под предлогом того, что, согласно сделке, человек имеет право взять десять килограммов товара, Берт взял меня с собой, чтоб ему удалось взять гораздо больше. В начале все так и выглядело: они о чем-то говорили, потом потребовали мою подпись в качестве участного лица, отдали товар и даже отпустили.
Но потом объявился сам Бари - мерзкий тип с гладко выбритой головой, чье тело представляет собой безразмерную гору мышц. Его оценивающий взгляд пронизывал меня до мозга костей, и в тот момент я уже догадывался, что ничего хорошего мне ожидать не стоило...
Пятью месяцами ранее.
Улица Сэвана-Мэтью.
23:16
Это было какое-то подвальное помещение. Нет, там не было сыро и даже не было никаких посторонних запахов. Просто что-то вроде места, где проводились тусовки именно для таких людей. Как мне известно, сюда сбывали весь ассортимент товара, какой бы он ни был, а так же этот подвал являлся чьим-то жильем.
Мы зашли в комнату, своей обстановкой напоминающую бар. Возле самой дальней стены стояла барная стойка, а возле нее - высокие стулья, как нельзя лучше подходящие к ней.
В силу того, что комната находилась в подвале, окон почти не было, но она была полностью освещена лампочками дневного света, от чего глаза очень уставали.
- О, Берт! Рад тебя видеть! - высокий смуглый мужчина развел руки в стороны для радушных объятий. Он был обнажен по пояс, что давало прекрасную возможность разглядеть рельефы его мышц, покрытые множественными татуировками.
Его внешний вид был довольно грозный: сильные накаченные руки, широкие плечи, бритая голова, темная щетина на лице, и даже его грудь была "украшена" парой шрамов. А если попробовать заглянуть ему в глаза, то можно столкнуться с безграничной силой и властью, которой он обладает. Его взгляд кричит о том, какой он влиятельный и непоколебимый. Никто не знает, что ему нужно, что от него стоит ожидать, ведь Бари - человек-загадка. В его душу глубоко не закрадешься, так как там стоит заблокированная дверь из сплава жесткого титана, его хитрого ума и внеземного разума.
Да, этот человек чертовски умен, иначе он бы не имел такой значимости в мире наркоторговли. Возможно, в нем даже имеется то, чего когда-то не хватило Берту МакКрэкену.
- Бари, дружище! А как я рад видеть именно тебя, а не твоих тупых шестерок, - Берт обнял его, похлопав по спине. Мы сели за барную стойку: Берт рядом с этим человеком, а я, наоборот, постарался отделиться от него как можно дальше, спрятавшись за спину МакКрэкена. Мне хотелось, чтоб меня не замечали, будто и вовсе меня тут не было.
- Не обозляйся так на них. Должен же кто-то разгребать мусор, не всем же мне заниматься, - обнажая ряд ровных зубов, Бари перевел крайне заинтересованный взгляд на меня. - Гляжу, на этот раз с правилами ты ознакомился, раз притащил с собой еще одного.
- Мы уже зарегистрировались и взяли товар. Кстати, познакомься, это Джерард, - Берт, не скрывая широкой улыбки, резко притянул меня к себе за талию.
- Ах, тот самый Джерард! - протянул Бари. - Мне казалось, это будет какой-нибудь высокий блондин с крашенным личиком. Уж я-то твои вкусы знаю, Берти, - раздался противный смех, который я бы отнес к разряду звуков дикой природы. - Никак не ожидал, что твоим "Джерардом", о котором ты столько всего рассказывал окажется это невзрачное лохматое существо.
Мое лицо, занавешенное наполовину черной челкой, запылало от злобы к этому человеку. Тогда я был готов перегрызть ему глотку и истошно кричать, что Берт любит меня такого "невзрачного, лохматого и еще какого угодно", а он не в праве вообще даже думать о наших с Бертом отношениях!
- Бари-Бари, на твоем месте я бы задумался о твоих словах, - проговорил МакКрэкен, убирая волосы с моего лица и нежно поглаживая пальцами. Я продолжал смотреть на свои руки, сцепленные в замок, низко опустив голову. Хотелось, чтоб поскорее все закончилось, и мы поехали домой.
- Но личико мне его, определенно, нравится, - хмыкнул Бари, откровенно разглядывая меня. - Можно тебя на пару слов?
Берт напоследок легким прикосновением поцеловал меня в губы, и они скрылись за дверью. Минут двадцать я сидел за барной стойкой и бездумно разглядывал свои руки. Я не знал тогда, о чем они могли говорить, что аж пришлось на время оставить меня одного. Может, им стоило обсудить очень важные проблемы их, так сказать, бизнеса, о которых мне лучше не следовало знать.
Но если бы я только мог предположить, что темой их разговора являлся сам я, то, несомненно, духу бы моего там не было.
- Джерард, пойдем, - после недолгих минут ожиданий, ко мне подходит Бари и берет меня за руку, заставляя встать со стула.
- Берт, что происходит? О чем вы говорили? - не понимая, почему Бари позволяет себе прикоснуться ко мне, когда сам МакКрэкен остался стоять в стороне, спрашиваю у я.
- Не задавай вопросов, просто иди с этим человеком. - Он все же поднял глаза. - Еще, о чем я тебя попрошу, - это прими наркотик.
- Что?! Что ты такое говоришь?! - Не веря в услышанное, я был в полнейшем шоке, не замечая, как Бари уводит меня в сторону двери.
- Джерард... - Непонятно, какие чувства переполняли его: то ли он сейчас ударит меня, то ли прижмет к себе и задушит в крепких объятьях.
- Я не пойду! - Вырвавшись из несильной хватки наркодилера, я подбегаю к Берту, стараясь заглянуть ему в глаза. - Ты себя вообще слышишь? Ты понимаешь, о чем ты меня просишь?! Поехали лучше домой, Берт!
- Джерард, сделай так, как я говорю. Будет лучше, поверь.
- Нет! Я ничего делать не буду!
- Блять, Джерард! - Вдруг Берт схватил меня за грудки и резко притянул к себе. - Тебе дадут наркотик, и ты должен его принять. Ты понял?!
- Я не буду ничего принимать, - отрезал я. Я не позволю, чтоб какую-то дрянь испытывали на мне. Но еще больше не укладывалось в моей голове то, что он сам говорит мне это сделать.
Берт плотно стиснул челюсти, что мне показалось, что у него заскрежетали зубы, но тут меня схватил Бари поперек талии и понес из той комнаты.
Я не мог до конца осмыслить, что МакКрэкен фактически приказал мне принять наркотик.
Зачем?
Для чего?
Чтоб испытать это на мне?
Проверить, не опасно ли это, или как именно поведет себя человек?
Гребаный МакКрэкен, и ты спокойно отдаешь меня на эксперимент?!
Меня буквально заволокли в комнату, в которой практически не оказалось мебели. Были лишь застелены полы, и возле стены сиротливо стоял низкий стол.
Я обернулся на звук закрывающейся двери. Помимо Бари и меня в комнате оказались еще двое совершенно незнакомых мне людей, что привело меня в замешательство.
Чувствую себя мышью в аквариуме со змеями.
Бари медленно подошел к столу. Стук о паркет его тяжелой обуви громко отдавался в этой небольшой комнатке.
Мои нервы были натянуты до предела. Я не знал, чего ждать.
А что, если они начнут насильно пичкать меня наркотой?
От кого мне ждать поддержки? От Берта, который сам отдал меня в качестве подопытного? Тогда я был уверен, что с ним нас еще связывали какие-то чувства, но его поступок лишил меня всяких надежд.
Тогда мне стало ясно, что никаких чувств и даже гребаной жалости ждать от Берта не стоит. А вот дальнейшие слова Бари и вовсе поставили мой двинутый разум на место.
Тем временем накродилер достал пакетик с белыми таблетками.
- Честно? Я вот не хотел церемониться, а спокойно дать тебя ребятам, - он указал в сторону двери, возле которой стояли те люди. - Но Берт попросил меня об услуге. Оп просил дать тебе таблеток, чтоб твоя детская психика не пошатнулась, и ты благополучно все забыл. У тебя два варианта: послушать совет Берта и принять наркотик, или ты можешь отказаться от этого.
Честно говоря, я не ожидал, что мне предстоит выбор. Более того, я несказанно был рад, что имел возможность отказаться.
- Нет, - помахал головой я.
- Ты уверен?
Моим ответом было молчание и короткий взгляд, который был красноречивее любого ответа. Бари на это лишь хмыкнул. Убрав обратно пакетик, он пошел на выход. Я не стал оборачиваться, продолжая все так же стоять спиной.
- Тогда он ваш, ребята, - бросил он, и послышался звук открывающегося замка. От его слов пробежался противный холодок по спине.
- Что ты делаешь? - обернулся я. Во мне начала зарождаться паника.
- Ты до сих пор ничего не понял? Джи, очнись! Твой любимый Берт продал тебя чтоб погасить половину суммы, которую он должен мне и моим людям. Я-то по старой дружбе еще могу подождать, а вот они ждать не будут, - в дополнение эти самые "ребята" развели руками, мол, ничего не поделаешь.
- А что делать мне?
- Просто лежать и получать удовольствие, - засмеялся один из них.
И тут меня словно поразил разряд электрического тока.
Понимание словно острыми иглами вошло под кожу, разрывая все внутренности в клочья. Я до последнего не мог поверить. Всякие мысли я старался гнать от себя, уверяя самого себя, что Берт бы ни за что так со мной не поступил.
А он в самом прямом смысле продал меня...
- Берт... сука! - ярость закипела во мне, застилая глаза. От обиды и жалости к самому себе мне хотелось разорвать МакКрэкена.
Этого предателя! Этого продажного ирода!
В тот момент я проклинал его всеми мыслями.
Обманщик!
В порыве злости я кинулся к двери, чтоб найти этого человека, к которому я утерял доверие и вообще всякое уважение, и посмотреть в эти лживые глаза, в которых уже длительное время не видел правды. Но в данный момент мое предназначение заключалось в другом - мне следует остаться здесь и ублажать этих людей по милости горячо любимого МакКрэкена. Поэтому меня схватили, бесцеремонно заткнули рот рукой и повалили на пол.
Был ли смысл сопротивляться? Или стоило биться до последнего?
Я не задумывался над этим. В этой ситуации, если честно, некогда было думать, как же правильней будет себя вести.
Я был в отчаянии.
Я был раздавлен.
Я был разочарован.
Обреченным взглядом я проводил уходящего Бари, и проглотил ком, стоящий в горле. Рука, что зажимала мне рот, больно давила на передние зубы, а носом было слишком сложно дышать. Под спиной ощущался жесткий пол, накрытый лишь тонким покрывалом.
- Кричать не будешь? - спросили меня, но получив молчание в ответ, убрали руки со рта и похлопали по щеке.
Я и не собирался кричать...
Закрыв глаза, я нервно выдохнул, стараясь не обращать внимания на то, как грубо и торопливо меня раздевают.
Я уже осознавал, что, пока меня трахает один, второй стоять в сторонке не будет.
Именно в тот момент, именно в том месте, я понял, что нужно сделать, чтоб проще переносить тяжелые жизненные ситуации.
Они возомнили себя первоклассными кукловодами, и решили, что в их руках марионетка. А у кукол, как известно, нет чувств и нет души.
Я больше ничего не чувствую к Берту.
Любовь? Так ее нет больше. Этот человек сделал все возможное, чтоб у меня к нему не осталось никаких теплых чувств.
Обида, ненависть, злость? А не велика ли честь?
Раз уж я не достоин простого человеческого отношения, то и мне, извините, нечем ответить.
Мне проще будет, если я разучусь чувствовать.
МакКрэкен сделал милость и попросил их дать мне наркотик, чтоб я не помнил то, как меня трахали двое незнакомых мне людей, чтоб не чувствовал боли, чтоб не помнил предательства...
Чертас два!
Я помнил абсолютно все. Хоть эти воспоминания не давали мне спокойно дышать и причиняли невыносимую боль, я не жалел о том, что отказался от таблеток. Неизвестно, сколько бы еще времени я проходил слепым котенком, и сколько бы еще потом надо мной издевались.
Но это не говорит о том, что изнасилование открыло мне на что-то глаза. По природе своей оно приносить радужных эмоций в принципе не может. Поэтому этот фрагмент своей жизни я старался слишком часто не воспроизводить в своей памяти, чтобы попытаться как можно скорее забыть.
То, как меня натягивали и рвали без растяжки и элементарной смазки, когда-то больно давило на сознание ярким воспоминанием. Но со временем картинки уменьшались в размере, а краски потускнели.
Я помню, что я пытался не произносить не единого звука, но первый же толчок выбил из моих легких воздух вместе со сдавленным криком.
Там в подвале, стоя на коленях и послушно принимая себя сразу два члена, я чувствовал себя использованным.
Когда меня схватили за волосы и, угрожая не дулом пистолета, а длинной бутылкой, которая скоро окажется во мне, заставляли шире разводить колени и открывать рот, я все это выполнял и чувствовал омерзение и презрение к самому себе.
Физическая боль на время загородила душевную. Мне было некогда думать о предательстве со стороны человека, которому когда-то доверял. Я молил Богов, чтоб эти люди прекратили свои пытки и отпустили меня. Но в реальности все по-другому.
Я практически терял сознание, но меня продолжали насаживать на члены. О каком удовольствии могла идти речь, если тебя тупо ебут в кровоточащий анус и заставляют сосать член вне зависимости, задыхаешься ты, или нет?
Но самое ужасное было не в том подвале и не в той комнате.
Самое ужасное мне пришлось пережить в собственной квартире, где никого, кроме меня, не было.
Стоя под душем и смотря на красную воду, я ощутил острую волну отчаяния. Душевные переживания вместе с физической болью горячим потоком окатили меня, полоснув по обнаженным нервам.
Тот проклятый день стал для меня самым тяжелым.
Предали, изнасиловали, превратили в шлюху, использовали, унизили...
Мне казалось, что у меня не было другого выхода, кроме как покончить с жизнью. Я не хотел переживать все заново. Я не хотел, чтоб мной продолжали пользоваться, я не хотел, чтоб об этом узнала моя семья...
Для них было бы огромным ударом, если бы они узнали, что их сын и брат - дешевая шлюха. Я не хотел причинять им такой боли.
Уж лучше пускай они похоронят меня таким, какого знали всегда, а не как использованную игрушку наркодилера.
Признаться, мысли о самоубийстве посещали меня давно. Я долго вынашивал эту идею, даже всякий раз, когда разговаривал по телефону с родными, просил у них прощение и говорил, что люблю. Поначалу они были удивлены и даже напуганы моего странного поведения, но потом со временем привыкли и не придавали этому значения. Думали, скучает сынок...
В тот день я попрощался со всеми и уверено полоснул по руке бритвой, но даже смерть отвернулась от меня, не захотев забрать к себе.
Незапертая дверь ванной комнаты распахнулась и туда зашел Берт. Сначала он просто разглядывал меня, а потом, увидев мою руку, подлетел ко мне. Я четко видел в его глазах испуг, но потом она мгновенно сменилась яростью.
МакКрэкен сорвал бельевую веревку и, схватив меня за руку чуть выше локтя, перемотал ей запястье. Руку я уже перестал чувствовать, но разум мой был как никогда трезв. Сильный и неожиданный удар по лицу вызвал невыносимый звон в ушах. МакКрекен схватил меня за волосы у самых корней и приложил о бортик ванны. Кажется, тогда он сломал мне нос...
- Еще одна подобная выходка, и вслед за тобой отправится твоя любимая мамаша, - прошипел Берт, продолжая сжимать мои волосы.
Тогда я понял, что такое "безысходность"...
Уэйт-Стритт, 17
13:14
- Прекрати истерить, крошка Джи. Ты же понимаешь, что не отвертишься, - воспоминания побудили пробежать по спине колючую стаю мурашек, но до боли спокойный голос Берта прервал мои мысли.
- Ты предал меня тогда! Ослепленный чувствами к тебе я не мог ожидать от тебя такого! Ты посчитал более важным расплатиться с долгами, и ты не нашел более оптимального решения, кроме как подложить меня под них! - ответил я.
- Джи. Сейчас я тебя нисколько не обманываю. Это очень важная встреча для меня. Тем более, мы с Бари виделись достаточно давно, и не исключено, что я буду не в состоянии прийти домой. Кто, если не ты, мне в этом поможет?
- Он мне противен, Берт. Как же ты не можешь понять, что мне придется пережить, если я вновь с ним встречусь? - я почувствовал, что МакКрэкен меня почти уговорил. Как ему это удается? Еще пара секунд под его натиском, и мне уже нечего будет выдвигать в качестве аргументов.
- Ты пойдешь туда со мной, так что тебе не придется даже смотреть на него. В конце концов, не он же тебя трахал.
- Ты обещаешь, что не будет никакой передачи наркотиков, подписывание бумаг, и мне вновь не придется расплачиваться за твои долги?
- Обещаю. Мы с Бари обсудим пару вопросов. Я хочу, чтоб он подстраховал меня в одном деле. Тебя я прошу всего лишь быть со мной в момент, когда я нажрусь.
- Хорошо, Берт, - немного колеблясь, все же ответил я.
Ночной клуб "Every"
22:30
Меня не покидает проклятое чувство дежавю. Все та же атмосфера, тот же прокуренный воздух, те же люди, находящиеся под наркотическим опьянением - все то же самое, что мне приходилось пережить буквально два дня назад. Вот только стены этого клуба мне совершенно не знакомы. Здесь я впервые.
Но, черт, параноически в моей голове продолжает биться, что я в очередной раз на что-то подписался.
Как же невыносимы эти мысли. С ними крайне тяжело существовать. Каждый раз, собираясь в клуб с Бертом, неосознанно задаешь себе вопрос: А что же будет на этот раз?
Банальная пьяная драка, в которой Берт будет принимать непосредственное участие?
Или, быть может, погоня от копов с перестрелкой?
Или Берт заключит очередную выгодную сделку со своими посредниками/клиентами/соучастниками, а после этого последует бешеный секс с послушным "крошкой Джи" в одном из клубов Калифорнии?
От этих мыслей меня затошнило.
Неужели реальность настолько отвратительна, а моя жизнь ничего не представляет, кроме как бесконечные шатания по клубам?
Внутри себя я ощущал уже привычный дисбаланс. Внутренности уже дрожат от отвращения к этим клубам, наркоманам и прочей "радости" жизни. Нервы были предельно натянуты, и ни о каком спокойствии не может быть и речи.
Мы с Бертом сидели на диване в VIP-зоне ночного клуба. Берт расслабленно выкуривал сигарету, собственнически поглаживая меня по бедру, а я сидел, отвернувшись в сторону, чтоб не задыхаться от едкого никотинового дыма. К нам приблизился человек, которого мы ждали, и из-за которого мы, собственно, сюда и пришли.
В нем практически ничего не изменилось, даже одет он был так же, как и в прошлую нашу встречу.
Бари сел напротив нас. Они молча обменялись с Бертом рукопожатиями, а потом он перевел взгляд на меня. С минуту наркодилер меня просто рассматривал каким-то отсутствующим взглядом, что я невольно подумал, что у этого человека, должно быть, что-то произошло. Но стоило ему открыть рот, так все мои минутные ложные предположения сменились скептическим настроем.
- Привет, Джерард, - прозвучал его хриплый голос. - Ты явно похорошел. Видимо, жизнь у тебя полна отдыха, интересных развлечений и радужных эмоций, - от концентрации издевательства его просто распирало.
Да кто ты такой?
Ты - груда старого ржавого металла, которая вот-вот прогнется под тяжестью твоих преступлений. Все, о чем ты мечтаешь, - это деньги и развратный секс. Твое гнилое существование представляет собой только то, чтоб утешать проблемы падали, то есть наркозависимым людям, и бегать от закона. Но настанет день, когда ты добегаешься. Черт возьми, как же я мечтаю дожить до этого дня, когда ты больше не сможешь сопротивляться. Да, ты имеешь влияние на многих, но и ты сам затерялся на стадии первички, поэтому не нужно думать, что ты неуязвим. Все, чего ты добился, сыграет против тебя в момент, когда ты предстанешь перед законом. Перед Высшим Законом. Я еще не утерял веру в Силы, которые не допустят несправедливости на земле. Случится то, от чего даже ты, Бари, не застрахован. Где-то ты просчитаешься, и твои же люди тебя и сожрут.
- Здравствуй, Бари, - после недолгого молчания все же промолвил я.
- Ну говори, что на этот раз? - Теперь он обратился к Берту. - Если опять бегаешь от копов, то здесь я тебе ничем помочь не могу. Сам по яйца в долгах - на меня тут легавые напали, пришлось выделить им немного из моего "бюджетного фонда", чтоб молча покинули мою берлогу, - не пренебрегая "своим" жаргоном, проговорил он.
- Мне жаль тебя, Бари, - рассмеялся МакКрэкен. - Но вернемся к более важному вопросу. Хочу предложить тебе сделку. Через одиннадцать дней приедут люди из России. Я с ними уже договорился. Они просят встретиться в людном месте во время их "типа экскурсии". Вся проблема в том, что они несовершеннолетние, короче, дети. Но являются они чисто посредниками. Дети-туристы - самое оптимальное решение.
- И что же должен делать я? - без особого энтузиазма спросил Бари.
- Ты должен всего лишь покрывать меня.
- Как именно?
- Детали потом. Но учти, попадемся мы, а следовательно - и наши российские "друзья", так как в деле замешаны несовершеннолетние, а они, как известно, язык держать за зубами не умеют. Сразу всех сольют.
- Допустим, я согласился. - Выпрямился он. - Но, раз уж это так рисковано, то какого черта мы вообще ввязываемся в это?
- Товар действительно качественный. Поверь, игра стоит свеч. Если удастся провернуть эту операцию, то мы автоматически приобретаем влиятельных партнеров за границей.
- А где гарантия, что все пройдет удачно?
- Вероятность удачного перехвата товара в этом случае ничем не отличается вероятности других операций. Я тебя умоляю, Бари. Ты, что ли, первый день в наркобизнесе? - Берт нервно всплеснул руками. - Но каков будет исход в случае удачи!
Я слушал их разговор и понимал, насколько ужасна изнанка жизни. В наркотарговли уже замешаны дети из-за границы, которые спокойно встретятся с добрыми дядями из США, передадут товар, получат денежки на мороженное и поедут дальше на "экскурсию".
А эти дети понимают, что от этого люди страдают, губят свои жизни и жизни близких, а потом умирают никому ненужные в старой квартире со спертым воздухом? Если сейчас они проворачивают такие авантюры, то что же будет с ними потом? Эти дети станут такими же наркобаронами, как Бари и Берт?
Во что же ты ввязываешься, МакКрэкен?
- Я тут недавно встречался с ребятами, помнишь их, Джерард? - голос Бари отвлек меня от мыслей и заставил вернуться к ним. Оказывается, они даже что-то заказали себе, и их стаканы уже стояли наполовину пустые, а стоящий рядом со мной коктейль оказался нетронутым. Видимо, я слишком долго был в себе.
- Пошел к черту, - процедил я. Еще бы я не помнил этого...
- Что же ты так грубо? А вот они по-другому о тебе отзываются. - Он придвинулся ближе к краю своего дивана, что его колени соприкоснулись с моими. - Но, знаешь, я им не верю. Хотелось бы самому проверить, - понизив тон, сказал он. - Что скажешь на это, Берт?
Я, не веря, посмотрел на МакКрэкена, в надежде, что он все-таки не позволит ничего сделать со мной. Я был уверен, что такого исхода сегодняшней встречи не получится, но, глядя на Берта, можно ожидать чего угодно.
- Он сегодня не готов. - Нехотя ответил тот, нервно выдыхая дым и тут же снова затягиваясь. - Так получилось, что пару дней назад я его порвал.
- Как жаль. - разочарованно вздохнул наркодиллер. - Берт, а ведь я почти согласился на твое предложение, но я сейчас не в самом хорошем расположении духа.
- Ты не можешь мне отказать, Бари. Ты же понимаешь, насколько велик размер награды! - встрепенулся МакКрэкен.
- Но ты же мне отказал.
- Черт, Бари! Я... не отказывал.
- Что!? - закричал я. Нет! Только не снова!
- Джи, как ты смотришь на то, чтобы сейчас пойти со мной и уединиться в отдельной комнате, где нет народа и громкой музыки? - намереваясь погладить меня по ноге, Бари потянул ко мне руки, но я судорожно отбил ее коленом.
- Берт, сделай что-нибудь! - я потряс его за плечо, в надежде, что он меня услышит. Но МакКрэкен только стряхнул меня, как надоедливый банный лист, и продолжил молчать плотно сжав челюсти.
- Я думаю, Берт не будет против.
- Берт, нет... Ты же обещал! Гребаный ты сукин сын, ты же обещал! - В истерике я начал долбить МакКрэкена кулаками, пытаясь вбить в него, какое же он ничтожество.
Бари поднял меня над полом и потащил в сторону лестницы наверх.
Не могу поверить, что этот кошмар повторяется...
Острая боль пронзила виски. На глазах ощущалась влага.
Меня опять предали. МакКрэкен меня опять спокойно отдал на "расчет с долгами"!
Я автоматически передвигал ногами, безвольно свешавшись на широкой руке наркодилера. Он нес меня, все время поднимаясь по лестнице, пока мы не вошли в какую-то комнату. Кажется, он что-то говорил мне, но я не старался что-либо улавливать.
В голове продолжало нудно биться, что меня опять продали. Сколько бы Берт не разбрасывался обещаниями, нужно прекратить ему слепо верить. Уже сколько раз спотыкался о эти грабли, но все равно продолжаю надеяться, что хотя бы на этот раз он не обманывает.
- Знакома ситуация? - к моей спине прижалась сильная грудь этого человека. Он сжал мои плечи в своих огромных ладонях, словно в тисках, но потом он просто снял с меня кожаную куртку.
- Как я тебя ненавижу, - глотая горький ком, выдавил я.
- А Берта? Берта ты любишь? - он резко развернул меня к себе, продолжая сжимать предплечья. - Истиного ангела в обличии человека, который на протяжении ваших отношений подкладывает тебя под всех, кому должен. Он же тупо пользуется тобой. Хуже - он дает попользоваться тобой другим людям.
- Катись к черту вместе с МакКрэкеном! - не выдержал я. Хватит давить на кровоточащие раны!
Силы держать в себе слезы исчерпались, поэтому соленая влага тут же побежала по моим щекам. Я закрыл глаза и тяжело дышал, боясь посмотреть на того, кто стоит напротив. Сил нет уже строить из себя бесчувственного.
- Мне жаль тебя парень, но такова жизнь. Кто-то получает все, о чем мечтал, а кем-то пользуются.
Его слова снова резанули по больному.
Неужели нельзя реализовывать свои мечты, не принося страданий другим людям?! Почему в роли жертвы всегда предстаю я?
Почему чертова жизнь разделяет людей на немыслимые секции? Почему я оказался в секции "Медленная и мучительная смерть"?
Почему?
За что?
Рубашка на моей груди была уже расстегнута Неожиданными аккуратными движениями ее медленно стянули с меня и кинули куда-то рядом. Я не мог этого определить, так как продолжал стоять с закрытыми глазами. Легкий толчок в грудь заставил сделать меня шаг назад. И еще. И еще. Я продолжал пятиться спиной, пока не врезался в стену. Мое сердце продолжало обеспокоено трепыхаться. Оно билось о грудную клетку с такой силой, что начало казаться, что оно просто пробьет слабую кожу и вылетит наружу. Тем временем мои брюки уже валялись возле моих ног. Я почувствовал, что человек присел и начал развязывать мои кеды.
Потом он по одной поднимал мои ноги и снимал обувь вместе с носками. Следом его руки взялись за края боксеров и медленно потянул вниз. И вот я остался полностью обнаженный, прижатый к стене и с закрытыми глазами.
Его большие ладони принялись гладить мои бедра с внешней стороны от самых набедренных косточек до коленей.
- Зачем, Бари? - вырвалось у меня. - Зачем ты издеваешься? Трахни меня без лишних прелюдий и мы распрощаемся с тобой...
- Я не хочу причинять тебе боль, Джи, - шероховатые пальцы аккуратно подняли мою голову за подбородок. - Не кажется ли тебе, что ты уже достаточно натерпелся? Сколько можно дальше терпеть изнасилования? Сколько можно зализывать раны от побоев?
- Ты причиняешь мне куда больше страданий... Я не готов принимать сейчас ласку...
- Потому что ты привык к грубости. Для тебя в новинку трепетное отношение, поэтому ты растерян. Неожиданно принимать нежные поглаживания, когда ждешь удара, правда?
- Перестань, Бари, - нет сил его слушать. Человек, чьей властью и силой я восхищался, а потом стал люто ненавидеть, выворачивает меня наизнанку. Не очень приятно видеть все, из чего я состою. Хочется рыдать от того, что уже второй совершенно чужой человек, говорит мне, что привычное мне не является правильным.
- Ты хрупок, с тебя нужно пылинки сдувать, беречь от всего. Но как так получилось, что ты попал в руки МакКрэкену? - Бари подхватил меня под подмышки и оторвал от пола, заставляя обхватить его талию ногами. - Ты заслуживаешь гораздо большего, крошка Джи. Ты заслуживаешь заботу, любовь и ласку. Ты думаешь, что ты сломался? Нет, Джерард. Ты сильный. Еще какой сильный. Любой другой бы скончался от потери крови или бы просто не выдержало сердце, а ты продолжаешь бороться за жизнь, продолжаешь жить, - наркодилер продолжал мне вкрадчиво шептать на ухо, при этом растягивая меня пальцами. Сначала он просто поглаживал мой анус, а потом ввел туда один палец. Он все старался сделать, чтоб причинить как можно меньше боли. Одним пальцем он входил и выходил, потом добавил второй. Еще немного растянув, добавил третий. Он бережно растягивал меня, что от одних этих действий, не причиняющих никакой боли, я ощутил непривычную приятную тяжесть внизу живота.
- Готов? - спросил он, на что я только сдержанно кивнул. Это было слишком дико для меня, ведь обычно меня натягивали без предупреждений.
Медленно его головка начала входить, из-за чего мои мышцы непроизвольно сжались. Я почти не чувствовал боли, и даже когда его орган полностью был во мне, я ничего кроме легкого дискомфорта не чувствовал. Возможно это и была боль, но не та, которую я испытываю постоянно.
Сначала медленные, а потом более быстрые толчки, немного разожгли меня. Но сколько я не старался, полностью раскрепоститься мне не удавалось. Чтоб Бари было удобнее, я немного подпрыгивал на нем, чтоб тоже совершать какие-либо телодвижения. Сильные
руки наркодилера крепко сжимали мои бедра. Он целовал меня в ключицы, шею, плечи, но губ не касался, за что я был ему благодарен. Он хотел меня поцеловать, но каждый раз одергивал себя, будто зная, что я не желал этого. Не потому, что не хотел целовать именно его, а потому, что он понял, что поцелуй для меня является более личным и интимным моментом. Я могу отдаться кому угодно и позволить со мной делать все, что пожелает чья-бы то ни была извращенная душа, но целовать в губы для меня было куда сложнее.
Толчки во мне ускорились, а дыхание Бари стало частым и хриплым, а уже через несколько фрикций он излился мощной струей, заставляя меня почувствовать в себе теплую жидкость. Он хотел довести до финала и меня, но взял в руку только немного твердый почти невозбужденный орган.
- Пообещай мне, что встретишь человека, которого будешь любить по-настоящему, с которым будешь чувствовать себя уверенно, которому доверишься весь, без остатка, который возведет тебя на вершину блаженства, доводя до оргазма, - отпуская мой член, которому не довелось возбудиться, сказал Бари.
- Я обещаю, - так же тяжело дыша, проговорил я.
Наркодилер молча спустил меня на пол, помог одеться и выпустил из комнаты.
Поверить не могу, что только что произошло?!
Меня не изнасиловали, не тупо выебали и даже не унизили.
Мне попытались доставить удовольствие, но по каким-то причинам мне все равно не удалось до конца расслабиться.
И все же я благодарен тебе, Бари. Никак не мог ожидать от тебя, что ты станешь не просто жалеть меня, а стараться донести до меня какую-то правду.
Холодными ладошками я прикрыл пылающие щеки и быстро побежал в туалет. Включив холодную воду, я умыл лицо, руки и шею. В зеркале на меня смотрел другой человек. У него горели глаза, румянились щечки и даже играла легкая улыбка.
Мне нужно бежать от МакКрэкена, но пока это не представляется возможным. Но я придумаю способ уберечь мать и брата, а когда они окажутся в полной безопасности, я сбегу. Для начала мне нужно просто тайно от Берта уехать к ним и признаться, что им угрожает опасность. Признаться, во что я вляпался. Но одному мне не справиться, нужен тот, кто смог бы просто понять меня.
- Я обещаю, Бари, - прошептал я, выключая воду.
- Что ты ему обещаешь? - вдруг за спиной раздался голос Берта. Я резко развернулся и столкнулся с яростным взглядом МакКрэкена. Он уже был под наркотическим опьянением, его руки, сжатые в кулаки, покрывали выпирающие вены. В следующую секунду он схватил меня за волосы мертвой хваткой, от чего я испуганно вскрикнул, и потащил к одной из кабинок.
- Нет! - я начал упираться, но удар в лицо лишил меня на время координации.
Все, как и предполагалось.
Он отдал меня на пользование другому человеку, а теперь будет отыгрываться на мне, доказывая самому себя, что я являюсь только его собственностью...
...Глава может показаться сумбурной в силу того, что это личные переживания. Резкие перескоки, динамическое развитие, изменение отношение к одному и тому же герою прошу не считать странностью, ошибкой или неадекватностью автора. Так задумано.
