POV Frank

- Ну-у, давай же… скорее!

Я по-турецки сидел на полу, оперевшись спиной о диван, и неморгая смотрел на часы над камином. Я крепко сжимал в руках керамическую чашку, в которой плескались жалкие остатки уже совсем не пенистого шампанского, а где-то рядом валялась уже опустевшая бутылка.

Я не был пьяным, и это удручало меня больше всего. Я не прикладывался к бутылке уже очень долгое время, но сегодня, в новогоднюю ночь, я имел полное право послать все свои запреты и предубеждения к чертям и просто забыться. Да, я имел такое право на это, но черт, если бы вы хоть раз пробовали что-то бросить, не на некоторое время, а по-настоящему, вы бы поняли меня сейчас. Мне было страшно, просто страшно взять и снова начать, поэтому единственным утешением и заменой в этот праздник я нашел небольшую бутылочку бананового детского шампанского.

От количества выпитой шипучки у меня разболелся желудок, и это только усугубляло всю сложившуюся ситуацию.

Проблемой этого вечера была не выпивка, отнюдь; я просто искал оправдание своему плохому настроению, но причина была только одна. Всегда одна.

Я снова был один. Я сидел на давно немытом полу с детским шампанским в керамической чашке не потому, что у меня не было друзей или семьи, не потому, что хотел напиться и струсил, но потому, что этот вечер всегда был наш. Только наш. Традиция?

«…

- Ну же, Фрэнки, скорее! Уже без трех минут полночь!

- Иду-иду! – Я выбежал с комнаты, попутно заправляя белую рубашку в свои любимые праздничные джинсы, и понесся в гостиную, врезаясь во все подряд.

- Ты что уже пьян? Ну ты как всегда! – с гостиной донеслось тихое хихиканье, а когда я, не вписавшись в дверной проем, ввалился туда, то оно вовсе перешло в громкий гогот.

- Я бросил, ты же знаешь. – Я старался остро не реагировать на подобного рода шутки, но даже одно упоминание об алкоголе чертовски портило мне настроение.

- Знаю, не злись, я же шучу.

Я опустился на колени возле дивана и криво ухмыльнулся. Я не мог обижаться и уж тем более злится на этого человека, но в то же время, я хотел показать, что подобные шутки меня задевают.

- Я люблю тебя. Прости, не стоило мне так говорить.

- Да уж, но… какая к черту разница, я не обиделся. Правда, полкоридора снес, и убирать придется тебе и…

- Что?!

Я громко засмеялся, но мой ответный подкол был встречен отнюдь недружелюбным взглядом. Да уж, к уборке мы относились совершенно одинаково.

- Именно!

- Иди в задницу.

- Ты приглашаешь?

- Фрэнк!

Мы дружно засмеялись, и как всегда, когда я слышал этот звонкий красивый смех, мое сердце словно делало сальто, от распирающей его радости. Я был самым счастливым человеком на земле.

- Мы сейчас точно новый год пропустим.

- О черт! Давай скорее.

Не в состоянии стереть с лица довольную улыбку, я потянулся за двумя керамическими чашками, на которых красовались эмблемы каких-то рок-групп, и принялся наполнять их нашим любимым детским шампанским со вкусом банана. На первый взгляд, или точнее вкус, эта шипучка могла показаться невероятной гадостью, но это был вкус из детства, нашего детства, и будто бы возвращаясь в те времена, когда мы были совершенно маленькими, мы снова и снова пили этот напиток. Это было своего рода традицией, к тому же, мне нельзя было употреблять алкоголь.

Я протянул чашку, невзначай коснувшись руки, и поднял глаза чтобы встретиться с этим  неизменным малахитовым взглядом. Я любил эти радостные, всегда живые глаза, потому что когда смотрел в них, я чувствовал себя таким же живым, таким же счастливым. Я словно падал в высокую мягкую траву, слыша ее тихий нежный шепот. Люблю.

- Знаешь, давай в этот раз немного изменим традицию.

- Что? – Я удивленно покосился на чашки в наших руках, не понимая, что и каким образом нужно заменить, но как только старые часы над камином начали отбивать полночь, я почувствовал прикосновение мягких, таких любимых мною губ на своих собственных.

Чашка выпала из моих рук, облив нас шипучкой, и откатилась куда-то в сторону, но мы не заметили даже этого. Слишком поглощенные друг другом, слишком влюбленные, слишком… всего…»

Говорят, что мужчины не плачут. Много чего говорят, но знаете, на самом деле это не так. Я был мужчиной, и сейчас я плакал. Не потому, что был жалким слюнтяем, и даже не потому, что сейчас мне было одиноко. Просто я знал, что ничего не смогу изменить, знал, что истратил все отведенное мне счастье, и эта безысходность давила на меня с удвоенной силой. Я не мог помешать смерти и не смог, даже если бы захотел. Воспоминания мерзкими тараканами скреблись под черепной коробкой, и я не имел возможности их прихлопнуть. Я был на дне, и не для кого уже было быть сильным и смелым. Я мог позволить себе такую роскошь как поплакать просто потому, что большего мне и не оставалось.
До нового года оставалось ровно пять минут, и я буквально отсчитывал эти гребаные секунды. Как и все прошедшие года, с каждым последующим я надеялся, что все изменится, что я снова смогу дышать нормально, не ощущая этой сдавливающей боли в своей грудной клетке, но я ошибался. На самом деле, я не ждал абсолютно ничего нового от следующего года, ничего другого от этой жизни. Просто так было всегда. Потеряв любовь всей своей жизни, я оставил традиции, просто добавил к ним немного своих собственных.

- 275, 273, 272… - в гробовой тишине дома, оставляя за собой эхо, прозвучал дверной звонок. От неожиданности я выронил чашку из рук, и остатки шампанского расплескались  по моим штанам. Я никак не ожидал, что в мой личный уединенный вечер, кто-то придет нарушить мои традиции. В голове с молниеносной скоростью проносились мысли. Сердце учащенно забилось. Где-то в глубине души я понимал всю невероятность собственных ожиданий, но черт… Может я тоже умер?

Подорвавшись с места, сшибая все на своем пути, уже буквально через несколько секунд я был у двери, трясущимися руками отпирая злосчастный замок. Я так надеялся, что на пороге увижу именно…

- Джерард? – я расстроенно выдохнул, неуверенно отступив назад, потому что в один миг все мои надежды, раненные осколками взорвавшегося от разочарования сердца, развалились на мелкие кусочки. – Ч-что? Что ты тут делаешь?

Я искренне не понимал, зачем он пришел сейчас, ведь лучше других, он знал что этот вечер я всегда проводил в одиночестве. Я даже не знал, злюсь на него или нет. Все было слишком сложно для одного меня.

- Я пришел к тебе… - он чувствовал себя не менее неловко чем я, и на несколько секунд между нам воцарилось гнетущее молчание. Он хотел что-то сказать, но не решался. Я хотел что-то услышать, но не верил, что его слова помогут. Мы случайно встретились нашими беспомощными взглядами, и в этот самый момент я, казалось, понял то, от чего так долго бежал.

Кажется, я снова падаю в мягкую зеленую траву.

- Традиции нужно менять, Фрэнк.

…Его губы на моих.

Часы начали отбивать полночь.