Глава 2. POV Фрэнк. Я не знаю, сколько ещё я сидел здесь после того, как ушёл Джерард. Я бы сказал, что всего пять минут, но мне совестно признать, что, скорее всего, около часа я провёл здесь после того, как прикончил ужин. Я действительно был сбит с толку. Я сидел здесь вечность, пытаясь понять, зачем я согласился встретиться здесь с ним завтра в пять. В то же время, что и сегодня. Остальное время было проведено под знамением «Что же, чёрт побери, только что произошло?». Я прекрасно знал, что у меня был плохой день. Люди в школе не были очень уж добрыми, а шкафчики — не самым удобным местом, в которое тебя толкали лицом. Кстати, что насчёт этого парня… Что-то в Джерарде слегка успокаивало меня. Если он мог быть таким счастливым и общительным, почему тогда я — нет? — Фрэнк? — спросила официантка Сандра, заставляя меня вздрогнуть, — Не желаешь ли чего-нибудь попить? Я качаю головой, пытаясь отогнать испуг. — Н-нет. Всё в порядке. — Ты уверен? — Да. — Что ж, позови меня, если тебе что-нибудь понадобится. — Хорошо. Она отошла, и я практически на автомате повернулся к двери, последнему месту, где я видел яркие ненатурально красные волосы. Я не уделяю тебе всё своё внимание, Фрэнк. Сейчас у меня в голове крутятся миллионы мыслей, а ты всего лишь незнакомец, который выглядел одиноко среди всех в этой кофейне. Ты самая маленькая доля моих размышлений. Мне не казалось, что я был «самой малой долей его размышлений». Он казался чрезвычайно сфокусировавшимся на мне, особенно учитывая, что встретил меня впервые. Или, может, он был чрезвычайно многофункциональным. Я и понятия не имел, потому что я не был таким. Я доказал это, когда пытался балансировать со стопкой книг на руках, пока уходил от ребят, которые любили меня обзывать. Я едва ли осознал, что на улице начался дождь. Окна ресторана запотевали из-за лёгкого тумана, и картина перед глазами расплывалась. Я одновременно и любил, и ненавидел туман: я любил, как он прячет меня от людей вокруг, но я ненавидел, как он залегал вокруг меня и прятал мои представления о других людях. Я решил, что стоит добраться до дома перед тем, как дождь усилится… И до того, как моя мать взбесится и вызовет полицию. И перед тем, как ребята в моём блоке поймут, что я ещё не дома, и начнут поджидать меня за углом улицы. Нет, тогда моей матери действительно придётся вызвать полицию. Я практически мог разглядеть заголовок новостей у себя в мыслях… «Местный подросток найден побитым и плачущим на углу Палмин и Лансер стрит. Он подвергся нападению соседских ребят. На месте преступления не было найдено оружие, предполагается, что рукопашная бойня зашла слишком далеко. У подростка обнаружены серьёзные психические и эмоциональные повреждения. Я почти что мог разглядеть себя, лежащего на углу улицы, черноглазого и с кровью из носа, хлюпающего носом и кричащего. Раненого больше изнутри, нежели снаружи. Эту картину было вполне легко представить, учитывая, что это уже случалось ранее. Про меня никогда не писали заголовки, но я понял, что, в конечном счёте, это произойдёт… Я имею в виду, однажды они изобьют меня до смерти, и только тогда люди, конечно же, заметят, да? Никто и никогда не заботится о тебе, только если ты не знаменитость или же мертвец. Однажды, думаю, я просто перестану бороться. Однажды я слишком уж наемся всем этим и позволю им избить меня. Я встаю и оставляю чек на столе вместе с деньгами за суп, быстро киваю на прощание, а затем выхожу, готовый к устрашающей прогулке до дома. Моя мать ненавидела, когда я уходил на несколько часов за раз, и она, скорее всего, ждала моего прихода, стоя за дверью. Она была уверена, что я однажды уйду и не вернусь… А я как раз об этом и задумывался. Если бы я не вернулся, мне бы больше не пришлось терпеть её или детей, которые поджидали меня за углом. Если бы я убежал, не оглядываясь, мне было бы намного лучше одному, нежели сейчас. Иногда я думаю, что рутина может довести до помешательства. Редкий отдых был так хорош… И не Джерард ли это доказал? Встреча с ним и эта, признаться, странная беседа скрасили моё утро, которое было проведено лицом в шкафчики и за прослушиванием ругательств, которых я ни разу до этого не слышал. Пальцами я накинул капюшон, а затем засунул их обратно в карманы куртки — бессознательная привычка, которая была у меня с некоторых пор. Я не знал, почему, но сжатая в кулак рука заставляла чувствовать себя чуть безопаснее. Я посмотрел в обе стороны прежде, чем перейти дорогу, концентрируясь на звуках шагов, пытаясь разобрать, шёл ли кто-то за мной, или же я слышал свои собственные. Когда я добрался до противоположной стороны, я почувствовал ощущение тошноты, накатывающее на меня. Что, если эти шаги не были эхом моих собственных? Что, если кто-то был позади меня? Ещё до того, как я мог понять, что происходит, я был по ту сторону дороги, стоя спиной к стене, дыша в миллионы раз быстрее, чем нужно, а сердце учащённо билось. Я слышал, как в висках стучит кровь. Я не мог остановиться: что-если-вопросы разносились в моей голове. Что, если был кто-то за мной? Что, если это был один из тех парней по соседству? Что, если это был кто-то из школы? Но… Но что, если нет? Что, если… Что, если там было что-то или кто-то похуже? Я оглядел улицу по обеим сторонам и посмотрел через дорогу. Я мог разглядеть сквозь окна столовой Рокин Комет Сандру, которая складывала грязные тарелки в ящик, за который бал ответственен кто-то другой из работников. Она не поднимала глаз, не смотрела на улицу… Она бы знала, если бы случилось что-то плохое. Сандре можно было доверять, она бы услышала, если бы на улице что-то произошло. Сандра бы знала и паниковала, зовя меня и предупреждая. Но она этого не делала, так что я был в сохранности. Всё было в порядке. Я несколько раз глубоко вздохнул, оценивая ситуацию. Я был на повороте дороги, стоя спиной к кирпичной стене, пока навес закрывал меня от позднего осеннего дождя. Подняв взгляд, я увидел указатель магазинов, рядом с которыми я стоял. Я всегда проходил мимо, но никогда не читал названий… Как такое было возможно, что я так мало знал о том, что окружало меня? Что, если мне нужно будет спрятаться? Будучи в опасности я бы не знал, куда убежать! Почему я никогда не заходил ни в один из этих магазинчиков? Я мысленно отметил, что нужно завтра после обеда навестить эти магазинчики. На сердце лёг тяжёлый камень, когда я продолжил свой путь домой, направляясь далее по улице и крепко сжимая кулаки в карманах. Я ничего не мог поделать и думал об этих дурацких правилах моей матушки и о том, что прямо в этот момент нарушал три из них… Она придумала так много бессмысленных правил, и я был почти уверен, что все они для того, чтобы понизить мою самооценку. Абсолютно никакой еды после девяти вечера — не хотела, чтобы я растолстел ещё сильнее, не так ли? Не было никаких шансов задерживать позже десяти вечера — не хотела, чтобы я переутруждался, да? Разве я не уже настолько медлительный и сонный, нет? Ах да, и, конечно, никакого веселья, пока не сделаны уроки — я не должен стать ещё тупее, нежели я в данный момент, по мнению моей матери! А затем шли упрёки в сторону моей диеты… Моя мать ненавидела то, что я был вегетарианцем. Она ненавидела то, что мой средний бал в школе был не выше трёх. Она ненавидела то, что у меня была гитара. Она ненавидела то, что каждую пятницу я уходил на обед, чтобы не видеть ни её, ни соседских ребят, ни фотографий моего отца хотя бы несколько часов. Она ненавидела меня и всё, что я делал, и пыталась изменить меня полностью. Всегда было это «Фрэнк, я ненавижу, как ты срезаешь пальцы у перчаток… Ну вот, давай я куплю тебе новые!». Новые? Новую пару, которую я никогда не надену, вот так. Или «Я ненавижу, как ты укладываешь волосы, давай я отведу тебя в парикмахерскую!». А после я просто менял причёску на то, что мне нравилось чем раньше, тем лучше. Иногда это было «Я ненавижу, как ты небрежно одеваешься, давай я куплю тебе новой одежды!». Которая так и пролежит в стопке вещей у подножия кровати… Как и всегда. А ещё она всегда жаловалась на мою музыку. «Я ненавижу то, что ты случаешь такую громкую и жестокую музыку, давай я познакомлю тебя с классикой!». Ты имеешь в виду музыку, которая за пять минут усыпит меня? Как насчёт нет? И ещё одна тема, в которую она всегда вмешивалась… «Я ненавижу то, что ты такой антисоциальный, давай я представлю тебя своим друзьям!». И ухудшишь мою социофобию? Спасибо, мама. Иногда я тоже ненавижу тебя. Радостно видеть, что чувства взаимны.
---
— Йоу, Фрэнки! Я съёжился от зова. — Привет, Росс. Он шагнул рядом со мной, и, несмотря на то, что он был единственным, что я мог видеть уголком глаза, я всё ещё пытался сконцентрироваться на улице передо мной. — Ты идёшь домой слишком поздно, парень. Где же ты был? На свидании? — он на секунду рассмеялся над своей собственной шуткой, — Не важно, не отвечай. — Я обедал, — фыркнул я, пристально смотря на Росса. Росс был тем парнем, которого все и любили, и ненавидели. Он был высоким, умным, хорошо выглядел, но через несколько часов становился полнейшим засранцем. Он не часто прибегал к физическим увечьям, когда дело доходило до меня. Нет-нет, Росс был одним из тех в их компании, кто знал, как наступить на мою больную мозоль. — Опять? — хихикнул он, — Они проводят кампанию в поддержку педиков или что? — Уйди, Росс. — Давай же, всё в порядке, если ты не будешь открыто проявлять это. Я никому не скажу. — Ты жопа. — Оу, ты же не имел это в виду… Это значит, что ты видел достаточно засранцев, чтобы знать, что я не один из них. Я остановился и повернулся к нему лицом. — Почему бы тебе просто не оставить меня в покое, идиот? Ты знаешь, что я не гей. У меня была девушка прошлым летом. Росс фыркнул, закатывая глаза. — Ага, и она бросила тебя из-за этого паренька… Как там его… Майки? Майк Педикон или как там его зовут… И она всем рассказала, как твой отец сбежал из семьи в ту же секунду, как ты родился, Айеро. Твой отец был трусом. Я ощутил, как моё сердце оборвалось. — Просто оставь меня в покое, — сказал я вновь; моё сердце было надломлено. — Он был трусом, — снова глумился Росс, — Каков отец, таков и сын. Ты всегда будешь трусом. Ты всегда закрываешься в своём доме с этой дебильной гитарой. Держу пари, ты даже не сможешь подтянуться, не облажавшись. Ты всегда будешь трусом и неудачником… Я начал уходить от него, ощущая, как в карманах сжимаются кулаки. — Клянусь, ты был с парнем! — выкрикнул Росс, — Да? Ты встретил какого-то парня и потому так задержался! Чёртов педик! Теперь я убегал.
---
— Где ты был? Я едва ли закрыл дверь, как всё внутри похолодело от её голоса. Он был таким же недоброжелательным, как и голос Росса. — Не дома, — ответил я. Я кинул куртку на столик в передней и прошёл в собственный дом, засовывая руки в задние карманы и надеясь, что она не заметит очевидно исходящие от меня вину и раздражённость. — Где? — Обедал. — Снова? Я остановился, несмотря на то, что не мог заставить себя повернуться. — Да, мам, — мой голос слегка надломлен, — Снова. — Ты был с кем-то? Я ощутил неуверенность. — Нет, — сказал я, давясь словами. Я не был с кем-то. Джерард не был кем-то. Он был всего лишь незнакомцем из ресторана. Она уловила паузу и моментально среагировала на неё. Иногда я ненавидел то, как она видела меня насквозь. — Ты уверен? — Нет, — прошептал я, поворачиваясь к ней лицом. Она стояла в коридоре, рядом с дверью на кухню, скрестив руки. Чёрные волосы спутались в единую копну, а зелёные глаза сузились. — Тогда с кем ты был? — С другом. — Мальчик или девочка? Мальчик или девочка? А это разве важно? Я не понимал, почему она так беспокоилась, ведь именно она всегда напоминала мне, что я никогда больше не заведу девушку. Будто бы всю пятницу я только и делал, что прогуливал школу да обрюхачивал случайных девушек или ещё что. Я не был похож на Росса или любого другого парня из моей школы. У меня не было друзей. Никто и никогда не задумывался о том, чтобы провести пятницу со мной. — А это важно? — Да, — тотчас сказала она. Блять. Теперь она что-то подозревает. Я медленно выдохнул, проводя рукой по волосам. — Я был с мальчиком. Я, кстати, его даже не знаю, так что и ты, скорее всего, не узнаешь. Я встретил его сегодня. В момент паузы она сжала свои и без того сцепленные руки ещё крепче. — Что это за человек? Он плохо на тебя влияет? Сейчас она начинала меня раздражать. — Мам, я даже не знаю. Я разговаривал с ним от силы минут пять, а потом он ушёл. Мы разговаривали пять минут, а я провёл около часа, пытаясь понять, о чём шла речь… Я ничего не мог поделать, размышляя над тем, думал ли он так же, как и я о нашем разговоре. Пришёл ли он домой и пялился ли в потолок, пытаясь понять, кто же я и какой, пытаясь придумать о чём поговорить завтра со мной за ланчем. — Так… Вы с этим мальчиком друзья? Я пожал плечами, не совсем уверенный и не слишком думая. — Как я и сказал, мы всего лишь познакомились. Мы встречаемся завтра. — Где? — В столовой. Она слегка откинула голову, вздыхая. — Фрэнк Айеро, клянусь Богом, что, если этот парень окажется насильником или серийным убийцей, или ещё кем, я убью тебя, если он этого не сделает. А потом сожгу твой труп. — Вот здорово, мам. Спасибо. Насильник? И как это вообще может быть? Но она каждый раз говорит одно и то же, когда я завожу нового друга… Видя, как редко я завожу друзей: это был третий или четвёртый за все разы, что она произносила эту фразу, но всё же…
---
Он опаздывал. — Привет, Фрэнк, — сказал он, падая в кресло рядом со мной, — Извини, я опоздал. — Всё в порядке, — сказал я, — Я даже не заметил, — соврал я. Он склонил голову набок, слегка нахмуриваясь, сбрасывая свою тёмно-серую куртку и кладя на место рядом с собой. — Ты уверен? — он пробежался рукой по своим ярким красным волосам, неуверенно вздыхая. — Всё хорошо, Джерард. Правда. Он секунду изучал моё лицо, а затем решил, что я, должно быть, говорю правду. — Как ты сегодня? Я пожал плечами, упираясь глазами в стол. — Хорошо. Ты? Он рассмеялся, и я поднял глаза, когда он слегка потёр щёку; одна сторона его улыбки была выше другой. — Если уж по-честному, то я чертовски устал. — Почему? Ты не спал или ещё по какой-то причине? Он пожал плечами, опуская руку на стол. Я не видел другую руку, но я мог сказать, что он, скорее всего, теребил ей джинсы или вытягивал выбившиеся из майки нитки. Он выглядел так, будто пытался овладеть своим разумом. — Мы можешь рассказать. Я слегка заметил, что он говорил одной стороной рта. — Моя бабушка отошла в мир иной прошлой ночью… Если честно, то я вообще не спал. Мои глаза расширились. — Джерард! О Боже, я извиняюсь! Тогда какого чёрта ты пришёл сюда сегодня? Он пожал плечами, одаривая меня ещё одной усталой и извиняющейся улыбкой. — Не хотел заставлять тебя думать, что я не пришёл без причины или ещё чего. — Но… — Но ничего. Всё в порядке. Я вздохнул, неловко ёрзая на своём сиденье. Вероятнее всего всё было не в порядке. — В-вы были близки? Ты и твоя бабушка. Его лицо сменилось на неподвижное, и, когда он заговорил, его голос был чрезвычайно тихим. — Да. — О Боже, Джерард, прости… — Не извиняйся, — пробормотал он. Он вновь пробежал одной рукой по своим огненно-красным волосам, прикрывая глаза на пару секунд и просто сидя здесь и вздыхая, — Это не поможет. Я имею в виду, в конце концов, все мы умрём. Смерть заложена в человеческой природе. Наверно, её биологические часы просто остановились. Я ничего не мог поделать и до сих пор ощущал чувство вины. Он не должен быть здесь со мной. Он должен быть со своей семьёй. — Извини меня, — вновь сказал я, — Правда. Он закатил глаза. — Прекрати извиняться. Это не твоя вина. — Но ты не должен был приходить! — Но я пришёл! Вот и всё. Сейчас уже ничего не поделаешь. Я обиделся, опуская, упираясь взглядом в стол. На несколько секунд мы погрузились в тишину. Уголком глаза я наблюдал, как он водрузил голову на одну из рук, и наблюдал за мной. — Спасибо тебе, — тихо сказал он; его лицо ничего не выражало. — За что? — спросил я, не смотря на него. — За то, что встретился со мной здесь. Я поднял глаза, удивлённо моргая. — Не за что? Он слегка грустно улыбнулся мне. — Если бы я не пришёл сюда, я бы остался один на один дома со своим братом. Я имею в виду, я люблю детей и всё такое, но… Иногда лучше скорбеть в одиночку. Я хотел спросить, как такое возможно, что он лучше бы скорбел в одиночку, но пришёл ко мне, но я слегка понимал. Ему просто нужно было немного времени вдали от семьи. — Я понимаю, — сказал я, кивая, — Я… Всё же, я рад, что с тобой всё хорошо. Он кивнул в ответ. — Хорошо время от времени отвлекаться от того, что тебя тревожит. Моя бабушка… Она достаточно долго болела… И мне кажется, что мне нужно отойти от воспоминаний. Я одарил его лёгкой улыбкой. — Я всегда здесь, если тебе нужно выговориться. Он улыбнулся в ответ. — Спасибо.
Мне очень нравится это безумие. Особенно рейтингом) А вообще я почему-то размечталась, что весь фф. будет построен на их встречах в кафе и диалогах. Я единорог, хах) Благодарности переводчику!
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
