***

- Остановись ты уже, Джи!

- Не хочу...

Фрэнк лишь обреченно выдохнул и закинул голову назад, позволяя Джерарду беспрепятственно целовать его шею. Очередной просмотр фильма зашел до обжиманий и страстных поцелуев. Хотя Фрэнк не был против, ему нравилось, когда Джерард был таким.

Джерард покончил с шеей и перешел к ключицам, оттягивая ворот футболки. Он не мог остановиться, да и не хотел. Все в этом парне его безумно привлекало, сводило с ума. Он готов был целовать его хоть весь день, не останавливаясь, а потом бы захотел еще.

Джерард потерся бедрами о ногу Фрэнка, из-за чего тот сладко замычал, почувствовав нарастающее возбуждение своего возлюбленного. Джерард делал все сам, не давая парню под ним даже пошевелиться и в свою очередь поцеловать Джи, прижаться к нему или залезть рукой под рубашку. Недовольный таким обстоятельством дел, Фрэнк резко перевернулся на бок, скинув тем самым с себя Джерарда, и тут же накинулся на него сверху, чуть ли не вгрызаясь в его губы. Тот сдавленно застонал, но все же обнял Фрэнка за талию, прижимая к себе.

Фильм продолжал идти, но никто не был заинтересован в происходящем на экране. Все, чем сейчас были увлечены эти двое, только друг другом. Прерываемые лишь на короткие вздохи поцелуи, оборванные движения рук и плавные покачивания тазом. Лишь когда начались титры, Фрэнк нехотя оторвался от брюнета и прошептал ему в губы:

- Ну вот. Опять из-за тебя не посмотрел фильм!

- Прости, детка, - усмехнулся Джерард и чмокнул того в губы.

- Ради таких извинений я готов хоть каждый день смотреть фильм.

Они негромко посмеялись, до сих пор приводя дыхание в порядок, а потом Фрэнк все же слез с парня и прошел на кухню, чтобы сделать тому вкусный кофе. Джерард остался валяться на диване, с задумчивым видом глядя на финальные титры. Жизнь до сих пор казалась маленькой сказкой, где каждый день пропитан счастьем. Наверняка, все это только сон.

- Я тебя люблю, - шепотом произнес он в пустоту.

Но Фрэнк его услышал; он всегда слышит его.

- А я тебя, - он поставил кофе на журнальный столик, а сам уселся на ноги Джерарда, - и я все время буду рядом, пока ты сам этого хочешь.

- Я буду хотеть этого всегда.

С этими словами он схватил Фрэнка за шею и притянул его к себе, мягко целуя. На что Фрэнк сладко улыбнулся через поцелуй. Никогда не настанет тот момент, когда он не будет хотеть прикасаться к его губам.

Наплевав на все приличия, они громко стонали, распластавшись прямо на ковре в гостиной. Каждый толчок вызывал безумную негу, от которой начинала кружиться голова. Водя рукой по возбужденному члену Джерарда, Фрэнк то и дело задевал его простату, из-за чего тот еле сдерживал крик наслаждения. Для них это было нормой – стонать от движений другого. Они всегда так делали.

- Детка… - вскрикнул Джерард и кончил прямо на ковер.

- Сейчас…

Сделав еще пару резких движений, Фрэнка так же завершил свое дело. Упав в объятиях на пол, они чмокнули друг друга в губы и слабо улыбнулись. Фрэнк уткнулся в грудь Джи и потерся, как кошка, об нее носом, словно это не он только что занимался с ним страстным сексом. Джерард лишь в очередной раз блаженно улыбнулся и прижался щекой к влажным от пота волосам парня. Сейчас они как никогда были счастливы. Такая странная, но такая искренняя любовь.

Люди любят строить, но больше всего они любят разрушать.

Тот день был наполнен бесчисленным количеством света софитов. Свадебная церемония была пышна и празднична. Джерард старался показать всем, что он так же счастлив, как и его невеста, Лин. Хотя сам то и дело оглядывался вокруг, надеясь, что он все-таки пришел. Нет, он не придет. Ведь этот брак навсегда дал понять ему, что никаких «Фрэнк и Джерард» никогда не существовало.

Джерард всегда хотел нормальную семью. И Фрэнк знал это, но предпочитал не думать. Да и сам Джи тоже не хотел разрушать то, что имел. Но Линдси появилась слишком внезапно, что одного взгляда на нее хватило, чтобы в голове надолго заела пластинка, гласящая: «Это она!».

Быть может, Фрэнк надеялся, что они с Джерардом продолжат свои отношения, но уже тайно, чтобы никто не видел их бесстыжих обрамленных страстью глаз. Но такому было не суждено сбыться. Короткой фразой Джерард пресек любой их контакт, выходящий за рамки такого ужасного слова «приятели». Хочется умереть…

Обнимая свою дочь, Джерард остекленевшими глазами смотрел на экран «1». Фрэнк что-то говорил, судя по раскрывающемуся рту, и все время оглядывался вокруг. Руки его были связаны, он постоянно подпрыгивал на стуле, пытаясь освободиться. Но все это было лишнее; никто не придет к нему на помощь. Джерард просто знал это, но не хотел думать. По-моему еще немного и у него начнется паника. Лишь теплая рука Бэндит держала его во вменяемом состоянии.

Он прижал ее сильнее к себе и уткнулся в полную щечку носом. Дыхание сбилось, а сердце дико стучало, что Джерард не мог слышать что-либо еще кроме его стука. Все это похоже на розыгрыш, наиглупейший розыгрыш. Но такого не могло быть, из-за чего желудок сворачивало в тугой узел. Он еще раз посмотрел на монитор номер два. Лин… Качество записи было не самым лучшим, он не мог разглядеть ее лицо. Но он ни на секунду не сомневался, что оно искривлено в страхе и тревоге.

«Один или два?» - повторил он про себя слова треклятого голоса на кассете.

Нет! Сама мысль, что кто-либо из них умрет, вбивала острые осколки в сердце. А сейчас он должен стать палачом одного из них…

«Один или два?»

- Черт!

Джерард подскочил с места и начал наматывать круги по кабинету. Все мысли в голове потеряли порядок. Все, что крутилось в черепной коробке, это только «один или два». Он уже даже забыл истинный смысл этой фразы и размышлял над тем, какая цифра ему больше нравится двойка или единица? Единицу легче писать, да и она возглавляет все числа, стоя самой первой. Но двойка намного красивее и изящней, напоминает лебедя, плавающего в озере...

Нет. О чем он вообще думает? Нужно только решить, кто для него важнее: Фрэнк или Лин?

Наверное, странно, что Джерард до сих пор не позвонил в полицию; он боялся этого делать. Он до сих пор думал, что в его доме кто-то есть и следит за каждым его движением. Любой звонок, может разозлить похитителя, и его дорогие люди тут же лишаться голов. Беспомощность – противное чувство.

Только вот сейчас Джерард понял, что он не только беспомощен, но и является судьей. Судьей этих двух людей. И ему предстоит решить, чья жизнь бессмысленна, а чья наоборот ценна. Человек, которого он любит больше собственной жизни, даже спустя столько лет разлуки и горя, что прошло между ними. И любимая жена, мать его дочери и, возможно, будущих детей…

Один или два?