Глава 7

ПовДжерарда

Парнишка пытался вырваться, но его попытки были жалкими, как и он сам. Через несколько мгновений я заберу жизнь у этого существа. Одно движение- и человека нет.

-Нет! – крикнул кто – то. От испуга я выронил нож на землю.

Ко мне подбежал тот самый черноволосый офицер. Что – то в его лице показалось мне знакомым…Как будто я где – то его уже видел…

Я замер, вглядываясь в глаза офицера, который приближался ко мне и вдруг, в памяти моей возникли обрывки воспоминаний…

Это было зимой. Снег падал белоснежными хлопьями, холодный ветер словно залезал своими невидимыми пальцами под одежду, вызывая армию мурашек. Солнце скрывалось за горизонтом, и можно было наблюдать изумительный закат, какой изображают на картинах. Небо напоминало палитру художника, который своей умелой рукой набросал на бледный холст различные оттенки красного, жёлтого, оранжевого цветов, создавая тем самым неповторимую пламенную окраску, и опрокинул на рисунок чашу с водой, благодаря чему родились такие потрясающие переходы от одного цвета к другому. Я шел босиком, умирая от холода, голода и жгучих ран. Снег, похожий на белоснежную простыню, пачкался моей кровью. Темно – алая струйка текла по ногам, окрашивая мои следы в грязно – бордовый. Но моральные терзания и горечь утраты приносили боль, которая превосходила физическую. Мое лицо украшала маска из слез, грязи и крови, ноги онемели, а глаза затянуло пеленой. Я шел вперед, не зная местности и дороги, как вдруг увидел высокий дом... Но как только хозяева услышали просьбу о ночлеге, сразу выгнали, обозвав грязной попрошайкой. В тот момент мое разочарование в людях достигло наивысшей точки. Я улыбнулся и пошел своей дорогой, прихрамывая и кусая губы до крови от боли.

Вскоре я окреп и встал на ноги, благодаря одному человеку…Он был, словно ангелом-хранителем, добрым волшебником, который научил видеть свет даже там, где царит лишь мрак. Его крылья защищали меня от ударов судьбы, он водил меня по неизведанным дорогам, и я шел по его следам. Он понимал меня, как никто другой, отчаянно пытался создать для меня рай на земле, и у него это получалось. Но разве я, наивный дурак, мог знать, чем все обернется? Однажды он превратил меня в ангела, но спустя некоторое время ему удалось разбудить во мне дьявола. Я был беззащитной раненой пташкой, угодившей в логово змеи… Во мне жила ненависть, она росла с каждым днем, и я начал мстить всем своим обидчикам, а потом это переросло в удовольствие. Я вернулся в тот дом, из которого меня выгнали, его хозяином и был этот черноволосый офицер. Я запомнил его глаза. Внутри меня плясали черти, они вонзили мне в сердце свои трезубцы, разожгли в теле костер, и я убил семью этого военного. И сейчас, глядя ему в глаза, я вижу ненависть. Ну, другого, собственно говоря, я и не ожидал.

В мгновение ока стражник оказался прямо передо мной. Его взгляд был устремлен мне в душу, он будто бы загипнотизировал меня, отвлекая от всего происходящего. Наконец, я опомнился и успел увернуться от удара. Черноволосый, воспользовавшись моим замешательством, схватил мальчишку и приказал ему уходить. В это время проснулся второй охранник, он поспешил закрыть дверь камеры, и я больно врезался в железные прутья.

-За этим Уэем нужен глаз да глаз! – бурчал второй, - Скорей бы тебя казнили уже!

-Закрой свой рот, глупая скотина! – закричал я, сжав прутья до боли в руках. Мой оскал напугал бедного стражника, и он отскочил на безопасное расстояние.

Я со злостью посмотрел на мальчишку, которому черноволосый приказал уйти. Как же я ненавижу эту маленькую дрянь!

-На этот раз тебе повезло, щенок! – обратился я к нему, - Но не думай, что я так просто отстану от тебя. Ты и твой дружок Фрэнки сдохнете, как крысы! Я вас всех с собой заберу! Слышите?! Недолго вам всем осталось, готовьтесь почувствовать разницу между раем и адом!

Они, молча, слушали мою гневную тираду. А потом наступила тишина. Три пары глаз смотрели на меня в упор с ненавистью, это молчание оглушало сильнее любых криков. Черноволосый парень приобнял мальчишку и увел в неизвестном направлении, и я остался наедине со стражником, который старался держаться от моей камеры, как можно дальше.

Вдруг послышался шум и топот ног. Из-за угла показалась большая толпа людей. Впереди шли четыре офицера, которые держали заключенного. Впереди идущий офицер подошел к стражнику, что караулил меня и сказал:

-Ещё один заключенный. Его приказано бросить в камеру вместе с Уэем.

Парня завели ко мне в темницу. У него были растрепанные светлые волосы, а одежда вся черного цвета. Сплошной контраст.

Нас закрыли, и новенький поднял на меня свой взгляд.

-Джер?

Сначала я просто смотрел в его ярко-голубые глаза, пытаясь припомнить, где мы могли с ним пересечься, как вдруг в памяти возникли знакомые черты…

-Гэри…

Гэри Алистер Фрейзер-мой старый друг, с которым нас в детстве свела судьба. Он, как и я вел уличный образ жизни, грабил, убивал, но не в таких крупных размерах, как я.

-Давно не виделись, да? – ухмыльнулся Гэри и в следующее мгновение заключил меня в крепкие объятия.

Я просто стоял, словно парализованный. Порой мне казалось, что мое тело усыпано острыми ядовитыми шипами, и по этой причине все боялись ко мне прикоснуться. Мне даже показалось, что сейчас Гэри отстранится, и на его теле появятся кровавые следы, но этого не произошло. Наконец, я обнял старого друга в ответ, похлопав по спине.

-Черт возьми, Гэри, ты меня сейчас раздавишь, - я высвободился от мертвой хватки своего товарища и сел на пол, похлопав рядом с собой. Гэри приземлился рядом и начал внимательно изучать мой профиль.

-А ты вообще не изменился, - сказал он с улыбкой, - Серьезно! Все такой же надменный взгляд, та же ухмылка, гордо поднятый подбородок, только вот глаза…совсем потухли.

-Ты тоже не изменился, - ответил я, - Все тот же наглый, заносчивый малый, который любит совать свой нос в чужие дела.

Гэри играючи толкнул меня, и я рассмеялся, глядя на этого большого ребенка, который младше меня всего на три года.

Мы замолчали, погружаясь в свои мысли. Несмотря на то, что мы не виделись много лет, никто из нас не хотел нарушать тишину. Да и зачем? К чему эти глупые разговоры ни о чем? Я прекрасно знаю, что его потрепала жизнь, и теперь он сидит рядом со мной на холодном полу, уставившись невидящим взглядом в противоположную стену.

-Джер… - позвал меня тихо друг, - сколько тебе осталось?

Я не торопился с ответом, мне хочется еще немножко побыть наедине со своими мыслями, поэтому я притворяюсь глухим и начинаю разглаживать складки штанов. Во что превратились мои руки? Они испачканы до такой степени, что складывается впечатление, будто я просидел десять лет в печи. Под ногтями собралась запекшаяся кровь, глубокие раны придают еще более устрашающий вид, а раньше кисти моих рук были мертвенно бледные. Помню, как я часами напролет мог пробегать пальцами по клавишам старого фортепиано, потрясая гостей шедеврами мировой классики… Интересно, во что превратился сам я? Каким люди увидят меня, когда я взойду на эшафот и петля подарит мне предсмертные судороги?...

За окном прогремели раскаты грома, пошел сильный дождь, прервав ход моих мыслей. В детстве я очень боялся этого природного явления, мне казалось, будто небо не выдержит, и его огромный купол разобьется на тысячи осколков, уничтожая все живое на Земле. Но с возрастом я понял, что это слишком простой конец и мне не может так везти.

-Неделю, - ответил я, наконец.

Повисло молчание. Лишь оглушительные звуки разбушевавшейся стихии заставляли содрогаться.

-Мне тоже, - произнес Гэри.
Мы так и сидели в уголке, прижимаясь друг к дружке, чтобы согреться, как в старые времена. На секунду меня посетило странное чувство, будто все это происходит не со мной, словно это чья-то чужая жизнь, чужое тело и мысли. Что я здесь делаю? Со мной слишком много всего произошло, кажется, будто я прожил не одну жизнь, а несколько…Может я воскрес? Вдруг я на самом деле уже давно умер, и мне решили дать еще один шанс, и в определенный момент вернули на Землю для того, чтобы я смог что-либо изменить…Нет, это полный бред. Кажется, я начинаю сходить с ума. 
Я не знаю, сколько сейчас времени. Мне кажется, что мы сидим уже целую вечность, но на самом деле проходят лишь жалкие минуты и наоборот, стоит мне на мгновение закрыть глаза – наступает вечер. А казалось, что сна вовсе и не было.

Неожиданно для самого себя я начал громко смеяться. Я смеялся от своей безысходности, над неизбежностью скорого конца. Почему именно смех? Ведь это должны были быть слезы, крики отчаяния, но никак не истерический смех, который  наполняет эту жуткую комнату, посылает вибрации по полу, делает это место еще холоднее. Перепуганный Гэри отодвигается от меня на безопасное расстояние и не может понять, что происходит, а я загибаюсь пополам от непрерывного приступа смеха. Снова теряю над собой контроль, время останавливается для меня, лицо краснеет, из глаз текут слезы, а я смеюсь без причины.  Мне кажется, что эти стены впитали в себя каждый мой звук, я не слышу своего голоса, не слышу как зовет меня по имени мой друг… Все мои чувства и эмоции растворились, словно пелена, наполняя мою душу пустотой. Перед глазами мелькают разные картинки. Я вижу лица своих жертв, обидчиков. Они кричат, умоляют о пощаде… красные пятна, черный фон, все слишком однотипно. Кровь, боль, слезы, ненависть…И вдруг перед глазами замирает нечто весьма умиротворяющее, светлое…

Я нес в руках свечку, ступая босыми ногами по скрипучим половицам. Легкий ветерок проникал в дом, от чего пламя свечи изредка подрагивало. Я убрал прядь своих черных волос за ухо и аккуратно начал продвигаться вперед. Мои пальцы натыкались на разные вещи, но из – за непроглядной темноты мне было трудно что – либо разглядеть. Стараясь быть как можно тише, я на носочках перешагнул разбросанный по полу хлам, но все равно умудрился наступить на что – то очень острое. Я заскулил от боли и чуть не выронил свечку. Убедившись, что мой шум никого не разбудил, я продолжил свое увлекательное путешествие в потемках. Я уже хотел уходить, как вдруг что-то привлекло мое внимание…Это был внушительных размеров предмет, накрытый простыней. Размером он походил на статую. Любопытство взяло верх, и я дрожащей рукой потянулся к предмету. А может не стоит это трогать? Не зря же оно сокрыто от посторонних глаз…После недолгих колебаний, я все – таки уверенным движением руки сорвал простынь и… увидел нечто страшное. Я бросился бежать из той проклятой комнаты, выронив свечу, и наткнулся на человека.

-Что ты натворил?! – кричал Бенджамин.

Свечка задела ковер, который лежал в углу, в результате чего произошло возгорание. Я хотел помочь, но Бенджамин оттолкнул меня, и начал тушить пожар в одиночку. Прибежала экономка, она что-то причитала и носилась по комнате, словно заведенная. Наконец, огонь потушили, и мне стало очень стыдно за свой поступок. Я посмотрел на причину своего испуга. Это была большая уродливая кукла. Ее голова была повернута набок, волосы спутаны, руки болтались по швам, а одета она была в ужасные серые лохмотья. Я смотрел в эти пустые стеклянные глаза, и по коже прошелся холодок.

-Глупенький, - ласково назвал меня Бенджамин, - Испугался?

Мы спустились вниз. В гостиной горел камин, старинные часы пробили ровно полночь. Я сидел на будуаре рядом с Бенджамином, который шил новое платье для куклы. Иногда я, будто зачарованный смотрел на его руки, и тогда он мог нечаянно уколоть себя, слизывая с пальца капельку крови. Я восхищался им и называл Добрым Волшебником.

-Зачем ты хранишь эту куклу на своем чердаке? – спросил я.

Волшебник улыбнулся, и около его глаз собрались морщинки. От его улыбки на душе становилось так тепло и уютно, что все страхи моментально исчезали.

-Она помогает мне оставаться человеком, - ответил он. Я был мальчишкой и не понимал ни слова.

-Что это значит?

Бенджамин не стал отвечать на мой вопрос, а отложил законченное платье в сторонку и повел в другую комнату. Мы отмыли куклу от грязи, расчесали ей волосы. Волшебник долго возился с ее головой, но, в конце концов, нам удалось вернуть кукле ее былую красоту. Последним штрихом было красивое темно – зеленое платье. Бенджамин отнес куклу на чердак, а я ждал его внизу.

-Видишь ли, - сказал он мне, спустившись с чердака, - Эта кукла очень старая, она принадлежала моей бабушке.

Я слушал его с замиранием сердца, каждое его слово имело какой – то скрытый смысл…Бенджамин присел рядом со мной и продолжил.

-Этой кукле очень много лет. Время оставило на ее красивом личике свои следы и превратило в чудовище, которое я долгое время прятал на чердаке. Она, словно отражение порочной человеческой души. И когда в тяжелую минуту я заглядываю ей в глаза, меня переполняет страх от того, что я могу пойти по неверному пути, превратиться в монстра…она будит во мне человека.

-Это значит, что когда я стану взрослым, то превращусь в чудовище?! – воскликнул я, и Бенджамин поспешил заключить меня в свои объятия.

-Нет, Джер…Ты им не станешь. Пока я жив, я буду оберегать тебя от этого. Тебя будет ждать много испытаний, но ты их должен преодолеть, несмотря ни на что. Всегда обращайся к свету. Он будет твоим спутником, покажет тебе верную дорогу. Даже, когда жизнь захочет превратить тебя в беспощадного монстра, никогда не забывай о том, что внутри тебя спит человек. Буди его в себе, когда почувствуешь, что сердце начинает гнить. Не бойся встретиться глазами со своими страхами, бойся потерять себя…

-Джерард! – я опомнился от воспоминаний и увидел Гэри, который отчаянно пытался вернуть меня к реальности.

-Я в порядке, - ответил я дрожащим голосом и отвернулся от друга.

-Джер…давай сбежим?

Я повернулся и рассмеялся другу в лицо.

-Как ты себе это представляешь, а?! – я начал мерить шагами расстояние от стены до стены, сложив руки за спиной.

-Мы что-нибудь придумаем, я… - начал Гэри, но я перебил его.

-Неделя, Гэри! Неделя! У нас ничего не выйдет, мы обречены, понимаешь?!

Друг в мгновение ока подбежал ко мне, схватил за плечи и, заставив меня замолчать, прошипел:

-Не ори на меня! Ведешь себя, как девчонка! Ты ведь всегда боролся с препятствиями, крушил все преграды, что стояли на твоем пути, а теперь что? Где твой боевой настрой? Ты слишком рано опустил руки! Я, конечно, понимаю, что твоя жизнь похожа на ад, но за нее стоит бороться, какой бы отвратительной она ни казалась. Ты просто обязан идти вперед назло всем тем, кто причинил тебе боль! Умереть ты всегда успеешь, а жизнь дается лишь раз! Упасть на дно колодца легко, но вот карабкаться вверх может не каждый. Ты ведь не знаешь, что будет с тобой завтра, а вдруг у нас получится сбежать и начать новую жизнь? Нужно только верить в себя, стремиться к своей  цели…

-Я устал бороться, Гэри! Какой в этом смысл?! Я жестокий убийца! Маньяк! Меня никто никогда не полюбит, меня все боятся, я – бессердечная тварь! Понимаешь ты это или нет, черт возьми?!

-Проблема в тебе, Джер. Это ты никого не любишь. Ты хочешь научиться любить, но боишься. Когда этот страх исчезнет, все изменится.

Гэри сел на пол, устремив свой взгляд вверх, а я остался стоять, раздумывая о его словах. Как меня можно полюбить? Я не достоин любви, осознание этого причиняет невыносимую боль. Я никому не нужен. Это самое ужасное, что может произойти с человеком – остаться в этом мире одному, зная, что все вокруг тебя ненавидят и ждут, когда ты умрешь…Неужели моя история закончена? Неужели это конец? Я никогда не полюблю и не буду любим, у меня не будет дома, в котором бы меня ждали, не будет семьи, потеряв её однажды, я не хочу испытывать эту боль снова... Не сейчас, не в этой жизни... Никто не скажет мне «Люблю», не подарит поцелуй, не заключит в свои объятия. Всю жизнь меня будут презирать, издеваться надо мной, плевать в душу…

Я был любим, меня любили неземной любовью. Такой, какая бывает только в сказках, а я был слеп, не понимал этого… Я ненавижу любовь. Она приносит лишь боль и страдания. Люди совершают из-за нее безумные поступки, окунаются в это чувство с головой, а в итоге получают клинок в сердце, разорванную в клочья душу и кровоточащие раны внутри. Но без нее гораздо тяжелее. Любовь – это иллюзия. Она возносит человека к небесам, дает ему крылья, но в один прекрасный момент она же эти крылья отбирает, и мы падаем на землю, разбиваясь вдребезги…Гэри прав, я боюсь упасть. Боюсь, что мое сердце разобьют, как хрусталь, и оно больше не склеится по кусочкам, как было однажды. Поэтому, лучше ненавидеть... Ненавидеть, презирать, давить, уничтожать, чтобы не впустить в себя даже маленького зернышка этого проклятого чувства, именуемого любовью. А ещё лучше смерть... Да, точно! Умерев, я перестану чувствовать эту разрушающую гнилую боль, перестану приносить всем мучения, перестану бороться с самим собой. И Фрэнки... Мой Фрэнки наконец-то станет счастливым...