Ты возник откуда-то из темноты. Я вздрогнул от неожиданности, но дико обрадовался твоему появлению. Потому повис на твоей шее, шепча как безумец: «Я знал, что они соврали.  Я знал, что ты жив, а они лгут». Ты слегка приобнял меня, затем, усмехнувшись, снова исчез.

Наверное, своей смертью ты решил продолжить пытать меня, засранец. И пытка вышла отменная: я совсем двинулся и не излечусь до конца своей жизни. Я вижу тебя каждую ночь, где говорю, что знал о том, что ты не умер, но ты коварно ухмыляешься и молча испаряешься.

Ненавижу тебя. Ненавижу то, что осталось после тебя, ненавижу все, что связано с тобой. Твою одежду в моем шкафу, твои сообщения  в моем телефоне, твою могилу в моем городе я не-на-ви-жу! Если бы я мог, я бы избавился от этого всего, но ты же знаешь, что это выше моих сил. Я буду каждый вечер доставать твою одежду из шкафа и прижимать ее к себе, как когда-то прижимал тебя, пытаясь впитать в себя твой сладкий запах. Каждый вечер перечитывать твои сообщения, в которых ты пишешь, что я идиот или ты идиот; пишешь, что любишь только меня, а тот парень – глупая интрижка, и просишь прощения, чтобы вновь изменить, а я тебя всегда прощаю, и ты это прекрасно знаешь. Каждый вечер иду на кладбище, чтобы реветь у твоей могилы и говорить ей, что люблю тебя и всегда любить буду. Что после твоей смерти я обречен на вечное одиночество. Говорю, что ради твоего воскрешения я готов терпеть твои выходки, как раньше,  готов лишить себя жизни, оставив только день, один счастливый день, чтобы побыть с тобой.

Твою фотографию однажды вырвал ветер из моих рук и унес ее неизвестно куда. Я хотел поймать ее, побежал, но – осечка! – и я с разодранными коленями лежу на асфальте, а фотография пропала из виду вовсе. Другую отобрал тот, кто был твоей «глупой интрижкой». Он говорит, что в твоей смерти виноват я, но это неправда, я никогда бы не смог выстрелить в твой прекрасный рот, как это сделал ты. Я хотел ударить его, но получилось наоборот. А последнюю фотографию я сжег сам, когда прочитал твою предсмертную записку. В тот момент я возненавидел тебя за то, что ты оставил меня одного, и презирал тебя за слабость. Ты мог вылечиться, дурак! Но наркотики оказались сильнее тебя. 

Как думаешь, Джерард, я скучаю по тебе? Даже при том, что ненавижу больше всех?

…На этот раз ты не ухмыльнулся и не ушел. Ты крепко обнял меня в ответ, сказал, что я конченный придурок, и что ты меня любишь.

Над моей могилой никто не будет так сокрушаться, как над твоей. Но быть с тобой – это ли не счастье? это ли не то, ради чего стоит умереть?..