Потрескавшиеся губы Фрэнка слились с пыльной поверхностью стекла. В слабом отражении из темноты на него смотрели призрачные глаза. «Все, что от меня осталось.» Фрэнк стоял у окна в подъезде старой шестнадцатиэтажки, опираясь на него влажными ладонями. Стекло пропускало холод с улицы, но было приятно ощущать эту свежесть. Фрэнк отстранился от окна, не переставая наблюдать за затихшим городом. На стекле остались следы: капельки горячего дыхания и контур губ. «И отпечатки пальцев. Улики. Везде принадлежащие мне улики.»
Во дворе стоял мужчина и, задумавшись о чем-то, вглядывался в ночь. Ветер укачивал деревья своей колыбельной, то поднимая и опуская над асфальтом, то кружа сухие листья вокруг незнакомца.
Тут внимание Фрэнка привлекли звезды. Он подумал, сколько световых лет может быть до них.
Еще в детстве Фрэнки восхищенно наблюдал за дождем, снегопадом, грозой, радугой… Все эти природные явления, если не настоящие чудеса, были объединены одним безграничным небом, за эту многогранность он его и полюбил. «Я иду к вам, небеса.»
Фрэнк в последний раз окинул взглядом лестничную клетку и вызвал лифт. Оказавшись в маленькой кабине, он нажал кнопку «16». Лифт дернулся и начал медленно подниматься…
На шестнадцатом этаже Фрэнк нашел лестницу на крышу. «Из жизни можно уйти разными путями. Мой весь в паутине.» Забравшись по ржавым ступенькам, он открыл люк. Внутрь, заставив Фрэнка прикрыть глаза, ворвался осенний ветер.
На крыше было сыро. Фрэнк осторожно закрыл люк и направился прямо к краю крыши. «Вот она – граница смерти.»

Джерард зашел в подъезд старой шестнадцатиэтажки. На окне были видны следы чьих-то рук, и он подумал, кому бы они могли принадлежать, и при каких обстоятельствах незнакомец оказался здесь. Джерард медленно поднял руки и приложил ладони к отпечаткам. Размер от запястья до кончиков пальцев совпал идеально. «Словно я здесь уже был, но забыл про это.» Резко захотелось курить. Джерард опустил руки в карманы, но там было пусто. «Здоровый образ жизни, мать его. Майк бы посмеялся.»
Снаружи, за бетонной стеной на небе повисли звезды. Именно повисли, потому что казалось, будто в любой момент каждая из них могла сорваться и упасть тебе в руки.
Опавшие листья летали над землей. Жалкие, способные рассыпаться от легкого прикосновения, они подымались на несколько секунд в воздухе, как будто пытаясь дотянуться до голых теперь веток родных деревьев, и снова падали в грязь. А горящие звезды смеялись над ними. «И я так же буду веселить небесные светила. Взлетев на мгновенье, устремлюсь ко дну.» Джерард зло усмехнулся, взглянув на небосвод. Помахал рукой своему бледному двойнику в окне и стал подниматься по лестнице. На последний этаж…
Наверху Джерард осмотрелся. «16 этажей до свободы. Ученые этого явно не знают.» Его взгляд остановился на люке на крышу. «В церкви уверяют, что самоубийцы горят в аду.» Быстро забравшись по грязной лестнице, Джерард открыл люк и выбрался в холодный ночной мир… И на самом краю этого мира стоял мужчина. «Меня уже ждет Люцифер?»

Фрэнки услышал шум у входа и оглянулся. У люка, наклонившись, стоял мужчина. Видно незнакомец не ожидал увидеть здесь Фрэнка, как и Фрэнк его, поэтому замер, не решаясь пошевельнуться. Вдруг Фрэнк испугался, что этот человек пришел сюда, чтобы остановить его:
- Слушай ты! Зря ты сюда приперся, потому что я, блядь, собираюсь покончить с собой, и никто мне не помешает! – выкрикнул он на одном дыхании. Эхо повторило последние слова и растворилось в воздухе.
Фрэнка затрясло. Оказывается, «покончить с собой» вслух звучит гораздо страшнее, чем в мыслях. Незнакомец лишь горько усмехнулся. «Неужели меня пришел спасти ангел?» Тут мужчина выпрямился в полный рост:
- Я пришел сюда по тому же делу, что и ты, - сказал «ангел».

- Меня зовут Джерард Артур Уэй, приятно познакомиться, - и он протянул Фрэнку руку. Оба ужасно замерзли, и рукопожатие было ледяным.
- Фрэнк Энтони Айеро. Не уверен, что так уж приятно.
Джерард нахмурился:
- Не правда ли мир тесен?
- Мир жесток.
- Да. Так будет точнее.
Они замолчали. Смотрели друг другу в глаза, не зная, что сказать. Это продолжалось около двух часов, как показалось мужчинам, на самом же деле, лишь две минуты.
- Слушай, - Фрэнк попытался возобновить разговор, но Джерард перебил его.
- Тебя близкие, наверно, Фрэнки зовут?
- Ну да.
- А можно я буду называть тебя Энтони?
- Ладно, - Айеро смутился, а Уэй сделал глубокий вдох, будто хотел еще что-то спросить, но отвернулся в сторону, к краю крыши.
- Энтони, ты… когда прыгать будешь? – наконец осмелел он.
А Фрэнк не знал.

- Я ведь гребаный наркоман. Родители много раз пытались помочь мне, но я не понимал их заботы и после очередного курса лечения начал все по-новой… Месяца три назад у меня был передоз… Меня откачали, а у мамы… У нее случился сердечный приступ. Она умерла. Отец разозлился, и похоронили ее без меня. Я тогда еще в больнице лежал, все узнал, только когда выписали. С папой после этого мы виделись только один раз. Он все кричал, что отказывается от меня, отказывается, что я его сын. Сказал, что я могу продолжать убивать себя, ему теперь все равно. Я на него не злюсь за те слова… Я ведь сам во всем виноват, - Фрэнк закусил губу. На щеках замерзли слезы.
- Тяжело тебе, Энтони, - прошептал Джерард, глядя перед собой.
Мужчины сидели на краю крыши. Полчаса назад, когда они только познакомились, Уэй уже хотел было уйти, но Фрэнки остановил его. Просто выкрикнул, сам от себя такого не ожидая:
- Постой! Давай поговорим!
- О чем? – Джерард устало посмотрел на Айеро.
- О том, почему нам надоело жить.
И они рассказали друг другу все.

- А у меня из родных только брат Майки. То есть он был… Мы сироты. Что случилось с нашими родителями, я не знаю. Майк, хоть и был младше меня на четыре года, был моим единственным другом. Самым лучшим. Я в издательстве работал художником-оформителем, а он продавцом в музыкальном магазине. Майк хотел свой собственный открыть, и чтобы профилем была рок-музыка. Однажды он с работы долго не возвращался… А поздно ночью позвонили копы… Майки обворовали и зарезали какие-то отморозки… Через улицу от нашего дома. Одну улицу! Это же совсем близко! Так близко! – Джерард охрип и только тихо повторял, - Всю жизнь держались вместе. Вместе боролись за существование…
Фрэнк обеспокоено смотрел на Уэя:
- Не переживай. Сейчас он в раю.
Джерард словно очнулся ото сна:
- Ты веришь в рай?
- Я бы хотел верить в справедливость. В то, что честные, сильные духом люди получают свое вознаграждение если не в этом блядском мирке, то в более светлом месте. Плоть исчезает, а то, что управляло ей, не может, не должно пропадать…
- Тогда мой брат и твоя мать сейчас вместе… Где-то далеко отсюда.
- Или прямо над нами.
- А мы туда не попадем. Ведь если мы сами убьем себя, значит, не пройдем испытание, уготовленное Богом… Мы одинокие. Мы единственные. И здесь, и за гранью мы будем мучаться. Выбора нет. Как же обрести покой, если никого не будем рядом?
- А если рядом с тобой буду я? Не зря же мы оба пришли именно сюда и именно в это время, - Фрэнк вскочил на ноги. - Судьба смеется над нами, и это простое совпадение?!
Джерард смотрел на Фрэнка снизу вверх. Только сейчас Уэй заметил, что он невысокий и хрупкий. Мужчины дрожали, но не от холода.
- Если ты будешь рядом, я не прыгну.
- Только не бросай меня потом. Не бросай…
Джерард встал и осторожно поднес руку к лицу Фрэнка. От прикосновения оба вздрогнули.
- Надо уйти от этой пропасти. Никогда больше не подпускать ее так близко к себе, - выдохнул Фрэнк, накрыв ладонь Джи своей.
Они шагнули друг к другу. Тепло от объятия распространилось по телу. Невероятная сила, у которой нет имени, соединила их, связала сейчас и навсегда.
Губы Фрэнка коснулись губ Джерарда. Мгновение, его было достаточно. В нем нет ничего, поэтому в нем заключается вся жизнь.
Их руки соединились, они повернулись к люку. Первые шаги к новой жизни… Все произошло слишком быстро, слишком тихо. Джерард почувствовал рядом пустоту. Он лишь успел заметить, как мир опрокидывается и летит вниз вместе с Фрэнком. Энтони как-то неуклюже покачнулся, взмахнул руками, и пропасть за краем крыши поглотила его, просто затянула в себя. Он не вскрикнул, слова не сказал. Только широко раскрытыми глазами в последний раз посмотрел на Джерарда, взглядом попытался ухватиться за ускользнувшую жизнь…

Я, наверно, выдумал тебя. Потому что люди не исчезают так тихо, бесследно. По крайней мере, не должны.