- Если сегодня будет то же самое, клянусь, я что-нибудь с ними сделаю, - не унимался Фрэнк, по дороге в школу. Мы снова идем в чистилище и сегодня второй день этой нашей «войны». Есть предположения, что сегодня будет хуже, чем вчера, но так же не исключено то, что вообще ничего не будет. Возможно, парни уже поглумились над нами и успокоились. Кто же их знает.
Я все еще не перестаю удивляться поведению Фрэнка. Спрашиваю его:
- С чего ты таким храбрым стал?
…и еще злым. Агрессивным.
- Ты знаешь, сначала мне казалось, что они сильнее нас, круче… действительно что-то плохое могут сделать. Но теперь, после вчерашних проделок, да, они были безобидными, но меня они жутко взбесили. Я решил, что нужно просто защищаться, и тогда мы победим, все будет хорошо, - Фрэнк посмотрел на меня и улыбнулся. – Они же сказали, что это война.
Мы с ним чуть не рассмеялись.
- Ну да… - бормочу я.
- А война – это когда сражается как одна сторона, так и другая. Правда? Они же не говорили, что мы имеем право дать им отпор? Мы можем это делать. В любом случае.
- Ты прав. Да, ты так мыслишь… Такое до меня даже не дошло.
Мы оба поняли, что не нужно бояться. Страх – это ничто. Он только подавляет человека и не дает делать то, что ему по-настоящему хочется. Беспричинный страх нужно перебарывать.
- Интересно, для нас там уже сюрпризы приготовили?... – саркастически вопрошает Фрэнки. – Да, кстати, насчет драки – я серьезно. Хочется их побить.
- Нас двое, их четверо. И это если к ним на помощь еще человек двадцать не сбежится. Думаю, не самая лучшая идея.
- Предлагаешь все терпеть?
- Нет.
- Ну а что же тогда?
- Не знаю. Нужно хорошо все продумать. И вообще, не все же до одного в школе нас ненавидят. У нас тоже должны быть сторонники.
- Смешно. Не уверен в этом. Ну, может, мы можем понравиться каким-нибудь девочкам, которые всю жизнь мечтают стать парнями-гомосексуалистами, но…
У меня вырвался смешок.
- Да, но все остальные – ярые ненавистники обычных людей с нетрадиционной ориентацией, - продолжил я мысль Фрэнка.
Господи, какие же слова еще выдумали. Ненавижу их. Хотя «педик» еще хуже. Ладно, не важно.
- Вполне возможно.
- О, ты прямо настоящий интроверт. И как мне с таким парнем жить…
У Фрэнка все такое же каменное выражение лица. Он сегодня шуток не понимает. Блин, ну мы же не на настоящем фронте! Боже.
- Идем, скоро урок начинается.
***
Приближаясь к классу, я слышу смех. Смеются наши одноклассники, почти все, если оценивать по громкости звука. Периодически доносится более громкий голос парня. И это явно не учитель. Понятно, что он вовсе в кабинете не присутствует. Прислушавшись, я понимаю, что это голос Алекса. Вот тварь. Потребуется меньше секунды, чтобы понять, что этот парень развлекает публику тем, что что-то рассказывает или показывает. Угадайте, про кого и над кем там все смеются?
- Видимо, там что-то веселое… - произносит Фрэнк.
- Ты что, так и не догадался, что это Алекс, и что он там над нами издевается? – я смотрю на Айеро с удивлением. Тугодум? Фрэнк, ты на тупицу похож.
- Черт! Вот сволочь!
Жаль, что у Фрэнка такой небольшой словарный запас.
- Что делать будем? – продолжает он.
Я знаю, что сам Фрэнк горит желанием влететь в класс и набить морду этому юмористу, это видно по его сжимающимся кулакам. Он всегда так делает, когда ему хочется драться. Но Фрэнк сначала спрашивает меня, так как он тоже в свое время знает, что я против драки. По крайней мере, сейчас. Просто не время.
- Просто идем в класс. На месте разберемся. Но, прошу, не нужно рукоприкладства.
- Ладно, - недовольно фыркнул Фрэнки.
Мы заходим в кабинет, и я вижу, как этот самый Алекс стоит у разрисованной мелом доски и распирается, работает на публику. И еще у него лицо покраснело от его собственного ржача. Конечно, не заметить нас не получится ни у кого. Вот, теперь все пялятся только на нас. С полминуты в классе воцаряется гробовая тишина, а потом ее нарушает еще более громкий и заливной смех. Нет, не смех. Так ржут только лошади. Животные. Я вижу, как некоторые ученики уже схватились за животы и валяются на партах. Как все-таки смешно. Пожалуй, стоит взглянуть на доску. Может, там действительно смешной юмор… хоть и про нас.
Я поворачиваю голову и смотрю на доску. Там изображен рисунок. Корявый и некрасивый. Ну, если представить, как рисуют пятилетние дети всяких человечков. Вот, что-то типа того. Алекс нарисовал парней. Нас с Фрэнком. Целующимися. М-да. Рядом с рисунком какие-то слова, настолько корявые, что разобрать их очень трудно.
Надпись гласит: «Мы за свободную любовь!», за ней - еще одна, ее точно не разберу. Может, это к лучшему. Для Алекса. Иначе я бы сам не выдержал и вмазал ему. Но мне интересно одно: что в этом всем смешного? Может, он рассказывал что-то смешное, а это так, для фона? Черт. Нет, мне просто иногда интересно про себя сказки послушать, если, конечно, они не выходят за рамки дозволенного.
Фрэнк в это время стоял как вкопанный и с гневом смотрел на шутника, ну, испепелял его взглядом. К сожалению, тот не сгинул… и не рассыпался на кучу атомов. А ему бы было полезно…
Я просто понятия не имею, что вообще делать в таких ситуациях. Если я схвачу Фрэнка за руку и убегу, все будут думать, что мы слабаки. Айеро меня побьет за это, гарантированно. Драку устраивать не нужно. Я все еще придерживаюсь своего мнения, это может понадобиться потом, позже… если все зайдет слишком далеко. О, я придумал.
Я беру Фрэнка за руку и веду его за наши парты, сохраняя полное спокойствие, делая вид, что ничего особенного не происходит. Фрэнк пытается мне что-то прошептать, но я не слышу даже его. Плевать. Плевать на то, что говорит Алекс. На то, что думают остальные, они ведь думают неправильно? А правду им все равно не докажут. Человек верит в то, что хочет верить.
В любом случае, сейчас придет преподаватель и начнется урок. Это, конечно, если я ничего не пропустил. Вдруг Алекс ведет себя так только потому, что классу сообщили, что этого урока сегодня не будет… Тогда он волен делать все, что захочет. Ну, это он так считает.
Фрэнк шепчет мне:
- Нужно хотя бы с доски это стереть.
Половина подростков продолжают ржать, но кто-то уже успокоился. Алекс… этот придурок что-то выкрикивает нам вслед, пытается придумать идиотские шуточки, но мне не смешно. У него не получается. Или получается, какая, к черту, разница. Класс все так же развлекается, хотя, некоторым, кажется, стало не по себе от нашего присутствия. Может, совесть проснулась.
Я отвечаю:
- Не стоит… Сейчас придет мистер Беренс и урок начнется. Он, конечно, сотрет все или заставит это делать художника нашего… Нет повода для беспокойства, он все равно не знает, кто там изображен.
- Если там наших имен нет, - буркнул Фрэнк, скрестив руки на груди и съехав вниз по стулу. – Да… ты вообще крут. Нет поводов для беспокойства, нет поводов для беспокойства…
Не слушая ворчание друга, я все еще размышляю. Все будет нормально, нужно просто подождать. Господи, как же это ужасно, когда весь класс смеется над тобой. За два дня я убеждаюсь в этом уже... не-помню-в-какой-раз.
Алекс все это называет местью. За что? За то, что я убил его девушку. Я. ЕГО. Он шизофреник. Может, когда он узнал, что Аллин мертва, у него крышу снесло. Еще больше, чем у меня… Что ж.
Ждать…
- Я хочу убить его, - все такой же озлобленный голос Фрэнка возвращает меня в реальность, вытаскивая из собственных мыслей.
- Ну, я тоже.
- Так давай! Почему ты так неожиданно стал тихим и смиренным? Будто все то, что он здесь и сейчас болтает – это все правда? Или это нормально, по-твоему?
- Блин, перестань, Фрэнк! – я иногда пытаюсь перекричать толпу, которая вновь и вновь взрывается смехом.
Алекса я не слушаю. Но для них всех он говорит смешные вещи. Наверное, я по ошибке попал в детский сад. Не подскажите, где тут выход?
- А, значит, тебе нравится.
Фрэнк нахмурился.
- Нет, мне не нравится, мне ничего не нравится, я вообще хочу исчезнуть к чертям собачьим! – я просто устал держать себя в руках.
Черт, я просто так сорвался на Фрэнка. Только пусть он не обидится, если еще и мы будем порознь, то мы потерпим крушение.
- Круто, - пытаясь теперь сохранить безразличное выражение лица, произносит тот.
- Слушай… мы оба от этого устали. Но давай потерпим еще чуть-чуть… - я говорю все это, потому что знаю, что кроме Фрэнка меня никто не слышит.
- Я не могу.
- Можешь. Вместе мы все можем.
В следующий момент я слышу громкий и пронзительный возглас Алекса, который теперь доносится и до меня. Он орет:
- А как же себя чувствуют наши голубки? Мы про гвоздей программы забили, ай-яй-яй.
Этот парень совсем обнаглел, он уже с ногами залез на учительский стол. Придурок.
Надоел. Мне захотелось что-то ему ответить, и как только я открываю рот, чтобы что-то произнести, в класс заходит преподаватель.
***
Даже не знаю, какое чувство брало верх надо мной. Может, мне хотелось смеяться из-за того, что Алекса застанут за таким вот и еще накажут. А может, мне на это было плевать, потому, что я все еще злился. Это неприятно, в любом случае. Как я и предполагал, наш учитель не был в курсе, кого это так старательно высмеивал непослушный ученик. В общем, мистер Беренс порядком рассердился и выгнал Алекса из класса. Он еще что-то бормотал про наказание для проказника. Ну, хоть какое-то возмездие. Только остальные участники банды на свободе, так как выступал только главарь. По-любому нам не удастся избежать следующих выходок. Если, конечно, им не надоело. Если, конечно, они уже приготовили нам сюрпризы. Если, конечно, могут действовать без своего босса.
Да, что уж тут говорить. Преподавателя не особо впечатлил художественный талант хулигана; когда он взглянул на доску, нахмурился еще больше и с таким же угрюмым видом принялся все стирать. Нет, честное слово, я уже несколько раз успел искренне порадоваться тому, что тот реально не знает, про кого вся эта байда. Хорошо, что у Алекса есть хоть несколько извилин (или наоборот нет), и он не накатал на этой злосчастной доске наши имена или фамилии…
А потом… потом мы вернулись в обычную колею и урок был обычным, монотонным, таким же, как всегда. Скучным.
***
- Алекс получил по заслугам, - сообщаю я Фрэнку.
Сейчас перемена.
- А я так не думаю. Нет, конечно, ему досталось от Беренса, но не от нас. А я бы был не прочь впечатать его в стену и…
- Остынь! Это неплохая идея, но не сейчас.
- Вечно «не сейчас», да «не сейчас», - фыркнул Фрэнк. – Что, будем ждать, пока состаримся? И только потом, когда нас будет одолевать склероз, все уже забудут, из-за чего мы спорили, я нанесу ему свой коронный удар трясущейся рукой? Ты все так себе представляешь?
- Пф. Фрэнк, сейчас только второй день. Мы терпим это только второй раз.
- Вот именно. Терпим.
- А ты все время со своими разборками, - я закатываю глаза. – Тебе обязательно кого-то побить. Тоже мне еще один хулиган нашелся.
- Да. А ты вот не хочешь драться только потому, что не умеешь.
- Я?! Я-то все умею. Просто не хочу тратить силы впустую.
Мы идем в столовую. Интересно, будет ли там что-нибудь «интересное»?
Зайдя в столовую, до меня снова донесся заливистый смех некоторых присутствующих. Впрочем, это были те, кто побывал на «уроке» Алекса и послушал его бред про нас. Да, кстати, эти люди совсем потеряли совесть. Вместо того чтобы ржать у нас за спинами, они делают это открыто – наоборот, когда мы присутствуем в том же помещении. Ладно. Не обращать внимания. Им меня не довести. Только я бы не сказал того же о Фрэнки… тот снова злится. Злость, злость, злость. Может, я просто самый уравновешенный человек в мире? Хотя нет… так тоже не скажешь.
У себя на пути мы встречаем сообщников Алекса, их теперь трое. Господи, какие у них рожи тупые. Ну да ладно, на это не стоит внимание обращать тем более. Интересно, что им теперь нужно… Эти парни держат в руках подносы с едой. Вдруг один из них, который, кажется, Бенджамин (ну, я это странным образом помню, мы же еще давно тусовались вместе…), он произносит:
- Привет, Джерард. Как дела? А мы тут вам еды сами взяли. Вы же не против?
Его улыбка такая неестественная и натянутая, что это можно заметить и за километр. Он протягивает мне поднос с едой. А второй парень протягивает такой же Фрэнку.
- Я, конечно, все понимаю, и даже то, что вам хочется над нами поиздеваться. Но, ребят, вы сейчас так сильно палитесь. С чего вы бы стали нам еду брать?
Без Алекса они – ничто. Хотя с ним – то же самое. Крах.
Я продолжаю:
- Или, Бен, ты сейчас скажешь, что вы все переосмыслили, и вам захотелось с нами помириться? Зарыть топор войны, так сказать?
- Ну, да… - уже не так уверенно пробормотал тот. Наверное, он только что осознал собственную глупость.
Ну, нет, теперь я не отступлюсь.
- Это так мило! – восклицаю я. Парни, уже даже не ожидавшие положительной реакции, удивленно вскинули брови. – Ну, мне очень приятно, что вы так заботитесь о нас, и мы с удовольствием примем от вас эти «дары», - я улыбаюсь в тридцать два зуба.
Фрэнк недоуменно смотрит на меня.
- Вы знаете, у меня есть единственное условие. Вы попробуйте сначала сами эту еду. Ну, знаете, как в фильмах проверяют… Вот так. Давайте.
Двое с подносами замялись, пытаясь придумать что-то в ответ. А третий – он, кажется у них дурачок.
Этот «третий» вдруг выхватывает поднос из рук Бена и принимается поглощать все то, что на нем имеется.
Может, он просто не знал, что там что-то есть? Или он немного того? Хотя это уже не так важно. Теперь наша очередь смеяться.
Просто интересно, что же они туда подсыпали…
Бен и «Второй» смотрят на этого обжору. В глазах у них читается упрек. Да-да, теперь вы лузеры.
Умяв все, что было на подносе, этот парень улыбается и говорит:
- Ну, вот.
Как содержательно. Интересно, а когда примерно подействует отрава? И отрава ли это? Эти придурки дошли до того, что уже захотели нас убить? Мда. А Алекс, наверное, не позволил бы. Хотя… если вспомнить его записку, то возможно, он бы пошел и на такое. Зуб за зуб, типа. Они просто все выжили из ума, вот и все!
Я даже не заметил, что пока я витал в своих мыслях, у Фрэнка и этой банды завязался какой-то разговор, больше похожий на конфликт. Как всегда, ничего удивительного. Только не подерись, чувак. Держи себя в руках, хорошо?
Проходит несколько минут, и вдруг этот «Третий» хватается за живот.
- Ой, блин… блин! Больно… Что же за хрень…
О, как быстро. Или наоборот долго. Не знаю, не разбираюсь уже. Теперь этому парню плохо. Он, нечленораздельно мыча и схватившись за живот, стремительно выбегает из столовой. Мда. Представление закончилось, я полагаю?
- И снова, - говорю я, уже без всякого энтузиазма, с кирпичным выражением лица, - как мило.
***
Наверное, тогда, в столовой, троица потерпела фиаско, и это задело их так сильно, что они были больше не в силах придумать что-либо другое. А еще им достанется от Алекса. Так. Нужно перестать думать о них. В общем, эта банда нас успевает доставать за несколько часов, а потом выдыхается. Или у них идеи заканчиваются. Иногда у них получается меня довести, а иногда мне смешно смотреть на них. Черт. Я сказал, нужно перестать о них думать!
Мы с Фрэнком приходим домой, и направляемся сразу в нашу комнату мимо мамы, которая смотрит телевизор. У нее что, выходной сегодня?
Я вдруг слышу:
- Как дела в школе? – ее тон спокойный и непринужденный. Как будто ничего не случилось. Как будто она не избегала меня все это время. Что изменилось за время моего отсутствия?
И, черт возьми, нужно было спросить именно это! Из тысячи вопросов – именно этот. Ну конечно, он же самый примитивный и независимый.
- Мне не хочется говорить об этом сейчас.
Мне действительно не хочется об этом говорить! Серьезно, я на полном серьезе! …а других тем для разговора как бы и вовсе не существовало.
Мама, кажется, не ожидала такого ответа. Ну, что ж. Ничего не поделать. Теперь я буду делать вид, что всех избегаю и на всех обижен.
После минутной паузы я добавляю:
- Я буду в своей комнате, - и удаляюсь.
Мне почему-то стало действительно обидно. Трудно объяснить… Просто если мама может говорить со мной только о школе, об учебе… и ни о чем больше… если она считает, что я теперь просто человек, которого нужно вырастить с хорошими знаниями и достаточно хорошими мозгами – то это обидно. Если ей не о чем меня больше спросить… например, как дела. Как мои дела. Возможно, даже, скорее всего, я бы ответил то же самое, что мне не хочется об этом говорить, так как все мои дела почему-то сосредоточены на том, чтобы как-то выжить в школе среди этих червей… но это уже был бы другой разговор. Маму я знаю хорошо, она же так трепетно ко мне всегда относилась. А теперь такое простое заявление ее пугает и отталкивает от меня. Это тоже грустно. Конечно, я еще не исключаю тот вариант, что мама хотела как-то начать разговор, чтобы он потом развился дальше, мы бы нормально поговорили в кои-то веки… Но тогда получается, что испортил все, как всегда, я. Если попробовать подумать маминой логикой, то, наверное, она сейчас думает, что я ей нагрубил. Что я на нее обижен. Или что она вовсе мне теперь не нужна. Вот, последний вариант прямо для нее, она у нас королева интровертов. Мама будет накручивать себя, внушать себе, что я типа такой весь плохой, и я от семьи отрекся ради какого-то там мальчишки. Мда. Наверное. Черт. О чем я думаю. Надо было просто ей ответить более вежливо. Хотя куда еще вежливей? Я же не сказал «отвали, на хер мне вообще эта школа сдалась». Бррр. Все, успокойся. Нашел еще себе проблемы.
В детстве я всегда знал, каждый раз, когда мы поругаемся с мамой, в итоге у нас все равно все хорошо, мы никогда не бываем обижены друг на друга более суток. А именно в те моменты, когда мы не разговаривали друг другом, после ссоры, из моей головы не выходили мысли об этом. Было жутко некомфортно, вот я и накручивал себя. Прямо как сейчас. Только в этот раз я уже не ребенок, и не разговариваем мы с ней намного больше, чем сутки. Ну, то есть, почти не разговариваем. Самое странное в этом всем то, что я все равно знаю, что мы помиримся. Это либо опыт такой, я уже привык, либо я просто не хочу верить в то, что может быть что-то плохое. Сейчас мне тоже кажется, что все встанет на свои места. Мама, папа, брат – все они примут меня таким, какой я есть. Это когда-нибудь случится.
Когда я захожу в свою комнату, я вижу, что Фрэнк уже развалился на кровати и смотрит ТВ. Ему больше нечем заняться. Никогда.
- Как мне это надоело, везде школа, будто это мой крест или просто самое священное место на земле.
Тогда почему я каждый день там терплю «распятия»?
Я вздыхаю и устало падаю на кровать, рядом с бездельником.
- Понимаю. На сегодня наша мука закончилась, - произносит Фрэнк, переключая каналы в поисках чего-нибудь интересного.
- Ты знаешь, мне уже осточертело наше положение. Нужно что-то предпринимать. Срочно.
уииии!!! только я вернулась на свою любимою родину, а тут уже ТАКОЕ! честно, потеряла ход событий еще на 30 главе но есть целая ночь чтоб все востановить) Вы-один из моих любимых авторов и прям вай,видеть как Вы растете на глазах)) однако я поимею наглость кое о чем вам сказать. Возможно уже поздно, но все же) в главе, где умирает Алин написано, якобы машина неслась с ошеломляющей скоростью, но вдруг кончился бензин и она остановилась. машина бы продолжала ехать хотя бы на элементарной силе тяги и Алин бы все равно сбило. однако, пошлем физику в жопу и будем считать, что нога водителя непроизвольно упала на тормоз)))
wewereborntolose,вау,спасибо, это глава была,как всегда крутой,слов нет просто Но мне иногда кажется, что Фрэнк и Джи вообще не встречаются.. то есть, где все те поцелуйчики и обнимашки? я конечно не требую ванили,но чёрт, создается впечатление, что они просто тупо друзья-геи а может эта всего лишь моя паранойя? не знаю..
Грызлик, печально слышать. CleverSlipper, приятно, спасибо благодарю за такие слова! и спасибо за то, что об ошибках говорите. это мне только помогает совершенствоваться. soul_sister, благодарю! так... просто Джи и Фрэнк переживают слишком трудные моменты для них, чтобы вспоминать о поцелуях или еще тому подобном. они любят друг друга, конечно. и потом это будет ясно) просто нам иногда не хватает любви, это не паранойя
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
