Глава 17.

Вcе утро Фрэнк был сам не свой. Как во сне он лениво передвигался по дому, смотрел перед собой и не мог найти в себе силы даже для того, чтобы осмылить то, что произошло. Мысли перемешивались в голове и раздражали его. Где Джерард? Почему он ничего не сказал, не предупредил? Как теперь себя с ним вести? Вопросы накапливались, а ответа не было ни на один из них. После обеда приходил Генри, его школьный друг, что-то рассказывал, но Фрэнк его не слышал, лишь кивал совершенно невпопад и, в конце концов, потеряв терпение, Генри встал, тяжело вздохнув и окинув Фрэнка непонимающим и слегка сочувствующим взглядом. 

- Я, наверное, пойду? 

Фрэнк вздрогнул и поднял на него глаза, но смотрел он словно сквозь Генри, нерешительно застывшего перед ним.

- Да, конечно.

Генри уходил медленно и все время оглядывался, а Фрэнк даже не стал провожать его.

Неожиданный звонок в дверь оглушил его, возвращая к жизни, словно до этого он был в вате, и Фрэнк подскочил с дивана, бросаясь к двери, чувствуя, что за ней стоит кто-то особенный.

– Во дворе я встретился с каким-то парнем, кто это был? – спросил Джерард, сразу, как вошел в квартиру.

– Мой друг. Его зовут Генри Блэр. - удивленно отозвался Фрэнк, жадно бегая глазами по его лицу и мгновенно забывая, как расстроен был из-за него с утра.

– Генри Блэр? – переспросил Джерард.

– Ну да. Генри Блэр, обычное имя.

– Я имел в виду вовсе не это! Это и есть тот самый хмырь? Так я был прав?!

– Прости? – До Фрэнка не сразу дошло, что Джерард вернулся к давнему разговору. – Что значит «тот самый хмырь?»

– Тот самый, который в перспективе может лишить меня моего секретаря!

– Ого-о… – с издевкой протянул Фрэнк. – Я и не подозревал о наличии подобного темперамента. Мистер Уэй, боюсь, что сейчас я не могу по достоинству оценить ваш талант, а больше притворяться не для кого…

– Фрэнки!

– Если вам так интересно, что я могу сказать, что пока раздумываю, стоит ли мне переводить Генри в категорию «хмырей» или еще немного подождать.

Джерард шагнул к нему, взял за плечи и обхватил его лицо ладонями.

– Нет, определенно нет, – пробормотал он, завороженно погружаясь в глубину его глаз. – Вы с ним просто друзья. Возможно, иногда вы предаетесь милым развлечениям вроде игры в карты или какое-нибудь лото…

– Считаете, что все знаете?

– Я не прав?

– Это вы сами себя так успокаиваете. 

Фрэнк решительно высвободился из его рук и отошел в сторону. Никто из них не упоминал о вчерашней ночи и он не спеши кидаться Джерарду на шею. Да что там, он не спешил даже снова обращаться к нему на "ты". Джерард же сначала насупился, а потом в задумчивости прошелся по комнате из конца в конец. Фрэнк настороженно следил за его передвижениями.

– Как ты хочешь провести Рождество?

– Ваш вопрос означает, что на Рождество я освобождаюсь от своей роли в вашей постановке? – осторожно поинтересовался Фрэнк.

– Конечно нет! Я просто решил поинтересоваться, есть ли у тебя по этому поводу предложения. - словно ничего и не было, ответил Джерард.

Фрэнк словно услышал, как внутри у него что-то гулко ухнуло и разбилось вдребезги, попутно задевая своими острыми осколками его внутренности. Однако он сохранил каменное выражение лица, отгоняя злые мысли и уже знакомый ком в горле. 

– Вы главный режиссер, вам и карты в руки, – почти прошептал Фрэнк. 

– В таком случае я предлагаю поехать на рождественский вечер к Берту. Пойдет?

– Да, конечно, – отозвался Фрэнк, не уверенный, слышал его ли вопрос вообще.

– Завтра в девять! – приказал Джерард и был таков.

По мере того как стрелки часов приближались к девяти, обещанный вечер казался Фрэнку все более ужасной затеей, а когда Джерард приехал за ним, Фрэнк впал в депрессию.

Этот дурацкий рождественский вечер, на который он согласился поехать… Рождественский вечер, на котором обязательно будет присутствовать Линдси, следящая за Джерардом с видом умирающего от любви лебедя, а за Фрэнком – с видом разозленной рыси. Вечер, на котором он не увидит ни одного знакомого лица. Да, незавидная роль уготована ему в это Рождество.

– Мистер Уэй, подождите!

– В чем дело, Фрэнки?

– Вы все отлично устроили, мистер Уэй, и спасибо вам огромное, но… но я не хочу ехать на этот вечер. Простите, пожалуйста.

– Хочешь провести Рождество со своими родными? – после паузы просил он.

Фрэнк очень этого хотел, но если бы и решился прилеть туда, он переполошил бы своим внезапным появлением всю семью, ведь Фрэнк успел всех убедить, что ему очень нужно остаться дома.

– Нет, – коротко ответил он. – Отвезите меня, пожалуйста, домой.

– Хорошо.

Представив, что теперь ему предстоит одинокий сочельник, Фрэнк совсем загрустил. Вот угораздило его согласиться на участие в афере Уэя!

И вдруг Фрэнка как громом поразило: он внезапно понял, почему дал это проклятое согласие. Да он влюбился в своего босса!  Он все же попался, хотя всегда гордился своим нейтралитетом. А его согласие – это самая большая глупость, которую он когда-либо делал в этой жизни. Если бы не эта игра, он еще Бог знает сколько времени жил в счастливом неведенье, работал бы себе и горя не знал. Не отдавая себе отчета в собственных чувствах, он делал все, чтобы стать нужным и незаменимым для Джерарда, он старался научиться делать все, чтобы стать для него единственным, берег его покой, защищал от нападок - и вот итог. С самого начала, как только Фрэнк увидел Джерарда Уэя, сопротивление было самой бессмысленной затеей за всю историю человечества. Существовал только один-единственный способ все это предотвратить: сразу пристрелить его на пороге офиса компании!

Фрэнк мрачно посмотрел в боковое стекло на убегающую назад заснеженную обочину. И что теперь? Осталась всего пара дней, игра закончится, и все вернется на круги своя… А что делать ему, как ему жить и работать потом с Джерардом Уэем после этого «страшного» открытия? Говоря боссу о том, что совсем не умеет играть, Фрэнк выложил чистую правду. Так что вряд ли он сумеет скрыть от него истину, а это само по себе – самая настоящая катастрофа.

– Фрэнк, все хорошо?

– Все отлично, – автоматически ответил он и рассеянно подумал, что пора бы им уже приехать.

Фрэнк внимательнее пригляделся к дороге и с удивлением констатировал, что она хоть ему и знакома, но ведет вовсе не к его дому, а…

– Вот мы и приехали, – спокойно сказал Джерард, сворачивая в подземный гараж.

Через минуту машина остановилась, Джерард выключил зажигание, но оба продолжали сидеть, смотря перед собой.

– Зачем мы сюда приехали? – поинтересовался  Фрэнк у лобового стекла, в котором виднелось смутное отражение Джерарда.

– Я не могу оставить тебя в сочельник одного, поэтому… в целях спасения от одиночества предлагаю свою компанию. Если эта затея тебе не по душе, я отвезу тебя домой.

Интересно, под спасением от одиночества подразумевается и его спасение тоже? Ведь продолжением игры это быть не может, потому что Джерарду просто незачем притворяться, когда они наедине…

– Решайся, Фрэнки, – произнес он, и в его голосе промелькнули насмешливые нотки.

Это был вызов. Решиться принять его было чистой воды безумием и предательством своей собственной гордости, которая итак уже изрядно потрепалась за время этой дурацкой игры с Джерардом, но Фрэнк едва заметно пожал плечами и с деланым равнодушием произнес:

– Почему бы и нет?

– Действительно, почему? – усмехнулся Джерард.

Перед дверью его квартиры Фрэнк неожиданно занервничал и едва не бросился обратно в лифт. Но Джерард, казалось, разгадал его мысли: он быстро отпер дверь и сделал приглашающий жест.

Вспыхнувшая паника спазмом сжала горло. Фрэнку вдруг показалось, что если он переступит порог его квартиры, то случится что-то такое, после чего возврата к прежнему уже не будет. И все же он сделал этот шаг.

Джерард топтался позади, но второй шаг Фрэнк сделать никак не мог, потому что в его квартире стояла кромешная тьма.

– Что такое? – поинтересовался Джерард.

– Может быть, вы все-таки включите свет? – дрогнувшим голосом проговорил Фрэнк.

– Обязательно, – пообещал он, – только сначала закрой глаза.

– А это еще зачем?

– Фрэнки, просто сделай это.

– Надеюсь, ничего страшного не случится, – пробормотала он и послушно закрыл глаза.

– Обещаю: ничего страшного, – тихо проговорил Джерард.

Фрэнк услышал щелчок выключателя, а потом руки Джерарда коснулись его плеч.

– Что? – пискнул он, невольно вздрогнув, но Джерард молча помог ему снять пальто, а потом осторожно приобнял и повел куда-то.

– Можешь открывать, – разрешил Джерард через минуту.

Фрэнк отчего-то точно знал, что они стоят на пороге гостиной.

– Ты поможешь мне?

– Что нужно делать?

– Кажется, мы собирались праздновать Рождество.

Фрэнк робко улыбнулся.

– Как будто.

– Я принесу стол – мы поставим его в середине, а ты поищи на кухне что-нибудь съестное.

Помня итоги прошлой «ревизии», Фрэнк особенно не обольщался. Хорошо, если в шкафах найдется арахисовое масло и хлеб, а в холодильнике – ветчина и сыр, чтобы сделать сэндвичи. А ведь ситуация вполне может сложиться по тому же сценарию, что и в прошлый раз, и им придется довольствоваться одним только кофе! В кухне все было по-прежнему – за исключением висящего на крючке фартука. Фрэнк с невольной улыбкой вспомнил, как примчался к своему боссу, чтобы завести документы, а в итоге приготовил суп. Нелепо, смешно, но в то же время как-то тяжело стало на его душе. "Словно это было сто лет назад", - подумал Фрэнк, вспоминая, что чувств, которые он сейчас испытывал к Джерарду, тогда не было и в помине. Фрэнк тряхнул головой, прогоняя эти мысли. Он справится с этим. Справится и ничего не покажет своему бесчувственному боссу. "Джерард попользуется тобой и выбросит, как ненужную тряпку! И тогда он снова вернется ко мне!" - помимо его воли всплыли в голове слова взбешенной тогда Линдси. Фрэнк все же пересилил себя и переключился на обыск съедобного на кухне Уэя. Он мог

поклясться, что в прошлый раз фартука не было в помине, как и этого крючка. Фрэнк распахнул дверцу холодильника : на  полках стояли тарелки с искусно оформленными закусками.  Количество закусок опровергало предположение, что Джерард решил отпраздновать Рождество в гордом одиночестве. Если только он не решил провести в этом гордом одиночестве несколько дней! Нет, несомненно, он готовился к этому вечеру! Повинуясь внезапному порыву, Фрэнк ринулся в гостиную, чтобы потребовать объяснений, даже не подумав о том, имеет ли право что-то требовать. Но на пороге гостиной его ноги будто приросли к полу, а сам Фрэнк напрочь забыл о том, что его организм нуждается в кислороде. В гостиной стояла самая настоящая елка, украшенная огромными серебряными и белыми шарами, а Джерард занимался тем, что вешал мишуру. Их взгляды встретились, и Фрэнк тяжело сглотнул. Джерард опустил руки и улыбнулся, не отпуская Фрэнка из плена своего взгляда. 

– Тебе нравится?

– Очень! – выпалил он, ощутив дрожь в коленях.

– Я рад.

– А откуда елка?

– Она стояла в углу, за ширмой. Теперь все готово к празднику. Тебе помочь? 

– Нет. То есть да. Зачем это?

Мишура с мягким шелестом выскользнула из рук Джерарда на пол. Он шагнул к Фрэнку.

– Сегодня сочельник, – мягко произнес он, и его голос был как бархат, скрывающий сталь. – Мы собираемся праздновать Рождество. Это особый праздник, и ему присущи особые традиции, которые ни в коем случае нельзя нарушать. 

Он говорил и своими словами и голосом вводил Фрэнка в какой-то транс. С последним произнесенным словом Джерард оказался всего в паре дюймов от него. Их тела почти соприкасались. Почти – но это взвинтило нервы Фрэнка больше, чем если бы Джерард попытался немедленно завалить его на ковер в этой самой гостиной. А потом ему стало все равно, даже если бы он узнал, что Джерард планировал это за несколько месяцев.

"Время пришло", – сказал кто-то внутри него, и Фрэнк неожиданно подчинился этому голосу, наплевав на все, снова безоглядно бросившись в темный омут и утонув в нем…