Глава 16.
– Представь, что это обычный деловой ужин, – посоветовал Джерард, заехав за Фрэнком на следующий день.
– Уже представил.
После вчерашнего поцелуя он сможет представить все, что угодно.
– Очень хорошо, – похвалил Джерард, подавая ему пальто.
– Позвольте мне одеться самому.
– А в чем дело? – Джерард, не отрываясь, смотрел на его украшенную татуировками шею.
– Мне не по себе от вашей чрезмерной галантности. – Фрэнк вцепился в пальто и дернул его к себе.
– Со временем ты привыкнешь.
– Думаю, у меня в запасе нет столько времени, чтобы успеть привыкнуть.
– И все-таки попробовать стоит.
Они поочередно дергали многострадальное пальто в разные стороны. Фрэнк понял, что кто-то должен уступить, иначе от пальто ничего не останется. Поскольку Джерард, как видно, сдаваться не собирался, а пальто принадлежало Фрэнку и очень ему нравилось, уступать следовало ему.
– Ваша взяла! – Фрэнк повернулся и резко просунул руки в рукава.
– Я и понятия не имел, что ты такой настырный, – насмешливо сказал Джерард.
– Но до вас-то мне далеко.
В ресторане все было гораздо хуже, поскольку на открытое сопротивление в общественном месте Фрэнк не решился, а Джерард тут же воспользовался этим.
– Все в порядке? – поинтересовался он, склоняясь над Фрэнки и обдавая его шею горячим дыханием. Вопреки всем законам физики, кожа в этом месте, вместо того чтобы нагреться, моментально пошла мурашками.
– Абсолютно! – подтвердил Фрэнк и  прошествовал в зал.
Пока Джерард делал заказ, Фрэнк осматривался и едва не подпрыгнул, обнаружив в другом конце зала Линдси в компании двух молодых женщин.
– Фрэнки, у тебя такое лицо, словно ты увидел призрак. Что такое?
– Там… мисс Баллато! – Фрэнк глазами указал ему направление, но Джерард даже не взглянул в ту сторону.
– Ну и что?
– Вы узнали, где она будет обедать, и специально привели меня сюда!
– Не совсем так. Это Линдси узнала, что я заказал здесь столик, и пришла сюда со своими подругами. Между прочим, они разочарованы не меньше самой Линдси, поскольку должны были фигурировать в качестве подружек невесты, – пояснил он со скучающим видом. – К тому же именно ради этого и был затеян весь спектакль.
Джерард вытащил из ледяных пальцев Фрэнка салфетку, которую тот терзал
– Спокойно, – сказал он и погладил его запястье.
– Я не могу играть в таких нечеловеческих условиях.
– Никто и не говорил, что будет легко.

– Вы говорили. Вы сказали, что не будет никаких трудностей. Мне просто нужно вести себя естественно и все!

– А разве ты ведешь себя естественно? – насмешливо поинтересовался Джерард.
Фрэнк насупился.
– Ты очень красивый. Даже когда злишься или негодуешь, – тихо сказал Джерард. – Почему я не замечал это раньше?
– Вы смеетесь или издеваетесь? – напряженным голосом поинтересовался Фрэнк.
– Смеюсь? Боже упаси! Я восхищаюсь! И удивляюсь…
"Точно – издевается", -  решил Фрэнк, испытывая одновременно взаимоисключающие чувства: злость и нежность, раздражение и умиление. Совсем недавно он даже не подозревал, что Джерард может быть таким, что он может говорить такие вещи, думать так, чувствовать, целовать его… Господи, что за наваждение? Он должен, просто обязан со всем этим справиться!
У Фрэнка было такое лицо, что Джерард не удержался от улыбки. Фрэнку невдомек, что эту ночь он провел, как в аду на сковородке, и виноват в это Фрэнк. Джерарду снились его губы, гладкая кожа, которую он ласкал… В этом сне Фрэнк целиком и полностью принадлежал ему, а проснулся он больным и разбитым, с ощущением потери, от которого никак не мог отделаться. Он пытался взять себя в руки, но у него ничего не получалось, и из-за этого он чувствовал себя агрессивным и одновременно… Счастливым? Он не знал, что означает это слово, но сейчас был уверен, что как никогда близок к этому состоянию. Малыш Фрэнки был то милый и немного испуганный, то превращался в рассерженного тигренка. Джерарда влекло к нему все сильнее. Сегодня был только второй акт пьесы, а он с великим трудом вспомнил, с чего это все началось. "Линдси" – всплыло имя. Линдси? Кто такая Линдси, кто бы подсказал! Неужели было время, когда он хотел жениться на ней? А ведь он так мог упустить Фрэнка. Совсем упустить! Появление официанта с заказом прервало ход его мыслей. Фрэнк уткнулся в свою тарелку. Джерард пытался расшевелить его, но односложные «да» и «нет» определенно давали понять, что Фрэнк настроен более, чем решительно и у него ничего не выйдет. Однако Джерард был уверен, что, как только они останутся наедине, он быстро исправит ситуацию. Сейчас он досадовал, что привез Фрэнка в этот ресторан. Хотя, с другой стороны, вряд ли Фрэнк согласился бы на обед тет-а-тет.
– Мне пора. Спасибо за приглашение, за вкусный обед, за компанию и вообще… за все!

– Пожалуйста. – Джерард расплатился по счету и поднялся вслед за Фрэнком.

– Мне нужно… я на минуту… – замялся Фрэнк.
– Конечно. Я подожду.

Выходя из уборной, Фрэнк не успел сделать и пары шагов, как нос к носу столкнулся с Линдси. Они замерли друг против друга.

– Фрэнк Айеро, – скривившись, протянула Линдси. – Да, не думала я… Я все про тебя знаю, Айеро! Ты всего лишь его секретарь, с которым ему захотелось позабавиться. Или вы уже давно трахаетесь? Сколько? Год или два? Уж не более того – ты всего два года как работаешь на него.
– Чего вы хотите? – спросил Фрэнк, подавляя желание сказать, что он тоже все знает про Линдси.
– Чего я хочу? А ты будто не знаешь! Оставь Джерарда в покое! Посмотри на себя и подумай, кто ты, а кто он! Куда ты замахнулся?!
– Думаю, мы разберемся сами, мисс Баллато, – прозвучал холодный голос Джерарда.
Линдси вздрогнула и резко обернулась.
– Джерард! – воскликнула она и простерла к нему руки.
– Фрэнки, нам пора. – жестко сказал Джерард, не обращая внимания на бывшую невесту.
Фрэнк шагнул вперед, и Линдси, уронив руки, посторонилась.
– Ты не получишь его! – прошипела ему в спину она. – Джерард попользуется тобой и выбросит, как ненужную тряпку. И тогда он снова вернется ко мне!

– Надеюсь, Фрэнки, у тебя хватит здравого смысла не принимать эту сцену близко к сердцу? – спросил Джерард. – Она просто мстительная стерва.
Фрэнк не отрывал взгляд от окна. Они в молчании доехали до дома Фрэнка, а когда он попытался выйти из машины, Джерард почти грубо вернул его на сиденье.
– Фрэнки, что с тобой?
– У меня все отлично!

Джерард потянул его к себе, а Фрэнк не стал сопротивляться. И тогда Джерард сделал то, о чем мечтал с того самого мгновения, как увидел его сегодня: впился в его губы поцелуем. Фрэнк охнул от неожиданности, а Джерард, изловчившись, нажал на какой-то рычажок, и спинки кресел откинулись. А вместе с ними упали и Фрэнк с Джерардом. Он мгновенно оказался сверху, рванул пуговицы и запустил руки под пальто Фрэнка. Туда, где были скрытые под футболкой плечи, весь вечер сводившие его с ума.

Фрэнк застонал и обмяк, ответив на его поцелуй.

– У меня такое чувство, что я упал в кратер вулкана, – задыхаясь, пробормотал Джерард в его губы.
– У меня просто острый приступ помешательства..- в тон ему прошептал Фрэнк, почти не отрываясь от его губ.-  Из-за вас у меня начала развиваться какая-то… шизофрения...
– Паранойя, – поправил тот, покусывая нижнюю губу Фрэнка.

– Да какая к черту разница..

Все же сумев оторваться друг от друга, они, не сговариваясь, ввалились в дом Фрэнка, с грохотом хлопая входной дверью, почти на ощупь добираясь до спальни, тяжело дыша, не разрывая поцелуя, одним клубком рук, ног и тел.

Джерард толкнул Фрэнка к стене, прижимая его своим телом и спросил:

- Свет включить?

Пальцы Фрэнка, на которых тоже были татуировки, всегда приковывающие внимание Уэя, коснулись лица Джерарда, скользнули по щеке, замерли на губах, а потом резко толкнулись в рот. Джерард  обхватил их губами, потрогал языком, всосал глубже.

- Не надо света, – произнес Фрэнк. - Я хочу просто чувствовать тебя.

Джерард порвал его рубашку, а Фрэнк сломал молнию на его джинсах. Они упали на заскрипевшую кровать, срывали друг с друга одежду, Джерард застонал, когда впервые прижался к  обнаженной коже  Фрэнка – гладкой и теплой. Прелюдия была страстной и жесткой, они вминались друг в друга, точно желали слепить из их разгоряченных тел одно, Джерард чувствовал на губах металлический вкус крови, но не знал, чья она, он сохранял подобие самообладания ровно до того момента, пока Фрэнк, слегка отстранившись, задыхаясь от возбуждения, не прошептал:

- Давай.

Джерард поймал его язык, втянул в свой рот и несколько минут просто ласкал, расслабляя и успокаивая.

Когда он хотел перевернуть Фрэнка на живот, тот внезапно напрягся и прохрипел, кусая его губы : "Хочу тебя видеть."

Джерард резко втянул в себя воздух, вновь забывая, что должен дышать.

- Резинка?

Фрэнк потянулся к тумбочке, Джерард ласкал языком его соски, пока он, постанывая, искал презерватив. 

- Хочу… - бешеные темные газа, резинка в зубах.

Джерард вновь выгнулся дугой, когда Фрэнк губами, почти не помогая себе рукой, натянул презерватив на его член.

Теперь уже Фрэнк стонал и выгибался, пока Джерард разрабатывал вход, щедро смазывая пальцы и стараясь дотронуться до нужной точки.

- Займись, наконец, делом, - простонал Фрэнк, подаваясь ему навстречу.

Джерарду, в принципе, всегда было безразлично, что чувствует его партнер. Трахал ли он, трахали ли его. Он думал только о себе, и ему этого хватало.

Он вошел и замер, когда понял, что Фрэнку больно. Он не был девственником, один фокус с резинкой чего стоил, однако явно давно не занимался сексом с мужчиной, а в этом вопросе регулярная практика – первое дело. Джерард мягко, успокаивающе коснулся губами его влажной от пота груди и прошептал:

- Если ты действительно хочешь, малыш.

- Давай. Только медленно, - сквозь сжатые зубы, зажмурив глаза.

Джерарду захотелось, чтобы ему было хорошо.

Он начал двигаться. Очень медленно, очень аккуратно. Он менял угол входа, искал, у него кружилась голова, он хотел забить на все и жестко оттрахать это податливое тело. Но еще больше ему хотелось, чтобы Фрэнк тоже получил удовольствие…. Внезапно Фрэнк под ним выгнулся и застонал, закидывая ноги ему на талию. Джерард повторил движение. Новый стон, от которого он чуть не кончил раньше времени. Он начал двигаться ритмично, настойчиво, и увидел, что Фрэнк распахнул глаза и сжал кулаками простыню.

- Так лучше? – вбиваясь в него, задыхаясь, спросил Джерард.

Вместо ответа он запрокинул голову и стал постанывать в такт его движениям, все громче и громче.

- Да, Джи...Джи, Джи, Джи, Джи... - впервые Фрэнк называл его так и не мог остановиться.

С каждым толчком Джерарда  –  его имя.

Джерард должен был кончить первым. На собственном опыте он знал – когда спадет возбуждение, ощущение инородного тела внутри вновь станет болезненным.

- Давай, Фрэнки, – бешеный ритм, закатывающиеся глаза. - Сожмись, малыш, дай мне кончить...

Он сжался так, что Джерард охнул, хватило пары толчков, и он обессилено рухнул на распластанного под ним Фрэнка. Фрэнк тяжело дышал, Джерард нашел его губы и благодарно поцеловал.

- Еще не все, малыш, - прошептал он, сползая вниз по этому восхитительному, украшенному татуировками торсу, опускаясь ниже и касаясь губами его члена и тут же вбирая в рот. Джерард услышал сдавленный стон и почувствовал, как пальцы Фрэнка мягко, но ощутимо вцепляются в его волосы. Джерард ласкал, посасывал, дразнил, забирал до самого горла. Он наслаждался стонами, позволял вбиваться в его рот так глубоко, как Фрэнк хотел. Он попытался отстраниться, кончая, но Джерард удержал его до конца, потом рывком подтянулся выше и расслабленно улегся сверху. Фрэнк тут же обхватил его за талию и уткнулся носом в шею, щекоча кожу неровным дыханием.

- Черт возьми... никогда бы не подумал, что ты можешь быть таким… внимательным, - немного нервно усмехнулся Фрэнк, прихватывая губами мочку уха.

- Ну и не думай. Тебе показалось, - буркнул Джерард, помимо воли польщенный. Такого в свой адрес он точно никогда не слышал. По крайней мере, в постели.

- Угу... - промямлил Фрэнк, расслабленный и уставший, уже находясь на грани сна и яви.

- Спокойной ночи, Фрэнки... - едва слышно прошептал Джерард, вслед за ним проваливаясь в сон.

Проснувшись утром, Фрэнк потянулся и, не открывая глаз, провел ладонью по сбившейся простыни, но под рукой, вместо Джерарда, к которому он ожидал прикоснуться, была лишь пустота. Фрэнк медленно распахнул глаза, чтобы удостовериться в том, что было итак понятно. Джерарда не было – только на подушке осталась вмятина и едва уловимый, его особенный запах, который, как казалось Фрэнку, пропитал его самого за эту ночь и который он уже не сможет забыть, даже если приложит к этому все возможные усилия.