Глава 10.

До Нью-Йорка мы долетели без приключений.
Почти весь полет я проспал – меня укачивало в самолете, я принимал специальные таблетки, и одним из побочных действий являлась сонливость. По приезду в гостиницу я едва успел принять душ и переодеться, как Джерард постучал в мою дверь, давая сигнал к выступлению. Вернулись мы довольно поздно, и я чувствовал себя просто ужасно.
Во-первых, я устал и очень хотел спать – вероятно, таблетки еще оказывали воздействие. Во-вторых, я столь же сильно хотел есть, потому что в ресторане, где проходил деловой обед, подавали морепродукты, которые я на дух не переносил. Я весь вечер налегал на минеральную воду, а теперь в животе от голода урчало. 
В-третьих, меня беспокоил босс. Во время обеда он был на высоте, и встреча, насколько мог судить я, прошла отлично, но по дороге в гостиницу Джерард был молчалив и, кажется, даже подавлен. Я сидел на кровати, ел шоколад и слышал, как за стеной мой босс беспокойно ходит по своему номеру. Так продолжалось довольно долго, а потом хлопнула дверь. Я выглянул в коридор и увидел удаляющегося в сторону лифтов Джерарда. Усталость, еще минуту назад грозившаяся свалить меня с ног, вдруг куда-то испарилась, уступив место тревоге. Я взглянул на часы: почти десять. Не слишком ли поздний час для прогулок? Впрочем, это не мое дело, твердо сказал я себе и, взяв купленную в привокзальном киоске книгу, забрался в кровать. Я упрямо отказывался признаться даже самому себе, что приготовился к бдению.
Стрелки приближались к полуночи, а я едва ли одолел пять страничек. Я напряженно прислушивался, ожидая услышать в коридоре знакомые шаги. В моей голове непрерывно мельтешили мысли, куда направился Джерард, как скоро придет и что означает странное выражение отрешенности, с которым он возвращался с обеда.
В начале первого меня охватили какие-то ужасные предчувствия, и я решительно отбросил детектив и оделся.
Конкретного плана по поиску босса у меня не было, но моя решимость от этого не уменьшилась. Спускаясь на первый этаж в лифте, я мрачно думал, что при необходимости вполне способен поднять на ноги нью-йоркскую полицию, направить по следу Джерарда кинологов с собаками или снарядить поисково-спасательную экспедицию.
Впрочем, для начала сгодились бы менее радикальные маневры. Например, применив некоторые чудеса моего обаяния или даже завораживающую магию хрустящих зеленых бумажек, «допросить» портье. Я был уверен, что эти служители культа гостеприимства и услужливости в курсе всех дел и событий, происходящих на подвластной им территории.

«Допрос» прошел в минимально короткие сроки, поскольку портье оказался настолько любезным, насколько и осведомленным и даже бескорыстным. Приятный во всех отношениях мужчина предоставил мне исчерпывающую информацию : да, мистер Уэй покидал гостиницу, но примерно час назад вернулся и прямиком направился в бар. Не понадобился ни наряд полиции, ни свора собак, ни отряд спасателей.

Поблагодарив портье, я поспешил в бар. В баре почти не было посетителей, поэтому я сразу увидел Джерарда. Мое сердце забилось неровными толчками, когда рядом с ним я обнаружил девицу, чья юбка являлась вызовом нормам человеческой морали и здравому смыслу. Я колебался не больше мгновения.
– Мистер Уэй!
Джерард и девица обернулись одновременно, и я, бегло оценив соперницу, был вынужден признать, что та выглядит очень даже
неплохо. Да что там, замечательно она выглядела!
Лицо, как у фотомодели, длинные светлые волосы, огромные глаза, в которых представители сильной половины человечества всегда рады утонуть, и иные прелести, едва прикрытые вышеупомянутой юбкой и блузкой под стать. Тонкие пальцы с модным маникюром небрежно покачивали бокал с каким-то коктейлем. Я взглянул на Джерарда – вроде бы он не собирался бросаться в опасный омут глаз подвернувшейся чаровницы.
– Фрэнки? – после длинной паузы изволил удивиться Джерард и отпил из стакана. В стакане, судя по цвету, был
виски. – Что ты здесь делаешь?
Я бы и сам очень хотел это знать – зачем я приперся в этот бар, где он так хорошо проводит время. Но, решив быть последовательным, я, принципиально проигнорировав девицу, ответил:
– Ищу вас, – после чего принялся лихорадочно придумывать причину, по которой босс мне срочно понадобился в час ночи.
– Хочешь выпить? – Джерард сделал знак бармену.
– Нет, спасибо, мистер Уэй, я не хочу, – быстро отказался я, почуяв неладное.
– И напрасно. Виски здесь просто отменный! – Джерард слегка приподнял стакан в сторону бармена, словно благодаря его за качество предлагаемых напитков. И вот тут я вдруг понял, что означает эта кривоватая улыбка. Впрочем, ведь у него был целый час на то, чтобы продегустировать хоть все содержимое бара!
– Возможно. Но мне кажется, что вам уже хватит! – выпалил я.
Джерард не только не поразился моему нахальству, а, наоборот, улыбнулся еще шире.

– Ты решил контр… контр… надзирать за мной даже во внерабочее время? – поинтересовался он, так и не сумев выговорить слово «контролировать». Это был плохой знак.
– Мистер Уэй, перестаньте, – тихо, но твердо сказал я. – Уже почти час ночи, а завтра у нас тяжелый день и, учитывая прогноз погоды, не менее тяжелый перелет.
Некоторое время он сидел, наклонив голову, словно взвешивал все «за» и «против», а потом залпом допил виски, бросил на стойку несколько купюр и сполз с табурета.
– Ладно, мой строгий Фрэнки-секретарь, я подчиняюсь твоим требованиям.
По мордашке девицы скользнуло выражение то ли разочарования, то ли злости. Но, заметив мой взгляд , она быстро и весьма правдоподобно изобразила скуку и принялась бродить рассеянным взглядом по помещению, оценивая оставшийся контингент. Выбор был небогат, но я почему-то не сомневался, что охота ночной дивы сегодня не будет бесплодной, несмотря на скудость «ассортимента» и поздний час.
Пока мы поднимались в лифте, Джерард жаловался, что у него внезапно заболела голова. Весь его вид говорил, что, пока я не оторвал его от виски, все было в порядке, а вот теперь благодаря моим стараниям ему нехорошо. Я стойко молчал.
– Могу я хоть раз расслабиться? – почти с вызовом спросил Джерард.
– Конечно, – спокойно ответил я, взглянув на него.
Уэй нахмурился.
– Тогда почему ты так на меня смотришь?
– Наш этаж, – коротко напомнил я.
– Проклятье, – пробормотал Джерард, выходя из лифта, – не нужно было пить!
Точно! – подумал я, следуя за ним на небольшом расстоянии и с нарастающей тревогой констатируя, что с каждым пройденным шагом состояние моего босса ухудшается. Добравшись до своей двери, он оперся рукой о стену, словно силы внезапно оставили его. Я отпер свой номер и с беспокойством ожидал, когда Джерард сделает то же самое. Он не торопился: некоторое время смотрел на дверь, словно не мог сообразить, что ему теперь следует предпринять.

– Где ваш ключ? – осторожно поинтересовался я.
Джерард порылся в карманах.
– Я не знаю, – устало сказал он, закончив поиски, оказавшиеся бесплодными.
– Вы что, потеряли его?
– Возможно. – Он стукнул в дверь, а потом сделал движение, словно собрался сесть на пол.
– Мистер Уэй, что вы делаете?! – испугался я.
И тут, как назло, из лифта вышли несколько человек и направились в нашу сторону. Недолго думая, я затащил Джерарда в свой номер.
– Зачем ты это сделал?
– Вы хотите, чтобы вас увидели в таком состоянии? – резче, чем хотел, поинтересовался я.
– Спасаешь мою репутацию? Все, как всегда, да, Фрэнки?
– Я не совсем понимаю, о чем вы говорите.
– Конечно, ты все понимаешь, не надо строить из себя наивное дитя, – неожиданно огрызнулся Джерард. – Моя трудолюбивая
пчелка, верная и преданная! Маленькая пташка, чья жизнь – вечные заботы и неустанные хлопоты!
– Да вы совсем пьяны, – изумился я, глядя на босса широко раскрытыми глазами.
Только что он был вполне нормален. Ну, почти нормален.
– Вовсе нет! – Джерард мрачно мотнул головой, едва устояв при этом на ногах.

– Что это на вас нашло?
– У меня неприятности в личной жизни, – сообщил он с мрачной ухмылкой и уставился на меня, словно именно я был причиной его неприятностей. Этим взглядом он требовал, обвинял и, соответственно, выносил самый суровый приговор. И хотя я совершенно точно знал, что за мной нет никакой вины, я едва не попятился.
– Почему вы на меня так смотрите?
– Что им еще нужно, Фрэнк?
– П-п-простите? – пролепетал я, пытаясь сообразить, что теперь у него на уме. Может, у него начались какие-то
галлюцинации на фоне алкогольного токсикоза?
Сколько он выпил? И можно ли ему пить вообще?

Снова эта мрачная ухмылка, больше похожая на оскал, а потом Джерард сделал неопределенный жест, словно охватывая что-то огромное и невидимое. Я невольно проследил взглядом за его «магическими» пассами. – Я имею в виду их вообще. Весь женский род!
– Я не знаю, мистер Уэй, – осторожно ответил я, на всякий случай отступая на шаг.

 – Прекрасный пол! – неожиданно придя в еще большее раздражение, воскликнул он. – Какой идиот придумал это определение?! Они просто хитрые бестии, во всем ищущие выгоду… Оня ластятся, как кошки, готовые в любой момент вильнуть хвостом и пропасть за горизонтом. Они едят из рук, мурлычат, демонстрируя преданность и верность. Но стоит кому-то приготовить для них кормушку пожирнее или поманить красивой игрушкой – их только и видели!

 Его взгляд прожигал меня насквозь, я почти чувствовал запах своей подпаленной шкурки.

– Ну это уже слишком! – на свой страх и риск возмутился я. – Как вы можете мерить всех одной меркой?
– Все они одним медом мазаны! – провозгласил он почти с отвращением.
И вот тут в моей памяти  отчетливо всплыли слова Эвы о поведении «крепких орешков» и заодно «новость», услышанная от Келли. Судя по состоянию Джерарда, все так и есть: Линдси бросила его, и он, растеряв свою хваленую выдержку, попытался утопить свое горе в виски. Видимо, он переусердствовал, и теперь алкоголь развязал ему язык. Недаром говорят: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
– Мистер Уэй, вам нужно отдохнуть, – твердо сказал я.
Джерард насупился и постоял несколько минут, едва заметно покачиваясь.
– Хорошо, – наконец сказал он и, сняв пиджак, швырнул его в кресло. За пиджаком последовал галстук, и, пока я,
изумленный, хлопал глазами, Джерард принялся за рубашку.
– О нет! – воскликнул я, опомнившись. Я вовсе не желал быть невольным свидетелем этого стриптиза. – Что вы делаете?
– Собираюсь лечь спать.
– Но вы не можете! То есть…
Джерард снял рубашку и взялся за брюки. Но, очевидно, после недавней вспышки наступил период спада, и движения Уэя стали совсем вялыми. Проведя некоторое время в неравной борьбе с брючным ремнем, из которой последний вышел победителем, он чертыхнулся, добрел, шаркая, до кровати и рухнул на нее как подкошенный. Я беззвучно охнул: за минуту Джерард устроил такой разгром на моей постели, словно здесь только что соревновались сумоисты. Одна подушка и покрывало свалились на пол, Джерард принялся ворочаться, как медведь в берлоге, натягивая на себя одеяло. Через минуту все было кончено: полуголый босс спал в моем номере на моей кровати, а я, вконец растерянный, пытался сообразить, что мне теперь делать.

Глава 11.

Для начала стоит присесть, потому что после устроенного спектакля с монологом в стиле разгневанного
шекспировского героя ноги мои почти не держат.
Я огляделся и бессильно осел на первую попавшуюся горизонтальную поверхность, которой оказался очень кстати подвернувшийся стул. Почему я всегда считал, что смогу удержать любую ситуацию под контролем? О, наивный! Сначала мне пришлось спасать босса из объятий зеленого змия и хищной красотки, потом выслушивать незаслуженные упреки, став невольным участником маленького спектакля, а заканчивается все тем, что босс, оккупировав мой номер, мирно почивает в моей кровати, а я, растерянный и обескураженный, пытаюсь найти выход из безвыходной ситуации.
Я попытался найти ключ от номера Джерарда с целью переночевать там, но, с пристрастием обследовав карманы его пиджака и рубашки, понял, что фортуна сегодня не на моей стороне. Идти к портье мне не хотелось: будет весьма затруднительно объяснить желание получить во втором часу ночи ключ от чужого номера. Как ни крути, а мне придется делить свой номер с своим боссом. Еще немного подумав, я решил, что дела вовсе не так уж плохи. Наверняка после лошадиной дозы спиртного Джерард будет спать так крепко, что его и пушкой не разбудишь. А я проснусь рано утром, на свежую голову придумаю какую-нибудь вескую причину, дабы получить в свои руки запасной ключ – или же просто-напросто похищу его! – а потом проберусь в номер Джерарда, сделаю вид, что спал здесь всю ночь, и постараюсь убедить в этом босса.
«Прекрасное решение», – похвалил себя я и принялся сооружать временное ложе. Я сдвинул все стулья, которые нашлись в номере, и получилась составная кровать. Не слишком надежная конструкция, но разве у меня есть выбор? Подобрав с пола подушку и покрывало, я выключил верхний свет, оставив только бра, и забрался на свое импровизированное ложе.
«Ложе» получилось не только страшно неудобным, но и весьма шатким, потому что, стоило мне повернуться, стулья приходили в движение. Кое-как, стараясь не делать лишних движений, я устроился на боку, накрылся покрывалом и с унынием взглянул на оккупированную кровать: ровно половина оставалась свободной. Я вздохнул, отгоняя искушение, и крепко зажмурился с
твердым намерением уснуть.

Я, видно, настроился на нужную волну, потому что и в самом деле начал засыпать – уже почти уснул – но хриплый голос, прозвучавший в тишине комнаты подобно грому среди ясного неба, не только спугнул подкрадывающийся ко мне сон, но и заставил меня подпрыгнуть от испуга.
– Зачем ты… зачем ты это сделала?! – выкрикнул
Джерард и протяжно застонал. Я перевел дыхание и приподнялся на локте.
Уэй лежал на боку, ко мне лицом, его глаза были закрыты, а лицо – искажено.
– Линдси, черт бы тебя побрал!
Господи, так вот в чем дело! Злобный джинн, спровоцированный дозой виски, вырвался на свободу, заставляя Джерарда корчиться от мучающих его сновидений! Мой неприступный, каменный босс страдает… Охваченный сочувствием, я попытался встать, но от моего неловкого движения стулья разъехались, и я очутился на полу, запутавшись при этом в покрывале. Падающие стулья произвели такой грохот, словно по комнате пронеслось небольшое стадо бизонов. Я был уверен в том, что Уэй давно проснулся, а в дверь номера вот-вот постучит портье с просьбой прекратить безобразие и угрозами вызвать полицию. Однако ни одно из предположений не оказалось верным: глаза моего босса по-прежнему были закрыты, а портье не спешил восстанавливать порядок.
Я посидел секунду на полу, унимая сумасшедший стук сердца и восстанавливая дыхание, а потом поднялся и на цыпочках подкрался к кровати. Лицо Джерарда показалось мне болезненно бледным, лоб влажно блестел от испарины, а дышал он коротко и часто. Неужели Джерард снова заболел? Я протянул руку, чтобы потрогать его лоб. Я едва успел дотронуться до него, как моя ладонь была схвачена и смята в стальном капкане его пальцев.

Глава 12.

– Ты! – рявкнул Джерард, открывая глаза.
– Ой! – вскрикнул я и попытался выдернуть руку.
– Что ты делаешь?! – Его глаза были абсолютно черными и страшными, и я не мог отвести от них испуганного взгляда.
– Хотел… хотел посмотреть, нет ли у вас температуры… Вы застонали…
– Не лги мне! – От его голоса у меня похолодело внутри и заболел живот. – Я все про тебя знаю, лживая сука! Как ты смела так поступить со мной?
Я решил, что у Джерарда вид человека, вполне способного на убийство, и сердце мое  ушло в пятки. После чего в моей 
голове наступило просветление: я наконец-то сообразил, что Джерард принял меня за Линдси и разговаривает сейчас вовсе не со мной. «Ну да, меня ведь так легко спутать с девчонкой»,- едва слышно буркнул я себе под нос. 
Он вцепился в меня, обвиняет Бог знает в чем, а я даже не знаю, что за отношения у них были и что именно между ними произошло! А вдруг он захочет поколотить меня? А вдруг… Нет, мне совсем не нужно думать о том, что он внезапно захочет переспать со своей «невестой»! От этих мыслей на лбу у меня проступила испарина, а горло словно сдавили железными обручами.
– Мистер Уэй, это же я, Фрэнк…
– Фрэнк, – медленно повторил Джерард, и его взгляд стал проясняться. – Фрэнки, это ты?
– Да, это я. Отпустите меня, пожалуйста!
– Фрэнки… я не могу этого сделать… только не сейчас…

– Что значит «не сейчас»? - выкрикнул я и снова дернул руку. Джерард даже не заметил моих усилий.
Что значит «не сейчас», что за отсрочки?! Кажется, я сейчас закричу! Завоплю во все горло и переполошу весь отель…
– Фрэнки, – тихо сказал Джерард, окончательно успокаиваясь и прикрывая глаза, однако его пальцы по- прежнему сжимали мою кисть. – Да, хорошо, что это ты… – бормотал он.
Крик, которым я должен был переполошить все живое в радиусе мили, застрял у меня в горле. Голова Джерарда мотнулась по подушке, лицо исказилось гримасой, словно ему было очень больно. Паника мгновенно уступила место беспокойству.
– Мистер Уэй, вам плохо?
– Да, мне плохо. Мне очень плохо.
– Может, вызвать доктора?
– Нет, просто будь со мной… Фрэнки, не уходи… Будь рядом… Фрэнки…
– Хорошо-хорошо, – поспешно сказал я. – Спите, мистер Уэй.
Он затих, а я присел на край кровати, ожидая, когда Джерард уснет. Его сильные и горячие пальцы, сжимающие мое запястье, нервировали меня. Но минуты текли, а все осторожные усилия  высвободиться заканчивались тем, что пальцы Уэя сжимались крепче, и он принимался стонать во сне. Я прекратил бороться. Волей-неволей мне придется выполнить его просьбу! Чувствуя неимоверную усталость, я прикрыл глаза. Теперь даже ложе из стульев казалось мне верхом удобства. Моя голова свесилась, мысли стали путаться. Я не почувствовал, как на мое бедро легла тяжелая рука Джерарда, а потом он ловко развернул меня, и не успел я опомниться, как оказался на кровати рядом с ним, прижатый к крепкому телу.

– Ох!.. – как испуганный мышонок, пискнул я и дернулся. Мое сердце в очередной раз пустилось в сумасшедшую пляску. Так и до инфаркта недалеко! А потом я вцепился в придавившую меня руку и принялся изо всех сил трясти. – Что вы делаете, мистер Уэй?! Мистер Уэй!
– Черт побери, прекрати немедленно! – сердито буркнул Джерарад мне в ухо и стиснул меня еще сильнее.
Я охнул и притих. Я осторожно повернул голову и посмотрел на Джерарда: глаза закрыты, дыхание спокойное… Невероятно: он спит! Мой босс не только пьяница, а еще и лунатик! – мрачно подумал я. Сто к одному, что завтра он ничего не вспомнит. Или сделает вид, что не помнит! О, как долго и искусно он скрывал от всех свою истинную сущность! Я покосился на мирно
посапывающего всего в нескольких дюймах от меня лунатика, и мое сердце немедленно смягчилось. Глупое сердце решило, что Джерард Уэй не может быть лунатиком. Просто он решил немного расслабиться и не рассчитал. Здравый смысл тут же вспылил, заявив, что это просто из ряда вон выходящее событие и что прощать такое, будь он хоть трижды моим боссом, – значит
потакать недопустимым причудам и навлекать тем самым на свою голову новые неприятности. Каждый человек должен отвечать за свои поступки. Тем более такой человек, как Джерард. Внутренний конфликт доконал меня, и я погрузился в тяжелый сон, так и не решив, прощать или нет пьяницу и лунатика в одном лице, Джерарда Уэя.