Глава 1. 
- Фрэнк, ты хотя бы знаешь, который час?!
- Четверть девятого,- спокойно ответил я, ни на мгновение не прерывая работу.
- Только не говори мне, дорогуша, что ты только что пришел! Судя по кипе разобранных бумаг и количеству напечатанных писем, ты ночевал в офисе!
- А вот и нет. Я пришелк половине восьмого.
- Невероятно!- обвиняюще воскликнула Эва, словно я признался, что в свободное от работы время я торгую оружием и наркотиками. - К половине восьмого! Да ты с ума сошел! С такими перегрузками ты скоро загонишь себя, малыш!
- Ты как всегда преувеличиваешь, Эва. Просто вчера я полдня угробил на поход к стоматологу, так что теперь приходится наверстывать упущенное. Кроме того, твои нагрузки куда выше моих, а ты до сих пор не только жива, но и здравствуешь!
Это было правдой: Эва работала, воспитывала прелестнейших близнецов, вела дом, а в перерывах между выполнением многочисленных домашних обязанностей успевала ублажать дражайшего супруга. Не иначе в ее сутках минимум тридцать пять часов вместо двадцати четырех, как у всех нормальных людей.
- Мои нагрузки, ха! Нашел с кем сравнивать! Мы с тобой в разных весовых категориях, дорогуша!
Эва расправила плечи, демонстрируя свое физическое превосходство, и я не сдержал слабую улыбку. Эва была старше меня на пять лет, тяжелее фунтов на сто и выше на целую голову.
- У меня уйма энергии, Эва. Ты же знаешь, я как батарейка "энерджайзер"!- все еще улыбаясь, заверил я.
- Знаю, - проворчала Эва,- и все же я беспокоюсь за тебя, Фрэнки.
- Я в полном порядке!- заверил я подругу самым жизнерадостным тоном,- А как насчет тебя, Эва? Что ты делаешь в офисе в такую рань?
Ответить Эва не успела, потому что на пороге приемной неожиданно появился босс собственной персоной.

Шесть футов и пять дюймов легированной стали. Внешний лоск и гладкость, до поры до времени скрывавшие сплошные выступы и острые углы. В стенах офиса Джерард Уэй олицетворял силу, уверенность, железную выдержку и неоспоримую власть. Он вполне мог стать символом величественной гималайской гряды в рекламном буклете какой-нибудь туристической компании - столь же неприступный и холодный. Однако Эва уверяла, что под внешней мерзлотой и невозмутимостью скрывается самый настоящий вулкан, готовый проснуться в любую минуту. Эве в этом вопросе стоило доверять, поскольку она работала в компании пять с половиной лет и застала времена, когда боссом был отец Джерарда.
Уэй старший в противоположность сыну был милым, добрым и довольно слабохарактерным; посему дела шли кое-как, а доходы позволяли лишь держаться на плаву. Все кончилось, когда он решил отойти от дел, передав управление компанией в руки сына. Вот тут-то и настали, по выражению Эвы, тяжелые времена. Джерард оказался ярым борцом с ничегонеделаньем на рабочем месте: пустыми разговорами, пасьянсами и длительными чаепитиями- милыми слабостями, процветающими до его появления.
Для начала новый босс прочитал вводную лекцию, из которой всем стало понятно, что безделье он считает настоящим преступлением, которое будет караться высшей мерой наказания- увольнением. О, Эва очень хорошо помнит ту самую первую и самую страшную неделю, когда "извержения" и, как следствие, увольнения следовали одно за другим! Я тоже не забыл ту неделю, хотя в то время не имел к компании никакого отношения и даже не думал, что буду это отношение иметь: Эва постоянно держала меня в курсе дел.
Успешно "освежив" коллектив, Джерард с головой ушел в бизнес. Он знал, как заработать, сохранить и преумножить деньги, ценил каждую минуту своего рабочего времени и требовал от сотрудников полной отдачи. Неудивительно, что уже через год доходы компании увеличились в несколько раз, а по прошествии пяти лет Джерард  превратил скромный бизнес своего отца в процветающий.

Я работал в компании два с половиной года, попал сюда благодаря информированности Эвы, которая сообщила о вакансии, и собственной удаче, позволившей благополучно пройти собеседование и обставить пять других претендентов на это место. Я был горд собой и одновременно страшно боялся, поскольку рассказы Эвы о нраве босса были живы в моей памяти. Однако за время работы мне посчастливилось избежать "извержений". Более того, я ни разу не слышал, чтобы босс на кого-нибудь повысил голос! Впрочем, теперь Джерарду не было необходимости напрягать голосовые связки: ему достаточно было взглянуть на забывшегося сотрудника и поинтересоваться, чем он в данный момент занят, как в ужас приходил не только виновный в нарушении режима, но и его коллеги, к своему несчастью оказавшиеся рядом. Подобное предупреждение - а также маячивший в перспективе суровый приговор- повергал несчастных в состояние шока, во время которого они на автопилоте принимались выполнять необходимые действия с такой скоростью, что удивлялись собственной работоспособности. Все эти неприятные моменты компенсировались высокой заработной платой, премиями и многочисленными бонусами, так что желающих покинуть рабочее место не было.
Неожиданное появление Великого и Ужасного Уэя было сравнимо с громом среди ясного неба: Эва невольно втянула голову в плечи, стараясь сделаться как можно незаметнее- что при ее габаритах было довольно проблематично,- а я не только потерял скорость, но и умудрился сделать три орфографических ошибки в последней строке.
- Доброе утро,- опасно мягким голосом поздоровался босс, и у Эвы дернулась щека. Самым страшным злодеянием в стенах офиса считалось отвелечение от работы секретаря Джерарда Уэя, в данном случае, меня, чем сейчас и занималась Эва.
- Доброе утро, мистер Уэй,- ответила на приветствие Эва, выдавливая жалкую улыбку.
- Айеро, письма готовы?- теряя интерес к Эве, поинтересовался Джерард.
- Конечно, мистер Уэй. И кофе будет через пару минут.- Я сделал вид, что не удивился раннему появлению босса. Обычно по нему можно было сверять часы: он появлялся на пороге приемной ровно в девять ноль-ноль.
- Хорошо.- Джерард Уэй, гроза и благодетель своих сотрудников, скрылся за дверями кабинета.

Глава 2.

- Когда я его вижу, у меня мурашки по спине бегут. Не понимаю, как ты можешь с ним работать,- пробормотала Эва.
- Нормально,- коротко ответил я.
Работать с боссом как раз было одно удовольствие, хотя это понимание пришло ко мне не сразу. Поначалу я жутко комплексовал и - что уж греха таить!- даже побаивался Уэя. Но в один прекрасный момент я кое-что понял, и именно с этого понимания бесспорная идиллия, которая продолжается и по сей день: мы так сработались, что уже два года трудимся душа в душу! 
- Что-то он рановато сегодня, а, Фрэнки?- Эва бросила быстрый взгляд на дверь, закрывшуюся за спиной Джерарда Уэя.
Я пожал плечами и сделал выразительный жест - давай, дескать, выметайся! Едва Эва ушла, я схватил стопку распечатанных писем одной рукой и поднос с кофе - другой. Открыв дверь в кабинет босса носком туфли, я вошел в святая святых.

- Когда-нибудь ты опрокинешь кофе на ковер, и я устрою тебе взбучку, -пообещал мне Джерард, наблюдая за моими стремительными движениями по кабинету. 
- Это будет самый черный день в моей жизни, - ответил я.
Ни один из нас не улыбнулся, но этот обмен репликами был неким ритуалом, игрой: Джерард делал вид, что всем недоволен, я - что он наводит на меня точно такой же ужас, как и на остальных сотрудников. 
Я положил письма на край стола и ловко поставил поднос перед Джерардом. 
- Ты уже подготовил документы к сегодняшней встрече? - поинтересовался он, рассеянно перебирая стопку, принесенную мной.
- Да, босс. Что-то не так?
Я, как всегда, остро среагировал на его настроение. За внешней непробиваемостью я безошибочно разглядел беспокойство. 
- Как будто все так,- обронил он и отпил глоток кофе. 
- Тогда почему у вас минорное настроение?
Джерард насмешливо приподнял брови, улыбка едва коснулась уголков его губ. 
- Неужели это так заметно?
Мои скулы порозовели, потому что я внезапно понял причину: сегодня невеста Джерарда, прелестная Линдси Энн Баллато, на две недели улетает в Европу. Физическое совершенство Линдси смело подчеркивала изумительными нарядами, отдавая предпочтение французским и итальянским кутюрье и переодически совершая набеги на европейские бутики. Эва уверяла, что суммы, которые оставляет в домах моды Италии и Франции, составляют половину валового дохода этих стран. Но кто осудит красавицу за эти милые слабости? Несравненная, божественная, утонченная - вот лишь некоторые эпитеты, которых была удостоена невеста Джерарда Уэя. Фотографии красавицы то и дело появлялись в глянцевых журналах, несколько лучезарно улыбающихся Линдси в обрамлении золотых рамочек присутствовали на столе Джерарда. Но самое большое восхищение вызывало их совместное фото: Уэй обнимает невесту за талию, а прелестница обворожительно улыбается в камеру. Они были чудесной парой - словно два божества, сошедшие с Олимпа, красивые и недоступные.

Они встретились на грешной земле, поняли, что им суждено быть вместе, и решили связать себя узами Гименея. Кажется, это событие должно состояться примерно через полгода. Сей факт неизменно повергал меня в уныние. Я объяснял это тем, что с женитьбой Джерарда все обязательно изменится, а я не любил перемены, особенно значительные. И уж совсем не желал, чтобы мой босс менялся в то время, когда в работе мы достигли гармонии. Джерард Уэй был в равной степени строг к себе и своим сотрудникам. Он не позволял себе расслабиться на рабочем месте. Личные звонки были такой же редкостью, как снег в середине июля во Флориде. Но после свадьбы наверняка все будет по-другому. И кто осудит молодожена, плененного красотой и обаянием прелестной супруги? Я представил себе Джерарда, сидящего за столом с мечтательным выражением на лице, и летающих вокруг его головы маленьких купидочников, символизирующих направление его мыслей. Эти пухленькие малыши наверняка уже изрешетили сердце бедного Уэя. 
- Фрэнк!
Я моргнул, мгновенно низвергнувшись с заоблачных высей на грешную землю. Осознав, что пропустил мимо ушей все, что босс мне только что говорил, я невольно залился румянцем.
- Простите,- пробормотал я.
- Ты себя плохо чувствуешь?
- Просто я переживаю из-за сегодняшних переговоров!- выпалил я первое, что пришло в голову.
Джерард посмотрел на меня долгим взглядом. Я переступил с ноги на ногу, преданно таращась на него.
- Я уверен, что все будет отлично,- наконец сказал босс, отставил пустую чашку и пододвинул к себе стопку бумаг. Это означало: " Конец разговорам, пора за работу!". Я забрал поднос и выскользнул из кабинета.