Такие места есть в каждом городе - маленькие, почти неприметные мини-салоны, в которых можно за пару долларов сделать очередную дырку в теле. Может быть, этот мини-салон будет частью огромного торгового центра или будет стоять особняком в грязном помещении, насквозь пропитавшимся запахом сигаретного дыма и пота.

Вот и я наткнулся на такую точку, прогуливаясь по торговому центру. Я стоял, разглядывая витрину с небольшим выбором колечек для пирсинга.

Внезапно что-то словно толкнуло меня под бок. Я вздрогнул и обернулся.

По коридору, вдоль которого тянулись небольшие отделы бутиков, шел парень. Высокий, на голову, или даже две, выше меня. У него были волосы цвета воронова крыла, подчеркнутые скулы, пронзительный взгляд и тонкие губы, сложенные в кривую улыбку. На нем была черная куртка, потрепанные джинсы в тон и пара грубых ботинок.

Я почувствовал, как сбился пульс. Время словно замедлилось. Все звуки отошли на второй план. Я слышал лишь гулкий звук ударов своего сердца.

- Так вы выбрали или нет?

Я далеко не сразу сообразил, к кому обращается женщина, которая, видимо, и занималась проколами и пирсингом. Я рассеянно кивнул и указал на первое попавшееся на взгляд колечко.

Женщина завозилась. Я едва не вывернул шею, разглядывая парня. Он прошел мимо меня, что-то лениво говоря своей спутнице. Я почувствовал запах сигарет и одеколона. В руке он сжимал пару пакетов.

Я проводил взглядом эту пару до самого конца коридора.

- Ну же, я не буду ждать вечно.

- Да-да...

Я зашел за витрину и уселся в кресло, убирая с лица волосы.

В тот раз я не почувствовал боли, хоть прокол губы и проходит немного больнее, чем уха. Мои мысли были забиты совсем другим. И, кажется, я едва не забыл расплатиться перед уходом.

С того дня я буквально бредил тем незнакомцем, которого видел меньше, чем минуту. Я искал его взглядом в толпе, оборачивался на тех, кто хоть немного отдаленно напоминал его, даже подумывал написать объявления и развесить по городу.

Конечно, наш городок не такой уж и маленький. Да и вообще, не мала вероятность того, что этот парень просто приезжий. Но я исправно приходил к тому торговому центру каждый день и, чувствуя себя Хатико, околачивался неподалеку, грея замерзшие ладони.

Глупо было искать и ждать того, кого едва знаешь, я не спорю. Но я не мог ничего с собой поделать. Лишь улыбался в ответ на непонимающие взгляды прохожих и прятал замерзший нос за ворот куртки.

День нашей второй встречи навсегда остался в моей памяти. Я вспоминаю об этом и сейчас. Наверное, сама судьба сталкивала нас, стараясь свести.

Я возвращался домой после колледжа. Холодный ноябрьский вечер, огни ночного города, густой туман, холод, мелкие капли дождя... До сих пор помню, как сильно дрожал, стискивая зубы, но продолжал идти. Порывы ледяного ветра пронизывали насквозь, срывая с головы капюшон.

Я переходил дорогу и старался сосредоточиться на музыке в наушниках - казалось, так проще не замечать холод. Я торопился домой. К матери, к теплу и горячему вкусному ужину.

- С ума сошел?

Чья-то сильная рука дернула за капюшон, выдергивая наушники и оставляя меня на растерзание ветру.

Я судорожно вздрогнул, когда перед носом с оглушительным ревом и грохотом пронеслась желтая смазанная вспышка. Это оказался рекламный фургон.

Я обернулся и увидел своего спасителя. Он пригвоздил меня к месту укоряющим пронзительным взглядом ярких зеленых глаз. Черные, как смоль, волосы были растрёпаны.

Видимо, он бежал ко мне, предвидя то, что едва не случилось. Он нахмурил красивые брови и оттащил меня от дороги.

- С ума сошел? - повторил он. - Я звал тебя, почему ты не остановился?

- Я...

Парень поднял тонкими пальцами провода, свисающие с шеи, и хмуро взглянул на меня.

- Подростки... - пробормотал он.

- Мне 19, - тихо прошептал я.

- Меня это не волнует, - отрезал он.

Несколько минут я смотрел на него, начисто потеряв дар речи, как и в первый раз. Я разглядывал иней, осевший на его прямых шелковистых волосах, длинные ресницы, в которых запутались мелкие снежинки, тонкие обветренные губы, чуть вздернутый аккуратный нос, полосатый красно-желтый шарф.

- Аккуратней в следующий раз, - грубовато произнес он.

- Ты...

Но он уже развернулся и пошел прочь. И я стоял, глядя ему вслед, не в силах пошевелиться.

Когда я пришел в себя, сбросив оцепенение, он был уже далеко.

Я побежал за ним, спотыкаясь о собственные ноги и громко ругаясь.

-Эй! Эй, парень!

Но он не оглянулся и скрылся за углом. Я увидел лишь взметнувшийся подол его пальто и побежал еще быстрее, не обращая внимания на удивленных прохожих, ледяной воздух, разрывающий легкие, и боль в боку.

Но когда я добежал до угла, его уже не было. Я с отчаянием смотрел на полупустую ночную улицу, освещенную лишь парой фонарей.

Я ненавидел сам себя и проклинал за свою глупость и медлительность. Никогда до этого еще я не испытывал такой жгучей неприязни к самому себе.

Он был так близко... А я вновь его упустил.

Так прошло больше месяца. Я злился на самого себя и буквально бредил этим парнем. Часто оставался на улице до глухой ночи, игнорируя холод и сонливость. И просто надеялся на очередную улыбку судьбы.

И судьба улыбнулась мне именно тогда, когда я этого ожидал меньше всего.

Рождество я должен был встретить в одиночестве - мать уезжала к дальним родственникам на неделю. И меня не порадовало даже то, что она сделала мой любимый яблочный пирог. Даже он никак не мог скрасить одинокий вечер перед телевизором с бутылкой шампанского. Поэтому было решено - Рождественскую ночь я проведу на улице, шатаясь по городу.

Поэтому около девяти вечера я сидел в пустом парке, закрыв глаза, натянув капюшон до кончика носа и слушая любимые композиции. Я просто не видел смысла идти в пустой холодный дом. Вскоре села батарея на плеере. Наверное, той ночью я бы просто умер от холода на той самой скамейке, если бы не...

- Снова ты... Почему ты не с семьей?

Я поднял капюшон и взглянул на парня. Того самого парня, которого я даже не смог поблагодарить за спасение.

- Мама уехала, - хрипло ответил я и прочистил горло. - А ты?

Я так боялся, что он снова уйдет, оставив меня одного в темноте. Я так боялся, что снова упущу его...

Но он спокойно сел рядом и, стянув с горла шарф, произнес:

- Мои родители далеко отсюда.

Внезапно он повернулся ко мне и завязал шарф на моей шее.

- Замерзнешь, - улыбнулся он. Я почувствовал, что сердце забилось быстрее в десятки... нет, в сотни раз.

- Спасибо, - прошелестел я. - И за тот раз спасибо... Если бы не ты...

Он слушал мои сбивчивые благодарности с легкой ироничной улыбкой, от которой у меня сладко ныло в груди. Золотистый свет фонаря тонул в его глубоких мудрых глазах, дыхание вылетало изо рта невесомыми облачками пара, снежинки путались в его волосах… А я продолжал благодарить его, сбиваясь и начиная заново, извиняясь и снова сбиваясь.

Через некоторое время я замолк. Мы смотрели на небо, с которого падали крупные хлопья снега. Несколько снежинок упали мне на лицо. Я скосил взгляд и заметил улыбку своего спутника.

Да, определенно, он отличается от других. И именно этим он зацепил меня еще в первый раз.

- Идем, - внезапно произнес он и поднялся.

Я послушно встал на ноги. Мы вышли из парка и побрели по городу, украшенному рождественскими огнями.

Яркие блики за витринами, отраженные сотнями окон, праздничные украшения, веселый гомон людей, запах сладостей, песни, поздравления, радостные возгласы...

Мы шли сквозь всю эту прелесть, впитывая атмосферу праздника. Я улыбался, стараясь не отставать от брюнета.

- Я Фрэнк, кстати, - крикнул я, пытаясь заглушить грохот дешевого салюта.

Он улыбнулся мне и громко произнес:

- Я Джерард.

Мы улыбались друг другу несколько минут, не говоря ни слова. Мне было холодно, но я терпел - не хотел нарушать эту неуловимую атмосферу. Атмосферу счастья.

Внутри меня словно встал на место необходимый мне элемент. Я впервые чувствовал себя абсолютно счастливым, видя отражение рождественских огней в ярко зеленых глазах, словно сердце заработало в полную мощь…

- Иди сюда... Ты замерз...

Он обнял меня, прижимая к себе. И я забыл, как дышать.

Через каких-то полчаса мы оказались в моем доме.

Быстрые мягкие поцелуи, разбросанные куртки и кроссовки, выстрел шампанского, горячие прикосновения к прохладной коже, губы на ключицах, горячее дыхание...

Мы заснули под одним пледом перед телевизором, включив какую-то глупую комедию.

Но проснулся я один. Перед уходом Джерард аккуратно подоткнул плед, чтобы мне не дуло.

Я буквально кидался на стены, сжимая в руке забытый им шарф и огрызок бумаги, на котором корявым почерком было написано одно лишь слово. «Спасибо».

Я чувствовал себя использованным, обманутым и опустошенным. Назло всему миру я всю ночь просидел в том парке. Но не получил ничего, кроме сильной простуды. Я все меньше времени проводил дома, бесцельно нарезая круги по городу.

Мама все чаще беспокоилась обо мне. Она считала, что я связался с плохой компанией. Пару раз даже заводила разговоры о наркотиках. А я лишь скрипел зубами в бессильной ярости и сильнее стискивал в руках его шарф, который, казалось, сохранил его запах.

Я возненавидел себя еще сильнее за то, что упустил его в очередной раз. Злость на себя пожирала меня изнутри, я буквально сходил с ума, разбивал руки о стены и выкуривал одну сигарету за другой в том самом парке. Жизнь теряла смысл.

Я дремал на парте в колледже. Друзья несли какую-то чушь, время от времени громко смеялись, заглушая голос лектора, и теребили меня. А я молчаливо проклинал каждого из них по отдельности и всех вместе.

Я хотел спать - бессонные ночи давали о себе знать. Под глазами залегли темные круги. Мать все чаще намекала на визит к врачу. Пару раз я ловил ее взгляд на своих руках. Она искала доказательства своей теории.

Мама, мама... Твой неудачник сын действительно страдает ломкой. Только не от героина.

От размышлений меня отвлек громкий стук в дверь. Я нехотя поднял тяжелую голову. И замер.

На пороге стоял Джерард. На нем было черное пальто с поднятым воротником. Черные волосы снова были взъерошены. И в зеленых глазах горели странные огоньки.

- Прошу прощения, - произнес он. Его бархатный голос разнесся по аудитории. Студенты притихли, видимо, почувствовав ту самую магию, которая зацепила меня тогда.

- Мне нужен Фрэнк, - произнес он. И криво улыбнулся, поймав мой взгляд.

Лектор кивнул. А я широко улыбнулся, забрасывая сумку на плечо.

Мы вышли вместе из колледжа. Я вдыхал его запах и теребил в руках его шарф, который постоянно носил с собой. Мы шли долго, лишь изредка бросая друг на друга быстрые взгляды.

Когда мы подошли к дороге, он прикоснулся к моей руке. И я вцепился в его кисть, поклявшись себе, что не отпущу его на этот раз ни под каким предлогом.

Джерард едва заметно улыбнулся и легко сжал в ответ.

Мы оказались в парке. У той самой скамейки, с которой начался тот вечер.

Воспоминания приятно сдавливали грудь. Джерард смотрел на пасмурное весеннее небо.

Я закурил, стараясь унять дрожь в руках. Он скосил на меня взгляд. Тонкие пальцы отобрали сигарету и бросили в сторону.

И на губах я чувствую горько-сладкий вкус кофе. Холодные руки забирают у меня красно-желтый полосатый шарф и набрасывают его на наши плечи.

Шерсть приятно щекочет кожу, мне так тепло, мы так близко...

- Не исчезай... - прошептал я, ловя его короткие нежные поцелуи.

- Только с тобой, - произнес он, притягивая меня еще ближе.