В ушах шумело. Легкие, казалось, превратились в сухую газетную бумагу. Дышать было ровно нечем — вместо воздуха свирепствовала обжигающая пыль. Кашель вновь накрыл парня. — Поднимайся. Тяжелые веки отказывались подчиняться. Айеро не чувствовал практически ничего. Ни времени, ни биения пульса на шее, ни собственных ног. Что с ним? Жив ли он? — Вставай... Ты можешь... Голос был далеким и нечетким, точно прозрачный шепот на шумной дискотеке. — Я помогу. В следующую секунду его пронзила резкая боль. В мышцах. Голове. Тут же Фрэнк понял, что ему вернулась способность чувствовать. Чьи-то сильные руки. Грубые быстрые движения. Его тащили куда-то. Он не хотел идти. Зачем? Для чего? Пот струями лился по лицу и всему телу. Глаза слезились. Жар, казалось, проникал под самую кожу. Несколько мгновений в зное и густом дыму. Летал серый пепел. Все походило на эпизод старого забытого фильма. На что-то натыкаясь, бредя по каким-то извилистым дорогам, спускаясь и останавливаясь, Фрэнк только ощущал эти руки. Оберегающие его. Ставшие его глазами и путеводной нитью. Они вели его. Они были здесь, чтобы спасти его... А после белая полоска света. Резкое изменение температуры. Короткий выступ. Три неловких шага... Крики. Чьи-то смутные силуэты перед глазами. А руки... Руки сменились на другие. — Это же Фрэнк! — Осторожно! Кладите его сюда. — Он дышит?! О, Боже мой, что же это... Лежа на носилках, Айеро начал усиленно качать головой. Вырываясь и крича почти в истерике. — Фотография... Наша фотография... — Положите его обратно! Чья-то крепкая хватка. Ногти, впившиеся в самую кожу. — Мне нужно... Пустите... Я должен... — Держите его. Холодные пальцы. Нашупывание вены. Острый укол. — Та фотография... — Я сожалею, Фрэнк. Но все осталось в огне. Пара секундных мельканий. Тесная кислородная маска. Резкий звук сирены... И его сознание отключилось вновь. <center>*****</center> Соседи, не зная, как поступить, первым делом позвонили Джамии. Та, несмотря на все, прибыла по первому звонку. Но как оказалось, слухи по Питтсбургу распространялись достаточно быстро — когда женщина приехала, в больнице уже сидели Кэрри, несколько ребят из «Pencey Prep» и их сосед со своей супругой. — Как он? — спросила она с самого порога. Кук встал с кресла, в котором проспал последний час, и улыбнулся ей. — Состояние стабильное. Его жизни ничего не грозит. — Слава Богу, — вздохнула она. — К нему пускают? Кэрри прикусил нижнюю губу и неуверенно кивнул. Джамия смотрела на него, понимая, что тот что-то не договаривает. — С ним уже кто-то есть?
Когда парень очнулся, первое, что он почувствовал — это жажду. — Ммм... Его рука, казавшаяся такой тяжелой, немного поднялась и начала шарить вокруг. Он пытался понять, где находится. Тонкие провода. Плотное одеяло. Жесткая простыня. И... чья-то теплая рука. Фрэнк распахнул глаза. В нос сразу же ударил резкий запах антисептика. Сморщившись, он слегка перевернулся, чтобы увидеть, чью руку он держал в своей слабой бледной ладони. Рядом тихо спал Джерард. Он сидел на стуле с накинутым сверху больничным халатом, а его голова покоилась возле коленей Айеро. С чуть приоткрытыми губами и взъерошенными волосами мужчина время от времени подрагивал ресницами. Боясь дышать, боясь двигаться, парень лишь смотрел на него. Уэй был так спокоен в эту минуту, что напоминал младенца. Фрэнк невольно улыбнулся. Он видел его спящим только пару раз в жизни, и сейчас он снова наблюдал это. Или он продолжал спать? За окном стояла ночь. Старый месяц, укутанный в шаль дымчатых облаков, бросал свет на их соприкасавшиеся руки. «Что он здесь делает?» — размышлял парень. — «Зачем он пришел?» У него не было амнезии. Он все прекрасно помнил. И пожар, и то, как его увозили на скорой... Единственное, что Фрэнк не мог понять, сколько прошло времени с тех пор. Часы? Дни? А важно ли это было сейчас? Что это? Мгновение ускользающего прошлого? Надежда? Могло ли быть такое? Разве она не сгорела в том огне вместе с последним воспоминанием? Тяжело вздохнув, Айеро отвел печальный взгляд в сторону, представив, что от той фотографии не осталось ничего. А потом, буквально через секунды, он снова посмотрел на Уэя. Как тот спал. Мирно дышал. Как бился пульс на его шее... Он был здесь. И он был жив. На лице Фрэнка отразилось светлое озарение, губы украсила улыбка, и нежно, слегка касаясь кожи, парень провел пальцами по руке Джерарда. Нет, он был неправ. То, что сгорело в том доме, было лишь вещами. Невечными. Заменимыми. Они сыграли свою роль в этом мире, но исчезнув, развалившись, истлев, они создали лишь видимость потери. На самом деле тогда, в пожаре, он не утратил ничего. Единственное, что имело ценность, это жизнь. Его собственная и жизнь тех, кто был для него дорог. Единственная правда. Единственное, что он должен был сейчас понимать, лежа в проводах и с пикающим монитором под ухом. Держа за руку того, кому он подарил бы собственную душу. «Половины ли мы одного целого? Или мы лишь странники, которым повелось однажды проводить закат?» — размышлял Фрэнк и, бросив взгляд за окно, закрыл глаза. — «Какими бы ни были ответ и исход, я знаю одно. После той ночи у тебя дома я только хотел... Хотел, чтобы мы лежали рядом, и ты рисовал картины на моей коже. Своими поцелуями. Своими прикосновениями. Чтобы ты творил искусство на мне. А я бы творил искусство на тебе. Это были бы строки из моих песен, когда-то придуманных кончиками одиноких пальцев. Они бы рассказали тебе, как я скучал. Как искал тебя. Как я... любил тебя...». Тогда же среди тишины заиграла музыка. Джерард шевельнулся, вырвав руку, которую держал Фрэнк, и поспешно вытащил из кармана джинсов телефон. — Алло? — произнес он хриплым голосом. — Да, Лин. Оторвав взгляд от мужчины, Айеро сильно вдохнул и поднял глаза на потолок, боясь, что не сможет сдержать эмоций. — Ты уже приехала? — продолжал Уэй. — Хорошо, я сейчас. Нажав на кнопку, Джерард медленно перевел взгляд на парня. Тот все также лежал и глядел в потолок. Мужчина не сводил с него глаз, так и замерев с мобильным в руке. Айеро чувствовал это. Чувствовал каждой клеткой. Ничей взгляд так не действовал, как его. — Фрэнк... — сказал Уэй практически шепотом. — Как ты? Услышав вопрос, адресованный ему, Фрэнк вздрогнул и спустя время все-таки заставил себя повернуть голову. Их взгляды встретились. Было темно. И по их спрятанным во мгле силуэтам и лицам бегали лишь тени от проезжающих мимо автомобилей и колыхавшихся от ветра веток. Долго вглядываясь в глаза мужчины, Айеро уже скоро перестал дышать, потому что впервые за эти дни не увидел в них прежнего безразличия. Джерард смотрел на него совсем иначе. Смотрел на него так, как смотрел все прошлые годы. С особенным теплом и чистой искренностью. Казалось, на то мгновение все, что ушло далеко в прошлое, сбросило с себя песок времени и вернулось. Что вернулся прежний Джер. От этого осознания Фрэнк хотел вскочить с постели и обнять его — своего Джера. Обнять и не отпускать больше никогда. Казалось, что если он этого не сделает, мужчина улыбнется и сам прижмет его к себе. Что они вдвоем засмеются, как ни в чем не бывало. И лежа на больничной кровати, будут говорить всю ночь напролет обо всем, о чем не успевали сказать друг другу. А после уснут вместе. Наконец, вдвоем... И через пару часов встанет солнце из-за синих гор, даря им новый день и возможность начать новую жизнь... Так казалось... Но лишь одно мгновение. Уэй отвел глаза и положил телефон в карман. Сняв халат с плеч, он небрежно повесил его на стул. — Я рад, что ты жив, — произнес он, безусловно, искренне, но вместе с тем отстраненно. — Надеюсь... надеюсь, вы решите все проблемы с домом. Фрэнк, чья надежда стекла темной кровью сквозь пальцы, пристально смотрел на мужчину не в силах что-либо ответить. А Джерард, лишь кивнув, обернулся и последовал прочь. Меньше пяти секунд и он ушел, а дверь за ним со скрипом закрылась. <center>*****</center> Позже выяснилось, перед тем как столкнуться с Джерардом в своей палате, Айеро проспал целые сутки. Это было самое сложное время для его организма, дальше же стало сравнительно легче. Лечение шло на пользу. Раны на теле Фрэнка заживали довольно быстро. Общее физическое состояние не могло не радовать. Всю неделю Фрэнка навещали друзья. Джамия тоже постоянно появлялась, параллельно решая вопросы со страховой компанией и бракоразводным процессом. Нестор всегда была умной и порядочной женщиной, которая никогда бы не бросила мужа — пусть уже почти бывшего мужа — в такой непростой ситуации. Единственное, с чем она не могла помочь, это с поиском временного жилья для Айеро. Сейчас парень находился в больнице, но после выписки оставалось неясным, где он обоснуется до того времени, пока не снимет квартиру или не купит новую крышу над головой. Можно было бы, конечно, начать что-то присматривать, но опять же была проблема с деньгами. Страховая компания не торопилась перечислить на их счет круглую сумму, так как была еще не до конца проведена пожарно-техническая экспертиза. Вышло так, что ни у Фрэнка, ни у Джамии не было собственного дома. В конце концов, вопрос о временном жилье отпал сам собой. — Поживешь у меня, — произнес Кэрри таким очевидным тоном, словно иначе и быть не могло. Кук жил в центре Питтсбурга в весьма просторной квартире. В свои двадцать девять он еще не был женат, и парней на пороге встретил лишь мопс. Удобно упав на коврик перед входом, пес поднял лапы вверх и жалобно посмотрел на парней, не давая им пройти в дом. — Это то чудо, которое ты купил месяц назад? — Ага. Будь аккуратнее с этим чудом. Оно изрядно какает и не перестает просить есть. Пес протяжно заскулил. — А, прекращай, Фрэнк! — воскликнул Кэрри, наклоняясь к своему питомцу. Айеро округлил глаза. — Ты назвал собаку моим именем? Гладя живот довольному мопсу и приговаривая что-то вроде «утютю», Кук не сразу среагировал на слова парня. — Когда я увидел его в том магазине, он сразу напомнил мне тебя. Фрэнк наблюдал за маленьким толстым псом, прибалдевшим от нежностей. Он резво шевелил своими короткими лапами в воздухе и произносил какие-то неразборчивые звуки. — Оу, ну, надеюсь, что тогда он хотя бы был в другой позе, — произнес парень. — Ему нравится. — Не перетрудись там, — похлопал Айеро мужчину по плечу. — А то Фрэнк явно близок к оргазму. Несмотря на все успехи выздоровления, парню все-таки посоветовали воздержаться от каких-либо нагрузок, однако Фрэнк не мог просто так сидеть в четырех стенах и в последующие дни либо улаживал дела с пожаром, либо ездил к ребятам в студию. Музыка лечила его больше любых препаратов. Наедине с самим собой Айеро же старался не думать о том, что произошло в больнице. Но все мысли то и дело сходились в одной точке. Он знал, что видел той ночью. И это заставляло Фрэнка только больше путаться. <center>*****</center> Стоял вечер пятницы. Фрэнк вышел из здания торгового центра, где встречался со своим адвокатом, и поднял взгляд на небо. Тяжелые тучи полностью заволокли его, не давая пробиться закатному лучу солнца. Рука Айеро нащупала телефон, и парень набрал номер Кэрри. — Привет, я сегодня задержусь немного, — сообщил парень. — Хочу проветриться. — Мне присоединиться? — обеспокоенно спросил Кук. — Нет, друг. Я должен побыть один. Он знал, куда поедет, но не знал зачем. Таксист по просьбе Фрэнка остановил автомобиль прямо возле сгоревшего дома. Заплатив водителю и захлопнув за собой дверцу машины, Айеро зашел за ограничительную ленту и принялся осматривать дом. У него уже не было тоски. Не было какого-то сильного сожаления из-за произошедшего. Просто было по-настоящему странно стоять и окидывать взглядом то место, где он мог похоронить себя. Если бы не пожарные, приехавшие вовремя, его тело бы так и сгорело там. Парень вспомнил, как его вытаскивали из огня, и усмехнулся сам себе. «Время идет, а я все такой же идиот. Видимо, я никогда не изменюсь». В этот момент небо над головой озарилось белой молнией, и прогрохотал сильный гром, что Фрэнк непроизвольно зажал уши. На землю упали первые капли дождя. «Не самое лучшее время для прогулок я выбрал». Он вытащил телефон, чтобы вызвать такси, но тут же обнаружил, что сел аккумулятор. «Какого... Я ж подзаряжал его утром!» Поняв, что попытки включить мобильный, были тщетны, а дождь с каждой секундой только усиливался, Айеро двинулся к соседнему дому, где жила пожилая супружеская пара, и позвонил в звонок. Еще раз. Потом еще. Глянув в окно, он не обнаружил там света. «Нет, всю жизнь сидели дома, и куда их понесло на старость лет вечером в пятницу», — ворчал мысленно Фрэнк, кутаясь в свою тонкую куртку. Тем временем пошел настоящий ливень. Парень ринулся к другому дому, которым владела дерзкая брюнетка, то и дело флиртовавшая с Айеро и стремившаяся затащить того в постель. С неохотой Фрэнк нажал на кнопку звонка. Появившаяся из-за двери Молли была явно не довольна. — Привет, Молли, — приветливо улыбнулся Айеро. — Как у тебя дела? Та лишь надула большой пузырь из жвачки. — Отлично, у меня тоже все хорошо. Можешь мне вызвать такси? Тут пипец холодно. Брюнетка закатила глаза и встала в грозную позу. — Нет, вы посмотрите на него! Когда я ему предлагала, он отказывался! А сейчас заявляется под каким-то смешным предлогом! Что, на проститутку денег не хватает? Я тебе не шлюха! Я порядочная девушка! И у меня сейчас, вообще-то, свидание! — Молли, пожалуйста, только один звон... — Иди нахер! И дверь перед его носом громко захлопнулась. «Вот сука». Айеро, стучавший зубами от холода, обошел еще два дома, но в одном из них ему открыл ребенок, отказавшийся пускать чужого внутрь, а в другом — снова никого не оказалось. Решив, что дальше никуда не пойдет, Фрэнк просто сел на бордюр и с отчаянием обхватил голову. По лицу струилась вода, кеды хлюпали, а одежду можно было выжимать. Повторявшиеся гром и молнии заставляли Айеро съеживаться и лишь ждать конца этой грозы. Через какое-то время ему показалось, что он услышал собственное имя. Подняв взгляд и обернувшись, парень увидел чей-то силуэт, идущий к нему с зонтом. Прищурившись, Фрэнк замер. — Фрэнк, что ты тут делаешь? — с удивлением спросил появившийся ниоткуда Джерард. — Ты весь мокрый! Пойдем. Он подал ему руку, но Айеро даже не двинулся, продолжая сидеть на голом бордюре. Покачав головой, Уэй взял его за локоть. — Хочешь заработать себе пневмонию? Поднимайся. С трудом заставив его встать, мужчина пустил Фрэнка под зонт и повел в сторону своего дома. Поняв, куда они направляются, парень резко остановился. — Я не пойду к тебе. Джерард долго смотрел на него, точно читая в его глазах причину такого нежелания, а потом сделал тяжелый вздох. — Лин уехала в Нью-Йорк на два дня, — сказал он. — Дома никого не будет, кроме нас с тобой. Взглянув на Уэя, будто не до конца веря его словам, Айеро ощутил на своей коже мурашки от ужасного холода и кивнул. Он снова встал рядом, и парни добрались до дома. Только зайдя внутрь, Джерард поспешно откинул зонт и повернулся к Фрэнку. — Иди, снимай это все с себя и прими горячий душ. Я дам тебе полотенце и свои вещи. Парень смог выразить согласие лишь слабым кивком. Последовав за мужчиной, он получил от него все необходимое и отправился в ванную. Теплая вода и жаркий пар вернули Фрэнка к жизни. Надев чистые джинсы и футболку, Айеро долго не решался покинуть комнату. Он не знал, что его ждет. Но он понимал, что сейчас все иначе. Он другой. Они оба. И парень больше никогда не поступил бы так, как поступил чуть больше двух лет назад. Джерард ждал его на кухне, как раз наливая чай. — Ты голоден? Лин перед отъездом приготовила спагетти. — Нет, спасибо, — улыбнулся Фрэнк и, присев на один из стульев, огляделся. Дом Уэев мало чем отличался от дома среднестатистического американца. Разве что на каждой стене висели картины разных жанров и течений, а в углах комнат стояли глиняные горшки с какими-то поделками: должно быть, работа Лин. Парень сделал глоток горячего напитка и закашлял. Джерард вздохнул и сел напротив. — Надо было сразу идти сюда, а не мокнуть на улице. Что ты здесь делал? — Гулял, — ответил Фрэнк, продолжая пить чай. — Кажется, это еще не запрещено. Закусив губу, Уэй поднял на Айеро глаза: — Мне жаль, что так случилось с вашим домом. Причину уже выяснили? — Нет, никто не может объяснить, почему это произошло, — произнес Фрэнк. — Никого не было дома. Все было выключено. Никаких следов поджога. В общем, это... какая-то глупая случайность. Джерард скрестил пальцы. — Значит, ты до сих пор веришь в случай? Их старый спор. Спор, тянувшийся уже больше шести лет. Айеро хотел уже было ответить, как вдруг кое-что вспомнил. Как за несколько минут до пожара встретил ту старушку. Что она сказала ему тогда? Уэй, видимо, принявший молчание за согласие, сделал тяжелый вздох и поднялся. — Когда допьешь, приходи вниз. Я в подвале. Растворившись в своих мыслях, Фрэнк почти не заметил, как Джерард покинул его. Поняв это, он оставил недопитый чай и пошел за мужчиной. Он уже достаточно терял время. Сейчас парень будет ловить каждую секунду этой встречи. Даже если она станет последней для них обоих. Только спустившись, Айеро осознал, что впервые за все время попал в мир Уэя. Приглушенный свет. Кирпичные стены без обоев. Везде стоявшие или висевшие холсты с начатыми и законченными работами. Разноцветные пятна краски на полу. Засохшие кисти и стеклянные банки. Посудины с водой. Пахло по-особенному. Не резко. Не неприятно. Просто по-особенному. Стояло несколько деревянных стульев. На маленьком круглом окне отсутствовали шторы. Что-то магическое было в этом месте. Своя атмосфера. Фрэнк бы сказал, своя музыка. Она лилась из тех картин, окружавших его. Из каждой банки с краской. И в каждом элементе парень видел и чувствовал Джерарда. Всего, что здесь находилось, мужчина касался своими руками и своей душой. Этот небольшой, заставленный вещами подвал был его личным миром. Айеро вспомнил их старый диалог. И слова Уэя. <i>Творческие люди работают не ради денег и славы, а ради самого процесса...</i> Джерард всегда занимался тем, что он ему нравилось. Что он любил. Мужчина никогда не гнался за деньгами и добился признания только своими способностями. Даже если бы ему суждено было стать великим художником, как Пикассо или Ван Гог; если бы ему суждено было остаться в тени, Уэй бы все равно рисовал. В этом он нашел себя. Медленно ступая, Фрэнк смотрел картину за картиной. Они были разными. Яркими, красивыми, сумбурными, непонятными... Вдруг тогда парень осознал, что никогда, никогда не видел его работ, кроме обложки их альбома. Было ли это связано с теми словами, произнесенными им на презентации? Или потому что Айеро ни разу не просил Джерарда показать ему свои работы? Но все так и было: он наблюдал картины Уэя впервые в своей жизни. А они говорили гораздо больше, чем разговоры и мимика. Они обнажали душу. То, что находилось внутри. Пережитую радость. Непроизнесенные крики. Вспышки гнева. Минуты меланхолии. Энтузиазм. Тоску. Дойдя до последней в этом ряду картины, Фрэнк застыл. Его лицо замерло. Копившаяся годами боль растеклась по телу, смешиваясь с кровью, превращаясь в саму кровь. Глаза пеленой окутала вода. Соленая вода как реакция на вчерашние ошибки. В горле застряли все слова. Ни звука. Вокруг только тишина. На холсте, на блестящем черном фоне был изображен серый фонарь, излучавший яркий свет. Над ним порхала целая стая мотыльков. Почти все — белого цвета, за исключением двух. У одного были синие крылья с блеклыми пятнами. Он и еще несколько бабочек были отделены от общего роя. Они летали в темноте, даже не стремясь к свету. Другой же мотылек с алыми, расписанными узорами крыльями был ближе всех к фонарю. Он точно не замечал ничего. Свет манил его. И казалось, еще чуть-чуть и насекомое обожжется и упадет. Эта пара мотыльков была связана концами золотой нити, прикрепленными к тонкой ножке каждого. Первый тянул второго с собой во мглу, пытаясь спасти его, но тот не хотел этого; он упорно следовал к свету. Приглядевшись, можно было заметить, что конец золотой нити, который держал насекомое с красными крыльями, почти отвязался. И было ясно, что если он не остановится, никто его не спасет. Забыв обо всем, слыша лишь, как стучало собственное сердце, Фрэнк медленно обернулся на Джерарда. — Я знаю, — произнес он без доли фальши. По его щеке прокатилась прозрачная слеза и упала на пол. — Я был лишь мотыльком, летящим на свет. Парень чувствовал, как начал дрожать. — Я так рвался к славе... Я так хотел стать знаменитым, что ничего другого для меня не существовало. Уэй закрыл глаза на мгновение, чтобы успокоиться. — Ты был другим, — продолжал Айеро. — Тебе не нужен был этот красивый свет, чтобы быть счастливым. Я знаю... Ты пытался показать мне мир с другими ценностями. Научить меня страстно делать то, что нравится. Не сдаваться. Не бояться быть самим собой... И просто любить. Айеро сглотнул. — Наши встречи... Они, правда, были чем-то особенным. Ты появлялся, и каждый раз менял меня. Я был горд и упрям, чтобы принять какие-либо вещи, но всегда, когда я встречался с тобой, во мне трескались мои принципы. Я сам этого не замечал. Я просто не мог заметить, но это происходило. Раз за разом. Встреча за встречей. Год за годом. Джерард молчал, глядя куда-то в пустоту. — Виноват только я, — сказал парень. — Наверное, никто не получал такое количество возможностей изменить в корне свою жизнь. Мы пересекались в среднем раз в год на протяжении четырех лет, и мне... Не знаю, почему-то мне это казалось таким нормальным. И только потом я осознал, что так не бывает. Проведя холодной рукой по лицу и убрав слезы, Фрэнк вздохнул. — Наверное... Наверное, я должен был остаться с тобой еще тогда. В двухтысячном. Так было правильно. Так было... Мужчина посмотрел на него. — ...суждено, — закончил свою фразу Айеро. Они молча стояли еще несколько минут, пока парень не продолжил. — Я хочу, чтобы ты знал. Это был побег не от тебя. Это был побег от себя. Да, я убегал и при этом причинял боль тебе... — Ты не знаешь, насколько сильную, — тихо произнес Уэй, не встречаясь взглядом с глазами Фрэнка. Вспомнив о том, что рассказал ему Джаред, Айеро сильно зажал нижнюю губу. Повисло новое молчание. — Я узнал о дате твоей свадьбы из тех газет, которые день за днем оставляли бесплатно в почтовом ящике. Сначала я не поверил. И не верил до того момента, пока не увидел репортаж о подготовке к церемонии. Фрэнк знал, о чем говорил мужчина. Он помнил, как ему приходилось с лицемерием улыбаться в камеры и на показ мерить смокинги. — Я ведь... Я ведь даже перестал писать, Фрэнк. Я только чувствовал эту боль, которую хотелось чем-нибудь заглушить... — Не надо, — сказал парень. — Я... Мне... — Нет, Фрэнк, — покачал головой Джерард. — Твоей вины нет в том, что я бывший наркоман, и у меня зависимость. Это моя проблема. Я слишком слаб, чтобы сдерживаться. — Но ты сдерживался все эти годы. Уэю потребовалась пара секунд, чтобы вернуть прежнее дыхание. — Знаешь, сколько раз я хотел сорваться? — произнес он тяжелым голосом. — Знаешь, сколько раз... Но одно меня останавливало. Я... Фрэнк, не отрываясь, смотрел на него. — ...я жил мыслью, чтобы однажды мы все-таки будем вместе. Парень медленно отвернулся, продолжая слушать то, что говорил Джерард. — Я ждал. Ждал несколько лет. Я видел, как пустеют календарные дни, как садится солнце каждый вечер, но тебя не было рядом. Ты был далеко от меня, и я не нужен был тебе. Айеро тяжело дышал. — С тобой я чувствовал счастье. Наркотики давали подобие счастья... Когда я лежал в собственной ванной и держал шприц, я смотрел прямую трансляцию и лишь ждал твоего ответа... Мужчина сделал паузу. — Лин возникла неожиданно и вырвала у меня иглу, как раз когда ты говорил свою клятву... — Она была не для Джамии, — прошептал Фрэнк. — Она была для тебя. Джерард ничего не ответил. Айеро обернулся. Он больше не мог сдерживать себя и говорить на спокойных тонах. — Прости меня, — сказал он, задыхаясь от собственных эмоций. — Прости... Он подошел к нему ближе. — Посмотри на меня. Я здесь. Джер, я здесь. И я никогда не уйду. Я буду с тобой. Я готов пережить с тобой все: бедность, голод, войну, старость... Я не покину тебя. Никогда. Мы начнем новую жизнь. Мы сможем. Мы можем все. Хочешь, мы уедем отсюда? В другую страну, может, куда-нибудь в Европу... Сменим гражданство. Или же останемся. Мы можем. Оба будем работать, купим или сами построим свой дом с садом... Я всегда так хотел большой красивый сад. Возьмем мальчика и девочку на воспитание... — Фрэнк, — прервал его Джерард отстраненным голосом. — Лин ждет ребенка. Айеро резко выдохнул. Его глаза зашарили по комнате. — Но... Но ведь ты всегда сможешь видеться с ней или ним, — парень хватался за последнюю надежду. — Я буду помогать... И... Джер... В этот момент Фрэнк посмотрел на Уэя и застыл. Вдруг он все понял. — Или... Ты... Ты теперь счастлив? Джерард молчал, а потом лишь вздохнул и опустил ресницы. Стараясь не упасть, Фрэнк дотронулся до стены. Слабые руки не подчинились и скользнули вниз. Он сохранил равновесие, но не смог заставить себя идти. В нем прокручивались лишь их последние фразы. Обрывочно. Смешиваясь с шумом в голове. Парень закрыл глаза. <i>С тех пор как мы встретились, моя жизнь, моя старая жизнь перестала быть нужна мне.</i> Сделав глубокий вздох, он поднял взгляд на мужчину. Держа руки в карманах, тот смотрел на него с чувством вины. От этого стало только хуже. Фрэнк с трудом отвел глаза и направился к лестнице. Одна картина сменялась другой картиной. Точно вся жизнь пролетала перед глазами... <i>Находясь рядом, восхищаясь тобой, радуясь и переживая вместе мгновения сменяющихся сезонов года, я не до конца понимал, насколько был счастлив.</i> Ступив на первую ступеньку, Айеро остановился. Обернувшись в один бесконечный миг, он взглянул на Джерарда. Пытаясь запомнить его силуэт. Пытаясь запечатлеть в памяти эти секунды. — Раньше, — произнес Фрэнк, — я думал, что буду ощущать счастье, только если ты будешь рядом. Но это не так... Парень улыбнулся. — Я буду чувствовать его, если у тебя все будет хорошо. — Его голос перешел на шепот: — Поэтому сейчас я счастлив. Он увидел, как по щеке Уэя стекла слеза. — Я люблю тебя, — сказал Фрэнк, прежде чем уйти. — Я люблю тебя. А дальше он поднялся наверх, на первый этаж. Схватив куртку, которую он бросил на диван, Айеро надел свои мокрые кеды и вышел на улицу. Там во всю мощь шел ливень. Такой интенсивный и такой красивый. Он был чем-то фееричным здесь и сейчас. Фрэнк уверенно ступил под дождь, прекрасно понимая, что промокнет. Но в ту минуту он хотел этого... Тысячи и тысячи серебристых капель оседали на его лицо. Волосы. Одежду. <i>Сколько бы дорог мы ни прошли вместе, этого всегда будет мало.</i> Парень медленно упал на колени и поднял глаза на черное небо. Знало ли оно, что ждало его впереди? Наверное, только длинная дорога, лишенная встреч и случайных взглядов. Лишенная любимых рук. <i>Мало двадцати четырех часов в сутках, чтобы думать о тебе. Мало шестидесяти секунд в минуте, чтобы мечтать о тебе, хотеть тебя...</i> Все превратилось в дым. Но в тот момент имело значение лишь одно. Теперь Фрэнк мог быть спокоен, что Джерард... его Джер был в порядке. Пусть они не будут засыпать рядом, не будут завтракать, сидя за одним за столом и смотря друг на друга... Главное, что тот, кого он любил, нашел свое счастье.
<i>И что бы ни произошло... какие бы события ни случились впереди, это ничего не изменит... Ты — часть меня. Лучшая часть. Нет никого лучше тебя.</i>
ты издеваешься надо мной ... с самого утра и в слезах :(((( с замиранием сердца ждала финала этой потрясающей истории...боже мой неужели она вот так и закончится :(((( еще одна рана на моем сердце(((((( еще одна история, которая приносит шрамы((((((
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
