Ну, не смотри на меня. Ну, пожалуйста. Джер… - Хэй, Фрэнки, - ты отправляешь в рот очередную ложечку кофейного мороженого и всё-таки замечаешь моё присутствие. Точнее отсутствие. – С тобой что-то не так или у меня расстройство зрения? Опять этот сарказм. Зачем, Господи?.. Зачем, Джерард?.. - Да нет, - я лгу тебе и ни капли не краснею: привык, чёрт возьми, - просто…просто…не выспался, - смотрю на то, как изящно твои тонкие пальцы держат кусок пластика, - Да. Я не выспался. По закону жанра сейчас ты должен рассмеяться мне в лицо. Или похлопать по плечу, предложив мне бросить все неотложные дела и отправиться поспать. Или наброситься на меня, прижать свои губы к моим и прошептать: «Я никогда не даю тебе выспаться, да?..» Ты напридумывал себе столько законов, что они уже начинают противоречить друг другу. Чёртов диктатор. И поэтому ты просто вскидываешь брови кверху, дав понять, что тебе вообще-то плевать, что со мной происходит и что спросил ты всего лишь из вежливости. Я смотрю, как бежевое мороженое медленно тает, не в силах сопротивляться напряжению, повисшему в воздухе. А ты улыбаешься. Псих. Ты, наверное, даже счастлив. Завесившись чёлкой, я смотрю, как ты слизываешь с губ молочно-кофейную жидкость, как глотаешь, резко выдыхая остатки мыслей, чтобы я в них захлебнулся. Будь моя воля, я бы сейчас, как когда-то, слизал с твоих губ остатки растаявшего счастья... Будь моя воля, я бы убил тебя. Разорвал бы эту кофейную улыбку блаженства на сотни кровяных телец. Заставил бы эти, так желанные мной, губы больше никогда не шевелиться. Не причинять радости. Не целовать. Никого. Никогда. - Ты не сможешь ничего вернуть, Фрэнки, Малыш… - ты слишком резко приводишь смертный приговор тишине в исполнение, и я не успеваю спрятаться обратно в свой уже не такой надёжный кокон. Секунды тянутся, как густая карамель. Я не могу вспомнить, зачем мы пришли в это кафе и тем более кто из нас первый сделал вид, что забыл обо всём, что было… И я понимаю: кофейное мороженое – это я. Ты меня любишь, да… Но ещё больше ты любишь меня уничтожать, плавить своим горячим дыханием. И просить вторую порцию. «Ты не сможешь ничего вернуть, Фрэнки, Малыш…» эхом отдаётся где-то глубоко в черепной коробке… Я хотел бы вернуть всё обратно. Я хотел бы никогда тебя не знать. Я хотел бы, чтобы ты не смотрел на меня сейчас… И я опрокидываю розетку с остатками мороженого на пол… Молча. И ухожу. Навсегда. И остаюсь разбитым лежать у твоих ног… Навсегда…
