Мне стоило не малых усилий выйти из дома. Нужно было проскользнуть мимо Майки незаметно, чтобы он не начал читать мне свои нотации. Опустив глаза, я быстро спустился с лестницы, стараясь сильно не шуметь, что, кстати, было невозможно: до того скрипучи старые доски на ступенях.

Проскользнув на первый этаж, я заметил, что гостиная опустела. Все люди, что были здесь, ушли. Надеюсь, не из-за меня.

-Джерард, мы можем поговорить?

Вот блин, он так просто не оставит это, я ведь знал. Я развернулся к нему лицом: худощавый брат, стоял, опершись локтями о высокий подоконник, и пилил меня негодующим взглядом. Я молча кивнул и запрыгнул на стол, закинув ногу на ногу и сложив руки в замок.

-Джерард, что происходит? Зачем всё это?

-Вот и я хотел спросить, зачем весь этот цирк, Майки? – с первой же фразы я повысил голос, - зачем ты в НАШЕМ доме устраиваешь сектантские посиделки?

-Джерард, это не…то, чем ты это называешь. В этом истина, понимаешь?! Я обрёл себя в этом, я хочу лишь добра тебе: чтобы ты тоже нашёл в этом смирение…

-Хватит, Майки, мы с тобой это уже проходили. Я дальше буду молчать, тебя не переубедить. Вот только… - я сглотнул ком, сдавливающий моё горло, - я скучаю по моему брату.

Воцарилось молчание. До того момента, пока Майки не подошёл ко мне. Я не видел этого – мои глаза были опущены, но я ясно слышал: слышал как его локти отрываются от гладкой поверхности подоконника, как хрустнул его позвоночник от резкого движения и его шаги – еле слышные и осторожные, направляющиеся ко мне.

-Джер… - брат глубоко вздохнул и взял меня за подбородок. – я и есть твой брат, - он поднял моё лицо так, чтобы наши глаза встретились. Никогда я ещё не видел такого взгляда – искренний, тёплый, нежный. Про такие глаза обычно говорят, что в них горят искорки. До того всё слащаво и поддельно, что я резко нахмурился и смахнул его руку от своего лица.

-Нет. Я скучаю по прежнему Майки.

-Он никогда не вернётся.

Я быстро зыркнул на него, стараясь вложить в свой взгляд побольше ненависти и негодования, но ничего не получилось, потому что именно в этот момент по моей щеке скатилась горячая слеза.

Как можно резче и быстрее я спрыгнул со стола, и, толкнув брата плечом, вылетел из дома, громко хлопнув дверью.

Уже смеркалось и, должно быть, Джон давно поджидает меня на заправке. Я кинулся бежать. Слёзы, не переставая, лились по моим щекам: такие горячие, почти обжигающие, но оставляющие за собой влажные прохладные дорожки. Ком в горле рос со стремительной скоростью, грозя удушьем. Тогда я остановился и выпустил его – этот ком, вместе с громким  всхлипом. «Он вернётся, вернётся.»

Наверное, у меня потек макияж. Ничего страшного. Может так я буду выглядеть ещё более привлекательно: как грязная шлюха. Может Джона это заведёт ещё больше. Хотя, у него никогда не было проблем с этим. Я уже видел в дали красный Форд, припаркованный меж густых кустов шиповника. Я невольно улыбнулся: сейчас он меня «вылечит» от всего дерьма, что произошло с братом. Даст понять, что это пустяки по сравнению с нами, что есть лишь он и я прямо сейчас и позволит забыться.

Я бегом направился в сторону автомобиля, предвкушая приятный вечер. Гармоны бушевали, дыхание становилось ещё более сбивчивым. Как только до машины оставалось несколько метров, я перешёл на медленный элегантный шаг, засунув руки глубоко в карманы. Я уже могу разглядеть лицо Джона сквозь лобовое стекло. Он смотрел на меня, ни на грамм не улыбаясь, скорее как хищник на добычу, и крепко сжимал руль обоими руками, стиснув зубы. Я же улыбался так широко, насколько мог, нарочито медленно направляясь к парню, веляя бёдрами. Я остановился прямо у капота Форда и вздёрнул подбородок вверх, с вызовом смотря на Джона. Затем на четвереньках забрался прямо на машину и потянулся губами к лобовому стеклу, прикрывая глаза и широко дыша. Я уже начал уходить в забытие, утопая в желании, как вдруг Джон буквально выскочил из автомобиля, подошёл ко мне. Я надеялся, что он поцелует меня, я так этого хотел! Но вместо этого он обошёл автомобиль и прижался ко мне всем телом сзади, прижав к шероховатой металлической поверхности капота. Я даже успел упустить момент, когда мы оба оказались без штанов  он начал грубо и страстно входить в меня, а я же прижимался щекой к автомобилю, чувствуя каждую вмятинку и каждую царапинку на поверхности. Я так хотел дотронуться до парня, но он не позволил мне этого, крепко сжав мои запястия у меня над головой.

Он снова ни сказал мне даже ни слова. Хотя нет: было одно. Что-то похожее на «Пиздец», когда он кончал в меня. 

Мы стояли и курили, когда я впервые за долгое время задал ему вопрос:

-Джон…

-что?

-Может, ну я не знаю, сходим куда-нибудь сегодня? – я покосился на рядом растущий куст шиповника и оторвал от него ветку. Я ужасно смущался. Странно, вроде мы так близки, а с другой стороны, даже пригласить его в кино стоило мне больших стараний, чтобы перебороть свое стеснение.

-Ты же знаешь, что мне некогда, нужно ехать домой!

-Может, съездим вместе?

-Нет, Джерард. Давай наши отношения не будут выходить за грань…просто секса? Я нравлюсь тебе, ты заводишь меня… Почему бы просто не наслаждаться друг другом?

И тут я вспыхнул. Он не дал мне того, чего я от него ждал. Не дал мне спасения, не дал мне надежды. Я швырнул веточку, которую до этого теребил в руках на землю и вскочил на ноги.

-Ну и катись ко всем чертям, урод.

-Что ты сказал? – он был спокоен. Кажется, его не задело ни само оскорбление, ни тот факт, что оно было от меня.

-Я сказал, проваливай.

-Отлично, мне же меньше нервотрёпки.

Он встал, затушил сигарету и направился к водительскому сидению. Вот так вот просто. Даже не разбираясь, в чем дело. Я подобрал с земли горсть пыльной щебёнки и кинул прямиком в его Форд, когда он разворачивался, чтобы уехать прочь. Я, наверное, вёл себя как истеричка, когда орал ему ругательства в след и яростно топтал землю под собой:

-Проваливай! Проваливай, сучонок! И только попробуй вернуться! Я в твоём сраном Нью Йорке всем расскажу что ты долбанный гей!

Придя домой, я взял виски, сигареты и нырнул в ванную с горячей водой. Выпив целую бутылку алкоголя и выкурив 2 пачки табака, в тоже время, размякнув в воде, я почувствовал, как расслаблен и позволил себе заснуть.

Пробуждение настало от громкого стука в дверь и оров Майки.

-ДЖЕРАРД! ДЖЕРААРД! ОТКРОЙ! О ГОСПОДИ, ДЖЕРАРД, ТЫ ЖИВ? – он влетел ванную и тут же подлетел ко мне, теребя меня за щёки.

-Майки, отстань, я в порядке… - я не успел договорить, как брат прижал меня к груди, поглаживая волосы и начал шептать какую-то молитву. Но меня это, как ни странно, ни капли не взбесило. Может я был слишком пьян, а может просто смирился с тем фактом, что Майки – таков каким он стал и его уже не изменить.

Проснулся я уже утром в своей постели. Ужасно раскалывалась голова, но я переборол боль и всё же спустился в комнату брата  поблагодарил его за то, что он перенёс меня ночью в постель.

-Я тебе нужен сегодня? - потирая затылок, и перебирая пальцами запутанные волосы спросил я.

-Нет, отдыхай, после вчерашнего, тебе стоит выспаться.

Брат что-то увлеченно писал в тетради, иногда прикладывая к бумаге линейку.

-Что ты чертишь?

-Схему креста.

-Какого ещё такого креста? - я сделал вид, что мне безумно интересно и заглянул в тетрадь через его плечо. Надо же, там действительно был расчерчен крест!

-Люди решили необходимым поставить его на старом холме, так как церквушек у нас всё равно нет, а туда они будут приходить молиться...

Я пропустил мимо ушей весь его дальнейший рассказ. В разум пробивалось что-то...Я что-то не мог вспомнить...Холм. Фрэнк.

-Майки, мне нужно отойти кое-куда, телефон у меня с собой, если что, звони! - спохватился я.

-А ты надолго?

-Не знаю, думаю, да, - крикнул я уже на полпути к своей комнате.

Сегодня будет интересный денёк.