Глава 4. Я лихо притормозил у серого здания больницы, оставив на асфальте черные полосы. От такого финта тачка заглохла прежде, чем я выключил зажигание. Фрэнк был без сознания. Он отключился еще по пути. На коврик под сиденьем тихонечко, по капельке, скатывалась его кровь. Она нашла альтернативный путь и вытекала из носа. Судя по всему, у него оставалось совсем мало времени на жизнь. Но он еще дышал. Абсолютно не зная, что делать («Джи, пожалуйста, повзрослей поскорее, не звони Майки каждый раз, когда тебе нужно вызвать такси, ты большой мальчик, сынок»), я достал телефон и набрал номер, который знал с детства наизусть. - Дже…Джерард? – крикнул в трубку знакомый, до боли родной голос, - ты где пропадал? Нам звонили из полиции, говорили, что ты… - Майкс, - я редко обращался к нему так официально, поэтому мой младший брат сразу умолк и я слышал только то, как он встревоженно дышит в трубку, - ты работаешь сейчас? - Да, я в отделении, а что произошло? - Спустись вниз, к главному входу. Лучше, если ты будешь не один. - Да что случилось-то? – Майки был очень, очень взволнован. Придется все ему объяснять, вот черт. Серьезно, я задумался об этом только сейчас. Привычка откладывать проблемы до последнего и тут сыграла свою роковую роль – мне придется быстро придумывать сказку о происходящем. - Давай быстрее, тут человек умирает. Майки выругался и скинул вызов. Я плохой старший брат, я прекрасно это знаю. Я вышел из машины, сильно хлопнув дверью. Сейчас Фрэнка увезут, и все закончится. И я опять буду жить, как будто ничего не случилось. Устроюсь на работу, после которой буду писать песни. Снова успокою внутреннего бунтаря и привыкну звонить младшему брату через день. Обещаю. А все, что было со мной за эти почти три дня – страшный сон, не более. - Джерард, что случилось? Ты в порядке? – ко мне подбежал запыхавшийся Майки. С ним был еще один парень в халате. - Я-то в порядке, - буркнул я, открывая заднюю дверцу машины, - вот, подобрал парня по дороге, похоже, в него стреляли. - Ох ты мама дорогая! Рэй, нужна каталка, - голос Майкса стал спокойным и уверенным. Я физически почувствовал, что здесь он на своем месте. Парень быстро побежал в сторону больницы, а Майки повернулся ко мне. - Джерард… - он обнял меня, прижался всем телом. По мне сразу пробежало тепло, я ощутил его запах. Он по-прежнему пах чем-то молочным (наверное, до сих пор лопает овсянку по утрам), больничного запаха почти не было. Майки, мой дорогой Майки. Я сжал его в объятиях, чтобы почувствовать всю его плотность и упругость, убедиться, что все закончилось и он со мной, а, значит, я в своей семье, в скорлупе, и мне тепло и совсем не страшно. Наконец, он отстранился от меня. - Джер, что произошло? Где ты был? - Это долгий разговор, давай немного позже, ладно? Подоспел с носилками Рэй. Вдвоем они перетащили на них Фрэнка. Майки без сожаления разорвал на нем футболку. - Тут пулевое, судя по всему, задето легкое, - он вновь говорил сухо и официально, - готовь операционную, сейчас иду. Рэй вновь умчался. Он точно был мальчиком на побегушках при важном докторе Уэе. Знал бы он, как этот доктор нюхал кокаин и залезал под юбки девчонкам в клубе каких-то два года назад… - Джер, ты его перевязывал? - Да, он истекал кровью… - И далеко ты его подобрал? - Миль 15 отсюда, - сочинял я. - Врешь. Вот сейчас врешь. Чтобы повязка так выглядела, - Майки прищурился, - ты должен был подобрать его не ближе, чем в штате Коламбус. Так что прекрати выдумывать. К маме приходили из полиции. Сообщили, что тебя взяли в заложники в банке, но следов никаких нет. И вот ты являешься сюда. И не один, а с парнем, который содержит в себе вкусную свинцовую начинку. Кого ты обманываешь? Он минимум два литра крови потерял, судя по его виду. - Майки, все в порядке, я все тебе объясню, - сейчас мы с братом были заодно: я держал прозрачный пакет с каким-то лекарством, Майкс вводил Фрэнку в вену иглу. Я обратил внимание, что предплечье брата забинтовано. - Что это? – указал я на повязку. - Потом, все потом, - отмахнулся братец, - не видишь что ли, что он умрет сейчас? И не вздумай переводить разговор. Мама волнуется, мне по три раза на дню звонит. А ты фиг знает где, фиг знает с кем. Как это понимать? Я чувствовал себя школьником, которого распекают за очередную двойку. Действуя мне на совесть, Майки не забывал про свои обязанности. Когда капельница была поставлена, мы вместе двинулись в пахнувшее карболкой здание. По почтительным взглядам, которые на него бросали медсестры и врачи, сновавшие мимо нас, мой брат уже имел здесь авторитет и сумел завоевать всеобщую любовь и уважение. - Самое хреновое, - продолжал ворчать Майки, - что буквально вчера наш главный хирург уехал на какой-то важный консилиум и оставил меня за главного. Как это ты умудрился выбрать такое «удачное» время? Удивляюсь твоим способностям, Джерард, ты провидец, не иначе, - мой младший брат еще многое бы сказал, это было видно по его лицу, но послышался очень знакомый мне стон. Фрэнк очнулся. - Джи… - выдохнул он и тут же схватил меня за запястье. От его прикосновения меня словно током ударило. - Так он тебя знает, - принялся подозревать Майкс, - вы и познакомиться успели? - Я все тебе объясню позже, - твердо сказал я, глядя в глаза брата. - Джерард, Джерард, Джерард,- повторял Фрэнк, не отпуская мою руку, закрыв глаза, сжимая мое запястье все сильнее, до боли в венах, до хруста. - Пострадавший, аллергия на лекарства есть? – спросил Майки, снова включая этакого босса, хозяина ситуации. - Нет, - простонал Фрэнк. Он замолчал. Но по артикуляции его бледных губ я видел, что он по-прежнему шепчет мое имя. - Если ты его знаешь, - приказным тоном обратился ко мне брат, - то будь добр, подойди на пост и сообщи его имя и фамилию, договорились? - Но я и знаю только имя и фамилию… - начал я, но мне не дали договорить. - Больше пока ничего и не надо. Если все пройдет хорошо, то он сам все остальное расскажет. Генетические болезни его бабушки сейчас мало меня волнуют. Мы уже поднимались на нужный этаж в просторной кабине грузового лифта. - Да, Джерард, и выглядишь ты… просто ужасно, - Майки скривился, - и еще, ты должен позвонить маме сегодня вечером, а завтра сходить в полицию и все там объяснить. А потом поедем к родителям. - Майки, с каких это пор ты мне указываешь? - С тех самых, как тебя стошнило на контрольной в десятом классе, а я ушел из-за этого с урока, вытер твои слезы и отдал тебе свой свитер, - огрызнулся брат. Лифт пискнул, створки открылись. Мы оказались в хирургическом отделении, в котором трудился Майкс. - Джерард, не уходи, - Фрэнк погладил кожу на тыльной стороне моей руки большим пальцем, - мне больно… - Вам сделают наркоз, не беспокойтесь, - вмешался Майки, бросив на меня угрожающий взгляд, - Линда! – крикнул он медсестре на посту, - у меня сейчас операция, всех больных пусть осмотрит доктор Уайт. К вам подойдет молодой человек и назовет вам данные о пациенте. Выделите отдельную послеоперационную палату, тут, похоже, не самый легкий случай. - Да, доктор Уэй! – откликнулась медсестричка, обладавшая, как выяснилось, довольно приятным голосом, - что-то еще? - Нет, пока это все, вы молодец, продолжайте работать, - Майки улыбнулся Линде, та улыбнулась в ответ. Вот так, просто. У моего брата была способность легко сходиться с людьми, в этом мы с ним различались. - Доктор Уэй, в операционную, - возвестил голос из динамика прямо над нашими головами. Майки отряхнулся. - Ну, все, пора. И после того, как скажешь все Линде, идешь в мой кабинет, понял? Поговорим, - словно извиняясь за такой непочтительный тон, Майкс улыбнулся мне. Фрэнк не хотел отпускать меня. - Все будет хорошо, правда, - я заставил себя смотреть в его темные, полные боли глаза. Казалось, еще немного, и боль выплеснется из них. Майки двинулся вперед. Ладонь Фрэнка проскользила по моей руке. Мурашки обгоняли его движения, я был одной сплошной мурашкой, комком нервов, сгустком эмоций. Но я сдержал себя (это стоило мне неимоверных усилий, но рядом был мой брат, а Фрэнк казался совсем неуместным и лишним) и высвободил свою руку. Теперь нас не связывало ничего, кроме неприятных воспоминаний. Я постоял немного, увидел, как закрылись за ними двери операционного блока, и зашагал к посту. Интересно, сколько времени у меня есть, чтобы придумать достойное объяснение произошедшему?
Линда приветливо улыбнулась мне, когда я подошел к ее столу, заваленному разнообразными листочками, папками и журналами. - Итак, имя, фамилия пациента? - Его зовут Фрэнк Айеро, - припомнил я имя на нотной тетрадке. - Возраст? Адрес? Это может быть очень важным, - добавила Линда, заметив мой удивленный взгляд. - Видите ли, - я старался включить все свое обаяние, - я бы хотел рассказать все это лично доктору Уэю. - Как вам угодно, - пожала худенькими плечами Линда, - его кабинет в конце коридора по левой стороне, можете подождать его там, в приемной, - она записала на листочке «Фрэнк Айеро, палата №6, спросить Уэя» и уткнулась в бумажки, давая понять, что разговор окончен.
Я прошел по светлому коридору с бежевыми стенами. И зачем-то вспомнил тот случай, когда Майки стал действительно главным.
Школьный туалет. Мерзкие бетонные стены, выкрашенные в жизнерадостный серый цвет, белый кафель у раковин. Луч солнца, пробирающийся сквозь затонированное стекло. Я сидел прямо на кафельном полу, привалившись к стене, и рыдал. Слезы вытекали из меня в такт моим всхлипам. Главным было то, чтобы никто из парней школы не увидел, как «крутейший Уэй» рыдает здесь из-за пустяка. Без сомнения, на мне тогда сказались такие факторы, как три ночи вообще без сна, таблетки ЛСД в клубе и девушка моей мечты, гулявшая с кем угодно, но только не со мной. Ситуация была проста, очень проста. На контрольной по алгебре я переволновался (возможно, дело в том, что преподаватель говорил очень громко, а для моей головы, и так разрывавшейся на части, его голос звучал вообще как удары колокола), меня начало неудержимо тошнить и в итоге вывернуло прямо на парту. Надо мной смеялись, громко смеялись. Для моей психики это было слишком и я выскочил из класса. Слезы не успокаивались, я начинал задыхаться (от нервяка мое сердце иногда «подвисало» и пропускало то вдох, то выдох), на смену безразличию и заботе о моей репутации пришло беспокойство о моем моральном и физическом состоянии. Поэтому я сбросил моему младшему брату, у которого, по идее, была литература, целых три пустых смс (печатать я не мог, из-за слез все расплывалось). Майкс прибежал почти сразу. Он чувствовал, где я, в каком я состоянии. Худой, долговязый очкарик. Казалось бы, его должны были обижать все, кому не лень, но нет. Над Майки не смеялись. Его уважали, он был душой компании, всеобщим любимцем. Мы уже тогда были разными. Я решал проблемы кулаками, Майки – продуктивным диалогом. - Джер, что случилось? – он сразу же плюхнулся на пол рядом со мной и обнял меня. По-детски, уткнувшись носом мне в щеку. Он прекрасно знал, что это меня успокаивает. Но я пока не мог говорить. Я приобнял его одной рукой и некоторое время просто сидел, замерев. - Джер, так что с тобой? – Майки вытащил салфетку (я никогда не носил с собой такие вещи, а у брата всегда был запас) и вытер слезы с моих щек. - Ничего особенного, меня стошнило на алгебре, - дрожащим голосом поведал я, - голова раскалывается, а то, что я не спал, ты в курсе. Надо мной смеялись, - я всхлипнул и вытер слезу о колено, - плохо выгляжу, да? - Все хорошо, Джи, - улыбнулся Майкс, - только тебе надо переодеться, - он сказал это очень деликатным тоном. Я посмотрел вниз. Моя рубашка была вся в пятнах. Вот черт. Я смог стянуть ее, не вставая, и теперь мою спину холодила бетонная стена. - Дай сюда, - потребовал брат. Я отдал ему эту черную тряпку, пахнувшую вчерашним ужином. Майки подошел к раковине и сунул ее под кран. Когда она отмылась (судя по его энергичным движениям и дальнейшему возгласу: «Ну вот, так уже сойдет»), брат бросил рубашку мне. - Подержи, не надевай пока. Он снимал свой свитер. - Зачем? Что ты делаешь? - Джер, я-то сумею все объяснить, а ты полезешь в драку, - он еще раз улыбнулся и протянул мне теплую, пахнущую овсянкой вещь, - дай мне твою, мне полезно закаливание. Я медлил. Тогда Майки сам взял мокрую, свежеотстиранную рубашку с моих коленей. И без промедления надел ее на себя. Мне ничего не оставалось, как натянуть его свитер. Он был мне почти как раз. Майки любил свободные вещи. - Все хорошо, Джи, - Майки подошел ко мне и еще раз обнял, - встретимся после уроков у входа, ладно? – он зачем-то потянулся ко мне и уткнулся в мои губы своими. Я закрыл глаза и позволил себе успокоиться. От его рта пахло чем-то мятным. Его руки оказались у меня на щеках, после стянувших кожу слез это прикосновение расслабляло и казалось очень нежным, язык провел по моим губам. Изучающее, пытаясь проникнуть глубже. «Почему ему не противно? От меня же мерзко сейчас пахнет» - подумал я. И приоткрыл рот, поддаваясь настойчивым движениям его языка. То, что между нами происходило, не казалось мне чем-то из ряда вон выходящим. Любой другой парень давно уже валялся бы на полу с разбитым носом, вздумай он учудить такое, а Майки – мой брат, он просто пытается меня успокоить. Через секунду у меня на языке оказалась мятная жевательная резинка, а Майки отстранился, вытер губы рукавом. - Джер, извини, что таким образом, окей? - Ничего страшного, на мою ориентацию это не повлияет, - улыбнулся я. - Мне пора, а то начнут искать. Умойся и иди в класс, все будет хорошо. Не бойся, ладно? – Майки еще раз обнял меня и ушел. В моей мокрой рубашке. Нужно было остановить его, или хотя бы отправить домой. Но я этого не сделал. Моя репутация была мне дороже всего.
Майки заболел на следующий день. И провалялся месяц в постели с воспалением легких. А родителям так и не сказал про то, что я плакал в школе. Не хотел, чтобы они считали меня слабым. Он прекрасно понимал, что для меня самое страшное – смех надо мной. Тогда у меня появлялось чувство вины, злость, желание отомстить и, вследствие всего этого, вечерние муки совести. А этого я почти не мог перенести. Мне было наплевать, если честно, что обо мне думают, но смех я так и не научился игнорировать.
Кабинет доктора Майкла Джеймса Уэя обнаружился по табличке на входной двери из лакированного темного дерева. Внутри было чисто, светло и тихо. Большой стол в виде буквы «Т», вокруг стулья. Шкафы, забитые медицинскими справочниками и папками с именами пациентов. Красный с узорами ковер на полу. Я осторожно присел на стул, ощутив привычную уже боль. В этот раз она была слабее, но все равно давала о себе знать. Внутри меня медленно воцарялось прежнее спокойствие. Ну, вот и все. Осталось только поговорить с Майки, и я буду снова окружен скорлупой, в которой мне так уютно. Мирно тикали часы на стене, увитой пушистым зеленым плющом. Я почувствовал, что меня неумолимо тянет в сон. Пришлось устроиться поудобнее на стуле и положить голову на собственный локоть.
Полутемная комната, на полу лежит что-то большое и очень пушистое. Я не вижу, что это, но по ощущениям похоже на большую шкуру. Потрескивают свечи. Странно уже то, что в комнате нет мебели, только камин и вот эта шкура на полу. Я ласкаю Кристин. Мои пальцы быстро пробегают по ее позвоночнику, замирая на копчике и вновь поднимаясь вверх. Своими движениями я заставляю ее прогибаться назад, подставлять под мои губы грудь и хорошо заметные, прямо-таки прорисованные ключицы. Ее руки у меня в волосах, она прижимает меня к своему молодому и упругому телу, я возбужден до предела, но оттягиваю тот момент, когда проникну в нее и почувствую весь ее жар и желание. Но… В моем мозгу сработал стоп-кран. Потому что мои губы наткнулись на что-то черное. Я отодвинулся и с удивлением обнаружил, что ее тело покрыто татуировками. На предплечьях, на шее, на животе… Везде. Раньше такого точно не было. Как я не заметил их раньше? Неожиданно для себя я почувствовал, что меня это только больше заводит. Такая хорошая девочка с такими плохими увлечениями. Поэтому я подавил в себе животный инстинкт взять ее грубо, оборвав все ненужные уже прелюдии. Мои губы исследовали скорпиона на ее шее, скатились в ложбинку между грудей, я нежно провел носом по татуировкам на ее животе (кажется, там были воробьи или что-то похожее). Нос сменился языком. Она была восхитительна на вкус. Я нежно поглаживал ее едва уловимо пахнущую потом кожу. Только татуировки оставляли на языке ощущение крови. Руки Кристин, полностью изрисованные, развратные, впивались мне в спину. Я оставлял следы от поцелуев на ее животе, я не мог больше сдерживаться…
- Джер, - голос Майки вернул меня к реальности, - зачем ты целуешь собственную руку? Я резко выпрямился. На моем предплечье, на наружной его стороне, красовался неслабый такой засос. Вот черт. - Это случайно, сон хороший приснился, - смутился я, вытирая мокрую от слюны руку об джинсы. - Я бы тоже хотел такой сон, - усмехнулся Майки, - расскажешь потом как-нибудь, когда я буду не так занят и не так напряжен. - Обязательно. - Давай поговорим о тебе, - Майки сел напротив, - что произошло? Итак, пришел мой звездный час. Я подумал, что мог рассказать все, кроме изнасилования. Вот про этот эпизод я точно буду молчать всю жизнь. - Я пришел в банк устраиваться на работу. И по счастливой случайности попал как раз в тот час, когда Фрэнк… - Фрэнк Айеро, которого я только что прооперировал? – уточнил Майки. - Да, он самый. В общем, Фрэнку нужны были деньги на операцию своей сестре, и он решил позаимствовать их в банке, не прибегая к кредитам и ссудам. И я показался ему самым подходящим заложником. Майки кашлянул. - Маме рассказали о твоем поступке, герой. Джейн Смит рыдала на руках у старшего лейтенанта и не забыла, между прочим, спросить твой номер на случай, если ты выпутаешься из этой передряги. Я не удивляюсь, ты и в школе был абсолютно таким же. Продолжай. - Потом он привез меня в свою квартиру, мы подрались, и я случайно выстрелил в него… - О боги! – Майки уткнулся лицом в ладони, - Джи, вот этого я от тебя не ожидал… Я подозревал, конечно, но, черт возьми, Джерард! Как!? Как ты мог? - Это вышло случайно. - И заражение вышло случайно? И кровопотеря огромная – случайно? - Майки, не кричи на меня! Фрэнк умолял не сдавать его в полицию. - Джи, но мне-то придется про все рассказать. Как раз тогда, когда главного врача заменяю я. Работе конец. - Погоди. Ты вот так просто сдашь меня? – я был удивлен, привык чувствовать за спиной морально устойчивого брата. - По идее, я бы должен был так сделать… Но… - Но… - повторил я за ним. - Нет, нет, Джи, ты что? Как я могу тебя сдать.– Майки посмотрел мне в глаза, - Но почему ты сразу не привез его ко мне? - Он держал меня взаперти, понимаешь? И только сегодня утром сказал, где ключи. - Давай подумаем вместе, братишка, - голос Майки стал мягким и тихим, как всегда, когда он меня успокаивал (исходя из моего знания его натуры, я мог предположить, что он решил не допрашивать меня резко, пожалел, подумав про мою моральную травму от двухдневного заключения), - мы должны рассказать в полиции правдоподобную историю. Только скажи, из-за чего вы подрались? Если Фрэнк сказал тебе про свою сестру… - Он сказал не сразу, - перебил я, - сначала я пытался сбежать, а потом мы как-то… сблизились и начали доверять друг другу. - Я ни черта не понял, - признался брат, - наверное, это потому что я абсолютно трезв и никогда не был в такой ситуации. Выпьем? - Можно, в принципе, - я не ожидал от Майки такого предложения. Доктор Уэй достал из шкафа бутылку мартини и два стакана. - Извини, но больше ничего из алкоголя нет, - он протянул мне мой стакан, наполненный наполовину, - за тебя. Я выпил прозрачную жидкость залпом. От того, что теперь Майкс знает почти все и готов мне помочь, стало легче. - Джи, я, кажется, придумал кое-что, - медленно проговорил Майки, крутя в пальцах стакан. Рукав его халата задрался, вновь обнажая бинт на запястье, - Фрэнк же в банке был в маске, так? - Да. - Значит, в полиции понятия не имеют, кто преступник. Делаем так. С его пулевым ранением проблем не будет, по документам я проведу это дело как несчастный случай с простым попаданием инородного тела в легкое. Не совру насчет пули, но, скажем так, умолчу. Думаю, Фрэнк против не будет. Он, кстати, пока не отключился, все повторял твое имя. - Ему просто было больно, - поспешно сказал я. - Да, да, может быть, сейчас это не главное. Теперь он будет в порядке. (Зачем Майки мне это сказал? Мне было абсолютно все равно). Завтра в полиции скажешь, что так и не видел лица того, кто тебя похитил. А тебя где-то держали два дня с завязанными глазами, а потом привезли в центр города и отпустили. Вот. И поэтому ты не знаешь, где был, - Майки смотрел в одну точку, что, должно быть, означало мыслительный процесс. Я так сосредотачиваться не умел. - Это шикарно, Майки, правда. Я так и скажу. Звучит очень правдоподобно. Спасибо тебе. Расскажешь про бинт на запястье? - Ты меня поймешь, - Майки улыбнулся мне, хотя в глубине души я чувствовал, что сейчас между нами стена. Он не понял, как я мог выстрелить в человека. Брат принялся развязывать тугую повязку. Наконец, он снял бинт полностью, и я увидел татуировку – сердце с надписью «Forever». - Если об этом узнают в больнице, меня уволят. Хирурги не имеют права делать тату. - Я никому не скажу, честно, - я улыбался во весь рот. Майки, мой рассудительный Майки, как ты мог сделать такое? Мне было чертовски приятно осознавать, что он такой же внутри, как и я. Майкс поспешно намотал бинт обратно. - Я понимаю, что ты устал. Для меня очень многое непонятно в этой истории, но я пока не хочу тебя мучить. Джи, у меня к тебе просьба. - Все что угодно, я очень многим тебе обязан, ты всегда меня выручаешь. - Пошли со мной. Майки встал из-за стола и направился в сторону двери. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.
кажется все только начинает налаживаться рада, что Майки понял Джерарда и решил помочь ему..а тот случай в школе - это...это...мило что ли Cherry_Pink, спасибо за столь быстрое продолжение.с каждой главой все интереснее и интереснее читать)творческих успехов вам)
