Глава 13.
- Давай, Майки, работай язычком, - издевательски прозвучал голос Фрэнка в гулкой тишине. Я изогнулся, чувствуя, как где-то в пояснице столкнулись отростки позвонков, сжимая нервы и вызывая сладкую истому. Пальцы Майкса, упирающиеся мне в бедра, стали чуть нежнее, чуть мягче. К чему эта растекающаяся мягкость? Не все ли равно, если по члену, подрагивающему, налитому блаженством, скользит самый кончик языка, застревающий на уздечке, проникающий под кожицу?

- Майки, не надо, не надо, - шепчу я, хотя знаю, что готов на все, только бы он не останавливался, только бы взял глубже. Но его губы сомкнуты только чуть пониже головки, а этого мне мало, чертовски мало. Недостаточно до дрожи где-то в глубине легких. Я покашливаю, крутя исцарапанные запястья в крепких узлах жестких веревок. Такое впечатление, что суставы не выдержат, оборвутся под тяжестью моего тела. Я касаюсь спиной холодной стены, стоя на кончиках пальцев. Я практически не могу шевелиться, лишь иногда пытаясь приподняться чуть выше, чтобы дать отдохнуть дрожащим обескровленным рукам. Их уже даже не покалывает, но мне абсолютно все равно. Я не могу думать ни о чем, кроме языка брата, старательно вылизывающего головку.
 
- Покажи мне, как он возбужден, - приказывает Фрэнк, стоящий на возвышении, напоминающем сцену. Он облизывается, направляя луч прожектора на нас, на голову Майкса, на его болезненно, до красноты прижмуренные глаза, на рот, мышцы которого расслаблены до предела. Он стоит на коленях, прямо держа спину, вцепившись в мои бедра. Иногда он повисает на мне, как будто что-то сдувается у него внутри. Тогда только мои запястья, рвущиеся, натянутые, удерживают его от падения на жесткий бетонный пол. Этот зал обит железными листами, из которых повсюду торчат железные болты.
Майкс придерживает мой член за основание. Ему тяжело, ему противно, это видно по его лицу, по ниточке слюны, взлетающей к его губам от моей головки, когда он отстраняется, показывая мою эрекцию ухмыляющемуся Фрэнку.
- О, Майкс, поздравляю, ты достаточно возбудил свою шлюху. Хочешь воспользоваться ее задницей?
- Нет, - твердо отвечает Майки, сжимаясь, скукоживаясь на полу.
- Ты трахнешь его, я сказал. Это не предложение, это приказ, - голос Айеро становится раздраженным.
- Нет, нет, нет, - повторяет Майкс, как заведенный, раскачиваясь из стороны в сторону. Он знает, что сейчас будет больно.
- Держись, братишка, - выговариваю я, вновь приподнимаясь, снова выкручивая руки. Я вижу, как Фрэнк сжимает ладонь, вижу, как Майки бледнеет, заваливаясь на пол боком, заходясь в судорогах. Он не может кричать, его глаза широко открываются, он царапает собственные колени ногтями, но боль становится сильнее.

- Ты согласился отсосать этой шлюхе, так почему же останавливаешься на половине пути? – Айеро крепче и крепче сжимает руку в кулак, отчего Майкс скручивается еще сильнее.
- Майки, трахни меня, умоляю, - прошу я. Я не могу видеть, как мучается мой брат. Он думал, что победит, думал, что сможет устоять перед этой болью, но Фрэнк был сильнее. Кожа на ребрах Майкса была натянута до предела, а грудная клетка прорывалась наружу перед тем, как он взял в рот мой тогда еще не возбужденный член. Он плакал, медленно погружая мягкую плоть в нежность сомкнутых губ. Я не мог оттолкнуть его – Майксу опять было бы больно. Поэтому я закрыл  тогда глаза, поэтому я не думал о том, что делает со мной младший брат.

- Я не могу, я не хочу, - голос Майкса прорвался в хрипящее горло. Он был обнажен, его нежная кожа уже украсилась ссадинами от острых камешков, которые валялись тут в изобилии. Как бы я хотел унести его подальше от этого страшного места! Но что я могу, когда я привязан?!
- Что же ты молчишь, Джерард? Помоги Майки принять правильное решение. Или ты хочешь, чтобы он умер? Смотри, вены на его руках скоро лопнут, что уж говорить о более крупных сосудах? Они не выдержат первыми, - Фрэнк спрыгнул со своей сцены и подошел к нам, держа в руке что-то, похожее на хлыст. – Видишь, как пульсирует? – кончиком хлыста Айеро указал на артерию, вздувшуюся на бледной шее моего брата.
- Майкс, я… я хочу тебя, - твердо сказал я. Это было, в принципе, правдой. Я мог спасти его от боли. Важно ли то, каким способом я это сделаю? – Давай же, возьми меня. Ну, соглашайся, - мой голос дрожал, я прижимался к стене всей поверхностью спины, надеясь спрятаться в нее, убежать от безумного Фрэнка.
- Я не хочу, я не буду, не буду, - повторял Майкс, вонзая пальцы в плавившийся под ним бетон.
- Упрямец! – рассмеялся Фрэнк, дотрагиваясь до тела Майки носком ботинка. – Прощайся с жизнью, доктор Уэй, ты сам сделал выбор.
Айеро коснулся своих висков – и Майки закричал. Долго, протяжно. Я рвался на помощь, но веревки были крепки, а по рукам из разодранных запястий начинали змеиться струйки крови.
- Не трогай его, ублюдок! – я пытался дотянуться до Фрэнка, пытался помочь Майки, но тщетно.
- Хочешь братишку, да? – прищурился Фрэнк, на секунду отпуская свои виски.
Майки застонал, почувствовав облегчение. Он тяжело, через силу дышал, его руки дрожали, пачкая бетон кровью.
- Я согласен, согласен, - прошептал он с хрипом, откидывая голову назад, глубже вздыхая. Было видно, как бьется на его шее, постепенно уменьшаясь, артерия. Ему становилось легче. Я выдохнул. Мой брат еще жив.

- Отлично. Я могу даже развязать нашу шлюху, чтобы тебе было удобнее, - Фрэнк подошел ко мне и ударом ножа, который невесть откуда появился в его руке, перерезал тугие веревки.
Я упал на бетонный пол, не удержав равновесие. В обескровленные бледные руки (запястья были повреждены сильнее, чем я предполагал) толчками возвращалась кровь. Казалась, что больше никогда я не смогу шевелить ими, настолько большие иглы пронзали их. Мерзкое, самое мерзкое ощущение.
- Смотри, Майки, сколько прошло времени, пока ты ломался тут, как праведник, а твоя шлюха все еще не успокоилась, - ехидно сказал Фрэнк, кончиком хлыста поглаживая мой возбужденный наполовину член. Я лежал на боку, неловко вывернувшись, не в силах заставить себя пошевелиться. Ощущение острого шершавого кончика на моем члене было опасным, проезжалось по моим нервам раскаленной иглой. Фрэнк брезгливо пошевелил хлыстом практически спокойный уже член.
- Не трогай моего брата, тварь, - прохрипел Майкс.
- Хочешь еще немного боли, детка? Я могу исполнить это твое желание, - прошипел Фрэнк. – Вставай, немедленно, - он пнул Майки по ребрам, вырывая у того шумный выдох.
Брат встал на колени, шатаясь, через силу, прижимая ладонь к животу.
- Быстрее, иначе… впрочем, ты знаешь, что тебя ждет, - Айеро хлыстом провел по позвоночнику Майки, замирая на крестце и выписывая там кончиком хлыста какие-то узоры. От этого Майкс вздрогнул и немного прогнул спину. Я видел, как по нему пробежала волна мурашек. Кажется, они тоже причиняли ему боль.
- Погладь свою шлюшку, Майкс. Видишь, она успокаивается? – Фрэнк немного отступил назад, чтобы видеть картину полностью. Майки дотянулся рукой до моего бедра и неловко сжал на нем холодные пальцы, кончики которых были исцарапаны безжалостным бетоном.
- Что ты как девственник, - поморщился Айеро. Он присел рядом со мной, накрывая ладонь Майкса своей, поглаживая мое тело, цепляясь пальцами за выступающую подвздошную кость. – Давай, сделай братцу приятное, - усмехнулся он, оставляя ладонь брата наедине с моей кожей. – И не устраивай долгих прелюдий, ему это ни к чему.
Я закрыл глаза, сосредоточившись только на ощущениях. Вот пальцы Майки скользят по коже ягодицы, лаская, съезжают на живот, кружась вокруг пупка, сползая по полоске волос ниже, касаясь основания моего члена и тут же отдергиваясь. Я неконтролируемо, по-животному возбуждаюсь. Сквозь мутную пелену перед глазами, сквозь пересохшее горло я слышу голос Фрэнка, спокойный, повелевающий. «Трахни его, он готов. Не разочаровывай его ожиданий». Майкс знает, что, если он замрет, ему опять будет больно. Поэтому он прижимается ко мне (мягкая, податливая плоть на моем бедре) и целует меня куда-то в живот.

- Я не хочу, чтобы тебе было больно, Джер, - шепчет он.
- А я не хочу видеть, как ты мучаешься, - отвечаю я. – Возьми меня, Майкс. Иначе мы останемся здесь навеки, - я откуда-то знал это. То, что нас не выпустят, пока мы не совершим страшный, смертельный грех. Я развернулся, нашаривая связанными руками член Майки. Веревки мешали, но я ласкал его, как мог, сжимая головку, ударяя кончиком пальца по уздечке, нежно массируя мошонку. Брат сдался минуте на пятой. Он подался бедрами вперед, его член проскользнул в нежное кольцо моих пальцев, упираясь в веревки между запястьями. Майкс простонал, приоткрывая влажный рот, не зная, куда деть свои руки. Фрэнк смотрел на нас, не отрывая пристального взгляда. Поэтому я легонько потянул брата за член, заставляя того очнуться.
- Действуй. Я не прощу себя, если тебе опять будет больно, - мягко сказал я, словно боясь испугать Майкса. Внутри меня все сжималось, я прекрасно помнил, что со мной было, когда в меня вошел Фрэнк. Но видеть страдающего брата было выше моих сил. Поэтому я повернулся на спину и потянул брата на себя, заставляя наши животы соприкоснуться.
- Джи, я не хочу, - прошептал Майкс, отстраняясь от моей кожи. – Это просто ужасно. Я лучше умру.
Брат попытался встать, но я закрыл ему рот поцелуем. Мои пальцы продолжали тискать его упругую плоть, не давая спадать возбуждению.
- Трахни же его! – не выдержал Фрэнк, слегка сжимая ладонь, отчего Майки резко прикусил мой язык. Я попытался освободиться, но зубы все сильнее впивались в него, брата скручивало болью.
Когда Фрэнк разжал ладонь, я почувствовал телом, насколько он вымотан этой болью, насколько расслаблены его мышцы.
Я осторожно столкнул Майкса на пол, губами прикасаясь к его соску.
- Просто сделай это, прошу. Я не хочу тебя потерять.
Майкс вымученно улыбнулся, приподнимаясь. Я тут же с готовностью повернулся к нему, вставая на четвереньки, упираясь руками в кажущийся шатким пол. Все, что угодно, только бы мой братишка был жив.
- Прости меня, Джи, - сказал Майки, целуя меня куда-то в копчик, устраивая руки у меня на поясе.
- Давай же, - я зажмурил глаза. Сейчас мне будет больно, очень больно.
- Без смазки не войдешь, - послышался насмешливый голос Фрэнка, отражавшийся от стен. – У него очень узкая задница. Он просто восхитителен. Такой упругий, горячий. Не пожалеешь, не разочаруешься.

Майкс обхватывает мой член рукой. Майкс подрагивает отчего-то. Рваные, неровные, болезненные движения. Я прогибаю спину, понимая, чего он хочет. Использовать мою сперму вместо смазки. Это только увеличит боль, я знаю.

- Не надо, - протягиваю я, но рука Майки только ускоряется. Зачем? Он хочет, чтобы мне было больнее? Я заслужил, заслужил.
- Гореть мне в аду, - шепчу я, когда уздечка натягивается до предела, а внутри живота разматывается стремительно моток фейерверков. Я близко, я очень близко.
Фрэнк снова подходит ближе. Свист хлыста. Обжигающая боль. Я падаю грудью на бетонный пол. Он больно ударяет по скуле.
- Так лучше смотрится, - заявляет Айеро.
Я все еще близок. Неудовлетворенное возбуждение, наросшее еще тогда, когда мой член побывал во рту у Майкса, дает о себе знать. Я стискиваю зубы, когда палец брата проезжается по уретре. От этого меня пронзает насквозь. Быстрее, еще быстрее. Я дышу через раз, пытаясь подогнать темп вздохов под движения руки.
- Мне бу-дет боль-но, - выталкиваю я в незначительных паузах. Майксу неудобно, рука все время срывается с моей плоти, сбивая ритм и даря мне еще минуту, еще две до мучительного оргазма.

Наконец, он накрывает меня с головой. Я не могу дышать. Пальцы Майки смазаны, скользки. Два из них вталкиваются в меня. Я опустошен. Мне даже не то чтобы больно, мне ужасно неприятно.

- Сильнее, - приказывает Фрэнк. Я слышу, как выдыхает Майки сквозь плотно сжатые зубы. Ему снова больно. Я подаюсь назад, позволяя пальцам проникать в меня полностью.
- Прости, Джи, - доносится до меня. Майкс шипит – удар хлыста по его спине я чувствую, как будто ударили меня. Пальцы исчезают. Я молюсь всем известным мне богам, пока не ощущаю прикосновение его члена, горячего, сочащегося. Он тоже смазан, поэтому я вскрикиваю в половину голоса, как только он оказывается во мне целиком.
- Хороший мальчик, - кончик хлыста Фрэнка щекочет меня по позвоночнику в то время, как я напрягаюсь, инстинктивно пытаясь вытолкнуть из себя инородное тело.
- Джи, не сжимайся так, пожалуйста, - тихо говорит Майки, начиная выходить из меня. Я прогибаю спину дугой, преодолевая навязчивое жжение. Снова свист хлыста. И Майкс вталкивается в меня, резко, грубо, так, что мне хочется кричать. Я не могу опереться на руки – связанные ладони оказываются у меня где-то между колен. Поэтому я проезжаюсь щекой по бетону. Первые секунды безразличны, последние – стирают кожу в кровь. Майки вздрагивает, его бедра, прижимающиеся ко мне, дрожат. Какой же ты ублюдок, Фрэнк!

- Так прекрасно… не правда ли? – ухмыляется он, водя хлыстом по моему телу, которое, кажется, я никогда не отмою от этой грязи. Я не возбужден – и от этого мне больно вдвойне. Майки начинает двигаться, пытается делать все как можно нежнее, но я все равно морщусь, все равно зажат до предела. Хлыст на моей мошонке. Я кричу и извиваюсь от резкого удара, который приходится именно туда. Вспышка боли заставляет мышцы пульсировать в сократительной агонии, а моего брата – стонать.
- Ты сжимаешься так, что больно, - жалуется он. Убежавший от одной боли и тут же получивший другую. Противное ощущение внизу живота, возникшее от удара, развязывается, растекаясь по телу, и я двигаюсь навстречу Майксу. Скорее бы все это закончилось!
Фрэнк садится на корточки рядом со мной. Его пальцы опускаются на мою грудь, пощипывая сосок.
- Больно? Потерпи. Наслаждение всегда приходит через боль, запомни. Бойся своих желаний. Не они ли исполняются сейчас? – говорит он мне на ухо, обхватывая мой член пальцами и покручивая, отчего я начинаю чувствовать, как кровь вновь устремляется туда. – Видишь, я готов даже помочь тебе.
- Зачем тебе все это? – говорю я сквозь стиснутые до скрипа зубы.
- Я исполню любое твое желание, мой милый. Вот только не всегда исполнение будет приятным. Я очень добр с тобой.
Майки целует меня в спину. Это предупреждение. Он ускоряется. Я пытаюсь сосредоточиться на том, что делает рука Фрэнка. Он поглаживает мой член, чуть оттягивает кожицу. Я возбуждаюсь – и становится легче. Майкс снова вздрагивает, немного меняя угол. Вот оно. То самое наслаждение, которое заставило меня кричать под Фрэнком. Я толкаюсь навстречу брату, намеренно сжимая колечко мышц. Когда он разрядится в меня, все будет закончено. Опять же, я знаю это.

- Джи… Джи… - стонет Майки, притягивая меня жесткими пальцами, входя и выходя на полную длину своего немаленького органа. Я могу только поскуливать каждый раз, когда он мимоходом проезжается по простате, вызывая у меня спазмы удовольствия.
Рука Фрэнка сжимает мой член, пальцы замирают около венчика обнаженной головки, цепляясь за него, царапая.

Я не в восторге, мое тело не хочет, протестует. Мне не нужно изощренных ласк, поэтому  я втискиваюсь в руку Фрэнка, с трудом преодолевая сопротивление пальцев, специально для меня сжатых в колечко. Я двигаюсь, подстраиваясь под темп Майкса.

- Еще, Джи, прошу, - шепчет он, наклоняясь ко мне. Ритм завершен и осознан. Я чувствую, как член проникает в меня. Сжимаюсь. Стон Майки. Член во мне полностью. Расслабляюсь. Майкс выдыхает. Выходит из меня. Сжимаюсь. Снова стон. И так по кругу.
Я уже не чувствую мышц, кажется, они напряжены все время. Фрэнк убирает руку, встает, брезгливо вытирая испачканную смазкой ладонь об мою спину.
- Помоги братишке кончить, - приказывает он мне, шлепая меня по бедру. Я едва не падаю. Внезапно оказывается, что стоять на коленях сил уже нет. Я извиваюсь, сжимаясь как можно сильнее. Майки кричит, захлебываясь собственным голосом. Поток горячей жидкости в меня. Я заваливаюсь на пол, соскальзывая с члена. Мутно-кремовые капли попадают мне на живот, пачкают ягодицы. Я дрожу, поджимая колени к груди. Мне холодно и больно.

Темнота вокруг меня сгущается, становясь реальной, ощутимо плотной. Она будто оседает на мне – и я проваливаюсь куда-то, чувствуя, как перетекает между пальцами воздух.

Я лежу на спине, согнув ноги в коленях. Ноющая боль внизу живота заставляет меня дышать прерывисто, углубляя выдохи до судорог, до тугого скручивания мышц. Майкс садится рядом со мной, счастливо улыбаясь. Его пальцы оказываются на внутренней стороне моего бедра, побуждая меня раздвинуть колени, открывая доступ к наполненному кровью члену. Майки как будто изучает меня. Он внимательно смотрит мне в глаза, продвигаясь ладонью выше, согревая меня, лаская легкими нажатиями. Я подаюсь навстречу, накрываю его ладонь своей. Брат высвобождается, неуловимо хмуря брови. Пальцы сталкиваются с разгоряченной плотью. Пробегают по всей длине, касаясь только самыми кончиками. Мой громкий выдох. Майки сжимает пальцы в колечко около головки, чуть сдавливая, принуждая меня беззвучно открывать рот. Движение вниз – медленное, дразнящее. Кожица сползает, открывая давно блестящую от смазки кожу, терпко пахнущую, упругую, натянутую до предела.

 Я жмурюсь, чувствуя, как натягивается уздечка. Майкс дует на головку – и я взлетаю бедрами вверх, ругаясь, изливаюсь обильно, пачкая руку брата и собственный живот. Мне хорошо до вспышек перед глазами, до расслабляющих судорог, пробегающих вниз по мышцам.

Бетон подо мной расцветает мягкостью матраса, нежностью крахмально-белого постельного белья. Я потягиваюсь, просыпаясь окончательно, выныривая из ночных кошмаров. Сердце колотится в бешеном темпе, но я уже успокаиваюсь. Ничего страшного не произошло. Просто вчера я поссорился с братом. Нужно было выпить на ночь успокоительного, а не алкогольного. Морщась от собственной слабости и противного привкуса во рту, я открываю глаза. Первое, что я вижу – лицо Майки, спокойное, улыбающееся.
- Доброе утро, - говорю я, потирая глаза, - ты давно вернулся?
- Нет, только минут пять назад. Как раз вовремя, - брат выразительно кивнул куда-то в область моих бедер.
Я скосил глаза и охнул. Мой живот был почти весь измазан в сперме, боксеры промокли насквозь, а одеяло предательски сползло куда-то.
- Черт, - я почувствовал, как начинают гореть щеки, - прости. Я… я сам не знаю, как это произошло… - я поспешно схватился за край одеяла, пытаясь прикрыться.
- Не пачкай мне белье, грязнуля! – насмешливо сказал Майки, отбирая у меня край пододеяльника. Я посмотрел на брата и удивленно заметил, что тот вытирает руку салфеткой. Там, где он еще не успел вытереть, поблескивали разводы мутноватой жидкости.
- Майкс?! – выдохнул я, внезапно пораженный, будто громом, страшной догадкой.